Герман Греф: «Россия ищет третий путь, потому что ничего не слышала о первых двух!»

УГРЮМЫЙ ПРИМАКОВ, АВТОРИТАРНЫЙ ГЕНИЙ ПУТИНА И МУДРОСТЬ БОЛОТНОЙ ТОЛПЫ

Деловые завтраки Сбербанка, проводимые его главой Германом Грефом, стали уже традицией на форуме. Они были и на прошлом ПМЭФ, и на гайдаровском форуме. Автор этих строк, присутствовавший в январе на одной из таких дискуссий, отметил на этот раз все больший крен Грефа в «оппозиционность». Похоже, перманентные столичные митинги не прошли и для него бесследно. Дискуссия во второй день ПМЭФ-2012 была, кажется, даже основана на теме социальных протестов, но закамуфлирована под любимый Грефом «краудсорсинг».

Панельная дискуссия традиционно началась очень рано, но собрала по факту людей самого высокого уровня. Среди слушателей мы увидели не только некоторых губернаторов, но и угрюмого Евгения Примакова - известного консерватора, у которого, наверняка, последние социальные потрясения на Ближнем Востоке и в центре Москвы не вызывают большого оптимизма. «Врага надо знать в лицо», - словно говорили его глаза, внимательно изучающие улыбающегося либерала Грефа.

Греф, начиная дискуссию, польстил присутствующим, заметив, что собрались тут люди с философским абстрактным мышлением. И заверил, что и в «президиум» собрал людей не по принципу их принадлежности к власти. Извинившись за присутствие, впрочем, Эльвиры Набиуллиной (бывший министр экономического развития, ныне помощник Владимира Путина - ред.). «Спасибо ей, что согласилась побыть с нами», - пошутил Греф.

Несмотря на близость их взглядов, сегодня они фактически находятся в разных интеллектуальных лагерях. Сам он явный приверженец либерализма, она из правительства Путина плавно перешла в его администрацию, которую сегодня считают «теневым и настоящим правительством». Тема дискуссии звучала провокационно: «Выход из управленческого тупика: мудрость толпы или авторитарный гений?» Имел ли он в виду под «авторитарным гением» Владимира Владимировича, а под «мудростью толпы» - московский креативный класс, противостоящий нынешнему лидеру страны, осталось тайной…

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ВЫБОРЫ И ГОЛОСОВАНИЯ КАК ФОРМА ВЛИЯНИЯ НАРОДА НА ВЛАСТЬ УСТАРЕЛИ

Размышляли над этим вопросом помимо него и Набиуллиной Бет Новек - советник правительств США и Великобритании, автор книги «Вики-правительство» и представитель администрации Барака Обамы; Тим Келси - исполнительный директор по вопросам прозрачности и открытости данных кабинета министров Великобритании (странно, что в английском правительстве есть и такая должность - авт.); профессор Гарварда Андрей Шляйфер, редактор «Независимой газеты» Константин Ремчуков и глава фонда общественного мнения Александр Ослон.

Греф традиционно провел опрос слушателей. И на первый же вопрос: «Что мешает глобальной экономике выйти из кризиса», - предложил три варианта ответа. Временный дефицит лидерства? Конфликт между быстро меняющимся миром и старыми системами управления? Нет управленческого тупика? 70% зала (где были, кстати, и губернаторы) решили, что причина в конфликте между изменяющимся миром и старыми системами управления. Ремчуков заявил, что одна из главных причин – интернет, который выявил, что индивидуальные потребности людей не соответствуют темпам экономики. Тогда как вся современная система управления базируется на вертикальных связях, когда власть «знает», что людям нужно, и пытается им это дать, интернет позволяет организовывать связи горизонтальные. А механизмы адекватного удовлетворения потребности людей, которые знают, что такое интернет, у властей отсутствуют. По мнению же Ослона, интернет, скорее всего, и появился как инструмент, позволяющий властям использовать скрытую социальную энергию. Фактически это «новый коллективный разум».

Греф поинтересовался у американки Новек, что общего у причин "арабских революций", московских протестов и акции Occupy Wall Street. Новек ответила, что «арабская весна» и «Оккупай Уолл-Стрит» доказывают, что существует недовольство устаревшими институтами управления.  Голосование, которое государство использовало для якобы соучастия во власти народа, - это пассивная модель делегирования принятия решений социальным слоям: «Правительство создано для управления ценностями и управления опытом. Способы, которыми правительство управляет ими, устарели. Управление ценностями осуществляется голосованием, которое проводится раз в год. Это мало в современных условиях. Одних только выборов и голосования недостаточно. Управление опытом осуществляется бюрократией, которая медлительна и «глупее», чем «мудрость толпы». «Пузыри недовольства» и желания участвовать в управлении государством «вырываются на поверхность». Келси согласился с ней, по его мнению, фундаментальная проблема в том, что время, когда «правительства могли управлять обществами, скрываясь за занавеской, уходит».

ГРЕФ О БУДДИЗМЕ, МАРКСЕ, ДАОСАХ И КОНФУЦИИ

Греф заявил, что «ему стало страшно», так как участники дискуссии фактически предлагают передать власть населению, тогда как эту проблему пытались решать тысячелетия, и пока бесперспективно. После чего неожиданно ударился в историко-религиозный экскурс. Вспомнил сначала буддизм, который зародился после того, как представитель богатейшей семьи пошел в народ, решил сделать его счастливым, и у него не получилось, зато получился буддизм: «Он не нашел ответа, как сделать людей счастливыми. Все люди хотят этого, но невозможно реализовать все их желания. В результате буддизм заключается в отказе от желаний».

А до реализации марксистской экономической системы, способной сделать всех людей счастливыми, еще далеко (то есть Греф фактически не исключил вероятности, что Маркс был прав?! – довольно необычное заявление для либерала - авт.).

После буддизма и Маркса Греф перешел к Конфуцию, отметив, что начинал он как демократ, а закончил созданием учения о разделении общества на страты. Даосы, продолжал Греф, держали учение в тайне столетиями, потому что понимали – если народу даровать знание, кто он есть и что ему нужно, манипулировать им станет тяжело. Наконец, Каббала долгие годы оставалась тайным учением, так как власть предержащие не желали снять пелену с глаз народа и сделать людей самодостаточными.

Далее распалившийся Греф «пнул» СМИ, «которые как бы независимые», но все равно заняты, считает он, «сохранением страт». То есть, по мысли Грефа, любое благое начинание рано или поздно заканчивается недемократическими попытками консервировать существующее положение вещей. Каким же образом получится передать власть толпе, и не закончится ли это трагедией?

Набиуллина не согласилась с Германом Оскаровичем. Она считает, что нет ничего страшного, если власть делегирует полномочия населению, но страшно – если передает их толпе. Толпа, полагает помощник президента, не бывает разумной. А причину в желании того же креативного класса влиять на управление государством она видит в том, что «наше общество стало более образованным, логично-мыслящим, и уже не поддается манипуляции «старыми моделями управления».

ПРИТЧА О ГУБЕРНАТОРЕ, И ЗАЧЕМ ПУТИН ГОВОРИТ С РАБОЧИМИ

Заметив, что в первых рядах сидят губернаторы, Греф решил рассказать «притчу из реальной жизни» об этих самых «старых моделях управления», не называя имен. Один из молодых современных губернаторов, начал «притчу» глава Сбербанка, прибыв в свою вотчину в первый раз и ужаснувшись, решил все исправить. Отремонтировал дороги, фасады домов. Однако по итогам первого года его правления рейтинг губернатора упал на 10%. Губернатор пожаловался Грефу, «что не понимает такого народа», мол, что им еще надо-то?! Тогда Греф попросил Ослона провести опрос в регионе, и оказалось, что пять приоритетов населения и пять приоритетов в работе губернатора вообще не совпадали! Населению требовалась чистая вода, хорошее отопление, ЖКХ в первую очередь. Изменив приоритеты, к концу следующего года губернатор добился роста своего рейтинга на 20%.

Греф считает, что мораль этой басни проста: если бы изначально руководитель контактировал с теми, кем он управляет, многих проблем и недопонимания удалось бы избежать. Однако любой политик боится того же интернета, удивился он. Особенно его «маскарада», когда анонимы жестко оценивают политиков. Главное желание власти в итоге – отключить интернет, но, даже отключив интернет, «вы не сможете отключить реальное положение вещей», предупредил модератор дискуссии. Ее участники (кроме Набиуллиной, разумеется) тем временем задумались над тем фактом, что, встречаясь с рабочими на заводах, Путин выслушивает требования населения, и эти требования никогда не пересекаются с требованиями интернет-сообщества и спичами самого президента на международных форумах: «Ни разу мы не слышали, что простой рабочий потребовал конкурентной среды, правосудия или инвестиционного климата».

Власть, решили российские участники дискуссии, заговорила об этом после того, как об этом заговорил интернет. При этом та же власть вынуждена выполнять чисто электоральные задачи с опорой на большинство населения, которое традиционно зависит от бюджета. Средний класс в итоге не зависит от государства. И у среднего же «креативного класса» нет лидеров – именно поэтому вопрос Путина о митингующих («А с кем там вести переговоры?») не имеет смысла. Как не имеет смысла и его желание, чтобы оппозиция предложила программу («Мудрая власть должна сама предлагать программу»).

«РОССИЯ ИЩЕТ ТРЕТИЙ ПУТЬ, ПОТОМУ ЧТО НИЧЕГО НЕ СЛЫШАЛА О ПЕРВЫХ ДВУХ»

Глава ФОМ вообще заявил, что чем дальше, тем меньше возможностей у традиционных институтов власти решать проблемы «как отец решает проблемы детей». По словам Ослона, сегодня нет и не может быть людей-универсалов, современных леонардо да винчи, которые самолично готовы решать все задачи. Это «эффект самодовольства» или «комплекс полноценности», ехидно заметил он. Греф с той же интонацией предложил законодательно запретить чиновникам открывать и читать интернет, «который мешает стабильному управлению». Сегодня, объяснил он, и Обама, и Меркель, и Путин вынуждены читать про себя нелицеприятные мнения, ведь люди, как правило, не любят власть. Келси объяснил, что тем же властям необходима прозрачность! И привел в пример британскую открытость, когда данные по здравоохранению, по всем больницам (включая смертность) выкладываются в открытый доступ. После того как те же кардиохирурги решили публиковать свои данные 7 лет назад, к настоящему времени смертность упала на 50%.

- Это у вас прозрачность, но вы сейчас в другой стране находитесь, - язвительно ответил Греф. - У нас же суверенная демократия! Мы ядерная держава, и секретов у нас много, и если мы откроем доступ, эти секреты уедут за рубеж... У нас же третий путь развития. Но я всегда говорю, Россия ищет третий путь, потому что ничего не слышала о первых двух!

Резюмирующими словами дискуссии можно признать «шутку» Грефа о том, что ситуация, когда гражданам от выбранных раз в 5 – 6 лет политиков «остается только ждать улучшения жизни, чуда и травить анекдоты на кухнях» ушли в прошлое

«СУВЕРЕННАЯ ДЕМОКРАТИЯ» СТАЛА МУСОРОМ

Набиуллина от таких «вражеских» речей соседа смутилась. «Не знаю даже, как продолжить и как мне начать», - попыталась улыбнуться она. И рассказала о том, что в России тоже пытаются все сделать прозрачнее, сославшись на опыт «прозрачности госзакупок»: «Да, может наша система не настолько продвинута, как в других странах, но она несколько повысила активность людей и общества, - обиженно заявила она. – Минфин создает «электронный бюджет», который в понятной и доступной форме будет доступен гражданам» (об этом же, кстати, заявили министр финансов Антон Силуанов и министр экономического развития и торговли Андрей Белоусов на проходящей параллельно панельной дискуссии о российских реформах – чуть ли не слово в слово - авт.).

В то же время она дипломатично признала, что власть не успевает за потребностями людей, не успевает даже осознавать их. И если в период кризиса вроде бы достаточно было обеспечить народ зарплатами и занятостью, то во времена благосостояния этого уже не хватает. Она, как и ее шеф вчера (напомним, Путин предложил по интернету собирать по 100 тыс. подписей под законодательным актом и выносить его потом на обсуждение в парламент - авт.), «признала факт» существования социальных сетей, заявив, что это фокус, с помощью которого власть может эти самые потребности улавливать. Однако «анонимность» она не признает, считая, что «маскарад интернета» не позволяет включить это сообщество в работу.

Поддержав эту тему, Греф неожиданно пошел еще дальше в своих «оппозиционных настроениях» (стало даже как-то странно, что он ни разу не был замечен на митингах в Москве - авт.) и поиздевался над отношениями власть предержащих к СМИ:

- СМИ – это же шум сплошной. Они все время все ругают и не пишут о хороших вещах. Вечно чем-то недовольны! – с иронией цитировал многочисленных представителей власти Греф. - А если пойти навстречу требованиям журналистов, значит показать свою, власти, слабость! Если как-то реагировать на публикации СМИ, мы сразу решаем, что власть слабая!

Резюмирующими словами этой дискуссии можно признать «шутку» Грефа о том, что и «демократия», и «суверенная демократия» стали мусором XX века, так как ситуация, когда гражданам от выбранных раз в 5 - 6 лет политиков «остается только ждать улучшения жизни, чуда и травить анекдоты на кухнях», ушла в прошлое.

Сергей Афанасьев, Санкт-Петербург