9862.jpg
Сафаров в своей книге выводит несколько правил, которых придерживается, по всей видимости, до сих пор: «своих в беде не бросаем», но разбирательство проводим по всей строгости формы

ПЕРВЫЙ «УРОД В СЕМЬЕ»

Глава татарстанского МВД Асгат Сафаров, презентовавший в январе свою книгу «Закат казанского феномена», рассказал в ней массу любопытных деталей о событиях, получивших резонанс по всей России. Это разгром «Жилки», «Тагирьяновских» и других известных ОПГ. Сафаров поделился с читателями мыслями о повседневном укладе жизни своих подчиненных, рассказал о том, как они пережили дефолт, вторую чеченскую кампанию и предотвратили террористический акт в преддверии тысячелетия Казани.

Немало места в своей книге Сафаров уделил и вопросам кадровой политики. Выяснилось, что еще в 1998-м, только заступив на должность министра, он столкнулся с произволом сотрудников вверенного ему ведомства. Вот, что вспоминает министр:

«Летом 1998 года в своей квартире на улице Мусина был найден мертвым Айнур Муниров, сын хозяина сети продуктовых магазинов в Кукморе. Из квартиры также пропала крупная сумма денег, которую в тот день привозил менеджер одного из магазинов Артур Иванов. А через несколько дней бесследно исчез и сам Артур, сотрудники милиции нашли только его обгоревшую машину на берегу лесного озера в Кукморском районе.

Оба факта связали между собой, появилась и зацепка: масса свидетелей видели, как в день исчезновения возле дома Иванова несколько часов дежурили двое мужчин. Более того, соседи опознали в одном из них своего земляка, молодого милиционера Рушана Сафина. По описанию второго выходило, что рядом с Сафиным находился бывший начальник отдела уголовного розыска отдела милиции «Воровского» Наиль Садыков.

Раскручивая цепочку событий, оперативники выяснили, Мунниров-старший подозревал в убийстве сына именно Иванова, ведь тот долгое время привозил Айнуру в Казань деньги от отца. Чтобы отомстить, Муниров решил пойти на убийство. Он нашел Наиля Садыкова, отстраненного на тот момент от работы по несоответствию занимаемой должности, и за 10 тысяч предложил ему расправиться с убийцей сына. Садыков взял в долю Сафина, новичка, только что пришедшего в отдел милиции после института (Сафин был родом из Кукмора и знал, где находится дом Иванова).

В день убийства сотрудники милиции дождались, когда Артур подъедет к дому, представились ему, и, затолкав обратно в машину, вывезли в ближайшую лесопосадку к озеру. Там они долго избивали жертву, после чего, привязав к телу камни, утопили в озере. Машину убитого сожгли здесь же на берегу. За исполнение заказа, как и было обещано, убийцы получили 10 тысяч рублей (почти годовая зарплата рядового сотрудника по тем временам).

Преступление раскрыли за несколько дней, убийц задержали. Но лично меня больше всего поразил тот факт, что молоденький оперативник, приехав домой, в Кукмор, угощал всех друзей и соседей... мороженым!

Эта мороженка, это детское желание порадовать окружающих (между прочим, прекрасно знавших убитого им человека) не давали мне покоя! Я даже спускался в изолятор, чтобы поговорить с пацаном, в глаза ему посмотреть — хотел для себя понять что-то… Ничего я так и не понял: парень как парень, на негодяя не похож. Разговора тоже не получилось — всю беседу он молчал, опускал глаза.

Мунирова и Садыкова суд приговорил к 17 годам лишения свободы, молодой оперативник Сафин получил 15 лет. Уже в xоде следствия Муниров-старший узнал, что убийство сына действительно совершили его сотрудники, но покойный Артур не имел к этому никакого отношения. Убийцами оказались магазинные грузчики, узнавшие о передаваемых деньгах».

«КАКИМ ОБРАЗОМ ПРОИСХОДИТ ЭТОТ ВЫВИХ В МОЗГАХ?»

Сафаров в своей книге «Закат казанского феномена» несколько раз вспоминает о том, как лично встречался со своими подчиненными, пойманными за преступления. Министр подчеркивает, что все время пытается понять – откуда взялись эти «паршивые овцы» в стаде?

«В августе 1998 года пришла информация о причастности участников ОПГ «Теплоконтроль» к совершению серии заказных убийств и вымогательств. (После "знаменитого" "Тяп-Ляпа" группировка уже никогда больше не лидировала в криминальном мире» но преступный шлейф за ней продолжал тянуться.) Удалось доказать несколько убийств, по делу проходили 14 человек, четверо организаторов получили сроки от 8 до 21 года лишения свободы. В общем-то, рутинная работа для оперативников, если бы не одно «но». Основные фигуранты, получившие 20 и 21 год лишения свободы, — бывший водитель уголовного розыска и бывший спецназовец, который для одного из убийств привлекли действующего сотрудника милиции.

Бывший гаишник и действующий сотрудник ДПС на частной машине в милицейской форме с автоматами пасли «заказанного», члена той же группировки, что и заказчики, целый месяц, чтобы выкрасть и убить. Когда представился случай, «гаишники» остановили его машину и под предлогом того, что она числится в розыске, потребовали проехать в отделение милиции. На жертву надели наручники и вывезли в лесопосадку на «Ферму-2», где уже ждали заказчики, а потом забили до смерти...

Я постоянно задаюсь этим вопросом: как люди, призванные защищать закон, идут на совершение преступлений? Каким образом происходит этот вывих в мозгах? Еще можно понять получение взяток, какие-то должностные преступления — это объяснимо. Но когда идут на чистый криминал, это в моей голове уже не укладывается. Почему, по какой причине это происходит? К сожалению, ответ: «потому что». Нет объяснений. Происходит, и все.

И, по-моему, абсолютно бессмысленно эти факты отрицать, хотя система наша до сих пор бьет тех, кто их обнародует. И это не только МВД касается, кстати. Если в больнице перепутали флаконы с лекарством для новорожденных, но никто об этом не узнал, слух так и останется слухом. Но стоит главврачу собрать пресс-конференцию, как больница покроет себя дурной славой. Если директор школы сообщит в СМИ, что его ученики покупают наркотики, школа навсегда попадет в черный список.

В 99-м году на коллегии МВД России в докладе министра Сергея Степашина как раз и прозвучало: «До того мы докатились с вами, коллеги, — в Татарстане оперативники совершают заказные убийства». А ведь мне один из руководителей департамента уголовного розыска советовал: уволь задним числом, чтобы не было пятна на весь доблестный уголовный розыск. Я ответил: «Нет, задним числом увольнять никого не буду. Пусть все проходит показательно, с треском, с позором, чтобы никому неповадно было — мне нужно в своих рядах наводить порядок». И попал в доклад министра...»

КАК МИЛИЦИОНЕР СОВЕРШИЛ ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО

Но на этом страшные открытия для Асгата Ахметовича, еще молодого министра, не закончились. В начале 99-го года сотрудник казанского подразделения четвертого отдела МВД России Александр Абакумов оказался виновным в тройном убийстве — от его рук погибла целая семья: предприниматель, его жена и их пятилетняя дочь. Сотрудник МВД пошел на убийство из-за денег — погибшие собирались покупать квартиру. Сафаров пишет:

«Соучастником по делу проходил уголовник Фарит Сафиуллин, в свое время отсидевший по нашумевшему делу банды Чекиста. Неизвестно, когда они познакомились, но уже в начале 90-х на зоне бандита навещал майор Абакумов. Сафиуллин с подружкой и стали соучастниками преступления.

В ходе следствия выяснилась еще одна зловещая деталь: Абакумов оказался убийцей собственного брата - позавидовал, что родители завешали тому квартиру. Старенькие родители до последнего не верили в его виновность, и пока шло расследование, носили ему передачи, а потом приходили на все судебные заседания. 19 июля 2000 года Абакумов был приговорен к пожизненному заключению, его подельники - к 20-ти и 15-ти годам лишения свободы.

Сейчас бывший сотрудник милиции Александр Абакумов отбывает срок в колонии особого режима «Черный дельфин» в Соль-Илецке (Оренбургская область). Здесь сидят самые отъявленные негодяи: серийные насильники и убийцы, террористы. Один из наиболее известных заключенных колонии - чеченский террорист Салаудин Темирбулатов, известный под кличкой Тракторист. Из татарстанцев сроки в колонии отбывают лидер казанского преступного сообщества «Хади Такташ» Радик Галиакберов (Раджа) и коллега Раджи по группировке бригадир киллеров Ринат Фахрутдинов (Ринтик)».

КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА САФАРОВА

Именно череде этих событий, когда Сафаров решается на проведение новой кадровой политики, в книге посвящена целая глава:

«Я сделал для себя вывод: срочно, бегом необходимо что-то менять в кадровой политике. И мы стали делать первые шаги, выстраивать систему. Ведь система чем хороша? Ты знаешь, будет реакция на то или иное действие, все предсказуемо, можно просчитать. Граждане СССР были достаточно счастливыми людьми, невзирая на маленькие зарплаты, дефицит и железный занавес, именно в силу того, что точно знали, что будет послезавтра, и после-послезавтра. А «лихие 90-е» бросили на произвол судьбы, заставив каждого выживать самостоятельно. И самостоятельно определять, что хорошо, а что плохо.

Я не исключаю, что кого-то может толкнуть на преступление извращенное понимание справедливости. Милиционер, возомнивший себя вправе карать и миловать, вполне способен сам вынести приговор. Наказать преступника - это же справедливо, разве нет?

Избить до полусмерти педофила, замордовать в своем кабинете убийцу... Профессиональная деформация — страшная вещь, человек меняется постепенно, незаметно для себя. Но есть предел, вернуться из-за которого уже невозможно.

Не случайно мы первыми в России создали подразделение психологической службы, в порядке эксперимента. Управление исполнения наказаний входило в то время в состав МВД, и оттуда мы взяли специалиста, Ольгу Ажимову, которая впоследствии 13 лет возглавляла подразделение психологического обеспечения МВД. Именно она убедила нас, что психологи нужны во всех подразделениях министерства, что есть «усталость металла», что люди нуждаются в психофизиологической релаксации. Особенно оперативники, сотрудники спецподразделений, дорожной службы. Металл имеет свойство ломаться, что уж говорить о людях.

Еще одним шагом стали личные поручительства (которые сейчас, много лет спустя, взяли на вооружение в МВД России). Плюс предоставление деклараций о доходах и списков собственности от всех руководителей центрального аппарата. Не то, чтобы я подозревал всех в коррумпированности, но посмотреть, «кто есть ху», посчитал для себя нужным.

У нас бюрократический менталитет, нравится нам, не нравится, но это факт. Если хочешь, чтобы что-то сдвинулось с мертвой точки, на любое действие необходим ускоритель в виде документа. Можно сорвать себе горло, отчитывая подчиненных лично, по телефону, на совещаниях, но пока слова останутся словами, толку все равно не будет. А вот появится соответствующая бумажка, директива — и процесс пошел. Так родились «Основные направления совершенствования деятельности органов внутренних дел РТ».

На самом деле, мы не придумали ничего нового: снижение количества преступлений, борьба с оргпреступностью, вдумчивая кадровая политика, повышение действенности милиции общественной безопасности. Однако наличие документа (решение июльской коллегии МВД 1998 года) уже позволяло требовать отчетов об исполнении, реальных результатов.

Любая системность предполагает строгий учет и контроль. Правил воспитания и дрессировки — кнут и пряник — тоже никто не отменял. И самые простые правила оказываются самыми действенными. Хорошо отработал — получи поощрение, наломал дров — прими наказание и сделай выводы».

«СРЕДИ СОТРУДНИКОВ ВСЕГДА НАЙДЕТСЯ ДЕСЯТОК-ДРУГОЙ ЛОБОТРЯСОВ»

В самом начале в должности министра Сафаров часто ходил в райотделы – причем, без предупреждения. Для воспитания молодых силовиков он приглашает в ряды своих подразделений заслуженных и легендарных выходцев республиканского МВД.

«Я всегда считал (и продолжаю так думать), что хорошие специалисты — товар штучный, поэтому старался по максимуму поддерживать, выращивать и переманивать на работу профессионалов. Я вернул в МВД несколько сотрудников УБОП, уволившихся после ухода Хамматова (один из них, Георгий Балясников, возглавил УБОП), пригласил Казимира Новикова. Пусть Казимир Николаевич в силу возраста уже не подлежал аттестации, но он делился с «молодежью» своим опытом оперативной работы в качестве председателя Совета ветеранов МВД. Не отказались занять должности моих советников бывший министр внутренних дел ТАССР генерал Сергей Кирилов и ветеран уголовного розыска Дилюс Минуллин. О каждом из этих людей можно написать многотомные романы, но мне хочется привести один забавный факт из биографии Минуллина. В свое время он разоблачил группу квартирных воров, благодаря... игре в шахматы.

Главарь одной из шаек квартирных воров давно был на примете у оперативников, и после особенно дерзкой кражи его задержали. Но за трое суток, установленных законом для предъявления обвинения, прямых доказательств его причастности к преступлениям так и не нашли. Тогда Минуллин, узнав, что жулик хорошо играет в шахматы, и даже имеет первый разряд, предложил ему шахматный матч. «Давайте, — говорит, — сыграем. Если выиграете вы, то отпущу на свободу, а если я — обещайте во всем честно признаться и рассказать, куда дели краденое». Вор страшно обрадовался, решив, что мигом обыграет «мента». Но не тут-то было. В трех партиях подряд майор милиции поставил ему мат, и побежденный слово сдержал — рассказал и о кражах, где ворованные вещи хранятся. Преступная группа прекратила свое существование, а количество краж в городе после этого сократилось вдвое.

Я уговорил прийти в МВД несколько десятков высококлассных специалистов, но даже самый талантливый и способный коллектив не может на сто процентов состоять из гениев и трудоголиков. По закону больших чисел из 50 тысяч сотрудников (тогда в МВД входили еще и УИН, и УГПС) обязательно найдутся десяток-другой бездельников и лоботрясов. Смена руководства всегда вызывает брожение среди личного состава, людям кажется, что наступил безвластие: пока там еще новый руководитель разберется, что чему. И здесь главное — не дать никому возможности расслабиться.

Вначале я много ходил по райотделам. Во-первых, мне не хватало информации: все же давал о себе знать большой перерыв в работе, это нужно было восполнять — что-то вспомнить, что-то понять. Во-вторых, хотелось в глаза людям посмотреть, познакомиться с личным составом. Ну, и конечно, увидеть в рабочей обстановке руководителей. Сразу же видно, кто на работу нацелен, у кого глаза горят, а кто время отбывает. Кроме того, я намечал для ceбя перспективных сотрудников. Так, например, нынешнего начальника управления по работе с личным составом Эдуарда Усманова я заметил, когда заходил в УВО. И таких решений было много...

Но я мог прийти и внезапно — ночью, например, проверить работу в подразделениях. Бывало, что не узнавали, бывало, что сотрудник на посту находился вдребезги пьяным — средь бела дня, между прочим. Приезжаешь - а он ни в зуб ногой. Ух и разносы я устраивал… пока мой хороший друг Руслан Аушев не сказал: «Слушай, сколько можно? Ну, приехал ты, наподдавал там всем, думаешь, это хорошо? У тебя что, нет подчиненных? Некому ходить по райотделам и поддавать каждому по своей линии? Ты ведь о себе создаешь негативное мнение тем, что вынужден сам лично приезжать и материть, наказывать, снимать... Бояться-то будут, конечно, но не значит, что будут уважать. Ты лучше подумай: а может, что-то можешь им дать? У них ведь того, другого не хватает. Если можешь в каждый свой приезд принять какие-то решения, чем-то помочь — помоги! Каждый визит министра должен быть праздником для подразделения: МИНИСТР приехал! Денег дал, проблемы снял».

И теперь, когда я выезжаю в подразделения, всегда планирую: какую помощь центральный аппарат может им оказать. Что же до того, чтобы раздавать «на орехи» рядовым сотрудникам лично... Как говорят в сельском хозяйстве: плох тот председатель колхоза, который сам раздает наряды. Для этого есть бригадиры. У нас же сегодня слишком много руководителей, которые не сознают своего предназначения, берут на себя полномочия, предназначенные для среднего звена, и, к сожалению, звено это слабое, очень слабое.

Хотя периодические «хождения в народ» все-таки нужны. Чтобы «глаз не замыливался», чтобы застоя в работе не было, чтобы в курсе оставаться всего происходящего».

САФАРОВ ПРОТИВ ПАЛОЧНОЙ СИСТЕМЫ

Палочная система, как основной критерий оценки работы полиции, после случая в ОП «Дальний» подвергается резкой критике. Справедливости ради, стоит сказать, что Сафаров тоже скептически относится к этому методу, который еще в начале «нулевых» создавал ему массу неудобств – об этом он пишет в своей книге:

«Считается, что на новом месте необходимо сто дней, чтобы войти в курс дела. На посту министра к концу 98-го года я пробыл в два раза дольше, но все еще не имел на руках стопроцентно объективной картины. Мне требовались реальные учеты, реальная обстановка, реальные доклады. А их не было.

Пресловутая «палочная» система — это самый примитивный способ оценки работы и конкретного сотрудника, и целого подразделения. Совсем отказаться от него нельзя: люди начнут откровенно бездельничать, но и действенным его не назовешь — слишком часто с внутриведомственной статистикой пытаются мухлевать. Плохо, когда преступность растет, плохо, когда снижается процент раскрытия преступлений — можно получить нагоняй. Но и слишком высовываться тоже нехорошо, иначе на следующий год тяжело будет самому с собой соревноваться. Вот и пытаются руководители держать подразделение в «середнячках» — не принимают заявления от граждан, выдают насильственные смерти за несчастные случаи, ну, и конечно, занимаются приписками.

Я прекрасно понимал, что многие просто боялись показывать настоящую ситуацию, опасаясь за свои должности, и дал всем карт-бланш: полгода на то, чтобы «почистить» статистику. К началу 99-го года мне нужны были абсолютно реальные учеты.

К сожалению, меня не поняли. Масштабная проверка, проведенная во втором полугодии во всех подразделениях, показала, что имеет место массовое искажение отчетности. Из одного раскрытого преступления делали по три-четыре (рекордным стал случай хулиганства, «раскрытый» девять раз). Выявились факты необоснованного отказа в возбуждении почти тысячи уголовных дел и сокрытия многих преступлений. А одной из причин низкой раскрываемости называли... ужесточение прокурорского надзора.

Из почти 53 тысяч совершенных преступлений каждое второе относилось к категории тяжких и особо тяжких. При этом в условиях финансового кризиса 98-го года, в условиях роста имущественных преступлений, общий рост количества преступлений составил всего 7 процентов. Этого просто не могло быть!

И я принял решение. Потом его называли беспрецедентным, неожиданным... По решению коллегии впервые за всю историю органов внутренних дел республики были освобождены от занимаемой должности 12 руководителей подразделений МВД и горрайорганов.

Возможно, сейчас бы я поступил по-другому, не рубил так жестко, но в то время я считал, что необходимо сделать именно так. У меня было горячее желание поменять ситуацию в корне, навести порядок раз и навсегда, одномоментно. И я взял на себя такую ответственность».

УГОЛОВНОЕ ДЕЛО В ОТНОШЕНИИ СОТРУДНИКА МВД – ЭТО ВСЕГДА ЧП!

Сафаров в своей книге уделяет внимание особой политике воспитания подчиненных и выводит несколько правил, которых придерживается, по всей видимости, до сих пор: «своих в беде не бросаем», но разбирательство проводим по всей строгости формы:

«Отстранение от должности 12-ти руководителей (многие из которых являлись по-своему неплохими специалистами) было мерой жесткой, но все-таки необходимой. Эволюция — процесс гармоничный, но слишком долгий, а у нас не было времени на перевоспитание и убеждение. Требовалась революция, ломка и готовность личного состава эти новшества принять. (Хотя мы и по сей день еще не смогли полностью переломить ситуацию. Да это и невозможно - пока у нас будут существовать неэффективные критерии оценки, пока останется «палочная» система. Кроме того, природа человеческая так устроена, что она всегда ищет наилегчайший путь к достижению цели. От этого никуда не денешься, какие ни поставишь препоны, человеческую психологию не изменить. Поэтому существуют только два пути - либо сделать так, чтобы сотрудник очень боялся, либо - чтобы просто не имел никакой возможности увильнуть, понимал, что может и должности лишиться, и гораздо большего...)

К сожалению, спустя время, я понял, что наказание, даже самое суровое, - это не решение, а всего лишь мера дисциплинарного воздействия. Одна из многих, которые, если ты чего-то хочешь добиться, надо умело применять. Таких мер много, в том числе и мотивация, и стимулирование: награждение, решение социально-бытовых вопросов, другие формы поощрения.

Руководитель отвечает за своих подчиненных во всех смыслах. Все, что делают сотрудники — плохое ли, хорошее ли — сказывается на его репутации, и невозможно быть нормальным командиром, воспринимая своих бойцов как посторонних. Или работоспособная команда, где каждый чувствует свою ответственность за конечный результат, или ни на что не годный сброд индивидуалистов, третьего не дано.

Есть еще один отличительный признак команды: своих не бросать. Отстранение руководителей на самом деле не означало их увольнения. Кто-то действительно ушел из органов, не справившись с задетым самолюбием, а кто-то перешел на другие должности, с меньшим уровнем ответственности, меньшим объемом работы. Они остались в команде, что достойно уважения.

Но кое у кого, видимо, были свои личные причины оставаться в органах. Бывший начальник одного РУВД Казани, ставший после отстранения от должности заместителем начальника соседнего РУВД, оказался замешан в, мягко говоря, некрасивой истории. Проверка МВД в его бывшем хозяйстве вскрыла самые настоящие преступления.

Преступление одного человека ложится пятном на всю систему в целом. Если в одном райотделе избили задержанного, а в другом сотрудника поймали на взятке, для общества мы все становимся взяточниками и отморозками. Поэтому, когда в отношении сотрудника МВД возбуждается уголовное дело, это рассматривается как ЧП.

Я ввел в практику подробного разбирательства по каждому такому случаю с участием управления собственной безопасности, юристов МВД и инспекции по личному составу. С одной стороны, милиционеры часто подвергаются ложным обвинениям (так защищается криминалитет). Поэтому любой, кто стал жертвой клеветы, должен знать, что система его не предаст, а будет поддерживать всеми силами. За сержанта-первогодка мы будем бороться точно так же, как и за руководителя высшего звена с двадцатью годами выслуги. (Я ввел практику предоставления правовой защиты сотрудникам, привлекавшимся к уголовной ответственности без достаточных, с нашей точки зрения, оснований. МВД заключает договоры с коллегией адвокатов, а те оказывают помощь нашим сотрудникам. И только за первые три года подобной практики из 69-ти уголовных дел в отношении милиционеров 36 были прекращены по реабилитирующим основаниям, а в трех случаях суд вынес оправдательный приговор).

С другой стороны, и предатели службы должны понимать, что, опозорив себя и коллектив, будут отвечать по полной программе. Невзирая на чины, звания и прежние заслуги. Ильдусу Гумарову предъявили обвинение в злоупотреблении служебным положением, получении взяток и хищениях. Обвинений было много: вымогательства «спонсорской» помощи якобы для нужд управления, решение личных вопросов за чужой счет… Но лично меня возмутил факт пропажи трех тонн изъятого сливочного масла стоимостью 100 тысяч рублей. Он просто отправил масло на продажу через магазин знакомых. Я напомню: история 99-го года, спустя несколько месяцев после дефолта, на эти деньги можно было купить полквартиры.

И ладно бы вырученные деньги Гумаров потратил на нужды РУВД — тогда еще можно было бы ограничиться строгим наказанием и просто уволить с треском (хотя и такой поступок тоже подсудное дело). Нет, он просто положил деньги в карман, без зазрения совести.

В итоге суд приговорил полковника милиции к четырем годам заключения в колонии общего режима. А для меня по-прежнему загадка: такая наглость (кстати, довольно распространенная) - она от глупости или от уверенности в безнаказанности?»

Продолжение следует.