«Исламизация исправительного учреждения» – звучит достаточно устрашающе

Илдар Баязитов: «Стресс, адаптация к новым условиям пребывания зачастую толкают человека к пересмотру устоявшихся убеждений. Человек ищет резервные источники душевных сил, и если он в результате этого поиска приходит к Богу, то это помогает ему сохранить в себе человека» Фото предоставлено пресс-службой ОБФ «Ярдам-Помощь»

В тюрьме человек ищет резерв душевных сил и так приходит к Богу

— Илдар Рафкатович, под занавес ушедшего года вы вошли в новый состав общественного совета при ФСИН России. Какие перспективы открываются в связи с этим?

— Начнем с того, что включение в этот совет было полной неожиданностью для меня самого. Отрадно, что нашу работу отметили на федеральном уровне. К вопросу о перспективах, надо понимать, что общественный совет при ФСИН России — это совещательный орган. Своей миссией здесь я вижу донесение нашего опыта, точки зрения наших коллег, в том числе и подопечных из числа осужденных верующих, о вариантах разрешения той или иной проблемы. 

— Вы занимаетесь духовной работой с мусульманами в местах заключения. Хотя ареал вашей деятельности ограничивается Татарстаном, наверняка есть понимание — что происходит в российских тюрьмах с точки зрения их исламизации?

— Само понятие «исламизация исправительного учреждения» звучит достаточно устрашающе, так как оно включает в себя как ноты религиозного терроризма, так и «лучшие традиции» криминального мира. Однако я убежден, что при правильной расстановке приоритетов ислам является решением проблем не только духовного плана, но и вполне себе практического, касающегося нас с вами.

Для вновь уверовавшего человека образуется своеобразная точка перезагрузки — и это мощнейший ресурс. Другое дело, в чьи руки попадает такой ресурс. Вот тут-то как раз и могут начаться серьезные проблемы. Не секрет, сама атмосфера исправительного учреждения достаточно агрессивна. Нужно выжить, сохранить себя, свой внутренний мир. Стресс, адаптация к новым условиям пребывания зачастую толкают человека к пересмотру устоявшихся убеждений. Человек ищет резервные источники душевных сил, и если он в результате этого поиска приходит к Богу, то это помогает ему сохранить в себе человека.

— То есть религия — тот самый инструмент перевоспитания, исправления?

— Панацеи не существует. Один из инструментов — да. Если человек заявляет о своей вере, стоит порадоваться за него. Речь не идет о так называемом «прозелитизме», то есть распространении религии как таковой. Разумеется, как имаму мне более чем приятно и радостно, когда человек уверовал в Аллаха и отказался от предосудительного. Вместе с тем я также рад, если христианин начал ходить в церковь. С точки зрения общественного блага это неоспоримое приобретение для общества: возможно, его вера спасет его от дурных поступков. Да что там говорить, возможно, его вера спасет нас от его зла. По крайней мере, на какое-то время.

«Если человек заявляет о своей вере, стоит порадоваться за него. Возможно, его вера спасет его от дурных поступков»Фото: © Валерий Мельников, РИА «Новости»

Мусульманин — это не проблема, мусульманин — это решение проблем

— Какие именно проблемы вы имеете в виду?

— Общеизвестно, что ислам — религия мира и добра, но к мусульманам часто относятся с осторожностью. Эта репутация, навеянная СМИ, сегодня уже объективная реальность. По мне, так адекватный мусульманин — это прежде всего законопослушный гражданин. Конечно, мы разные, но я убежден, что мусульманин — это не проблема, мусульманин — это решение проблем.

Огромные проблемы возникают тогда, когда под видом религии человеку подсовывают чью-то политическую игру.  И одним из вариантов решения этой проблемы мне представляется религиозное просвещение.

— Но вы сами отметили, что панацеи не существует?

— Я не абсолютизирую. Даже сейчас, со стороны, под религиозным просвещением можно понимать лишь только проведение пятничной молитвы и раз в неделю изучение религиозной книги (хотя это тоже очень важно и нужно). Положа руку на сердце, надо признать, что имам, допускаемый в исправительное учреждение, в глазах некоторых осужденных, посещающих мечеть, — это тот же сотрудник администрации. Доходит до того, что его могут считать даже не особо мусульманином, работающим против ислама. Хотя таких, конечно, не подавляющее большинство, но они есть. Я убежден: если верующий стоит на таких черно-белых позициях, переубеждать его не надо. Ему следует помочь. Помочь его семье, его матери. Это чистая «социалка». Вот почему данная тема нам близка — наряду с инвалидами, детьми-сиротами, иными страждущими осужденные также нуждаются в помощи. Если после этого он останется на своем, это его право. В конце концов, извечную мудрость о волке, который, несмотря на свое стабильное питание, смотрит в лес, никто не отменял.

«С точки зрения общественного блага это неоспоримое приобретение для общества: возможно, его вера спасет его от дурных поступков» Фото: «БИЗНЕС Online»

— В чем же тогда заключается религиозное просвещение, если не в исправлении обрядов и изучении религии?

— Под религиозным просвещением я понимаю подвижническую работу имамов, способных раскрыться перед своими прихожанами и взрастить в них любовь к Аллаху, здравые общечеловеческие ценности. Не директивно выдать те или иные положения правильного ислама, а услышать людей, их чаяния, переживания. К примеру, тот же Касыйм бабай, человек-легенда. Одновременно с гордостью и горьким чувством утраты в этом ряду я упоминаю ушедшего от нас в прошлом году Рафаиля Давлиева, помощника руководителя ФСИН по РТ по работе с верующими, который душой болел за судьбы заключенных вовсе вне религиозного контекста. Да и среди нас есть такие искренние люди, переживающие за ближних. Разве можно эту разноплановую и многогранную работу вместить в сухое «религиозное просвещение»?

— Много ли сегодня имамов, которые могли бы нести служение в исправительных учреждениях?

— Много таких людей по определению быть не может. Не каждый пойдет, и не каждого из тех, кто пойдет, стоит туда допускать. Вчерашний выпускник медресе, конечно, вариант, но специфика этого служения требует незаурядного жизненного опыта, мудрости. А с другой стороны, человек «с прошлым», имеющий багаж тех самых компетенций, чаще всего вызывает вопросы соответствующих инстанций.

В нашем обществе тема тюрьмы, с одной стороны, близка, с другой — немного табуирована. Люди не особо хотят иметь дело с этим миром. Говоря об идеологии, нужно исходить из того, что по ту сторону решетки сидят люди. Оступившиеся, немного потрепанные жизнью, но люди! И имеют право на человеческое отношение. Это должно присутствовать на уровне убеждения. В этом я вижу залог успешной ресоциализации.

Директор ФСИН России на встрече с общественным советом при ФСИН России Фото предоставлено пресс-службой ОБФ «Ярдам-Помощь»

Необходимо создать ресурсный центр для профилактики религиозного терроризма

— Татарстану есть что предложить в качестве модели религиозного просвещения на федеральном уровне?

— Безусловно, опыт есть. Но важно понимать, что и на местах в регионах много чего делается. К тому же от региона к региону своя специфика, свой микроклимат. И микроклимат этот включает в себя не только местный толк ислама, а в целом особенности духовенства, особенности представителей администрации исправительных учреждений, особенности «спецконтингента». Назревает необходимость создания федерального ресурсного социально-просветительского центра, который охватывал бы не только вопросы профилактики религиозного терроризма, но также работал в комплексном формате просвещения осужденных из числа мусульман. И по мере возможностей оказывал благотворительную помощь их семьям, аккумулировал опыт работающих в исправительных учреждениях имамов по всей России. Зачастую духовным лицам нужно еще учиться выстраивать коммуникации с представителями администраций учреждений — это достаточно весомая составляющая успеха.

Илдар Баязитов награжден серебряной медалью «За вклад в развитие уголовно-исполнительной системы России» Фото предоставлено пресс-службой ОБФ «Ярдам-Помощь»

— Периодически достоянием общественности становится шокирующая информациях о бунтах, пытках, нарушениях прав человека в местах заключения. Какова, на ваш взгляд, роль общественных институтов в подобных форс-мажорных ситуациях?

— Упомянутый вами случай на самом деле вопиющ и не может оставить равнодушным, наверное, ни одного здравомыслящего гражданина. Однако давайте оставим функцию выдачи односложных решений на глубокие общественно-социальные проблемы диванному экспертному сообществу. Да, в ином случае внимание широкой общественности необходимо. При этом важно понимать, что одним лишь только «хайпом» построить системную работу нельзя. Широкому кругу зрителей неинтересны мелкие, рутинные подробности и обстоятельства: зрителю нужно шоу. А у нас не шоу, у нас человеческие судьбы, а это, в свою очередь, кропотливый труд. Да и потом, много чего не покажешь, потому как, банально поговорив с человеком «по душам», выслушав его и порекомендовав или устроив на работу, можно вдохнуть в него новую жизнь, а это за сенсацию это не «продашь», «несмотрибельно».

Я считаю, что все эти всевозможные советы, комиссии, комитеты и иные формы общественных организаций и объединений нужны для всеобщего баланса. Баланс — это когда ни заключенные, ни администрация не остаются наедине друг с другом. Когда ситуация не выносится «наружу», а решается при помощи переговоров на основании здравого смысла, справедливости и знания специфики. Чем больше будет здравых, адекватных «переговорщиков», тем эффективнее станет система исправления. В Татарстане не просто номинально существует, но и активно работает Общественная наблюдательная комиссия по контролю за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания. Она находится под председательством общественника Азата Гайнутдинова, который много лет специализируется на ресоциализации заключенных и достиг существенных результатов. Отмечу деятельность Общественной палаты РТ под руководством Зили Валеевой, которая досконально погружается в любой поднимаемый общественный вопрос. Огромный пласт работ проводится Уполномоченным по правам человека в РТ Сарией Сабурской. Кроме того, КФУ в лице директора Института международных отношений Рамиля Хайрутдинова ежегодно проводит обучающие семинары как для имамов, работающих в исправительных учреждениях, так и для сотрудников ФСИН в целом. Это лишь те, кого видно в медийном пространстве, а тех, кто на местах посильно помогает в такой работе, огромное количество.