«Мы всё выиграли, а футболистов не так много»: интервью главы академии «Рубина»

Вячеслав Медянский: «Говорят, что невозможно воспитать сильного футболиста, если его команда постоянно проигрывает. Но мы всё выиграли, а футболистов не так много» Фото: rubin-kazan.ru

«Мы хотим, чтобы выпускники академии были с мячом на «ты»

— Вячеслав Викторович, вы возглавляете академию с 2021 года. Как к вам поступило предложение стать директором, долго ли раздумывали? 

— Почти не раздумывал. После ухода прежнего директора академии Марселя Малюкова примерно через месяц ко мне подошел Юрий Анварович Уткульбаев и предложил возглавить академию. На тот момент Уткульбаев руководил департаментом развития игроков и был сконцентрирован на спортивной части. Я быстро принял предложение, мне это показалось интересным. До этого я 15 лет работал в молодежке «Рубина» и видел всех лучших выпускников академии, они проходили через нашу команду. У меня было свое мнение, что есть у футболистов и чего им не хватает.

— И чего не хватает?

 — Сперва скажу, чего хватало. Хорошая тактическая выучка, смотришь на игру с трибуны и видишь: все игроки знают, куда и как двигаться, смещаться, подстраховывать. Как команда они выглядели хорошо, и результаты академии это подтверждали: наши команды становились чемпионами России по разным возрастам. Но все любят приходить на стадион смотреть на футболистов с яркими индивидуальными особенностями. Даже когда спрашиваешь у тренеров, какие игроки им нравятся, они называют ребят с яркими качествами, таких как Кварацхелия, Домингес, Еременко. Но выходит так, что мы тренируем команды, а не футболистов. То есть командой достигаем результата, а индивидуально сильных спортсменов нет. К нам в молодежку приходили мало футболистов, которые индивидуально могли обыгрывать один в один. Это вина не только самих ребят, но и нашей системы. Сейчас стараемся это исправить. 

Уткульбаев Юрий Анварович курировал старшие возрасты — это третий и четвертый этапы, а Виталий Сергеевич Никитин, тренер с большим опытом, стал методистом на первом и втором этапах. Он сделал методику с учетом того, что мы хотим видеть в наших футболистах. Надо развивать игрока индивидуально, причем на самых ранних этапах, чтобы он выходил на взрослый уровень и мог сделать любой технический прием с легкостью. Сейчас, когда Уткульбаева нет в «Рубине», мы придерживается такого же подхода. Говорят, что невозможно воспитать сильного спортсмена, если его команда постоянно проигрывает. Но мы всё выиграли, а футболистов не так много. Но мы и не собираемся часто уступать. Сегодня мы хотим, чтобы выпускники академии были технически обученными всему, с мячом были на «ты». А если постоянно давить на результат, то дети могут потерять интерес к футболу.

«Ко мне подошел Юрий Анварович Уткульбаев и предложил возглавить академию» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Нельзя и выигрывать, и показывать красивый футбол?

— Эти вещи не всегда согласуются. Есть академии с хорошим подбором футболистов, где есть игра и результат. Но если основная ставка на результат, то развитие спортсмена второстепенно. К примеру, в возрасте от 10 до 14 лет очень большое различие в физических данных у детей и игровое время на поле получают те ребята, кто просто раньше начал физически развиваться. На замене остаются те, из кого может в будущем получиться сильный футболист. Многие из них заканчивают с футболом или менее усердно тренируются, так как тренер не дает много играть. Дети приходят в футбол играть, а не тренироваться и сидеть на замене. Играть должны все, чтобы развиваться. Иначе как можно получить развитие? В старших возрастах все сравниваются, «ранние» не имеют физического преимущества, как раньше, а «поздние» — игровых качеств в связи с малой игровой практикой.

Мы просим, чтобы тренер во время игры не был дирижером, комментатором и критиком. Мы не хотим, чтобы наставник говорил футболистам, что делать, куда бежать, как обрабатывать мяч, когда бить по воротам, делать передачи и так далее. Иначе тренер не дает юному спортсмену наслаждаться футболом. Когда у вас ребенок в школе сдает экзамен, вы или учитель не указываете на ошибки и не предлагаете правильных ответов, он сам все делает, и это его развивает. Игра то же самое, это экзамен. Футболист неделю тренируется и показывает на игре, что он умеет и чему научился, а тренер смотрит, как идет развитие. Думаю, что всем успешным людям никто не подсказывал. Они сами делали ошибки, пробовали, получали свой опыт.

— Ваш подход уже дал какой-либо результат?

— Пока говорить об этом рано. Мы только два года так работаем. Локальные успехи есть, а для глобальных нужно время. Мы все сотрудники и тренеры академии настроены на достижение результатов, нам тоже необходимо время, чтобы перестроиться. Не все идет так гладко, как хотелось бы.

— У вас есть общие принципы для всех команд академии? Как они должны играть?

— Мы определили, что футбол должен быть атакующий, а схема — 4–3–3. Всех просим играть в атакующий футбол, рисковать, обыгрывать, не бояться ошибаться. Не всегда получается, особенно в старших возрастах: некоторые команды физически сильнее нас, хорошая селекция. Но даже так 2005 год успешно выступал в прошлом сезоне, заняв четвертое место. Могли и выше подняться.

— Какие еще результаты показывают команды академии?

— По остальным возрастам по-разному. Первенство РТ и Казани достаточно успешно, когда начинаются соревнования по России, не все гладко. Проблема в том, что мы не всегда можем взять всех сильнейших из школ столицы РТ, не то что Татарстана. Хорошего взаимодействия с республиканскими школами у нас нет. Во-первых, другие клубы России ведут активную селекцию, предлагают нашим казанским и татарстанским футболистам заманчивые условия, переманивают их. Во-вторых, многие тренеры не стремятся отпускать своих лучших игроков, опять же желая показать высокий результат. Они говорят нам: «Ему надо еще созреть, годик подождать», — а по факту хотят добиться хороших показателей в соревнованиях. Мы тоже результат хотим! Но если его нет, надо смотреть почему. Если мы дали всем игрокам попробовать себя и так не добились ничего — это одно. Если мы реально слабее — это другое.

 — Есть вообще какая-то система переходов между академиями в российском футболе?

— Она установилась с недавнего времени в ЮФЛ. РФС постановил, что если игрок переходит из одной команды в другую, то должен получить разрешение от своей предыдущей академии. Если же такого разрешения нет, то футболист не допускается до соревнований два года.

— Часто ли у вас переманивают игроков Москва и Санкт-Петербург?

 — Такое есть. Но сейчас подобное стало сложнее из-за ЮФЛ. Почему-то всем кажется, что чем дальше, тем слаще. Но ведь у нас есть все условия для роста. Появился «Рубин-2», чтобы доводить выпускников из академии до взрослого уровня. 

 — «Рубин-2» — это жизненная необходимость для академии? 

— Как показывает практика, хорошие футболисты, что сегодня выступают в топ-клубах, все прошли школу «двойки». У каждого большого клуба есть своя вторая команда: «Краснодар-2», «Казаночка», «Зенит-2», был «Спартак-2». Сложно в 18 лет подготовиться к играм РПЛ. Если нападающий или полузащитник может получить несколько минут в игре за взрослых, как-то проявить себя, выйдя на замену, то как вратарю или центральному защитнику заиграть в 18 лет? Кто в РПЛ доверит место в старте на эти позиции молодым игрокам? «Рубин-2» — это та ступенька, которая поможет доводить спортсмена до профессионального футбола. 

— А отлажена ли система переходов внутри Татарстана? Если тренер из детской школы отправляет к вам игрока, получает ли он за это выплату? 

— На данный момент нет. Сейчас есть положение РФС: если игрок заключит профессиональный контракт, то 2 процента с его заработка будет распределяться на всех тренеров, его воспитавших. То есть чем дольше и лучше он будет играть, тем больше станут зарабатывать он и его тренеры. Пока мы не платим за перешедшего к нам ребенка, хотя многие этого и хотят. Для нас это тоже риски — вдруг через год он решит вообще покончить с футболом. Пока мы планируем и разрабатываем идеи, как взаимодействовать со школами, хотим придумать какой-то механизм, чтобы школа что-то получала, если мы заберем ребенка, а он вырастет в профессионала. Есть тренеры, которым не так важен результат, а важно развитие спортсмена. Он сам понимает, что ребенку надо расти и развиваться дальше, а условий у того немного, поэтому такой наставник предлагает посмотреть того или иного футболиста, переживает за его профессиональный рост.

«Если бы у КАМАЗа и «Нефтехимика» был интернат, мы могли бы взаимодействовать»

— Сколько детей сейчас в академии?

— У нас по мальчикам с 2015 по 2005 года 11 команд. По девочкам главная команда, молодежка, ЮФЛ-1, две детские. На младшие возрасты находим футболисток, а вот для старших приходится подключать селекцию. В будущем нам станет попроще: будем комплектовать молодежную и главную команды своими воспитанницами.

— Как вы отбираете футболистов?

— Для младших возрастов проводим фестивали 4 раза в год. Смотрим на ловкость, быстроту, другие физические качества. Работать с мячом ребятам еще сложно. Также прислушиваемся к рекомендациям тренеров школ, которые предлагают своих игроков. Дальше смотрим первенство города, другие турниры на республиканском и приволжском уровнях, коммерческие соревнования. Турниров сейчас проводится огромное количество, и не могу сказать, что мы поддерживаем это.

Да, я понимаю родителей, которые радуются, что их дети выиграли какой-то кубок. Но в младшем возрасте им не нужны соревнования и разъезды в таком объеме. На турнирах нацеленность на результат, детей начинают тренировать как взрослых. Это может дать краткосрочный результат: спортсмены начнут выделяться на общем фоне, что-то выигрывать, привлекать внимание селекционеров. Но очень скоро они просто перегорают и теряют интерес к футболу. И что самое страшное, не получают тех базовых навыков, которые должны получить в таком возрасте. Все должно быть постепенно. В школе ребенок идет в первый класс и проходит там программу первого класса — его не учат по учебникам третьего или четвертого классов.

«Да, я понимаю родителей, которые радуются, что их дети выиграли какой-то кубок. Но в младшем возрасте им не нужны турниры и разъезды в таком объеме» Фото: «БИЗНЕС Online»

— В Татарстане есть своя селекционная служба? 

— Раньше было несколько селекционеров в академии и клубе, которые ездили даже на международные турниры. Сейчас снова создается селекционный отдел. Сегодня много игр можно увидеть в интернете, и содержать большую селекционную службу уже не все хотят. Мы в большинстве своем приглашаем детей из Татарстана, у нас есть все условия для жизни и воспитания в интернате. Но дальше республики ребят берем в редких исключениях. 

— Почему? 

— Сложно перевести ребенка. К тому же таких футболистов забирают столичные команды.

— Дети переезжают сразу с родителями? 

— Есть такие случаи, когда родители переезжают в Казань из другого города, а ребенок занимается в интернате, но они единичные. У нас 70 человек иногородних, большинство из Татарстана.

— Есть ли какое-то взаимодействие с другими командами РТ — КАМАЗом, «Нефтехимиком»?

— На уровне школ, младших возрастов имеется взаимодействие. Есть игроки из Нижнекамска и Набережных Челнов. Но сейчас стало договариваться сложнее, потому что появилась «ЮФЛ – Приволжье», и там эти команды выступают. Было бы легче, если у КАМАЗа и «Нефтехимика» имелся бы интернат для проживания, тогда мы смогли бы больше взаимодействовать.

«У России свой менталитет, и европейская методика не всегда подходит»

— Какой тренерский состав в академии? Легко ли вам находить новых наставников? 

— У нас большинство тренеров — это бывшие футболисты, воспитанники академии. Мы стараемся, чтобы наши по духу люди работали в клубе. Мы их обучаем, отправляем на семинары РФС, получение лицензий. Сперва нужно все свои резервы использовать и только после смотреть на кого-то другого. У нас хорошие тренеры, и их, как и игроков, иногда тоже переманивают в Москву. Тренеры для старших возрастов и для младших не одно и то же. При работе с маленькими детьми тренер — это педагог и в какой-то мере аниматор. Самое главное в младших возрастах — увлечь детей футболом.

— Заработок — одна из больных тем для детских тренеров? 

— В коммерческих и бюджетных школах тренеры ведут иногда несколько групп. Допустим, днем работает в бюджетной школе, вечером — в коммерческой. Знаю, что в Казани некоторые наставники берут по 2–3 команды и тренируют в одиночку. Только так получается выйти на хороший заработок. Это очень плохо влияет на качество подготовки детей, потому что тренеру уже не хватает концентрации и эмоций на всех. 

«Мы не требуем от своих тренеров и ребят результата» Фото: rubin-kazan.ru

— Позволяет ли тренерам заработок в «Рубине» не работать больше нигде?

— Могу сказать, что зарплата в академии выше, чем в других школах Казани и Татарстана.

— Раньше в России равнялись на развитие детей как в Германии или Голландии. Есть ли сегодня идеальная методика? 

— Идеальной точно не существует. Методика должна совпадать с национальной особенностью, менталитетом детей. Идеи Голландии у нас тяжело приживаются, потому что люди другие и мышление иное. Играть без счета, как у них, мы пока не можем. У нас в крови соревнование. Простой пример: когда ребенок приходит из обычной школы, мы всегда интересуемся оценками, что получил, а не спрашиваем, понравилось ли в школе, интересно ли, что нового. Наверное, должна быть золотая середина, поэтому и нет идеальной методики. 

— А как же результат? 

— Мы не требуем от своих тренеров и ребят результата. Но все спортсмены всегда хотят побеждать, поэтому не надо их накачивать этим. Нужно делать акцент на стремлении стать лучше, сильнее, интереснее самого себя прежнего. Намного важнее, чтобы ребенок сам принимал решения, выбирал действия, исходя из своих умений, и получал собственный опыт.

— Раньше были испанские методисты, но сегодня их нет в клубе. Их видение не подходит вам?

— Это вопрос менталитета, индивидуальных условий страны. Надо понимать, что в Испании всегда лето, футбол там — это религия. У нас полгода снег — играть можно только в манеже или зале. Вот эти полгода затормаживают развитие. Все игры зимнего первенства Татарстана по старшим возрастам проходят на нашей базе — у нас у единственных поле с подогревом. Количество занимающихся в Испании в разы больше, чем в России, и выбор, значит, больше. Если у нас ведется набор, то у них — отбор. Огромная разница. Да, там хорошая методика, но не совсем нам подходит, ее надо адаптировать под наши реалии. Была история у донецкого «Шахтера» с приглашением иностранного методиста, на что тот ответил на этапе переговоров: «Мне год нужно пожить в вашей стране, чтобы понять ваш менталитет и подготовить методику, которая подойдет вам».

— А дети в чем другие? 

— В статике, технике, на уровне генетики. У нас нет такой пластики. Вспомните, какие танцы в Испании, — оттуда такая пластичность.

— Для детей важно играть только на натуральном поле? 

— Да, но условия пока не позволяют. Травяное поле — это одна тренировка в день на нем. В «Краснодаре», например, у каждого возраста свое натуральное поле плюс есть еще запасные поля. В нашем климате такие условия создать очень дорого и сложно.  

— А если появится собственный манеж у академии, это насколько поможет?

— Произойдет огромный скачок в развитии. Потому что зимой можно будет заниматься в хороших условиях большинству команд академии. Может, и старшим возрастам хватит времени. Пока они занимаются на улице зимой.

«Играть должен сильный игрок по качествам, а не своей клубной принадлежности»

— Раньше премия тренера целиком и полностью зависела от турнирных мест. Если наставнику не думать о результате, то как изменить бонусную систему? 

— У нас нет и не было премий за результаты. Бонус только один — выход футболиста из академии. Руководство сейчас в процессе планирования, как вознаграждать таких тренеров, которые дали дорогу в футбол ребятам. 

— Есть ли KPI, сколько воспитанников должно быть в составе главной команды? 

— Такого нет. Мы сами себе ставим высокие цели и задачи: хотим как можно больше ребят подготовить в главную команду. Это нас мотивирует. Играть должен сильный игрок по качествам, а не своей клубной принадлежности. Наша задача — воспитать таких сильных футболистов.

— В каком возрасте становится понятно, что спортсмен может стать профессиональным игроком? 

— Ближе к ЮФЛ есть понимание, но все может измениться, и главное — продолжать работать футболисту. До 14–15 лет непонятно из-за физических особенностей. Пример: на турнире, где одна команда обыгрывала многих своих сверстников, ребята были в физическом плане на голову сильнее, выше и поэтому побеждали, не показывая интересного футбола. Добились результата? Да. Но всем запомнилась другая команда, которая вообще на год младше. Они были самыми маленькими, но играли в хороший и привлекательный футбол — за ними было интересно наблюдать. И когда они вырастут, окрепнут, будут намного сильнее и интереснее тех, кто задавил их силой на этом турнире, — те просто не компенсируют свои технические огрехи.

— Переходный возраст — это, наверное, очень глубокая проблема. 

— Первый этап, где теряем детей, — отбор в команду с 6 до 8 лет. Среднестатистический ребенок, родившийся с октября по декабрь, физически и ментально отстает от своих сверстников, поэтому ему трудно пройти отбор в команду. Федерация футбола сейчас понимает эту проблему и изменила положение — теперь такие спортсмены могут играть за следующий год. Здесь надежда на коммерческие школы, которым не важен результат. Они могут с такими детьми работать, но делать это надо качественно. Второй этап — это переходный возраст, тут теряем тоже много детей. В этот период физическая разница между сверстниками может достигать и 3–4 лет.

— У детей уже есть агенты во время обучения в академии?

— Они появляются ближе к выпуску, и это проблема. Я думаю, что нашим воспитанникам они не нужны до взрослого футбола. У них есть три года в ЮФЛ, потом молодежка, затем «Рубин-2». У них еще минимум пять лет хороших соревнований в неплохих условиях. Агент в этот период больше мешает, чем помогает. Он вроде как отстаивает интересы игрока, хочет ему лучших условий, но самое главное в их возрасте — не стать богаче на 100 рублей, а получить профессию футболиста и играть в РПЛ или ФНЛ. Легче сделать это там, где тебя все знают, чем идти в новую академию, привыкать к коллективу, городу, тренерам. Но не все это понимают и переходят в другие академии. Есть же разные условия. Есть условия по инфраструктуре, а есть условия для развития. Для развития у нас в «Рубине» есть все, что нужно. К тому же мы скоро должны улучшить инфраструктуру, руководство клуба в этом нас поддерживает.

Эльмир Набиуллин — один из воспитанников «Рубина» в РПЛ Фото: «БИЗНЕС Online»

— Много ли воспитанников академии доросли до уровня в РПЛ? 

— Я готов перечислить всех. Магомед Мусалов выступал в «Анжи» и «Ахмате», Эльмир Набиуллин — в «Рубине», «Зените» и «Сочи», Данил Степанов — в «Рубине», «Арсенале» и «Роторе», Виктор Александров — в «Нижнем Новгороде», Илья Агапов — в «Нижнем Новгороде» и ЦСКА, Ильзат Ахметов — в «Рубине», ЦСКА и «Краснодаре», Юрий Железнов — в «Урале», Илья Рожков, Никита Янович и Мераби Уридия сейчас в «Рубине». Это мы взяли только тех, кто играет в РПЛ. А еще большое количество игроков выступали и выступают в Первой лиге.