Российский ислам вступил в фазу фундаментального смыслового кризиса, уверен известный мусульманский деятель Рустам Батров Российский ислам вступил в фазу фундаментального смыслового кризиса, уверен известный мусульманский деятель Рустам Батров Фото: «БИЗНЕС Online»

Мы не видим содержательной стороны процесса

Если читать отчеты нынешних чиновников, то можно поразиться тому, как же хорошо живется мусульманам в современной России. И не сказать, что эти отчеты лгут. Нет. В самом деле, такого благоденствия, какое мы наблюдаем сейчас, у отечественной уммы еще не было в истории. На наших глазах происходит эволюция Российского государства в контексте движения к мусульманам навстречу. И все было бы прекрасно, если бы в этой бочке меда не завелось одно неудобное но.

Проблема в том, что, когда мерим положение мусульман цифрами статистики и заявлениями с высоких трибун, мы схватываем лишь внешний контур ислама, но не видим того, что происходит внутри — в душах самих верующих. Не видим содержательной стороны процесса. И потому мы не осознаем, что в этой terra incognita прямо сейчас разверзается черная дыра смыслов, пустота, которая обрушивает многих мусульман в глубочайший кризис духовности. Пока муфтии под ручку с чиновниками перерезают красные ленточки на новом строительном объекте, увенчанном полумесяцем, верующие, для которых они как бы и стараются, проживают самый настоящий экзистенциональный ад.

За последние два с половиной года я провел десятки глубинных интервью и анкетирований среди верующих мусульман и осмелюсь утверждать, что российский ислам вступил в новую фазу своего развития — фазу фундаментального смыслового кризиса.

На острие этого кризиса находятся прежде всего практикующие мусульмане — те, кто воспринял существующую проповедь ислама в максимально полной степени. Именно среди них можно встретить много людей, которые подавлены, угнетены и утратили вкус к жизни. «Тяжесть на душе», «Мне не хватает воздуха», «Я умираю» — так они обычно характеризуют свое состояние. Эти верующие уже не понимают, для чего они когда-то начали исповедовать ислам. Он больше не дает им ответов на их вопросы, а только понуждает и устрашает. Он превратился для них в чемодан без ручки: бросить жалко, а нести тяжело.

Этот кризис охватывает все слои уммы: от рядовых прихожан до сотрудников муфтиятов и высокопоставленных функционеров ислама. Недавно я беседовал с одним очень известным в Татарстане имамом. Наш доверительный разговор плавно вырулил на тему счастья в исламе. И тут мой визави, принявшись изливать душу, неожиданно для меня разрыдался. Разрыдался в буквальном смысле этого слова. А затем, когда настало время пятничной службы, он смахнул слезу, натянул улыбку, твердой поступью взошел на минбар и произнес просто превосходную проповедь о том, как же прекрасен ислам, помогающий людям наладить их жизнь.

Есть женщины, которые годами носят хиджаб и чувствуют себя в нем прекрасно. Но для многих это далеко не так «Есть женщины, которые годами носят хиджаб и чувствуют себя в нем прекрасно. Но для многих это далеко не так» Фото: © Aleksey Smyshlyaev / Global Look Press / www.globallookpress.com

Мы получаем шквал историй, когда мусульманки снимают хиджаб

Утверждать, что духовный кризис охватывает 100% верующих мусульман, будет, конечно же, преувеличением — хотя бы уже потому, что далеко не все готовы обсуждать подобные проблемы публично. Религиозный кризис — это больше, чем просто кризис личностный. Для верующих мусульман ислам — самое ценное, что у них есть. Он направляет всю их жизнь и дает ей главное основание. Нередко следование исламу также питает и чувство превосходства над другими (что особенно характерно на начальном этапе), возвышает ощущением собственной избранности. На этом фоне весьма непросто признать себя банкротом. Это позор. Это стыд. Что обо мне скажут? Потому многие стараются сохранить мину при плохой игре: до последнего пытаются убедить окружающих и прежде всего самих себя, что все в порядке и никакого разочарования в исламе у них нет.

На некоторое время такая тактика помогает. Но ненадолго. Внутреннее напряжение продолжает нарастать — и тогда у человека «выбивает пробки». Именно так мы получаем шквал историй, когда мусульманки снимают хиджаб после долгих лет его ношения.

Когда хиджаб снимает публичная фигура/блогер, это активно обсуждается в мусульманском сообществе, такие примеры вы легко можете найти в сети. Однако в подавляющем большинстве подобные истории остаются в тени публичности. Это как с веганством: веганить зожевцы, как правило, начинают громко и агрессивно, а сходят с данной темы в силу подорванного здоровья тихо и незаметно.

Из публичных эпизодов лично для меня самая впечатляющая — история Марьям Гали из Казани. Она была не просто религиозным человеком, она коран-хафиз (человек, знающий Коран наизусть), глубоко изучившая исламские науки и свободно владеющая арабским языком. Более того, Марьям организовала онлайн-школу по обучению исламу и Корану: тысячи восторженных учеников, которых она своими пламенными проповедями привела к религии и поставила на намаз. И вот в один «прекрасный» день проповедница шариата ко всеобщему шоку единоверцев вдруг сняла хиджаб. Наверное, тут не нужно расписывать, какой ураган хейта девушка обрушила на себя. Гораздо важнее отметить другое: Гали зарабатывала на своей онлайн-школе немалые деньги. Но даже это ее не остановило в принятом решении. Она не стала ради хлеба насущного губить душу лицемерием, хотя многие другие мусульманки, оказавшись в аналогичной ситуации, поступают именно таким образом.

Стоит оговориться, что есть женщины, которые годами носят хиджаб и чувствуют себя в нем прекрасно. Но для многих это далеко не так. Хиджаб, поначалу воспринимаемый с большим воодушевлением как символ целомудрия и защищенности, со временем начинает разрушать их личность. «10 лет носила хиджаб и как будто не жила, ничего не помню, как в вакууме. Огромное сопротивление к хиджабу», — написала моя подписчица, когда узнала, что я буду записывать в Московской соборной мечети подкаст с первым заместителем председателя ДУМ РФ Дамиром хазратом Мухетдиновым. Она попросила передать ему такой вопрос: «Если Аллах Милостивый и Милосердный, то неужели Он не простит меня за отсутствие хиджаба?» Такого рода вопросы мусульманки задают постоянно. Более двух лет я веду у себя в соцсетях еженедельные эфиры «Чайхана по четвергам», которые строятся по вопросам моих подписчиков. И тема внутренней подавленности от ношения хиджаба неизменно входит там в топ-5.

Эту проблему, хоть и нехотя, уже вынуждены признавать и официальные структуры. Так, сайт Islam-today, аффилированный с ДУМ РТ, с горечью констатирует: «Сегодня стала весьма актуальной проблема снятия платка мусульманками». Так что исламофобы могут выдохнуть спокойно: сами мусульманки своим жизненным выбором голосуют против хиджаба, а потому его засилье нашей стране совершенно не грозит.

Намаз постигает та же участь, что и хиджаб: многие верующие вычеркивают его из своей жизни «Намаз постигает та же участь, что и хиджаб: многие верующие вычеркивают его из своей жизни» Фото: «БИЗНЕС Online»

На место имамов пришли психотерапевты

Кризис смыслов в исламе бьет не только по хиджабу. Просто одеяние мусульманки — оно наглядное. Тут ничего не скроешь. Но все то же самое происходит и в других аспектах религиозной жизни, например в вопросе намаза.

С годами у многих практикующих мусульман также пропадает желание совершать мусульманскую молитву. Она превращается в пустую механику и больше не приносит того воодушевления, которое бывает у многих в самом начале духовного пути. И сколько бы верующим ни внушали, что именно намаз является критерием истинной веры, сколько бы их ни запугивали гестаповскими пытками в аду, длиною в вечность, в какой-то момент все эти манипуляции перестают работать. Не обольщают их больше и прелести грядущего рая — будь то даже пышногрудые девственницы, выстроившиеся в очередь для ублажения мусульманских богомольцев. Человек гораздо более сложное существо, чтобы его мотивировать лишь на уровне морковки спереди и морковки сзади. Ему нужно нечто большее, чем вся эта примитивщина. Ему нужен смыл. Но именно его многие мусульмане и не находят в существующей подаче намаза. Они слышат только нескончаемое «Ты должен!» и ничего более. Поэтому намаз постигает та же участь, что и хиджаб: многие верующие вычеркивают его из своей жизни.

Не получая опору внутри ислама, верующие ищут ее на стороне. Для многих этой опорой стала психология, которая сейчас переживает в мусульманской среде самый настоящий бум. Только в Казани действует как минимум два психологических центра, организованных практикующими мусульманками и ориентированных в основном на мусульман. Общее же число мусульман, пришедших в профессиональную психологию на фоне своего духовного кризиса, не поддается исчислению. В России это сотни, если не тысячи. По сути, у нас выстроилась параллельная с муфтиятами среда, где на место имамов пришли психотерапевты. И верующие теперь у них ищут ответы на самые главные вопросы своей жизни.

Да и сами имамы ринулись в психологию. Так, например, Рамиль хазрат Юнусов, некогда служивший имамом мечети Кул Шариф, сегодня в качестве дипломированного психотерапевта принимает клиентов в одном из казанских психологических центров. Председатель Совета улемов ДУМ РФ Шамиль хазрат Аляутдинов и заместитель муфтия ДСМР Абдулла хазрат Адыгамов активно занимаются коучингом в духе Тони Роббинса. На площадках самых разных муфтиятов проходят психологические курсы для имамов, а сами муфтияты (например, ДУМ РД и ДУМ РТ) запускают телефоны горячей линии с профессиональным психологом на той стороне провода. И так далее и тому подобное.

У многих духовных лиц ислама в психологию пошли жены. Так, например, супруга заместителя муфтия Ставропольского края Римма ханум Шарыпова обучилась на психолога-сексолога и теперь успешно реализует себя на этом поприще. А жена упомянутого Аляутдинова Зиля ханум, как и ее муж, позиционируется мусульманским коучем, проводит индивидуальные консультации и разного рода тренинги. И здесь осведомленный читатель с легкостью дополнит список другими примерами.

Напомню, что современная психология исторически возникла как конкурент религии и заполнила те пустоты, которые образовались у западного человека, от религии отказавшегося. Даже сам формат психологического консультирования, когда терапевт и клиент беседуют наедине, как отмечал еще Карл Густав Юнг, является не чем иным, как светским аналогом христианской исповеди. На этом фоне так и хочется спросить у наших кадимистов/традиционников всех мастей: «И после этого вы будете запрещать нам ковырять в носу?»

Витальность ислама убивает не плохая организация, а кризис смыслов

То, что конвенциональный/консервативный ислам не жизнеспособен и своей архаикой ведет людей к экзистенциональному коллапсу — об этом я писал на страницах «БИЗНЕС Online» не раз. Однако многие участники процесса все еще не понимают глубину данной проблемы. Можно масштабно отпраздновать 1100-летие принятия ислама, можно пооткрывать исламских институтов и медресе, можно тоннами издавать мусульманскую литературу, но до тех пор, пока мы будем педалировать исключительно консервативный тренд в российском исламе и не вернем полноту исламской традиции, которая в случае татар подразумевает среди прочего обращение к джадидскому/обновленческому/рациональному дискурсу, исламские институции так и будут оставаться невзрачными и беспомощными. И попытка вдохнуть жизнь в этот труп лишь усилия на ветер. Витальность ислама убивает не плохая организация и даже не отсутствие финансирования, а кризис смыслов.

Собственно, этот кризис и вынуждает религиозных деятелей ислама опираться на костыль светской психотерапии и прочих немусульманских инструментов. Со стороны консервативного лагеря ислама такой разворот есть не что иное, как фактическое признание своей несостоятельности и неспособности удовлетворять глубинные запросы собственной паствы аутентичными методами. Именно так и выглядит фиаско.

Вместо того чтобы ходить «налево», исламские консерваторы могли бы опираться исключительно на исламскую традицию. Она гораздо шире и богаче, чем это принято считать, и там есть многое из того, что можно предложить современному человеку. В проектах, где реализуются подобные подходы, религиозный кризис мусульман улетучивается. Они заново влюбляются в свою религию и с охотой возвращаются на молитвенный коврик. Они раскрываются любви и счастью, начинают заниматься творчеством и воплощать мечты, запускают бизнесы и карьеры, налаживают отношения с родителями и близкими. Лично мне не раз доводилось видеть это удивительное пробуждение людей к жизни. И все это в опоре на духовное знание ислама.

Другими словами, работающие модели внутри ислама существуют. Но для того, чтобы их актуализировать, нужно перестать быть схоластами, которые зарылись в филологических толкованиях, но позабыли о главном: истинность религиозного знания определяется в конечном итоге тем, как оно помогает людям раскрыться Жизни. Все остальное — от лукавого! Новые Марджани нашего народа придут в опоре именно на это понимание. А до тех пор в мире российского ислама так и будут процветать блеск и нищета.