геллер.jpg
Яков Геллер: "Коррупционные схемы сместились со стадии заказа в другое место: можно уплатить или не уплатить вовремя за работу, принять ее или не принять, можно воспрепятствовать выполнять задание…"

ТО, ЧТО СЕЙЧАС НАЗЫВАЮТ ГОСЗАКАЗОМ, НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ ГОСЗАКАЗ!

– Яков Вениаминович, на конференции в Уфе вы выступили с категоричными заявлениями против федеральной контрактной системы. Почему?

– ФКС в том виде, в каком она была первоначально анонсирована, – это просто отмена ФЗ-94. Полагаю, что целью ФКС должно стать внедрение «квадриги» государственного заказа. Первое – планирование на основе программно-целевого прогнозирования. Второе – размещение заказа. Третье – администрирование заказа. И четвертое – анализ обременения результатами. Мы же путаем понятия: то, что называем госзаказом, это не госзаказ. Госзаказ – это здоровье нации, образование нации, оборона нации. А закупка компьютеров для школ – это не госзаказ, это закупка компьютеров для исполнения госзаказа, строительство больниц – тоже не госзаказ, госзаказ – это здоровье нации.

– А как должно быть в идеале? По-вашему, необходимо изменить само понятие госзаказа?

– Да! Министр здравоохранения должен говорить: «Мне поставили задачу обеспечить средний возраст мужчины в 75 лет. А для этого мне нужно: больницы - 4 штуки, компьютерных томографов - 8 штук, шприцов - 100 тысяч штук и пенициллина - 20 упаковок». Вот как должно быть! Что мы хотим? Ради чего? Это называется «программно-целевое прогнозирование». А под него – планирование, то есть что для этого нужно: сколько больниц, учителей и так далее… Второе – размещение заказа. Когда мы знаем, что нужно построить 18 школ, то как разместить этот заказ так эффективно, чтобы за меньшие деньги получить качественный проект, по которому невозможно построить коровник?.. Третье - администрирование: а как строится эта школа? Кирпичи ровно кладутся, или гастарбайтеры работают вкривь и вкось? А потом наступает период анализа обременения. Мы построили школу, купили компьютеры, запустили учеников – и что? То есть должны быть критерии оценки результата. Что есть результат? В медицине самое очевидное - это продолжительность жизни, заболеваемость, количество больничных листов на тысячу населения. А в образовании, культуре?.. То есть нужна концепция построения – от программно-целевого прогнозирования до анализа обременения результата. Вот об этом я говорил на конференции.

 – Так в чем ваше несогласие с ФКС?

– 94-й закон обеспечил доступ бизнеса к закупкам регулируемых заказчиков. Это главная задача государства – обеспечить бизнесу такой доступ. А ФКС пытается расширить возможности заказчика, позволив ему решать – пустить или не пустить бизнес. Принципиальное несогласие в этом. Сегодня заказчик через электронный аукцион покупает у того, кто на нем победил. И 94-й закон препятствует, в меру сил своих, коррупции. Почему? Потому что есть такая формула: «Коррупция – это производная поливариантного поведения чиновника». Многовариантное поведение: суть человеческая такова, что люди выбирают такой вариант, который приносит им наибольший эффект. Моновариантное: определился победитель, я с ним заключаю контракт – все. Вот в этой точке 94-й закон усложнил коррупционные проявления.

КОРРУПЦИОННЫЕ СХЕМЫ СМЕСТИЛИСЬ В ДРУГОЕ МЕСТО

– Но далеко не все считают ФЗ-94 идеальным...

– Есть такое. Лагерь противников закона считает, что его надо отменить. Мне нравится высказывание Сергея Шойгу: «Вкус устриц надо обсуждать с теми, кто пробовал устрицы». Когда выступают люди, которые ничего не понимают и говорят, что надо отменить 94-й закон, мне становится скучно. Хотя, согласен, коррупционные схемы сместились со стадии заказа в другое место: можно уплатить или не уплатить вовремя за работу, принять ее или не принять, можно воспрепятствовать выполнять задание… Как говорится, для врагов – закон, для друзей – все остальное. Вот когда побеждает не своя фирма, то закон - для нее: придирки, статьи в газетах, какая она плохая. Когда побеждает свой, то все, слава КПСС!

– По изучении первоначального варианта ФКС возникли вопросы. Например, показался сомнительным по своему предназначению способ закупки – проведение запросов предложения…

– Вот! Проведение запросов предложения – самый коррупционный в мире способ закупки! Это когда сидите вы (субъект, наделенный каким-то полномочиями) и оцениваете предложения, то есть сами придумываете критерии отбора. Те люди, что разрабатывают ФКС, предлагают 8 способов закупки. И доминирующим среди них назначают способ запроса предложения. И аргументируют это тем, что электронный аукцион – это сложно, а запрос предложений – просто.

– В ФКС есть еще один несколько спорный способ закупки – открытый конкурс с предварительной квалификацией. Получается, заказчик сможет выдвигать какие-то специфические условия к участнику торгов?

– Да еще как! Вот вы, заказчик, говорите, что к конкурсу допускаете только того, у кого в штате есть два доктора наук со стажем работы не менее пяти лет, офис покрашен в голубой цвет, а на складе стоят шесть тракторов «Кировец-750». По случайному совпадению все эти условия может выполнить, к примеру, только фирма «Альфа». Вот что называется предквалификацией. Кстати, на конференции один высокопоставленный выступающий сказал, что определять по цене победителя - это все равно что брать того сотрудника на работу, который меньше зарплату попросит. Это была его иллюстрация к 94-му закону, дескать, он определяет только по цене. А я сказал: «Если нужно разгрузить вагон угля, и результатом будет уголь на платформе и пустой вагон, то как я буду выбирать подрядчика? По количеству в бригаде грузчиков кандидатов и докторов наук? Или по критерию «кто меньше запросит»?»

ЗАЧЕМ ПУТИН ОТДАЛ ФКС В ГОСДУМУ

– Изначально ФКС разрабатывалась в правительстве, почему же президент отдал ее на доработку в Госдуму?

– В правительстве долго не могли прийти к единому мнению по ФКС - из-за разногласий между минэкономики и ФАС. Путин, на мой взгляд, принял мудрое решение и отдал ФКС депутатам – пусть в Думе разберутся. В думском комитете по экономической политике создана рабочая группа, которая предложила, с учетом поправок, новую редакцию ФКС. Они обсуждались на уфимской конференции, в которой участвовали депутаты Госдумы, представители всех регионов. Закон претерпел значительные изменения, но, к моему удивлению, глава Счетной палаты Сергей Степашин высказался в том духе, что новая редакция его не устраивает, нужно возвращаться к старой. Если мне позволено будет так сказать, я со Степашиным в оценках не схожусь.

– Вы это озвучили на конференции?

– Я закончил свое выступление в Уфе такими словами: «Существуют экономические законы, они действуют в экономике так же,  как закон Ньютона в физике». Есть закон о том, что государство должно обеспечить доступ бизнеса к закупкам регулируемых заказчиков. Есть закон пяти принципов конкуренции. Есть закон о способах контроля: он может быть либо административным (ревизоры), либо публичным (гражданское общество). Но очень много положений ФКС идут вопреки этим законам. Если это не электронный аукцион, значит нет доступа бизнесу, нет прозрачности. То, что сейчас делает «БИЗНЕС Online», – «Госзакупки в Татарстане»: зашли на площадку, посмотрели, проанализировали – в ФКС сделать будет невозможно: контроль смогут осуществлять только зарегистрированные участники торгов. Если вводится предквалификация, значит нарушаются пять принципов конкуренции.

И я обратился к залу:  «Что такое чудо? Чудо, это когда Господь Бог, сжалившись над нами, отменяет им же созданные законы. Ребенок упал с 14 этажа и не разбился. Чудо! Так вот, я очень хочу, чтобы это чудо свершилось, и, вопреки законам экономики, в такой редакции ФКС бы заработал. Это будет чудо. Потому что эта система нарушает законы экономики».

– Но вы говорили, что после того, как ФКС попала в Думу, система претерпела положительные изменения. Вот в понедельник комитет Думы по экономической политике взял закон для внесения поправок ко второму чтению…

– Да, там есть хорошие изменения. Главное, приняты предложения от Татарстана, которые были подготовлены по заданию президента Рустама Минниханова министерством экономики Татарстана, – об инновационной продукции, о сохранении площадок, централизации закупок. Эти поправки уже прошли. Но сохраняется главное негодяйство – предлагаются способы закупок, которые мгновенно расширяют полномочия заказчиков.

– Если так очевидно, что способы закупок имеют явно выраженный коррупционный дух, почему они остаются в ФКС?

– А это такой посыл: все, кто работает на государственной службе, честные априори. И надо дать им возможность эту честность продемонстрировать на государственном заказе. А все примеры о золотых унитазах, блестящих BМW, распилах... Придумывают черт знает что (предквалификацию, запрос предложений, двухэтапные торги), лишь бы не электронный аукцион, где чиновник ни на что повлиять не может!

Суммирую: ФКС нужна, но такая, которая описывает всю эту квадригу, а система, которая задумана только для того, чтобы отменить 94-й закон, противна моему разумению.

ЕСТЬ «СИТО», А СОВЕСТЬ – ПОНЯТИЕ ЭФЕМЕРНОЕ

– Вы ратуете за 94-й закон, но, извините, порой складывается ощущение, что он профанация. Обычное дело, когда на площадке госзаказа публикуется аукцион на работы, которые уже давно выполнены. К примеру, асфальтирование дорог. Когда звонишь заказчику и спрашиваешь, как такое возможно, часто слышишь: деньги поступили поздно, а работы выполнять нужно вовремя. Какой тогда смысл в электронных торгах, если они фактически не проводятся?

– Это все от лукавого. А там, где лукавство, мудрости нет. Если вам отвечают, что денег не было, это ерунда. Потому что 94-й закон действует не в безвоздушном пространстве. Вокруг него есть Уголовный и Гражданский кодексы. Гражданский предусматривает проведение торгов с отлагательными условиями. То есть у тебя нет денег, но ты знаешь, что эту работу надо сделать. Поэтому ты должен объявить торги с отлагательными условиями по принципу «я заключу контракт с победителем торгов, когда и если я получу финансирование».

Когда улицу сначала асфальтируют, а потом торги проводят, и весь рынок знает, что это уже сделано, то какой смысл идти на этот конкурс? Все эти фиктивные торги на уже выполненные работы - не что иное, как попытки скрыть халатность чиновников. Я смею подозревать и определенную корысть, и не обязательно в денежном выражении. Корысть заключается и в облегчении своего труда – зачем предварительно суетиться, чтобы все было по правилам?

– Выходит, эти аукционы похожи на мошеннические схемы?

– Вот вам продали на вокзале бронзовое кольцо под видом золотого. Вы обратились в милицию, и она возьмет в оборот продавцов фальшивки. Потому что это мошенничество! А если заасфальтировали улицу, а потом объявили торги, то нет? На мой взгляд, это уголовно наказуемое деяние: объявлять торги на уже состоявшиеся работы - мошенничество.

– В последнее время мы стали замечать, что в структуре госзакза все реже фигурируют роскошные авто, мебель. Чиновники стали совестливее, или существуют иные способы приобретения роскоши за счет бюджета?

– В республике медленно, в течение нескольких лет, становилась на ноги система, которую мы сделали вместе с департаментом казначейства минфина республики. Называлась она мудрено – «санкционирование намерений закупки». То есть если кто-то хочет купить что-то нерядовое, он должен получить санкцию, в ряде случаев - с самого верха. Татарстан - достаточно серьезный регион, и у него есть представительские функции. А когда ждешь гостей, ведь покупаешь мясо подороже, что понятно. И Mercedes надо покупать, и джипы, но это должна быть разумная потребность. Не каждый завклубом должен ездить на 600-м Mercedes. И иногда через «сито» санкционирования все же что-то проскакивает – система не стопроцентная, а совесть – понятие эфемерное. Но вы абсолютно точно заметили, что таких заказов стало меньше. Сейчас система санкционирования намерений переросла в систему электронного магазина казначейства. И кольцо вокруг неразумных трат будет сжиматься и сжиматься. Закупок много, и это почти ручной режим управления. Но вы сами видите, получается.

– Наши читатели спрашивают: «Есть ли толк от публикаций госзакупок?» Многие полагают, что такие материалы не нужны, что они только раздражают народ...

– Реакция на ваши публикации есть. Конечно, я не могу утверждать, что Рустам Нургалиевич начинает каждое утро с просмотра «БИЗНЕС Online», но, уверен, его информируют о скандальных публикациях. Это первое. Второе. В минэкономики есть отдел по развитию конкуренции, и он, полагаю, тоже отслеживает ваши публикации. К слову, у нас в агентстве есть специальные эксперты, которые анализируют размещенные татарстанские заказы на предмет так называемых «заточек». Это когда в техническом задании описываются такие условия, которые выводят только на одного конкретного поставщика. И вот эти материалы «заточек» мы отдаем в отдел по развитию конкуренции. А они от своего имени направляют материал в ФАС. И я знаю много случаев, когда ФАС сносила торги. Думаю, что отдел минэкономики в качестве эксперта использует и вашу газету. Вы знаете, юристы говорят: «Человека от совершения правонарушения удерживает не воспитание, не семейное положение, не вероисповедание, а только страх перед наказанием». А публикация, когда обнародуются неприглядные факты из жизни конкретного человека, – тоже наказание.