Зуфар Гимаев: «Если ставят дорогую скульптору Намдакова - это, конечно, политика»

«НАМДАКОВ – ЭТО ПОЛИТИКА»

- Зуфар Фоатович, последнюю неделю в Казани только и разговоров о том, как поступить с коллекцией картин Геннадия Архиреева. Каково ваше мнение?

- В музее, думаю, конечно, будет лучше, чем в частной коллекции. Ситуация несколько накрученная, но вдову художника Светлану Колину можно понять. Печально, но государство не поддерживает таких художников. Если закупки делают, то суммы отпускаются копеечные. У нас даже на таких раскрученных художников, со сложившимся имиджем, как Урманче или Фешин много денег не дают. У нас вообще на культуру много денег не дают. Если ставят, скажем, скульптору Намдакова, дорогую, конечно, то это политика.

- Вы говорите, что лучше в музее. Но ведь наши музейные залы мало посещаются.

- Вообще не посещаются, и уже давно. Главная причина, что нет никакой рекламы. Даже на выставке нашего великого Николая Фешина не было много народа. Когда проходила его первая выставка в Казани, пришло около 30 тысяч посетителей, на последней уже было на порядок меньше. Тогда была реклама, сейчас – нет. А выставка последняя была великолепная, такой в Казани вообще никогда не было. Конечно, можно говорить о рыночной экономике, о том, что культура ценилась раньше, я с этим не согласен. Леонардо да Винчи как был великим мастером, так великим мастером и остался. Мы ведь и держимся еще только за счет культуры, и смотрим по телевидению одноименный канал, этот островок.

«ЧИНОВНИКАМ МЫ НЕ ИНТЕРЕСНЫ»

- Но в Казани есть, например, замечательный музей социалистического быта, его посещает много народа, если бы, предположим, в городе открыли музей андеграунда, как бы вы к этому отнеслись?

- Это было бы целесообразно. Наш андеграунд – это целый неизученный пласт в культуре Татарстана. Но открытие такого музея опять упрется в чиновников, а они не любят художников, как не любят и музыкантов, и артистов. Почему? Чиновники делают свои дела, и им просто не до нас. Мы им не интересны. Вот вам свежий пример. Сейчас очень и очень тяжело болен один из наших ведущих художников, положение тяжелейшее. Не буду называть его фамилию, это не суть важно. И что? Никто не спешит ему и его семье на помощь. А ведь еще лет пятнадцать назад все бы на ушах стояли. Семья не в состоянии его лечить. У этого художника есть своя галерея, если с ним что случится, что с ней будет? Думаю, она тоже может исчезнуть. Жаль, это художник – он очень высокого класса, в свое время тоже боролся с чиновниками, боролся за культуру…

- Архиреев тоже боролся.

- Боролся. А его, образно говоря, топили и душили чиновники. Как и Алексея Аникеенка. Сейчас такого нет. Никто не диктует, что можно писать, а что нельзя. Но с другой стороны – нужна ли нам такая свобода? Ведь искусству надо помогать, талант без поддержки чаще всего не выживает. А чиновники этого не понимают.

«ЧТО ЗНАЧАТ ЭТИ ЗАКУПКИ?»

- Чиновники – порода особая.

- Особая, согласен. Художники с их точки зрения, очевидно, это паразиты. Просят, чтобы у них закупали картины. Закупают иногда, но что сейчас значат эти закупки? Это же ерунда!

- А какое количество картин реально может продать художник государству в течение года?

- У нас в союзе сейчас 240 человек, это объединенные члены татарстанского и российского союзов. Из них активной художественной жизнью живут 40 - 50 человек. Двести человек – это балласт, они платят взносы и некоторые из них даже имеют мастерские. Но они не работают творчески, они работают на прожиточный минимум. Делают «китчуху», которую дешево продают в салонах. Среди них есть талантливые художники, которые могли бы много что интересного сделать в искусстве, но им в свое время надо было бы чем-то пожертвовать, немного «поголодать». А на это не все способны. Можно ли их осудить? Нет, конечно.

У художника семья, дети, жена, всех их надо содержать. У нас были очень талантливые художники, которые, например, сдали свои позиции в перестройку. Даже сам Харис Якупов в перестройку почти сдался. Художники растерялись – работы у них перестали покупать, заказов не было. В то время картины покупали у тех художников, что крутились у власти.

- Но потом же ситуация изменилась?

- Изменилась, и талантливые люди выжили. Кто-то сумел перестроиться и начать писать то, что требовал рынок. Те же, что перестроиться не смогли, рано ушли из жизни.

«МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ ПОЛУЧИТЬ МАСТЕРСКУЮ»

- А ваш союз реально может помогать художникам?

- Реально союз помогает, хотя понятно, что система союзов сейчас уже не та, что была раньше. В свое время государство организовало все творческие союзы как элемент присмотра за деятелями культуры. Сейчас этого нет, и большинство людей понимает, что союзы нужны – это промежуточное звено между народом и властью. Наш союз, например, может помочь художнику получить мастерскую на льготных условиях. Это немало! Художник без мастерской, я считаю, это не художник. Есть среди художников, например, люди состоятельные, те, что выстроили себе коттеджи, но это единицы. Их уже трудно назвать художниками, потому что они много сил потратили на зарабатывание денег. Хотя среди них были люди, подающие большие надежды.

- У нас в Казани нет цивилизованного арт-рынка. Почему?

- Хотя мы часто говорим, что Казань – это третья столица, наша культура на третью столицу не тянет. Это чувствуется и верхних, и в нижних, и в средних эшелонах. Днем с огнем иногда трудно найти интеллигентного человека.

«НАМ ПРИШЛОСЬ СОКРАТИТЬ ШТАТЫ»

- Нижний Новгород – тоже не столица, но художественная жизнь там активная.

- Нижний ближе к Москве. Там выделяются деньги на проведение всероссийских выставок, фестивалей, биеннале, там прекрасные музеи. У нас все это пока как-то не развито, хотя в городе есть прекрасные коллекции. Я знаю, например, таких людей, и сам к ним принадлежу, мы можем ради одной хорошей работы поехать на край света. Тут я снова возвращаюсь к выставке Фешина. Когда она закончилась, многие только узнали, что она вообще была. Рекламы не было.

Хотя, например, у нас по телевидению часто идет реклама цирка, и цирк полон, молодец директор, что эту рекламу дает. А выставки? Если художник художнику не скажет, то никто и не узнает. У нас на рекламу нет ни копейки денег, чиновники, выходит, не заинтересованы в нашем продвижении. До кризиса, например, на каждый союз выделялись деньги, это были копейки, но были и им рады, мы могли ими пользвоваться. Сейчас этого нет. Сейчас мы имеем деньги только на зарплату аппарату, зарплаты это смешные. Не буду их даже озвучивать. Нам, например, даже пришлось сократить штаты.

- Вы столько времени отдаете союзу, а свои-то работы удается писать?

- Выходные и праздники для меня счастье. Можно подойти к мольберту. Союз отнимает много времени и сил, почти нет поддержки министерства культуры. Точнее поддержка есть, но она часто напоминает подачку.