«Мир праху вашему, Владимир Вольфович, с вами было весело», — пишут авторы одного из националистических ресурсов, провожая в последний путь Владимира Жириновского. Еврея, оказавшегося на очередном историческом витке лидером русских националистов. Одного из самых ярких публичных деятелей новой России и ее главного политического шута. Обозреватель «БИЗНЕС Online» Владимир Марченко провожает лидера ЛДПР в «его личную Вальгаллу» и рисует портрет человека, ставшего вместе со своей партией «идеальным унитазом для слива недовольства» масс.
«Великим шутом был покойный Владимир Жириновский. Нужно быть очень умным, очень артистичным, а в нашем мире — еще и абсолютно бесчестным, чтобы десятилетиями играть роль шута, ни разу не попав под раздачу и притом позволяя себе говорить такие вещи, за которые любой другой мог бы поплатиться карьерой, если не хуже»
Часто шут бывал самым умным человеком при дворе
Великий шут умер.
Во времена королей и царей, когда не было ни радио, ни телевидения, ни газет, а сами короли и цари не всегда были грамотны, у каждого владыки имелся шут. Он развлекал короля и его гостей, отпускал шуточки, пел, танцевал, жонглировал, показывал фокусы, кого-то и что-то изображал. Шут считался антидвойником короля и потому был, как и король, священной особой. Помимо как развлекать короля и его свиту, у шута была еще одна обязанность, столь же древняя, как и его должность: говорить правду. Только шуту было позволено высказывать недовольство королем, критиковать его решения, а наказывать шута считалось дурным тоном и плохим предзнаменованием, хотя и такое бывало. Часто шут являлся самым умным человеком при дворе и через свои приколы и дурачества мог подсказать королю верное решение.
Великим шутом был покойный Владимир Жириновский. Нужно быть очень умным, очень артистичным, а в нашем мире — еще и абсолютно бесчестным и, как говорил Цицерон, «гибким, как краешек уха», чтобы десятилетиями играть роль шута, ни разу не попав под раздачу и притом позволяя себе говорить такие вещи, за которые любой другой мог бы поплатиться карьерой, если не хуже. Как шуту, Жирику позволялось почти все. И никто так и не смог ни заменить его, ни соперничать с ним.
«Жириновский обещал «каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки» и уверял, что «мы за бедных, мы за русских». Он открещивался потом от своей знаменитой фразы, но проверить это, видимо, уже невозможно»
Жириновский сделал себя сам от и до — при помощи КГБ, разумеется. Когда партийно-кагэбэшная верхушка затеяла перестройку, вознамерившись легализовать свои тайные капиталы и образ жизни, то вся общественная сфера должна была остаться симулякром, как и в Советском Союзе, где выборы не были выборами, КПСС — партией, а Верховный Совет — парламентом. Только устройство нового симулякра должно было стать посложнее, потому что если с СССР всем все было ясно, то новый российский симулякр предназначался и для внешнего, и для внутреннего употребления и должен был выглядеть убедительным со всех сторон. Не без тонкого спецслужбистского юмора вождем русских националистов был назначен еврей Жириновский, а вождем коммунистов (которыми, как каждый советский школьник знал из висевшего в каждой школе плаката, «можно стать, лишь обогатив свою память всеми сокровищами, которые выработало человечество») — унылая деревенщина Геннадий Зюганов.
Жириновский оказался потрясающей находкой. Туповатых российских либералов он так напугал на первых же думских выборах 1993 года, которые ЛДПР выиграла с результатом 22,92%, что известный шестидесятник Юрий Карякин вошел, а вернее, вляпался в историю знаменитой фразой в прямом ночном эфире на всю страну: «Россия, ты одурела!» В том эфире предполагалось отпраздновать блистательную (ну пусть даже не блистательную) победу либералов в лице партии Егора Гайдара с вызывающим названием «Выбор России», однако они получили лишь 15,5%.
Разочарование было страшное. Гайдар тогда был министром экономики, отцом и идеологом реформ, в его руках находились все пропагандистские ресурсы, а у Жириновского был только телевизор. Но Жирику хватило и этого. С мрачным, суровым выражением лица, опустив голову и глядя исподлобья немигающим взглядом, как Анатолий Кашпировский (который недаром был членом ЛДПР), с кривыми губами в виде буквы ижицы, он железным голосом обещал «каждой бабе по мужику, каждому мужику по бутылке водки» и уверял, что «мы за бедных, мы за русских». Жириновский открещивался потом от своей знаменитой фразы, уверял, что никогда не называл русских женщин бабами и не обещал мужикам по бутылке водки, но проверить это, видимо, уже невозможно. Главное ведь не то, что сказал Жириновский, а то, что народ принял как его слова. Миф родился, выпорхнул на волю, и загнать его обратно уже никогда не получится.
«Жириновский оказался потрясающей находкой. Туповатых российских либералов он напугал на первых же думских выборах 1993 года, которые ЛДПР выиграла с результатом 22,92 процента»
«Мы за бедных, мы за русских»
ЛДПР стала идеальным унитазом для слива недовольства глубинного народа. Ни тоскливая КПРФ, ни дохлая рыба «Справедливой России» этого делать не могли. А вот Жирик с его бешеной энергией и блистательными ораторскими данными, именно тем, что говорил неприятную для власти правду, выглядел тем человеком, который может добиться хоть чего-то «для бедных, для русских».
Ну да, Жириновский в Думе шумел и гремел, разоблачал и срывал покровы, скандалил и дрался, ругательски ругал власть, угрожал революциями и бедствиями, но никогда и пальцем не пошевелил против власти. ЛДПР всегда голосовала, как скажут в администрации президента. А «глубинный народ» с памятью, как у аквариумной рыбки, принимал буйство Жириновского за его истинное мнение.
В критических случаях команда Жириновского просто уклонялась от голосования. Так было с пенсионной реформой: ЛДПР проигнорировала голосование (хотя один из ее депутатов проголосовал за), предоставив партии власти провести свое решение. А в 2004 году, например, ЛДПР поддержала новый Жилищный кодекс, в котором, в частности, разрешалось выселять граждан из квартир и отменялись обязательства государства по финансированию капремонта. «Мы за бедных, мы за русских»… Ну и так далее, по всем кочкам со свистом и прибаутками.
А если нужно было сдать своих, Жириновский делал это, не колеблясь. Так, он спокойно отдал на съедение органам правопорядка своего верного соратника губернатора Хабаровска Сергея Фургала, как всегда, накрутив вокруг какую-то темную историю, которая то ли была, то ли не была, — якобы Фургал собирался ехать в Москву писать заявление об отставке, а тут его внезапно арестовали. Виноват Фургал или нет — вопрос другой, важно то, что Жириновский эту тему даже не поднимал. Местное отделение ЛДПР сначала поддержало протесты, но по окрику из Москвы тут же увяло. Жириновскому разрешили заменить Фургала элдэпээровцем Михаилом Дегтяревым. После назначения «банного соратника Жирика» из ЛДПР вышли сразу 17 депутатов Хабаровской Думы. Жириновский промолчал…
Политика — вообще дело грязное по самой своей природе. «Тем, кто любит сосиски и уважает закон, лучше не видеть, как делается то и другое», будто бы говорил Бисмарк. Говорил или нет, но мысль правильная. Но есть еще и мера в изготовлении политики и законов, и хороший повар и политик эту меру знают, потому и не вызывают вопросов у своих клиентов.
Жирик меры не знал. Иногда он казался настолько безумным, что возникало подозрение, что это уже не игра, что он действительно свихнулся. Жириновский, несомненно, сидел на каких-то «веществах», подзаряжая себя перед мощными карнавальными перформансами, а растратив энергию, впадал в полусонное, полубессознательное состояние, как о том говорят многие, кто его близко знал.
Вообще, если сопоставить мнения этих знавших, целостную картину нарисовать нелегко. Одни утверждают, что Жириновский в любой ситуации был хамом и мерзавцем, другие — что, наоборот, более интеллигентного человека в приватной обстановке еще поискать. Кто-то считает, что у него имелись твердые убеждения, которые он не афишировал, другие — что у него не было никаких собственных убеждений вообще, кроме жажды удовольствий и патологического стремления быть на виду.
«Сегодня все знают способность Жириновского нести ахинею на любую тему. Через полчаса разговора он раскрепощается. Начинает рассказывать про то, как в детстве у него были поллюции, про то, что посадит Собчака в Петропавловскую крепость, что если бы он был генералом, то организовал бы путч...»
«Мы напивались с Владимиром Вольфовичем в прямом эфире»
Покойный питерский журналист Дмитрий Запольский хорошо знал Жириновского в 90-х и кое-что из своих воспоминаний записал (орфография и пунктуация автора сохранены — прим. ред.). «Жириновский приехал (в студию ТВ — прим. ред.) со свитой. С ним было человек триста. И бал у Воланда оказался просто жалкой фантазией морфиниста, реальность всегда интереснее. Они были С ОРУЖИЕМ. На бэхах и мерседесах, на тонированных девятках и восьмерках. Они были в ТРЕНИКАХ. И они были ЛЫСЫЕ. Весь „цвет“ питерской криминальной утробы явился лично, чтобы сыграть свиту. Сверкали золотые цепи на бычьих шеях. Красные и зеленые пиджаки. Коридоры Ленфильма наполнил слабый запах дорогих мужских парфюмов и сильный аромат раздевалки в купчинской качалке с тончайшими нотами оружейной смазки. Свита шла с помповиками, как у винтажных оловянных солдатиков ружья были закинуты на плечо. Кое-кто был с калашами, но немного — всего человек пятнадцать. Саундтреком шло злобное сопение, пыхтенье, шмыганье носами и стук подков по мраморному ленфильмовскому полу. Такого количества сломанных носов и выбитых зубов, неандертальских лбов и шрамов на синих физиономиях я не видел ни до, ни после того знакомства с Владимиром Вольфовичем Жириновским в картузике и длинном черном пальто, как в „Матрице“.
Вошли в студию. Я говорю: „Уважаемый, а можно этот зверинец оставить в коридоре? У меня аллергия на тестостерон в такой концентрации“. Жириновский повернулся к свите: „Давайте, валите!“ И вяло махнул рукой, показывая на дверь. Бандосы, толкаясь, стали выходить. Почему-то спиной вперед.
Через несколько минут мы начали запись. И писали диалог ЧЕТЫРЕ ЧАСА. Пока не закончились все свободные бетакамовские кассеты. Это было нечто! Сегодня все знают способность Жириновского нести ахинею на любую тему. Через полчаса разговора он раскрепощается. Начинает рассказывать про то, как в детстве у него были поллюции, про то, что посадит Собчака в Петропавловскую крепость, что если бы он был генералом, то организовал бы путч и вообще, что по средам нужно сделать общенациональный выходной, водку выдавать рабочим и солдатам, каждой бабе дать по мужику; вытирать попу бумагой — расточительство и разбазаривание природных ресурсов; зачем, если можно поставить в каждом унитазе фонтанчик для подмывания; что во время месячных студенткам нужно давать дополнительные каникулы, так как учебный материал не усваивается, выйти из аудитории, чтобы тампон поменять, нельзя и вообще их вид расстраивает окружающих. Потом что-то про евреев, типа продали Россию. И что он с удовольствием бы стал раввином, если бы мама была еврейкой. И при этом был бы за русских. А партия ЛДПР — это передовой отряд общества и когда он, Жириновский, станет президентом, он сделает бедных богатыми, а ненужных расстреляет. Самолично.
Потом за свою телевизионную карьеру я провел с Жириновским десятка три передач. Это всегда было шоу. Зрители обожали подобные программы. Мы напивались с Владимиром Вольфовичем в прямом эфире. Записывали интервью на борту яхты, в машине, в поезде. Даже в гей-клубе „69“, который тоже принадлежал кому-то из тамбовских авторитетов. Жириновский давал интервью в компании мальчиков-проституток. И когда сказал все, что могло пойти в эфир, вдруг обратился к одному из геев: отсосешь? Все ошалели. Жириновский сказал мне — а чего такого? Сладенький же! Где тут чилаут? И реально пошел с ним в вип-зону, на ходу обернувшись к оператору: „Чего камеру выключил, ты снимай, снимай! А то скажут, что я натурал!“ И действительно, через пятнадцать минут вышел очень жизнерадостный… Если бы у вождя ЛДПР была бы возможность совокупиться с лошадью и это можно было бы показать по телевизору и добавить интерес к его персоне, Жириновский бы сам предложил такой сюжет. Он действительно без комплексов и без затей. Есть только одна личность на этом свете, к которой он испытывает искреннее неподдельное влечение. Это он сам.
— Дайте мне телевидение на месяц, и я стану президентом, — говорил мне как-то Жириновский в конце девяностых. — Мне никаких этих политтехнологов не надо. Мне нужен ящик, ящик и еще раз ящик! А если я стану президентом, я запрещу телевизоры! Народ работать должен, а не смотреть всякую херню! Или сделаю один канал, где будут показывать только партию ЛДПР. Вот как раньше было? Все смотрели партийные съезды и вся страна работала.
Он в жизни совсем не такой, как в „ящике“. Медлительный, грузный, как с тяжелого похмелья. Говорит медленно. Всегда расслаблен — галстук распущен, рубашка расстегнута. Жестов нет, двигается лениво, замедленно, как рыба в ночном море. Почти спит. И всегда спит в машине, пока никто не видит. Старый усталый пенсионер, придавленный своим образом, как квашенная капуста гантелью в эмалированном ведре. Но концентрируется мгновенно. Пару раз я видел, как глотает перед эфиром колесо. И сразу после эфира мгновенно расплывается в кресле. Как питание выключили. Батареек у него нет, он от сети».
На прощание с ним народ не сгоняли, народ пришел сам
Шут Жирик так прочно стоял на ногах потому, что его подпирало не только КГБ, но и организованная преступность, для которой он, видимо, много чего сделал. (В ЛДПР всегда были подозрительные личности, пребывание которых в Думе можно объяснить только стремлением избежать правосудия.) Не считая «глубинного народа», который и до сих пор стоит за него горой. На прощание с ним народ не сгоняли, народ пришел сам. Несколько улиц пришлось перекрыть, а прощание — продлить, потому что не успевшие попрощаться потребовали впустить всех, а многие вообще приехали из других городов, даже из Сибири. И бабушка, которая сидела на асфальте и молилась, — тоже не подстава, полиция хотела ее отвезти куда-нибудь, но народ не позволил. Я с полным основанием говорю «народ», а не «толпа», потому что люди сознательно, сами пришли попрощаться с любимом политиком, их надеждой и опорой в бушующем мире.
Представить Жириновского развратным бисексуалом, наркоманом, законченным жуликом и обманщиком было бы слишком просто. Жириновский умел противостоять властям по принципиальным соображениям, хотя знал меру. Он всегда защищал Донбасс, был принципиальным врагом существования независимого украинского государства, ненавидел бандеровщину, помогал разным организациям, вплоть до объединения футбольных фанатов, отдельным людям. Например, о нем тепло отзываются последователи покойного Егора Просвирнина. «Когда власти в 2017 году по абсолютному беспределу забанили „Спутник и Погром“ (информационный ресурс, запрещенный на территории РФ, — прим. ред.), поставив наше издание в один ряд с заукраинцами и игиловцами (члены запрещенной в РФ террористической организации — прим. ред.) и приписав нам авторство чужих статей, из российских политиков в нашу защиту публично высказался только Владимир Жириновский (а писатель и депутат Сергей Шаргунов направил запрос в Генпрокуратуру, впрочем, оставленный без внятного ответа). Когда мы проводили расследование деятельности азербайджанской нацистской группировки ВБОН, Жириновский вновь поддержал нас и помог организовать депутатский запрос в МВД. Итогом запроса и расследования стало задержание лидеров ВБОН. Он был из тех немногих российских политиков, кто говорил правильные слова и местами делал очень правильные вещи, хотя мог ничего не говорить и ничего не делать — как абсолютное большинство обитателей конформистского, зашоренного, бесхребетного болота под названием РФ. Вместо этого он не молчал. Защищал „Спутник“ (информационный ресурс, запрещенный на территории РФ, — прим. ред.), давил этнические мафии, помогал Донбассу, неиронично впрягался за русских и русские интересы, дерзко, зло и остроумно попускал предателей и либералов. Надеемся, что в своей личной Вальгалле Жириновский сейчас моет сапоги в Индийском океане, безжалостно *** по Тбилиси и готовит теплую встречу „ссаному ковбою“ Джорджу. Мир праху вашему, Владимир Вольфович, с вами было весело».
Тбилиси и «ссаный ковбой» — это о Джордже Буше – младшем из знаменитого видеообращения от 28 января 2003 года, не предназначенного для публикации. Это самая яркая политическая речь за многие десятилетия. Жириновский пьян, расслаблен, говорит, что думает и как хочет, от души и наполовину матом. Это стоит послушать, потому что во всем мире нет сейчас человека, способного произнести столь яркую речь. А ее резко антиамериканское и патриотическое содержание и безудержный оптимизм (хотя все случилось совсем не так, как предрекал Жирик) очень кстати в наше нелегкое время, омрачаемое унылыми рожами, которые так и просятся на картину Васи Ложкина «Не время улыбаться».
Но великий шут эпохи великих дел умер. Он эти великие дела готовил, но увидеть их результаты он сможет только из своей Вальгаллы. Может, в этом есть глубокий смысл — время шуток прошло.
… Уже много лет назад кто-то из геймеров написал: «Черт возьми, как хотелось бы сохраниться и сделать Жириновского президентом!» Это точно было бы нескучно, но такая опция в нашей матрице, к сожалению, не предусмотрена.
«Мир праху вашему, Владимир Вольфович, с вами было весело».
Однозначно.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 8
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.