Корыстная, Милосердная и Обманутая: стоит ли пушкинский Руслан «пяти кругов ада»

Из известного сюжета ясно прочитывается лишь перевернутый зачин поэмы, где Руслана похищают во время свадьбы, и финал, где Людмила воскресает и таки выходит замуж

«Я поставил спектакль о Людмиле»

«Пушкин изначально думал назвать свою поэму „Людмила и Руслан“, а „Евгения Онегина“ — „Татьяной Лариной“, — вспомнил в беседе с „БИЗНЕС Online“ главный режиссер Казанского ТЮЗа Радион Букаев. — Взаимоотношения Пушкина с женщинами вообще интересный вопрос. Мне показалось, что можно пойти и этим путем. Мы, как режиссерский театр, стараемся блюсти наши традиции и предлагать зрителю интересные интерпретации известных сюжетов. Поэтому я поставил спектакль о Людмиле. К тому же у меня в труппе много хороших молодых артисток. Хотелось собрать их на сцене всех вместе».

В последнем Букаев, безусловно, прав. И в благодарность своим актрисам он вывел на подмостки целый цветник женских портретов. Вместо знакомых витязей – соперников Руслана и волшебника Финна в спектакле действуют дамы — Любящая, Корыстная, Милосердная, Обманутая, Лелеющая, Воинственная… И, конечно, сама Людмила, объединяющая в себе эти качества и состояния. Причем здесь Пушкина рядовому театралу с ходу понять сложно. Из известного сюжета ясно прочитывается лишь перевернутый зачин поэмы, где Руслана похищают во время свадьбы, и финал, где Людмила воскресает и таки выходит замуж. Основная же часть спектакля, скроенная из контрастных дуэтов героини с ее двойниками, к первооснове апеллирует слабо. По крайней мере, внешне. И хотя в «неуклюжей» Корыстной можно разглядеть простака Фарлафа, а в наезднице-Воинственной — харизматичного Рагдая, все совпадения условны и ни к чему не обязывают зрителя.

В поисках исчезнувшего жениха букаевская Людмила проходит «пять кругов ада», по сути, сражаясь с самой собой

Идеалисты-романтики увидят в ТЮЗе сказку о всепоглощающей женской любви. В поисках исчезнувшего жениха букаевская Людмила проходит «пять кругов ада», по сути, сражаясь с самой собой. Невеста задается извечными вопросами: «А нужен ли он мне вообще?» (эксцентричный поединок с Воинственной), «Есть ли что с него взять?» (жаркий спор с Корыстной), «Стоит ли ему верить?» (философские откровения с Обманутой), «Нужно ли его прощать?» (задушевная беседа с Милосердной), «И правда ли он тот самый?» (экспрессивные сцены с Любящей). На все вопросы героиня отвечает да и бесстрашно жертвует собой, бросаясь к Руслану в алое жерло преисподней (художник по свету — Сергей Гаевой). Однако любовь спасает ее и навеки соединяет с суженым.

Погибшую возлюбленную Руслан и не пытается спасти, в истерике слоняясь туда-сюда. Стоит ли искать такого «Руслана» — пусть каждая выбирает для себя

«Хотелось поразмышлять, каким еще может быть Руслан»

Другие зрители увидят за красивой оберткой печальную модель современных союзов. А именно: когда дама «коня на скаку остановит и в горящую избу войдет», а мужчина посмеется и тихо переждет, пока все закончится. Руслан (Нияз Зиннатуллин) в спектакле — большой ребенок и эдакий клоун-зазывала. В начале баллады он весело зачитывает пушкинские строки об ученом коте, подначивая публику хлопать. На свадьбе явно ведом невестой. В видениях Людмилы слабо и даже нехотя отбивается от чудища-Черномора. А погибшую возлюбленную и не пытается спасти, в истерике слоняясь туда-сюда. Стоит ли искать такого «Руслана» — пусть каждая выбирает для себя.

«Все мы представляем себе привычный образ пушкинского богатыря. Но я хотел поразмышлять, каким еще может быть Руслан, — рассказал нашему корреспонденту режиссер. — Мне сложно судить, похож ли наш герой на какой-то конкретный типаж сегодняшнего мужчины, но он в любом случае современный, потому что живет здесь и сейчас. Скажу, что Руслан у нас получился таким, каким я его задумал. Он очень хотел жениться».

Свадьба и ее атрибутика в спектакле выступают как отдельное действующее лицо. Слух зрителя услаждают квазифольклорные русские песни на пушкинский текст (композитор — Альфит Фархадшин) и инструментальная фонограмма, местами подражающая свадебному народному ансамблю. Взор радуют струящееся платье невесты и белая косоворотка жениха, служащая визуальным лейтмотивом действия (автор костюмов — Надежда Иванова). Среди вороха рубашек, которые Людмиле предлагают ее альтер эго, она ищет «свою» и находит ее на Руслане в финальном балабиле.

Среди вороха рубашек, которые Людмиле предлагают ее альтер эго, она ищет «свою» и находит ее на Руслане в финальном балабиле

«Мы старались отталкиваться от индивидуальности актеров»

Однако главным героем и выразительным средством баллады стала экспериментальная хореография Марселя и Марии Нуриевых. Гуру казанского contemporary dance в очередной раз доказали, что не боятся сложных задач. Например, за полгода сумели обратить актеров драмы в балетных танцовщиков. Синтетическую пластическую партитуру они собрали из элементов русских хороводов (свадебные танцы), единоборств (поединки Людмилы с девушками), изобразительной и анималистической пластики (девичьи игры и сражения Руслана с чудищем), попутно раскрыв рельефную жестикуляцию и мимику солистов.

«Над „Людмилой и Русланом“ было действительно интересно работать, — признался после премьеры нашей газете Марсель Нуриев. — Мы впервые сделали полноценный спектакль с драматическими актерами; старались отталкиваться от их индивидуальности и образов, которые создавали вместе с авторами и исполнителями. Что-то предлагали сами артисты, что-то через импровизацию находили я и Мария. И, конечно, музыка спектакля была для нас очень важна».

«Мы впервые сделали полноценный спектакль с драматическими актерами; старались отталкиваться от их индивидуальности и образов, которые создавали вместе с авторами и исполнителями»

Журналистам Букаев рассказывал, что солистам было сложно изъясняться языком тела, но на премьере этого почти не ощущалось. Утонченная Дарья Бакшеева (Людмила) смело осваивала асимметричную деревянную декорацию-избу, выглядывая из окон и перемещаясь по карнизам. А ее гибкие партнерши Радуга Мухтарова (Обманутая) и Полина Малых (Воинственная) очерчивали свои па богатырскими аксессуарами: головой коня на шесте, мечом и щитом. Сегодня посоветовать актрисам можно лишь теснее взаимодействовать друг с другом эмоционально. Пока каждая из них очень занята своей партией, а ведь женщина в «Людмиле…» — образ собирательный и коллективный.