«В «Новотатарке» очень хорошо сконцентрирована история советского Татарстана»

В декабре в Казани прошел фестиваль Jadidfest, который в этом году был посвящен 270-летию Ново-Татарской слободы. Айрат Файзрахманов рассуждает о том, какие фестивали смогли бы спасти самобытность этой части Казани

ИЗУЧЕНИЕ РОДОСЛОВНЫХ СТАНОВИТСЯ ЧАСТЬЮ ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО КАРКАСА РЕСПУБЛИКИ

До недавнего времени считалось, что краеведение, история сел и слобод — это удел любителей, профессиональные же историки должны оперировать куда бо́льшими масштабами и событиями: государствами, континентами, армиями, революциями, личностями. Между тем сегодня и в академической науке в тренде так называемая история повседневности, которая во многом состоит из анализа разных локальных историй. История улицы или знаменитого дома, трамвая или водоснабжения города — это не праздный интерес к теме, а возможность увидеть конкретную историю разных культурных слоев, поколений, территорий, понять то, какие изменения претерпевала жизнь наших предков на микроуровне, как менялся городской ландшафт, застройка и т. д.

Микроистория — это не только кирпичик большой истории, но и возможность изменить ее интерпретации, увидеть новые движущие силы, сделать более живой. Для жителей конкретного города или села это шанс лучше прочувствовать свою локальную идентичность, осознать более глубокую связь с местом, нащупать его новые смыслы. Татарам, живущим в городе (около 70% народа), подобное особенно важно, потому что большинство из нас пока не чувствуют эмоциональную, культурную, родовую связь с городом. Село же стремительно уходит из коллективного сознания последующих поколений, как в свое время выветрилась история родов. Как мы видим, большой акцент на микроистории и краеведении — изучение шәҗәрә (родословной), ыру, родовых владений — становится фундаментом национального самосознания у башкир и частью идеологического каркаса республики. Низовое движение татарских краеведов тоже набирает оборот, хотя оно и не встроено так прочно, как в соседнем Башкортостане, в республиканскую идеологию.

В Казани краеведческая жизнь наполнена событиями, новыми книгами, конференциями, публичными экскурсиями и лекциями. Если раньше развитие краеведения подстегивала еще и защита памятников архитектуры, то сегодня аудитория любителей «казанской старины» растет в том числе за счет развития туризма и соответствующего увеличения количества экскурсоводов. По мере сил краеведение влияет и на развитие города, прежде всего на сохранение исторического облика центра столицы РТ. Сегодня те истории и смыслы, которые раскрыты краеведами, интегрируются и в концепцию развития исторического центра Казани. Это значит, что, по крайней мере, центр города ждет более осознанное развитие. Постепенно настает черед и для остатков казанских слобод. Параллельная деятельность по разработке стратегии реки Казанки, проводимая петербургским архитектурным бюро, также обращает большое внимание на локальные истории столицы РТ.

В то же время в краеведческих дискурсах Казани присутствует в основном образ губернского или советского провинциального города. Этот пласт истории, воплощенный в существующем ныне архитектурном наследии или зафиксированный на фотографиях, всегда находится на виду, потому строить на нем городскую идентичность легче. При том ощущается некоторый разрыв между идеальным образом губернского города и его татарской историей, в том числе и по причине сложности изучения татарских письменных источников. К тому же трудно писать о том, с чем нет эмоциональной связи.

Популяризация наследия, так называемая public history, — это отдельное большое направление, которому пока не хватает смычки с казанскими креативными индустриями

PUBLIC HISTORY — ЭТО ОТДЕЛЬНОЕ БОЛЬШОЕ НАПРАВЛЕНИЕ, КОТОРОМУ ПОКА НЕ ХВАТАЕТ СМЫЧКИ С КАЗАНСКИМИ КРЕАТИВНЫМИ ИНДУСТРИЯМИ

Большая научно-популярная база по Казани закладывается Институтом истории им. Марджани и еще только раскрывается для широкого читателя. Работа с комплексом более древних источников и тем более татарским рукописным наследием требует особых навыков, языкового базиса, поэтому популяризация татарского исторического наследия — дело весьма затруднительное, оно является участью очень ограниченного числа исследователей. Например, только недавно завершилось исследование кладбищ Ново-Татарской слободы, Бишбалты и Барудии (Пороховой слободы) — более четкие очертания приобрели их хронология, границы, имена погребенных, их происхождение и пр. В последнее 10-летие был поднят огромный пласт архивов Татарской ратуши. Кстати, одна публичная лекция в рамках недавнего Jadidfest была посвящена татарской эпиграфике Казани (Айдар Гайнетдинов), другая — татарским «мэрам» города XVIII–XIX веков (Бахтияр Измайлов).

Популяризация наследия, так называемая public history, — это отдельное большое направление, которому пока не хватает смычки с казанскими креативными индустриями. Здесь нужны уже не профессиональные историки, а свои продюсеры, пиарщики, спикеры, ивент-менеджеры, видеографы, графисты, дизайнеры и пр. Креативные индустрии всегда находятся в поиске новых образов и сюжетов, которые потом подаются аудитории на современном языке. Без этого взаимодействия в популяризации татарской темы мы рискуем остаться с двумя поэтами, тремя легендами и ограниченным числом исторических фактов. Локальные культурные коды, истории, легенды, личности можно и нужно капитализировать, несмотря на то что это долгоиграющее вложение, которое может и не иметь прямого экономического эффекта. Без своего гения места, предыстории целые городские кварталы так и останутся безликими ЖК с иностранными названиями.

Кроме всего прочего, локальная история — это основа «регионального патриотизма», о котором в 2019 году активно заговорили столичные политтехнологи, ощущая протестное дыхание провинции. В таком потоке поиск региональной и местной идентичности будет только нарастать. Скорее всего, государственная машина скоро доберется и до краеведческих тем, как это случилось и с урбанистической повесткой.

Остаются лишь улицы, а слобода в бюрократической логике перестает существовать

НОВО-ТАТАРСКАЯ СЛОБОДА КАК ОТДЕЛЬНЫЙ МИКРОРАЙОн ПЕРЕСТАЕТ УПОМИНАТЬСЯ В АДРЕСАТАХ В 1949 ГОДУ

Еще один формат, который популяризирует локальную историю, — фестивальный. В рамках очередного Jadidfest (в переводе с татарского «жәдид» — «новый») команда всемирного форума татарской молодежи решила сразу апробировать недельный формат историко-краеведческого фестиваля и посвятила его 270-летию Ново-Татарской слободы. Возможно, нам удастся заложить традицию проведения в Казани кочующего фестиваля слобод, ведь территорий, где могут быть востребованы такие форматы в Казани, множество. Помимо привычной фестивальной программы с лекциями, концертами, каждый день шли экскурсии, связанные с разными местами этой территории: меховая фабрика, татарское кладбище, Плетени (одноименные Плетеневская тюрьма, больница и баня), несколько разных частей слободы. Жителям такого большого и многообразного города, как Казань, хочется знать больше об истории его разных частей, и им важны не только известные маршруты. На каждую из экскурсий приходили до полусотни человек, и это с учетом зимнего периода. Главная особенность мероприятий заключалась в том, что на них не было привычного экскурсовода, в его роли выступали краеведы и старожилы слободы.

Вообще, слободские экскурсии в Казани набирают оборот — Адмиралтейская, Ягодная, Суконная, Пороховая слобода, Третья гора и т. д. уже получили свои авторские экскурсии. Потихоньку добираются и до поселков, обособленных микрорайонов. Например, Дербышки или Юдино, Соцгород или Савиново — это особый мир, сохранившаяся ансамблевая архитектура, свои хранители локальных историй и даже свои музеи. Наверное, каждому из нас знакомо чувство, когда открываешь малоизвестную для себя часть города, и вот такое ощущение бывает у многих участников подобных экскурсий. Есть мечта консолидировать информацию о разных казанских территориях в рамках медиаресурса или масштабного аудиогида, который, к примеру, можно было бы включать в общественном транспорте, в парках или просто на улице.

Главным объектом Jadidfest стала выставка, посетив которую, можно было увидеть и старые фотографии, и истории отдельных объектов, почитать старые газеты, посмотреть видеосюжеты о слободе, записать или поделиться своими воспоминаниями, увидеть ментальную карту слободы. В итоге появился целый томик воспоминаний. Многотиражка меховой фабрики оказалась настоящей фестивальной находкой и стала предметом особого внимания посетителей. Кстати, из нее же мы вычленили интересный факт: Ново-Татарская слобода как отдельный микрорайон перестает упоминаться в адресатах в 1949 году, остаются лишь улицы, а слобода в бюрократической логике перестает существовать.

В Ново-Татарской слободе очень хорошо сконцентрирована история советского Татарстана

МЕХОВАЯ ФАБРИКА ИМЕЕТ ПОЛНОЕ ПРАВО НАЗЫВАТЬСЯ ВАЖНЕЙШИМ СИМВОЛОМ ЭТОГО ЮБИЛЕЯ

Оказалось, фестивальный формат может стать хорошей площадкой и для сбора или уточнения важных историко-краеведческих сведений, фотоматериала. В народной памяти остались места проживания известных людей — это не только Амирхановы или Ямашевы, но и известный художник Харис Якупов, детский писатель Джавдат Тарджиманов, меценат Якуп Козлов и др. Как оказалось, слобода имеет множество историй, связанных с практиками советского ислама. например, народные имамы и абыстаи, отдельные молитвенные места, цепочка сигнальных огней в окнах домов, чтобы сообщать об азане, начале или конца поста и т. д. Для себя мы открыли исчезнувшие топонимы — «Ак ком асты», «Приволжский урамы», «Сталин тыкрыгы», «Олы болын» (осталось в народной памяти как место проведения Сабантуев), «Кәҗә ишегалды», «Штәпән башы», Закир-бай йорты и пр. Это, помимо существующих и поныне названий улиц, хорошо передающих атмосферу становления советского Татарстана, — Эш, Болгар, Кызыл Татарстан и улица Ирек, которая почему-то упирается в тюрьму. Нам еще предстоит выяснить историю многих сохранившихся исторических построек на территории слободы — некоторые из них скрывают более глубокую историю, чем нам кажется. Например, находящееся в полуразрушенном состоянии здание по адресу Зайцева, 4 — это женская часть медресе Амирхания, некоторые заводские постройки в основе имеют дореволюционный первый этаж, есть и частные дома, построенные до революции, и т. д. Надо сказать, что многие дома слободы были снесены, когда формировалась санитарная зона вокруг предприятий.

В Ново-Татарской слободе очень хорошо сконцентрирована история советского Татарстана — это и улицы, и множество зданий меховой фабрики, и самое главное — музей «Мелиты» с интереснейшей эскпозицией, с возможностью услышать живой рассказ от главного ветерана фабрики (кстати, это единственное сохранившееся из предприятий меховой промышленности в России) Науфаля Салиховича Рахимова.

Им было предоставлено большинство фотоматериалов для выставки. Именно этот музей остается единственным открытым для казанцев местом, где сконцентрирована память о Ново-Татарской слободе. Неслучайно в рамках фестиваля прошел отдельный семинар, посвященный 100-летию ТАССР, с участием историков, искусствоведов, культорологов, главного художника Казани. Меховая фабрика имеет полное право называться важнейшим символом этого юбилея. Здесь мы попробовали спроецировать основные события, связанные со 100-летием в пространство города.

К примеру, карта новоявленной ТАССР, которая была вывешена на Юнусовской площади на всеобщее обозрение в 1920 году, и герб республики, нарисованный Баки Урманче. Или появление художественных образов, представляющих татарский народ в 1920-е годы, которые трансформировались через несколько 10-летий в сграффито на фасаде железнодорожного вокзала («Советская Татария»), гостиницы «Волга» («Народы Поволжья» и «Казань — город пяти морей»), в мозаичное внутреннее панно в гостинице «Татарстан» (татарское чаепитие) и т. д. Все это — интереснейший культурный пласт, который город и республика только начинают глубоко переосмысливать. Современная Казань, к сожалению, генерирует меньше подобных архитектурных объектов. Закрывая такой пробел, город планирует отобразить через стрит-арт 100-летие республики, учитывая национальные символы и образы.

На выставке были представлены лучшие выпускные работы архитекторов КГАСУ, связанные с Ново-Татарской слободой (они получили высокие награды на всероссийских конкурсах): это строительство высотных зданий с учетом концепции возведения здесь исламского финансового центра и «восточного базара», формирование рядом с речным портом комплексного транспортно-пересадочного узла. Возможно, эти проекты так и останутся на бумаге, но так или иначе наличие множества интересных проектов по слободе говорит о больших надеждах на данную территорию. Кстати, ее перспективность хорошо оценена и генпланом города. Появление здесь второго делового центра Казани — дело времени. Пока, судя по происходящим изменениям, реализуется инерционный вариант развития, строятся очередные малопримечательные ЖК. Соответственно, для новых жителей будущих домов это будет лишь удобным и красивым местом с видом на Волгу.

«Если создавать музей рядом с центральной мечетью слободы — Иске-Таш, то его можно было бы совместить с планами общины мечети по восстановлению медресе «Амирхания»

НАЛИЧИЕ ПОДОБНОГО ЦЕНТРА, СВЯЗАННОГО С «ТАТНЕФТЬЮ», СМОГЛО БЫ ВОСПОЛНИТЬ ЭТОТ ПРОБЕЛ

Ново-Татарская слобода, по сути, — это стратегическая территория для города, ее волжские ворота. С учетом наличия здесь исторических мечетей, медресе, кладбища, сохраняющейся памяти о слободе, его важно развивать как часть сплошного историко-культурного пространства татарских слобод Казани. Для этого важно воссоздать комфортную пешеходную и велосипедную связь между Старо-Татарской, Плетенями и Ново-Татарской слободами. Будем надеяться, что планируемое благоустройство бульварной зоны по улице Фатхуллина станет происходить именно с учетом этих факторов. Территория с сохранившимися здесь деревянными домами могла бы стать аналогом иркутского 131-го квартала. Город получил бы прекрасный пеший и туристический маршрут от набережной Кабана, через Азимовскую мечеть к Ново-Татарской слободе с дальнейшим выходом на Волгу. Рядом с этим маршрутом мог бы возникнуть музей Ново-Татарской слободы с экспозицией по татарским промышленникам и деревянному зодчеству (наличники, резные элементы слободских домов). Подобный музей мог бы быть интегрирован с музейным фондом татарской гимназии № 1 и использоваться в том числе в учебных целях. Если создавать музей рядом с центральной мечетью слободы — Иске-Таш, то его можно было бы совместить с планами общины мечети по восстановлению медресе «Амирхания». В этом комплексе предложений — воссоздание дома Амирхановых с постоянной экспозицией, которое можно осуществить совместно с представителями этого рода и их одноименного фонда.

Еще одна идея в этом же направлении — создание музея нефти в «доме Мазута» (Меховщиков, 2), здесь еще до революции происходила оптовая торговля нефтепродуктами и находилось нефтехранилище. Пока для жителей Казани, несмотря на нефтяной статус республики, тема нефти практически неизвестна. Наличие подобного центра, связанного с «Татнефтью», смогло бы восполнить данный пробел.

Еще один важный аспект — это возвращение исторического входа кладбища Ново-Татарской слободы со стороны улицы Ирек. Тем самым кладбище бы вновь стало частью единого пространства слободы. Состояние самого кладбища оставляет желать лучшего. Ряд инициатив уже звучал на всероссийском форуме татарских имамов: придание кладбищу мемориального статуса, организация музея эпитафий и камнерезного искусства с экспозицией под открытым небом, создание аудиогида и совершенствование путеводителей по кладбищу, оцифровка данных памятников, создание отдельного ресурса с возможностью поиска родственников, возможно также «закрепление» мест захоронений известных татарских деятелей за ведомствами и крупным бизнесом.

Какие еще идеи звучали в рамках развития Ново-Татарской слободы как особой исторической территории? Это возвращение дома Якупа Козлова «Якуповскому медресе» (медресе им. 1000-летия принятия ислама) как учебного корпуса или исламского культурного центра; строительство учебных корпусов данного крупнейшего казанского медресе с целью возвращения непосредственной ритуальной функции Розовой мечети; использование водонапорной башни 1934 года постройки (архитектор — Исмагил Гайнетдинов) как смотровой вышки и информационного центра.

Пока же Ново-Татарской слободе не хватает элементарного: тротуаров вдоль отремонтированных дорог, благоустроенного общественного пространства с возможностью проведения городских мероприятий. «Сад молодоженов», к сожалению, пока не выполняет данной функции, но имеет прекрасный потенциал. К тому же слобода сегодня наполнена учащейся молодежью — здесь находится несколько зданий Казанского инновационного университета и его колледжа, института водного транспорта.

Слобода за три года менялась на глазах: грузовой порт постепенно съезжает с этих мест, значительная часть территории меховой фабрики естественным образом превращается в большой инкубатор для малого и среднего бизнеса и приобретает более облагороженный вид, улучшение дорожной сети превращает Ново-Татарскую слободу в важную транзитную территорию (если учитывать создание большого транспортного кольца, транзитность слободы начнет только нарастать). Вопрос только в том, станет ли процесс изменений точечным и хаотичным или это будет цельное развитие, которое учтет гений этого места.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции