«Вот видите, вас все свидетели читают!»: Роберт Мусин прервал молчание в суде

Единственным свидетелем обвинения по делу банкира Роберта Мусина накануне стал Айдар Давлетгараев, который заявил, что приходится «близким другом» бенефициара Татфондбанка

«В ОДНОМ РАЙОНЕ, НА ОДНОЙ УЛИЦЕ ЖИЛИ»

Единственным свидетелем обвинения по делу банкира Роберта Мусина в четверг стал Айдар Давлетгараев. Последний заявил, что приходится «близким другом» бенефициара Татфондбанка. Кстати, еще один друг детства Роберта Ренатовича, также близкий, по версии свидетеля, Амир Гатин. «В одном районе, на одной улице жили с детства. Ходили в один садик и учились в одной школе №13», — сказал в суде Давлетгараев. Средняя общеобразовательная русско-татарская школа, в которой учились будущие финансисты, расположена в Вахитовском районе Казани на улице Ахтямова.

Свидетель был учредителем и директором компании «Аида и Д», названной так в честь дочери Мусина, с ее основания в 1997 году.

— Это была личная инициатива создать фирму? — спросил прокурор Руслан Губаев.

— Ну да, — ответил Давлетгараев.

Организация «Аида и Д», говорит свидетель, изначально занималась инвестиционной деятельностью. На предприятии работали всего два человека — он и главбух Алексей Зиновьев, которого суд допросил позавчера. Сколько лет проработал Давлетгараев в «Аиде и Д», он точно вспомнить не смог — «примерно до начала 2000-х».

Компания, по его словам, была клиентом Татфондбанка. «Я думаю, первоначально мы брали какой-то кредит, но сейчас не помню. Это было очень давно, больше 20 лет назад», — сказал свидетель. Гособвинитель спросил, известна ли тому организация DOMO? Давлетгараев ответил утвердительно: там он покупал технику.

Знакомо мужчине и ООО «Автопаркинг». Он был учредителем этой компании и директором до 2011 года. Сейчас она в стадии ликвидации, последним директором указан некто Айрат Тумакаев, он же, судя по открытым источникам, являлся какой-то период времени гендиректором «Новой нефтехимии». «Автопаркинг», по словам свидетеля, также занимался инвестиционной деятельностью. Брала ли организация кредиты у ТФБ, он снова не вспомнил. Также Давлетгараев не смог ответить на вопрос о том, как «Аида и Д» и «Автопаркинг» получали кредиты без какого-либо обеспечения.

— Роберт Ренатович к данным организациям какое-либо отношение имел? — задал вопрос прокурор.

— Нет, — уверенно ответил мужчина и отдельно добавил, что Мусина не было в составе учредителей.

Давлетгараев по просьбе гособвинителя Динара Чуркина  рассказал о том, что параллельно с руководством фирмой «Аида и Д» работал в самом ТФБ — аж с 1997 по 2011 год

«новая нефтехимия»? Я в «бизнес online» часто читаю это название…»

На допросе у следователя свидетель утверждал, что был лишь номинальным директором обеих фирм, но в суде отвечал по-другому. Представитель АСВ Андрей Соколов спросил о том, какую зарплату Давлетгараев получал в этих организациях. По «Аиде и Д» последний не вспомнил, а по «Автопаркингу» ответил, что ничего не получал. У него поинтересовались о том, был ли закреплен за «Автопаркингом» какой-нибудь сотрудник из ТФБ, который вел компанию. «Не знаю, не помню», — продолжал гнуть он свою линию.

— Осуществляли ли вы фактическое руководство «Аидой и Д»? Принимали ли какие-то решения, вникали ли в хозяйственную деятельность организации? — спросил второй представитель АСВ Евгений Грязников. 

— Я был директором, естественно, какое-то время руководил компанией. Но сейчас уже не могу вспомнить… — ответил мужчина. 

— Мусин какое-либо влияние на деятельность «Аиды и Д» либо управление фирмой осуществлял? — задал еще один вопрос тот.

— Нет, — приглушенно сказал мужчина.

Фактически «Автопаркинг» находился в здании Татфондбанка на улице Чернышевского. При каких обстоятельствах свидетель стал директором «Автопаркинга», он также не вспомнил, а ушел, по своим словам, потому что у него больше не осталось времени заниматься компанией, появился свой бизнес. «У меня сейчас более интересное дело, и оно ближе мне», — обосновал свидетель. Из данных справочного сервиса «Контур.Фокус» известно, что с 2012 года Давлетгараев — генеральный директор ООО «Старый приятель» с 70-процентной долей. 30% уставного капитала компании при этом принадлежит Мусину. Основная деятельность — продажа деловых подарков и бизнес-сувениров.

Соколов спросил, знает ли свидетель что-нибудь про организацию «Новая Нефтехимия»?

— Слышал. Знаете, я в газете «БИЗНЕС Online» часто читаю это название…— ответил тот.

— То, что прочитали в СМИ, нас не интересует, — сказал судья. Мужчина с ним согласился.

Спросил представитель АСВ и о том, приобретал ли Давлетгараев когда-нибудь лично акции DOMO? «Нет», — снова ответил тот. Он по просьбе гособвинителя Динара Чуркина рассказал о том, что параллельно работал в самом ТФБ — аж с 1997 по 2011 год. Последняя должность, которую свидетель там занимал, — советник председателя правления по общественным связям и рекламе. Забавно, что имя председателя правления, действующего в 2011 году, он назвал неуверенно: «По-моему, Ильдус Мингазетдинов».

— Вы заняли такую позицию, что ничего не помните, ничего не знаете, забыли, но при этом были и учредителем, и директором компаний «Автопаркинг» и «Аида и Д». Вы вообще как директор там какие-то действия принимали? Решения какие-нибудь? Или вы там были номинальным директором? — переспросил его еще раз Чуркин.

— Там происходило очень мало действий, движений. Я как раз потому и не помню. Это было эпизодически, — отвечал Давлетгараев. 

— Вы являлись там реальным директором или номинальным? — конкретно спросил прокурор. 

— Как вам сказать… Если я подписывал документы, то, вероятно, реальным, — пытался оправдаться мужчина. 

— Подписывая документы, решения вы сами принимали или вам кто-то давал какие-либо указания? — еще раз надавил Чуркин. 

— Никто не давал. Я сам принимал решения, — ответил свидетель. Это стало точкой невозврата. Показания в суде были абсолютно отличны от тех, что он давал на предварительном следствии. В связи с существенными противоречиями Чуркин ходатайствовал об оглашении показаний.

Показания в суде были абсолютно отличны от тех, что Давлетгараев давал на предварительном следствии

Почему разошлись показания в следкоме и на суде

Зачитывал показания Губаев, ставил он акцент в самом начале на фразе «Права разъяснены, об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, за дачу заведомо ложных показаний предупрежден, подпись имеется». Что сказал Давлетгараев в ноябре 2017 года следователю? Что Мусин лично звал его на работу, лично и просил покинуть бизнес.

«Роберт Ренатович меня попросил, сославшись на то, что не хочет, чтобы близкие друзья работали в структуре его банка и чтобы он имел возможность принимать взвешенные решения по работе подчиненных ему сотрудников», — зачитал прокурор.

Также свидетель сказал в следкоме, что фирма «Аида и Д» была учреждена по решению Мусина. Когда это озвучили, первый прервал Губаева и сказал: «Нет, что-то неправильно». Судья сделал ему замечания — дескать, все вопросы задают после оглашения. На допросе Давлетгараев рассказывал также, что документы для «Аиды и Д» готовил бывший начальник юридического отдела ТФБ Василий Петров. «На стадии организации данной компании я занимался только подписанием документов. Реальной хозяйственной деятельности фирма не вела», — читал прокурор показания мужчины.

Гособвинитель зачитал еще несколько фраз, определяющих роль свидетеля в руководстве организациями: «Как мне известно, компания „Аида и Д“ была только посредником между Татфондбанком и иными фирмами. Документы, которые мне предоставляли на подпись, я не читал, так как знал, что деятельность данной организации курирует Мусин. Соответственно, он все проверил перед тем, как дать мне документ на подпись. Какие сделки осуществлялись „Аидой и Д“, мне неизвестно. По сути, я являлся номинальным директором данной компании».

В «Автопаркинг», как сказал прокурор, Давлетгараев попал также по просьбе Роберта Ренатовича: «[Банкир] сказал, что ему необходимо помочь в реализации какого-то проекта, под который и будет создано ООО „Автопаркинг“. Так как эта просьба была лично Мусина, то, соответственно, я согласился». Договоры на подпись новоиспеченному директору фирмы также приносили сотрудники ТФБ, в них он по традиции не вникал, следует из показаний. Чем реально занималась организация, ему было неизвестно.

— Вы сказали, что создание «Аиды и Д» являлось решением банкира? — переспросил сразу после оглашения показаний Губаев. 

— Это решение не Мусина, а наше совместное. Сказать, что это была чисто инициатива Роберта Ренатовича, я не могу, — оправдывался свидетель.

Прокурор тут же спросил, почему в суде мужчина сказал, что фирма «Аида и Д» вела реальную финансово-хозяйственную деятельность, а в протоколе допроса указано другое. После недолгого молчания Давлетгараев ответил: «Не могу ничего сказать, не помню». Затруднился он ответить и на вопрос о фиктивности своей работы.

— Давайте тогда конкретно, — раздраженно говорил обвинитель. — Вы по предприятию самостоятельное решение принимали о получении кредитов, вложении, выдаче займов, кредитов?

— Нет, — как будто бы сдался свидетель.

— А кто принимал решения? — спросил Губаев.

— Это, видимо, делалось в недрах Татфондбанка, — сказал тот.

— Кто был бенефициаром ТФБ? — подводил к сути прокурор. 

— Ну кто руководит банком? Руководство, — со всей серьезностью отвечал мужчина. 

Кто на тот период был руководителем банка, он не вспомнил, но впоследствии сказал: «Роберт Ренатович имел непосредственное отношение к банку. Он не был председателем правления, возможно. Но это же „Мусин и Татфондбанк“!»

«Если бы я считал по-другому, я бы пошел на особый порядок. Я думаю, что это важно (присутствие прессы — прим. ред.), — вздыхал Мусин. — Серьезный финансовый банк был…»

«ЕСЛИ БЫ Я СЧИТАЛ ПО-ДРУГОМУ, Я БЫ ПОШеЛ НА ОСОБЫЙ ПОРЯДОК»

Когда Давлетгараев выходил из кабинета, вслед ему сыпались колкие слова потерявших свои деньги вкладчиков, которые, словно в школу, приходят в суд каждый день к 9 утра. «Склероз!..» — возмущались они.

Допрос свидетелей на этом закончился. Губаев отчитался перед судом, что по непонятным причинам не явились еще один из учредителей «Аиды и Д» Адель Губайдуллин, второй «близкий друг» Мусина Амир Гатин и сотрудница ТФБ Гузель Галимзянова. «На следующее заседание если не явятся, будем ходатайствовать об их приводе», — доложил прокурор. Заседание перенесли на понедельник. 

Когда основная масса слушателей вышла из зала и в кабинете остались только гособвинители, Мусин, его адвокат и журналисты, банкир, который на всех заседаниях предпочитает отмалчиваться, вдруг обратился к корреспонденту нашей газеты.

— Вот видите, вас все свидетели читают, — сказал он. — Хотя это, может, не совсем правильно…

— Наоборот, хорошо. Чтобы потом нас не обвиняли в закрытости, — ответил ему прокурор Губаев. 

Банкир согласился с мнением гособвинителя.

— Да. Если бы я считал по-другому, я бы пошел на особый порядок. Я думаю, что это важно (присутствие прессы — прим. ред.), — вздыхал Мусин. — Серьезный финансовый банк был…

Следующее судебное заседание пройдет в понедельник.