Президент SuperJob: «Власти действуют цинично: сдохнет какая-нибудь кафешка – ну и ладно»

Алексей Захаров: «Весь этот цирк с ограничениями — выстрел в колено собственной экономике, больше ничего. Поэтому вопрос: либо у нас абсолютно бесполезная вакцина, либо какие-то странные действия предпринимаются непонятно исходя из чего» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Проще всех вакцинировать принудительно, чем устраивать это все» 

— Алексей Николаевич, новый ковидный штамм «Дельта» стремительно захватывает Россию. Заболевших, особенно умерших, уже больше, чем на пике прошлой волны пандемии. Правительство склоняется к все более жестким мерам ограничений, начиная с введения нерабочей недели с 30 октября по 7 ноября и заканчивая трехмесячными ограничениями для отдельных групп граждан, секторов бизнеса и так далее. На ваш взгляд, действительно ли все так страшно?

— Весь этот цирк с ограничениями — выстрел в колено собственной экономике, больше ничего. Поэтому вопрос: либо у нас абсолютно бесполезная вакцина (точнее, все вакцины абсолютно бесполезны и правительство об этом знает), либо какие-то странные действия предпринимаются непонятно исходя из чего. Проще всех вакцинировать принудительно, чем устраивать вот это все. 

— Есть ли необходимость в жестких локдаунах в регионах, если, например, в соседней области или городе его нет? При этом люди постоянно снуют оттуда и туда.

— На мой взгляд, при открытом метро, например в Москве, все остальные меры не имеют никакого значения. Ограничивать работу ресторанов при открытом метро с точки зрения борьбы с распространением инфекции — это нонсенс. Я многократно говорил, что те действия, которые осуществляются, и те меры, которые принимаются, логике здравого смысла не поддаются. Здесь получается так: либо мы чего-то очень многого не знаем, либо те, кто принимает решения, делают это на основе какой-то неверной информации, которая у них появляется.

А в том, что мы можем принимать абсолютно бессмысленные решения на основе непонятно какой информации, у меня ни малейшего сомнения нет, глядя на последние решения, принятые на высшем уровне, например в сфере рынка труда. Вот у нас внесены изменения в госпрограмму «Содействие занятости населения», и там, например, официально поставлена задача довести уровень зарегистрированной безработицы до 1 процента. Если вдуматься, то это полный маразм, потому что уровень зарегистрированной безработицы мы можем довести до любого показателя легко. Скажут до 30 процентов довести — доведем, скажут до нуля процентов — доведем, поскольку это абсолютно манипулируемый показатель, никак не зависящий от реального уровня безработицы. Безработицы сейчас нет вообще, никакой и ни для каких слоев населения. Но мы продолжаем бороться с безработицей, вливать в это огромные деньги.

Сейчас опять возникнет какая-то структурная безработица, потому что часть людей, которые были заняты в отраслях, которые сейчас снова попадают под ограничения, опять потеряют работу. Значит, они снова уйдут в другие сектора, в курьеры. Потом рестораны опять начнут кричать, что поваров нет, они все разошлись, официантов нет и посуду мыть некому. Мы сами себе устраиваем рукотворные проблемы, а потом боремся с ними.       

— Есть ли необходимость в локдауне на территории всей страны?

— Я не владею всей полнотой информации, поэтому не понимаю, что происходит. Если у нас действительно ситуация тяжелая и нет работающих вакцин, то нам, чтобы всем не умереть, надо вводить карантин и проводить карантинные мероприятия. Карантин — это военное мероприятие. Это ограничение свободы, движения, усиленная санитария и так далее. Не бывает невоенного карантина. Ставятся войска и расстреливают тех, кто ходит не туда, куда можно. И мы таким образом пресекаем распространение заболевания. Если у нас есть надежно работающая вакцина, то мы прививаем в режиме «хочешь или не хочешь». Вот ты вышел из дома — тебя привили. И всё. Не хочешь — сиди дома на карантине. При чем здесь локдаун? Вводить ограничения в экономике? Ну и что? Кто-то на этом зарабатывает, кто-то теряет, идет передел собственности, гиперинфляция и так далее. Кому от этого хорошо? Никому. Только тем, кто на этом зарабатывает. Они хотят продолжать это делать. Им это понравилось.      

— Что вы думаете о практике QR-кодов? Где-нибудь за границей или у нас во время прошлой волны она себя оправдала?

— С точки зрения контроля людей, наверное, да, оправдала. Можно ли под видом контроля эпидемии тестировать какие-то элементы тотального контроля за всем и вся? Можно. Что и происходит. Это же все технологии двойного применения. Мы можем контролировать передвижения тех, кто привился. А можем контролировать евреев и коммунистов. Какая разница?

— То есть идет отработка каких-то технологий?

— Она всегда идет. Вот прошла новость о том, что московское правительство затребовало допуск к камерам видеонаблюдения в торговых центрах, чтобы контролировать масочный режим. Ну хорошо, они будут контролировать масочный режим, а заодно выявлять сторонников Навального, например. Опять же заодно всяких бандитов и насильников. Хорошо это, если поймают бандита и насильника? Хорошо. Но мы понимаем, что сейчас наступает эпоха тотального контроля над каждым. Если люди у власти и государство в целом может получить инструменты такого контроля, значит, оно их получит. Потому что это вопрос о контроле власти. Опять же вопрос, хорошо это или плохо. Скорее плохо. Нормально это или нет? Нормально. Может это быть по-другому? Нет. Дураки были бы люди у власти, если бы они не начали использовать инструменты тотального контроля, потому что тогда кто-то другой начал бы использовать против них инструменты этого тотального контроля и они потеряли бы власть. Это все очевидно.

«На мой взгляд, при открытом метро, например в Москве, все остальные меры не имеют никакого значения. Ограничивать работу ресторанов при открытом метро с точки зрения борьбы с распространением инфекции — это нонсенс» Фото: «БИЗНЕС Online»

«В какой-то момент уровень безработицы в стране доходил до 15 миллионов человек» 

— Вообще каков ваш прогноз по всем этим мероприятиям, которые Михаил Делягин уже назвал новой вспышкой «коронобесия»? Ограничительные меры буквально каждый день нарастают как снежная лавина.

— Работодатели к происходящему уже относятся гораздо спокойнее, чем это было в первую волну. Бизнес исходит из того, что, ну да, вот так теперь живем. Если первый раз, когда это все вводилось, все обрастало слухами непонимания: «А зачем это именно вот так? А зачем второй раз, ну вот снова?» — то сейчас, в третий раз, отношение стало проще: «Ну, пришла зима, и ладно. За ней придет весна, куда же она денется».

— Каковы могут быть экономические последствия такой политики для бизнеса, для человеческого капитала, для ВВП страны?

— Для людей здесь история следующая. Когда первую волну ограничений ввели в прошлом году, это был очень большой шок для огромного количества бизнесов, и никто не понимал, как это вообще воспринимать и что с этим делать. Соответственно, большое количество людей по разным причинам потеряло работу. Бизнес вздрогнул, начал как-то приспосабливаться к ситуации, старался любыми средствами сохраниться, выправить положение, в результате очень много людей потеряло работу. В какой-то момент уровень безработицы в стране доходил до 15 миллионов человек. Но этот момент был достаточно коротким. Как только ограничения были сняты, ситуация начала быстро отыгрываться в обратную сторону. По прогнозам правительства, у нас рынок труда должен был восстановиться к 2024 году, не раньше. Эти все документы есть в открытом доступе и их можно почитать. На практике же у нас рынок труда практически восстановился уже осенью 2020 года. И дальше возник очень большой дефицит неквалифицированной рабочей силы. Выяснилось, что надо очень много рабочих рук. Одних курьеров миллионы откуда-то взялись в стране. Откуда? Из других отраслей перешли, со строек разбежались в том числе.

Сейчас опять эти ограничительные меры объявляют и вводят. Значит, снова будет какая-то перестройка. Бизнес, в принципе, к этому уже готов: все знают, как выживать в этих условиях. Никто лишних людей, дополнительного персонала не набирал. Слабые компании уже умерли. Новые компании создавались уже с учетом того, что что-то такое могут сотворить и на какое-то время запретить работать. Поэтому для рынка труда это уже не шок. Неприятность, но не шок. Поскольку правительство тоже знает, что никакой безработицы нет и не будет, то «ну и ладно, не дадим им работать, пусть работодатель расплатится». Гиперинфляция — тоже ничего. Никто особо не возмущается. Если в первую волну правительство тоже истерило по поводу того, что происходит, то сейчас все уже вроде как в привычном русле протекает: кто-то сдохнет, кто-то выживет, ничего страшного. В этом смысле власти, причем как федеральные, так и региональные, теперь действуют более цинично, прежде всего по отношению к малому и среднему бизнесу. Крупный, инфраструктурный, продолжает работать: вода течет, газ идет, ничего с ними не происходит. А то, что сдохнет какая-нибудь парикмахерская или кафешка, — ну и ладно. Вообще никого это не волнует.    

— Какие бизнесы могут пострадать больше всего? В частности, что вы скажете о ресторанах и других пунктах общественного питания? Они адаптировались исходя из прошлого года или для них это опять будет сильный удар?

— Какие могут пострадать? Прежде всего сфера услуг, конечно. Рестораны, туризм. В Крыму сейчас собираются вводить ограничения, в Краснодарском крае и так далее. Кому запрещают работать, те и страдают. «Мосводоканал» не пострадает, «Мосэнерго» не пострадает, заводы будут работать, никто их не тронет. Малый и средний бизнес пострадает.

— Насколько он может просесть? Есть какие-то прогнозы?

— Мне трудно сказать, поскольку я не занимаюсь отраслевой прогнозистикой. Но вот ресторанная отрасль, например, до сих пор не оправилась и не вышла в ноль. Большинство ресторанов до сих пор в долгах после первых ограничений. Меньшая часть с долгами расплатилась, но на прибыль до сих пор никто не смог выйти вообще. Это было на текущий момент, по сути, перед началом введения широкомасштабных новых ограничительных мер.

«Никто лишних людей, дополнительный персонал не набирал. Слабые компании уже умерли. Новые компании создавались уже с учетом того, что что-то такое могут сотворить и на какое-то время запретить работать» Фото: «БИЗНЕС Online»

 «Есть ощущение, что Центробанк и правительство сами по себе, а народ сам по себе»  

— А что с мерами поддержки? Об ограничительных мерах все новостные каналы и порталы сообщают каждый день, а о мерах поддержки — ничего. Они кем-то прорабатываются на уровне регионов или федерального центра? Или старые пакеты реанимируют? Или вообще ничего не будет?

— Поддержка деньгами, если таковая случится, — это зло. Деньги нельзя давать никому. Почему? Денег всем не достанется. Получат их главным образом те, кто находится в приближенных кругах, и, соответственно на рынке сразу возникнет неконкурентная ситуация. Поэтому, если меры поддержки предоставлять, то они должны быть для всех, отраслевые и налоговые, для всех, кто заплатил налоги за предыдущие три года. Если ты никакие налоги за предыдущие три года не заплатил, то и никаких мер поддержки не получишь. Зачем нам компания, которая не платит налоги?! Логично? Да. А если бизнес предыдущие 10 лет платил налоги, то должен получить налоговые каникулы на сумму налогов, уплаченных за 10 лет. Это все можно организовать инфраструктурно для всех, но, честно говоря, я пока ничего такого нигде у нас не видел. 

— Будут ли какие-то шаги предприниматься в этом направлении? Или, как вы сказали, все произойдет по принципу «сдохнет — туда ему и дорога»? Какие-то голоса слышны со стороны бизнеса или власти на эту тему?

— Больше голосов и разговоров идет на тему «дайте денег». Это тоже странно.

— Что-то не слышно никакой реакции от наших бизнес-организаций типа «Опоры России», ассоциации малого и среднего бизнеса, всяких бизнес-омбудсменов.

— Почему? Борис Титов активно высказывается. Все высказываются. Но это же все уже было сказано в первую волну. И во второй раз, когда объявлялись рабочие и нерабочие дни. Но какой эффект? Первый раз власти сказали: «Хорошо, мы вас услышали». Во второй раз: «А, мы это уже слышали». Сейчас это проходит мимо нас, поскольку ничего нового сказать нельзя, мы всё это уже говорили. Что-нибудь изменится? Нет, даже если мы еще раз скажем. Так что все высказывания воспринимаются как белый шум такой: «Ну хорошо, говорите».      

— Сейчас идет стремительный рост цен на продукты питания, но власть, несмотря на все заверения, не может или не хочет его остановить. У нас, напомню, более 70 процентов населения имеют доходы ниже 25 тысяч рублей в месяц. Люди идут в магазин и у них при всем этом объявленном росте и успехах денег ни на что не хватает. Как это все совместить?

— Не знаю. Экономика реально не растет. Растут цены на газ, на нефть, соответственно, поступления в бюджет вырастут естественным образом. Дальше — дикая инфляция. Денег напечатали, куда-то ввалили — в ту же самую медицинскую индустрию — миллиарды и миллиарды рублей. Половину разворовали. Ну это нормально. Вся эта огромная куча напечатанных денег не людям пошла, а тем, кто их распределяет и близким к ним кругам. Но денег реально много и они куда-то вниз все равно просачиваются, на второй, на третий, четвертый уровень и эти деньги ищут, куда бы им деться. А деться им некуда. Поэтому большая инфляция. Она во всем мире большая.

— И что с этим делать?

— Когда я стану президентом России, я буду думать и говорить, что с этим делать. А так я могу говорить, что делать с рынком труда. Для того, чтобы поразмышлять, что делать с инфляцией и другими глобальными проблемами страны, у нас есть Центробанк и правительство. Пока, правда, есть ощущение, что они сами по себе, а народ сам по себе.   

— Михаил Делягин, выступая в Госдуме, сказал, что основная масса занятых лишена трудовых прав. До 40 процентов работают либо без надлежащих трудовых договоров, либо вообще без договоров. В результате, по официальной оценке Росстата, теневой оборот в стране, включая заработную плату работающих в тени, составляет порядка 12–13 триллионов рублей. Что будет с этой категорией людей в период локдаунов и всевозможных ограничений?

— Они как работали, так и будут работать. Просто их прибавится. Что произошло в первую волну? Запретили работать парикмахерским, маникюрным и массажным салонам. Но люди же не перестали стричься, бриться, ухаживать за руками и приводить себя в порядок в телесном плане. Мастера ушли из салонов и стали работать напрямую с клиентами — либо у себя на дому принимать, либо к людям на квартиры ездить. Соответственно, если раньше деньги с клиентов шли через кассу и с этой выручки платились какие-то налоги, то, когда эти ограничения появились, владельцы салонов пострадали очень сильно, а мастера ушли в серую зону и стали только больше зарабатывать, потому что не надо делиться с хозяином салона. В итоге и клиентам, и мастерам удобно: первые меньше платят, а вторые больше зарабатывают. Только государство налогов недополучает. И то, что мы многих людей и бизнесменов очень долго вытаскивали «на свет», пошло насмарку, они опять ушли в серую зону. Вот сейчас снова введут ограничения, но люди же стричься не перестанут и сами себя стричь не будут. Снова все начнут работать мимо кассы.

— А рестораны как смогут в тень уйти?

— Никак . Поэтому какие-то из них закрываются, а какие-то переходят на доставку.

— Повара будут по домам ходить? Как раньше к барину ходили — у них на кухне готовить?

— Да, кто-то и так ходит. Если клиент есть, он хочет и платит, почему нет?

«На стройках людей перестало хватать, потому что курьерам платят в 2 раза больше, чем на стройках или в ЖКХ» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Те, кто завозит мигрантов, живут на золотом острове, и им пофиг эта зараза»

— А какова ситуация с мигрантами? Известно, что их даже начали целенаправленно завозить. Это оправдано в период пандемии? Ведь тесты для штамма «Дельта», а возможно, для чего-то нового, несовершенны, и приехавший человек, носитель вируса, может не знать о том, что он инфицирован, а тест-система этого не поймает.

— Логично. Это история ровно такая же, как когда-то не хватало рабочих в Америке при определенной организации труда, рассчитанной на труд рабов. Это же все зависит от того, какова организация труда. Нет механизации, нет автоматизации — так что дешевле использовать: лошадь или человека с мотыгой? Если у нас в последнее время сельское хозяйство, стройки или жилищно-коммунальное хозяйство были заточены под использование дешевой рабочей силы, по сути, рабской, то в ее отсутствии система сбоит. А что именно сбоит? К примеру, рабочие со строек разбежались в курьеры. На стройках людей перестало хватать, потому что курьерам платят в 2 раза больше, чем на стройках или в ЖКХ. Соответственно, крупные инфраструктурные бизнесы — сельское хозяйство, строители дорог, мостов и прочего — в один голос вопят: «Везите рабов!» И завезут.

— А то, что они нам заразу привезут, неважно?

— Привезут. Это зараза не страшна тем, кто их завозит. Те, кто завозит мигрантов, живут на золотом острове, и им пофиг эта зараза.

— Пусть заразные, но лишь бы прибыль приносили?

— Да, это вообще им неважно. Это вопрос организации. У нас огромная избыточная занятость. Некоторое время назад я присутствовал на одном закрытом государственном совещании, где были озвучены потрясающие цифры, что на тысячу сотрудников центров занятости в год приходится 50 трудоустройств. Вдумайтесь в эти цифры: на тысячу сотрудников — 50 трудоустройств. Это не то, что они ничего не делают, просто их деятельность реально с рынком труда не связана. 35 тысяч человек работают в этой системе. Если их всех убрать, а центры закрыть, то вообще ничего не поменяется, а регистрировать безработных можно в МФЦ и где угодно. 35 тысяч человек могли бы выйти на рынок труда и заниматься чем-то полезным. Получается парадоксальная вещь: курьер получает в 2–3 раза больше, чем региональный сотрудник центра занятости. Даже в Москве рядовой сотрудник центра занятости зарабатывает меньше, чем курьер. Смешно? Смешно. А сколько таких контор по стране?

Скажем, плитка в Москве на Тверском бульваре перекладывается четыре раза в год. Лично это наблюдаю в последние несколько лет. Ее кладут, и после первых дождей ее выпирает, она становится некрасивой. Значит, ее надо переложить. Это же Москва. Четыре раза в год люди делают бессмысленную работу. Причем они знают, что технология не годится для наших условий, поэтому плитку все равно выпрет, как ни старайся. Они и не стараются. И четыре раза в год всё меняют, включая бордюры. При такой организации никаких работ не хватит.

— Вирус, как утверждают, пришел к нам из Китая, но там, похоже, и политики, и система здравоохранения, и местные власти, и бизнес сделали из первой его волны соответствующие выводы. В результате о каких-то новых ограничениях в КНР сегодня ничего не слышно. А у нас все это есть. Почему?

— Вот как-то так китайцы выиграли третью мировую войну. В некотором роде (а может, и не в некотором роде) эта третья мировая уже состоялась, и ее, конечно, выиграл Китай. А мы — увы.