Канун Нового года — традиционно горячая пора для ивент-агентств и организаторов праздничных мероприятий. Известный ведущий Айдар Садыков вот уже два десятка лет на этом рынке и без лишней скромности называет крупные компании и имена сильных мира сего, мероприятия с участием которых ему приходилось устраивать. В интервью «БИЗНЕС Online» он рассказал, что за компании называет подснежниками, как на количество корпоративов повлияло дело ТФБ и почему не стоит сносить «Кольцо».
Айдар Садыков: «До последнего планирую работать ведущим, пока будут приглашать. В конце концов, я достиг такого уровня, что могу уже и сам выбирать заказчика»
«В ДЕКАБРЕ АКТИВИЗИРУЮТСЯ МЕНЕЕ РАСТОРОПНЫЕ ЗАКАЗЧИКИ, Я ИХ НАЗЫВАЮ ПОДСНЕЖНИКАМИ»
— Айдар, вы один из самых востребованных ведущих на мероприятиях сильных мира сего в Татарстане. Насколько уже расписан график на будущие новогодние праздники?
— В октябре–ноябре, как правило, организации уже начинают готовиться к новогодним мероприятиям, а в декабре активизируются менее расторопные заказчики, я их называю подснежниками. Если за два месяца до праздника заказчик имеет право выбора, то чем меньше дней до корпоратива, тем меньше у него этого выбора, он согласен на любые условия и готов заплатить любые деньги, лишь бы у него, условно говоря, был Дед Мороз, хоть глухонемой. Бывают и случаи, когда пытаются перекупить. Конечно, искушение большое. Согласитесь, есть разница, когда договорился на 30 тысяч рублей и вдруг появляется возможность получить 80 тысяч. А если предлагают 130 тысяч рублей?! Другое дело, что договор — это святое. Потому в таких случаях, если у самого не получается, есть три-четыре человека, которых могу порекомендовать.
Что касается моего графика на Новый год, как начинаем со Дня энергетика, 22 декабря, так почти каждый день и до 1 января включительно сплошь работа.
— Говорят, в последние годы компании начали экономить — либо вообще отказываются от корпоративов, либо делают их максимально скромными. Вы это ощущаете?
— Не так давно Рустам Нургалиевич сказал, что в Татарстане 35 процентов малых предприятий, созданных в 2016 году, на сегодняшний уже прекратили работу, не просуществовав и трех лет. Разумеется, если компания на пороге закрытия, то о каком-то праздновании говорить сложно. Так что, да, с момента нашей с вами первой встречи в 2014-м корпоративов стало гораздо меньше, поэтому сейчас я больше работаю через ресторан. Он предоставляет свои услуги, условно говоря, 5–10 фирмам, и в эти услуги входит один ведущий, то есть я. Такое вот комбо.
«Чем меньше дней до корпоратива, тем меньше у заказчика выбора, он согласен на любые условия и готов заплатить любые деньги, лишь бы у него, условно говоря, был Дед Мороз»
Хотя есть, так скажем, преданные компании: структуры ТАИФ, «Нижнекамскнефтехим», «Татэнерго», «Татэнергосбыт», банковские структуры, строительные организации, медучрежедния, которые приглашают меня на свои праздники. Это большие коллективы, там тебя любит либо руководитель, либо профком, или, что называется, приглашают по просьбе трудящихся, так как тебя обожает персонал. Некоторые отмечают: «Хотели тебя в этом году поменять, но сказали: „Приглашайте Садыкова“». Я за это очень и очень благодарен. Кроме того, есть заказы от государственных структур плана «Лучший юрист года», «Лучший медик года» и так далее — такие торжественно-государственные мероприятия, рассчитанные на полтора-два часа. Здесь приходится работать именно ведущим, а не конферансье и шоуменом: поставленный голос, дикция четкая, правильная артикуляция.
Кстати, историк моды Александр Васильев честно признался, что количество его выступлений сократилось на 30 процентов из-за экономической ситуации в стране, так что уж говорить про нас? Сейчас явно срабатывает закон Парето (принцип 80/20): то есть если я раньше прилагал лишь 20 процентов усилий для получения заказа, приносившего мне 80 процентов дохода, то сейчас надо приложить 80 процентов усилий для получения 20 процентов дохода.
— При этом говорят, что часто ваш график расписан на полгода вперед. Это так?
— Да, есть такое, но тут имеется и понятие сезонности: летом — свадьбы, зимой — Новый год, вне сезонов — юбилеи. До последнего планирую работать ведущим, пока будут приглашать. В конце концов, я достиг такого уровня, что могу уже и сам выбирать заказчика. Знаю, что голодным не останусь, но все же у меня семья, дети, и я должен думать о них, об их будущем.
Как я уже сказал, количество предприятий сокращается, соответственно, уменьшается число заказов. У меня есть фотограф, с которым я работаю, и он мне как-то признался, что в прошлом году у него не было ни одной свадьбы. Из-за лопнувшей структуры Татфонбанка образовалось огромное количество обманутых вкладчиков и дольщиков. А мы знаем, что среди них много предпринимателей среднего звена. Когда я встречаюсь с людьми, они говорят, что всерьез думали ничего не проводить.
«НА ВАЖНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ НЕЛЬЗЯ ХОДИТЬ ОДНОМУ»
— Когда началась эта тенденция по уменьшению числа корпоративов?
— Начиная с 2013-го у нас действительно сложилась тенденция отмены корпоративов в связи с трагическими и экономическими событиями в стране: в 2013-м рухнул самолет в Казани, в 2014–2015 годах изменился курс доллара к рублю, затем санкции и последовавшее импортозамещение, пожары, теракты.
Еще года четыре назад Фарид Мухаметшин на вопрос о том, как будут отмечать Новый год депутаты, ответил, что Госсовет сделает все экономно. Это, конечно, был некий посыл остальным, что стоит быть скромнее. Более того, год назад Фарид Хайруллович на встрече с экскурсоводами, туроператорами сказал открытым текстом, что ситуация в экономике непростая и нужно уметь работать в новых условиях. Потому государственные предприятия стараются экономить.
Правда, тут все же есть для меня позитивный момент. Дело в том, что без некоторых составляющих корпоративного праздника — видеоконтента, фейерверка — обойтись можно, а вот без ведущего и диджея — нет. К счастью, не изобрели еще такого робота, который мог бы заменить живого ведущего. Точно так же, как аудиогид не заменит живого экскурсовода. Потому скажу, наверное, грубо, но честно: артисты как могильщики — нужны при любом строе. Пока люди женятся, проводят никахи, а дети ждут Деда Мороза, тамада нужен будет всегда.
— Уменьшились ли суммы, которые организации, все-таки решившиеся на новогодний праздник, тратят на корпоративы?
— Вы удивитесь, но суммы в некоторых случаях даже выросли.
Открою секрет: тут надо уметь разговаривать, договариваться, вспомнить что-нибудь из области искусства переговоров. Поэтому я на все встречи хожу со своими администраторами, которые слушают и приводят нужные доводы и аргументы той стороне. Иногда мне говорят: «Если у нас будет один ведущий — вы, то нам больше ничего не надо». Или бывало так: заказчик говорит, мол, мероприятие на четыре часа, особо там петь не надо, тихонько посидят. Тут подключаются мои продюсеры-администраторы: «Хорошо, но на встречу гостей квартет нужен». Заказчик отвечает: «Да, вы правы, квартет давайте оставим». В итоге все закончилось тем, что и лазерное шоу заказали, и «Канкан», и шпагоглотателя, и оформление зала, по бюджету равное всей концертной программе.
На важные переговоры нельзя ходить одному. Женщине-администратору доверяют больше, чем мужчине-исполнителю. Этому меня научил известный адвокат Александр Добровинский, тот самый, который вел дело Кристины Орбакайте и Руслана Байсарова.
— В каких случаях отказываетесь от предложений?
— Любой организатор мероприятий не даст соврать: чем больше с вами торгуются, тем больше, что называется, вынесут мозг. Потому есть такое внутреннее правило, внутренний голос, что ли, у артистов, что в таких случаях лучше отказаться от заказа.
«Алина Шарипжанова, кстати, единственная певица, с которой я работал и которой гости аплодировали стоя. Сложно, конечно, описать ее голос, но я бы сравнил его с Дивой Плавалагуной из фильма «Пятый элемент»»
«НА СВАДЬБУ НАДО ЗАКЛАДЫВАТЬ 100 ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ, НА НОВОГОДНИЙ КОРПОРАТИВ — 150–200 ТЫСЯЧ»
— Назовите топ татарских артистов, без которых не обходятся такие праздники?
— В лидерах, конечно, Фирдус Тямаев, Мунир Рахмаев, с которыми я работал и продолжаю сотрудничать. Радик Юльякшин, он же Элвин Грей, но его тяжело пригласить на корпоративы, потому что у него невероятно плотный гастрольный график. Среди женщин, конечно, Гузель Уразова, Алсу Абульханова, Алина Шарипжанова. Последняя, кстати, единственная певица, с которой я работал и которой гости аплодировали стоя. Сложно, конечно, описать ее голос, но я бы сравнил его с Дивой Плавалагуной из фильма «Пятый элемент». Мне еще запомнилась одна фраза про артистку: «Она самая татарская певица при всей своей непохожести на татарскую певицу».
Вообще, в любой профессии имеются ремесленники, а есть мастера. На сегодняшний день считаю мастером на эстраде Данира Сабирова — замечательный ведущий, конферансье, юморист. Он ориентирован как раз на татароязычную публику, я больше все-таки на русскоязычную. Помню, когда Данир только начинал, приходил ко мне на мероприятия, чтобы просто посмотреть, как проводятся свадьбы. Я очень рад его успехам, достижениям, это уникальный артист.
Кстати, очень жаль, что таким молодым ребятам, как Элвин Грей, Данир, то достается за их внешний вид, мол, татары так не одеваются, то артисты не так поют, то, понимаешь ли, башкир обидели. Где-то не так пошутили, что-то не то сказали, так на пустом месте начинают ребят травить. Мое твердое мнение: будущее — за молодыми!
— Из российских и зарубежных артистов кто запомнился?
— Работал с группами Ottawan, «Ялла», «Рок-острова», «Божья коровка», «Веселые ребята», «Мираж». Из певцов — Лев Лещенко, Сергей Минаев, Ирина Салтыкова, Ренат Ибрагимов, Сосо Павлиашвили. Запомнилось выступление с уже покойным Александром Барыкиным. Перед выходом на сцену он попросил меня приглушить свет на сцене и не фотографировать со вспышкой, так как от яркого и резкого света у него слезились глаза. Как я потом узнал, в 1987 году, через три месяца после аварии на Чернобыльской АЭС, певец дал там концерт. После ему пришлось делать операцию на щитовидной железе. А вот Тимати гостям не понравился. Во всяком случае, взрослой половине гостей. Пресняков, кстати, тоже. Зато всегда на ура проходят выступления Евгения Войнова, солиста группы «Синяя птица», дружбой с ним я горжусь. Его «Там, где клен шумит», да и другие песни всегда находят отклик в сердцах публики. Также для всех и всё видевших приглашают фокусников из Самары, киноактеров из Москвы, резидентов Comedy Club.
«На сегодняшний день считаю мастером на эстраде Данира Сабирова — замечательный ведущий, конферансье, юморист. Он ориентирован как раз на татароязычную публику, я больше все-таки на русскоязычную»
— Во сколько такие артисты обходятся?
— Певец плюс его администратор, который, как правило, является и звукооператором, от 250 тысяч до 500 тысяч рублей. Вокально-инструментальный ансамбль — миллион рублей. Вообще, миллион — это сумма, на которую психологически готов заказчик.
— Количество артистов на праздниках сокращается?
— Есть мероприятия с большим количеством приглашенных артистов. Когда люди взрослые или имеют определенный статус, они хотят как можно больше номеров на своем празднике. Они могут даже сделать «Татар жыры». Но на встрече перед организацией события, когда спрашивают мое мнение, все же предлагаю юбилей или свадьбу не превращать в концерт, в «Татар моны» или «Yзгәреш җиле». Потому что люди хотят отдохнуть.
Артистов на любом мероприятии должно быть от трех до пяти. Меньше трех — пусто, свыше пяти — уже концерт. Поют и поют, танцуют и танцуют, уже два горячих вынесли без перерыва, а сами гости даже не потанцевали. Рад, что порой мне удается убедить заказчика, даже когда это крупный корпоратив, не приглашать большое количество исполнителей. Многие ошибочно предполагают, что чем больше артистов, тем веселее. Или тем легче ведущему. Ровно наоборот. Ведущий — это тот человек, который, во-первых, должен уметь управлять процессом, веселить, а не просто болтать и заниматься самолюбованием. Потому что говорить умеют все, но не каждому дано общаться и чувствовать публику. Значит, надо иметь остроумие, словарный запас. Во-вторых, организационные способности. В-третьих, нужно быть дипломатом. Ведущий со всеми соглашается, кивает головой, улыбается, но сделает так, как считает нужным. Честно могу сказать, за то время, пока я иду от гостей до диджея, чтобы сказать ему, какую музыку поставить или какого артиста объявить, пока дойду до официанта, родится уже четвертый вариант развития событий. Всегда на взводе, всё на нервах, а мозг работает, как компьютер.
— Ваши личные гонорары увеличились за последние годы?
— Честно скажу, за последние пять лет гонорары ведущего не выросли, они на том же уровне: ведущий плюс музыкальное сопровождение — от 35 до 50 тысяч за вечер. Никахи, они идут пару часов, тут можно уложиться и в 20–25 тысяч рублей. Среднеарифметическое: на свадьбу надо закладывать 100 тысяч рублей, на новогодний корпоратив — 150–200 тысяч, там и Дед Мороз, и анимация. Хотя можно и одного Фирдуса Тямаева за 150 тысяч рублей пригласить. А с 15 декабря по 1 января артисты повышают цены в полтора-два раза.
«Можно и одного Фирдуса Тямаева за 150 тысяч рублей пригласить. А с 15 декабря по 1 января артисты повышают цены в полтора-два раза»
«В 35–40 ЛЕТ ЮМОРИСТЫ УЖЕ СТАРИЧКИ. А НАГИЕВ, УРГАНТ — ЭТО БИЗНЕС-ПЛАТФОРМА»
— Как в целом сейчас обстоят дела с ивент-индустрией в Татарстане?
— Ведущие появляются каждый год. Вообще, я заметил такую интересную тенденцию: когда в 2008 году случился кризис и, казалось бы, ивент-индустрия должна была иссыхать, люди создавали целые школы свадебных фотографов. Я тогда думал: «Зачем? Сейчас любой человек может взять фотоаппарат, поснимать». И был не прав: вот этот самый кризис дал толчок к появлению новых фотографов в Казани. Индустрия очень развилась тогда. Но сейчас картина в целом уже не такая радужная. Например, была у нас замечательная фирма, занимающаяся только оформлением залов, затем они стали работать как организаторы, сейчас, насколько мне известно, они закрылись. Или было в Казани три монстра по проведению свадебных мероприятий, самых дорогих, они жили только за счет этого. Все три агентства закрылись либо существуют формально.
Раньше каждый год проводились свадебные выставки, на которых собирались оформители, ведущие, для этого арендовались такие помещения, как ВДНХ, «Чаша», «Корстон», «Ипподром». В этом году, по-моему, ни одной не было либо на уровне презентации единственной творческой группы.
— Почему?
— Мне кажется, рынок сужается. Остаются только гиганты, которые вне зависимости от кризиса, наоборот, богатеют и могут себе позволить праздники. Кстати, есть еще такой момент, что некоторые просят не оглашать тот факт, что у них корпоратив, и не выкладывать фотографии в соцсети. И это правильно, кстати.
Еще заметил такую тенденцию: поросль оформителей, фотографов обновляется примерно каждые лет 7. Почему? Вот человек начал в 20 лет, он и аниматор, и ведущий, энергии много. Через 7 лет — в 27 — человек достигает профессиональной зрелости. Не могу объяснить почему, но пик взлета эстрадного артиста приходится именно на этот возраст. Вспомните трагический «Клуб 27»: Курт Кобейн, Эми Уайнхаус… В 35–40 лет юмористы уже старички. А Нагиев, Ургант — это уже бизнес-платформа. Они востребованы по-другому, у них другая аудитория, иной юмор, они не дурачатся. Грустно и печально смотреть за творчеством, если его можно так назвать, резидента Comedy Club Гарика Харламова или дурашливые образы Галустяна, которые уже неактуальны. Артист должен расти, взрослеть со своим зрителем.
— Но лично вы закрепились на рынке…
— Да, но я уже не тот, что был 10 лет назад и тем более 20. Работа актера над собой — это всегда труд, физический, моральный, интеллектуальный. Ты всегда должен находиться в форме, в обойме, постоянно необходимо быть актуальным, интересным. Ты должен знать, кто такие, грубо говоря, Бейонсе или Тима Белорусских. Помню, у меня был молодой диджей лет 20. И он мне говорит: «Айдар-абый, с вами так интересно работать. Знаете, мой папа даже немного младше вас, но я в жизни не смогу представить, чтобы он, как вы, танцевал под Майкла Джексона или Бейонсе». Для меня это высшая похвала.
«НАШИ БАБУШКИ ГОВОРИЛИ НА ТАТАРСКОМ, МАМЫ — НА ТАТАРСКОМ И РУССКОМ, А МЫ ТАТАРСКОГО ПОЧТИ НЕ ЗНАЕМ»
— Давайте про сами мероприятия, которые вы проводите. Стали ли они более изысканными или в ходу все тот же аульный разгул?
— Сейчас нет моды на роскошь, бурлеск, гротеск, нет вот этого: «Эх, гуляем!» Более стильными? Стали. С каждым годом, поколением события празднуются более аккуратно, опрятно, в камерной обстановке. Был период, когда мероприятия обязательно делали тематическими: стиляги, пираты, Голливуд и т. д. Какой-то бум наступил. Сейчас этого все меньше. Когда я начинал, а было это в лихие 90-е, то был уверен, что свадьбы всегда останутся на 100 человек, особенно татарские. Потому что люди машины продавали, лишь бы провести. Новое поколение молодежи уже само диктует родителям, как пройдет их праздник.
— А мода на безалкогольные свадьбы?
— Сейчас это очень устойчивая тенденция, которая меня радует. И весьма приятно, что подобное — уже инициатива самих молодоженов: подходит жених и говорит, что алкоголя на свадьбе не будет, а его дядя, мужчина лет 60, недоуменно спрашивает: «Что, совсем водки не будет?» Человек старой формации, для него застолье без водки — это как суп без хлеба. Даже в Москве безалкогольных свадеб много, но это совсем не означает, что жених будет сидеть с бородой в тюбетейке, а девушка в хиджабе. Нет. Это светские свадьбы.
Мне была оказана честь проводить свадьбы дочерей Равиля хазрата Гайнутдина — председателя совета муфтиев России. Он человек очень грамотный. Провел никах, потом снял чалму, халат, мы прошли в ресторан, где уже собрались гости. На столе алкоголя не стояло, но в соседнем зале был бар. И если какие-нибудь профессора хотели немного выпить, они шли в другой зал. Абсолютно светская свадьба.
Иногда, кстати, даже сам отказываюсь от просьбы родственников, родителей, которые просят наливать гостям водку. То есть надо подходить к каждому, наливать рюмку, а человек ее должен выпить и поздравить молодоженов. В этот момент испытываю ужасный дискомфорт. Ну не могу я к девушке, женщине подойти и налить ей водку. А когда я вижу апаны, эбине, у меня сразу ассоциация с моими родителями. Мне говорят: «Ну вы же ведущий, должны это делать». Я отвечаю, что хоть и ведущий, но не официант и наливать не буду. К счастью, со мной соглашались.
«Мне была оказана честь проводить свадьбы дочерей Равиля хазрата Гайнутдина — председателя совета муфтиев России. Он человек очень грамотный»
— И часто отказываетесь от каких-то просьб заказчиков?
— Был у меня случай в Пензе. Свадьба. Наступил момент вручения подарков. Два аквариума. Мне говорят, мол, в один аквариум станут родственники жениха класть деньги, в другой — родственники невесты. Потом, когда все соберется, надо будет подсчитать. А меня попросили объявить, какую сумму собрали и, соответственно, сколько дала каждая из сторон. Конечно, я отказался. К счастью, со мной и тут согласились, и мы объявили только общую сумму. Такого количества купюр красного цвета с изображением Хабаровска (пятитысячная рублевая купюра — прим. ред.) я никогда не видел. Вышло порядка миллиона рублей. А некоторые гости преследуют личные внутренние мотивы. «Я же крестная мать, когда вы будете мне слово давать, вы скажите невесте, что она ко мне даже ни разу не пришла, ни разу с днем рождения не поздравила». Я в таких случаях говорю, что не лезу в семейные дела.
Кстати, не могу не затронуть тему татарского языка, его нынешнего положения. Лингвисты посчитали, что для того чтобы народ перешел с одного языка на другой, достаточно 50 лет. Наши бабушки говорили на татарском, мамы — на татарском и русском, а мы татарского почти не знаем. Все ругают Горбачева, а ведь при нем татары перестали стесняться говорить о том, что они татары, при нем мечети, как и церкви, стали возвращаться верующим. Именно при Михаиле Сергеевиче, а затем при Ельцине стали открываться школы с углубленным изучением татарского языка, и как приятно, что благодаря этому у нас зазвучала татарская речь среди городской молодежи.
Поэтому я просто обожаю свадьбы крещеных татар. Они сохранили татарский язык даже лучше, чем мы, казанские татары. Они всегда говорят: «Безнен туебызны татарча гына алып барыгыз» («Свадьбу надо вести на татарском языке»). Начинаются поздравления: «Без сезне озын юлга затабыз. Меня эти белэн эни — Филарет белэн Параскева. Кияунен апасы — Евдокия» («Мы вас провожаем в долгий путь. Вот отец с мамой — Филарет с Параскевой. Тетя жениха — Евдокия»). Такие вот православные имена, да.
А свадьба нижегородских татар — мишар — это уже отдельная история! Когда они собирают подарки, то каждый гость должен встать и спеть частушку с повторением второй строки и резким ускорением темпа к концу исполнения частушки. И каждый гость, а их может быть 100–120 человек, поет. Причем отрадно, что поют не только взрослые дяди и тети, но 20–25-летняя молодежь. Безумно интересно проводить чувашские, азербайджанские, армянские, турецкие свадьбы. На них я уже как исследователь: мне интересны язык, музыка, танцы, свадебные обычаи.
«КАК ТУТ НЕ ЗНАТЬ, ЧТО ТАКОЕ «ЛОЖКА — МАНИПУЛЯТОР ЧУГУНОВА»?»
— Насколько я знаю, вы несколько лет назад освоили профессию экскурсовода.
— Правда. Помимо того, что я активно продолжаю заниматься корпоративами, праздниками, уже 15 лет занимаюсь экскурсоводческой деятельностью. Начинал как краевед-любитель, вел экскурсии, что называется, для своих. А уже пару лет являюсь аккредитованным экскурсоводом по Казани, казанскому Кремлю и Свияжску. Кстати, после интервью вашему изданию и пошел на учебу. (Смеется.) Так что я не просто любитель.
— Это такое хобби или почва для отступления, если рынок корпоративов совсем сузится?
— Это хобби, интерес, которые переросли в профессию. По моему мнению, человек должен всю жизнь развиваться — духовно, интеллектуально. И заниматься только ведением свадеб было бы скучно.
Еще, например, коллекционирую старинные открытки с изображением Казани, живописи, у меня прекрасная библиотека дома, увлекаюсь психологией. Да и, в конце концов, я окончил институт театра, музыки и кинематографии в Санкт-Петербурге. Интерес к истории меня побудил к тому, что возникло желание делиться с окружающими своими знаниями. Будучи активным пользователем соцсетей, я стал выкладывать в «Инстаграм» старинные фотографии нашего города, люди начали откликаться. Мне не хочется делиться фотографиями на песке из отпуска, одеждой, 99 процентов соцсетей этим заполнены. Куда интереснее задавать вопросы подписчикам, ждать ответы. И вот это хобби перерастает в профессию, потом начинает приносить дополнительный заработок. Потому я очень благодарен радиостанции «Миллениум», моему коллеге, интеллектуалу Александру Герасимову, который оценил мои знания и предложил вести передачу с Элиной Ладой-Гортэ. Изначально я начал вести программу один, но мы поняли, что в дуэте это делать интереснее. Для слушателей, разумеется.
Повторю, человек должен делиться не только своей внешней оболочкой, но и тем, что он, например, прочитал. То есть рассказывать о впечатлениях от прочитанного и т. д. К тому же это нужно и для ведения мероприятий. Открою секрет: в прошлом году я вел торжество в Казанской ратуше с участием наших первых лиц, куда приезжали Сергей Степашин и Павел Крашенинников. И когда ведешь такое событие, конечно же, ты должен знать, кто такой, например, Габриэль Шершеневич (известный юрист, цивилист, профессор Казанского и Московского университетов — прим. ред.). Или около месяца назад я провел праздник известного хирурга Александра Чугунова. Ну как тут не знать, что такое «ложка — манипулятор Чугунова»? Юморист должен не только отпускать шутки, но и быть в теме того мероприятия, которое он ведет. Ну и, конечно, сами хохмы, что называется, должны быть в тему.
«Я как коренной казанец отмечу, что к «Кольцу» отношусь спокойно, во-первых. Во-вторых, для поколения 1990–2000-х это здание будет уже культовым»
«УБИРАЯ «КОЛЬЦО», МЫ СТИРАЕМ ДЕТСТВО, ВОСПОМИНАНИЯ У ПОКОЛЕНИЯ НАШИХ ДЕТЕЙ»
— Самый интересный исторический факт о Казани, который вы узнали, освоив профессию экскурсовода?
— Я открыл для себя то, что люди, приезжающие к нам на три дня, успевают увидеть больше, чем сами казанцы. Лично знаю горожан, которые живут в Казани и ни разу за свою жизнь не были в казанском Кремле.
Понимаете, проводя экскурсии, общаясь с людьми со всей России, гордость за наш город становится в два-три… в пять раз больше. И не видеть те положительные изменения, которые есть в Казани в плане чистоты, освещения, доброжелательности между людьми, межконфессионального взаимопонимания, толерантности и так далее, просто нельзя. 99 процентов приезжающих сюда просто в восторге от столицы Татарстана. Мол, мы знали, что будет здорово, но не ожидали, что великолепно до такой степени.
— Мне кажется, что часть казанцев по-прежнему готовы с этим поспорить, к примеру, называя ценные архитектурные объекты, которые городом потеряны навсегда.
— Тут причина одна — у города, у республики появились деньги. А если средства есть — их надо осваивать, строить новые объекты. К сожалению, есть такая тенденция. Например, не так давно в Самаре я вел экскурсию на теплоходе, очень люблю этот город, там служил. И в нем сохранились целые старинные улицы, кварталы. Сами самарцы почему-то считают, что это развалюхи и их надо сносить. Я им во «ВКонтакте» написал, что они даже не представляют, каким обладают богатством, и что его надо беречь.
Повторю, к сожалению, тенденция к разрушению исторических зданий есть. Потому мы, экскурсоводы, стараемся показать хотя бы то, что есть. Олеся Александровна Балтусова очень многое делает, она искренне за это дело переживает. Я с ней знаком лично, знаю, что она тянет фестиваль восстановления исторической среды «Том Сойер Фест». Есть такой важный момент: с юридической точки зрения, увы, вот те застройщики, которые сносят старинные дома, правы. Даже уважаемый мною Сергей Павлович Саначин, чей отец, кстати, проектировал баню в Дербышках, согласен с этим. Но с моральной, человеческой точки зрения, конечно, это непростительно.
— А что скажете по поводу «Кольца»?
— Почему к нему все так прицепились? Сколько ходит разговоров, что торговый центр надо менять. Целый скандал. Я как коренной казанец отмечу, что к «Кольцу» отношусь спокойно, во-первых. Во-вторых, для поколения 1990–2000-х это здание будет уже культовым. Они начнут вспоминать, как школьниками бегали туда, покупали попкорн, смотрели мультфильмы и так далее. Поэтому сейчас, убирая «Кольцо», мы стираем детство, воспоминания у поколения наших детей. И если мы говорим, что торговый центр портит облик современного города, то нужно вернуть то, что было до него — «Музуровские номера», тогда уж их и надо восстановить. Да, сейчас утвердили новый проект, но где гарантия, что потом не заявят, что новое здание хуже, чем-то, что снесли? А ведь скажут… К сожалению, исторической Казани, города 60-х, уже нет, тем более нет Казани XIX века.
«Надо торговать дешевыми носочками чебоксарскими, недорогим женским бельем. Хлеб, семечки, молоко, картошка… Я знаю, о чем говорю, сам торговал на рынке»
«ХОТИТЕ, ПОДЕЛЮСЬ СЕКРЕТОМ, КАК ЖИТЬ ХОРОШО?»
— В общем, профессия тамады теперь для вас отходит на второй план?
— Примерно 50 на 50. Я могу позволить себе заниматься ведением мероприятий в качестве хобби. Если говорить о себе, о востребованности, о том, как оставаться на плаву, то рекомендую в некоторых проектах работать просто бесплатно. Например, на радио тружусь не за деньги, это для меня определенный пиар. Или когда в Казань приезжал историк моды Александр Васильев, я вел мероприятия с его участием безвозмездно. Потому что ведение событий с людьми такого уровня — это определенный статус. Нужно создавать мероприятия, чтобы тобой интересовались, и оказываться в нужном месте с нужными людьми.
Хотите, поделюсь секретом, как жить хорошо?
— Конечно!
— Остап Бендер говорил, что деньги — они есть, только надо знать, у кого. Поэтому если у вас нет денег — вы просто не знаете, к кому за ними идти. Везде, в любой нише, эту возможность найти можно. На продаже спичек легко заработать больше, чем на продаже золота. Надо торговать дешевыми носочками чебоксарскими, недорогим женским бельем. Хлеб, семечки, молоко, картошка… Я знаю, о чем говорю, сам торговал на рынке. Если люди решают инвестировать деньги, многие идут в банк, покупают доллары, евро, хотя проценты по вкладам низкие. А надо брать однокомнатную квартиру на стадии строительства. Она и по цене дешевле, и стоимость ее растет, и продать легче. Купят как горячие пирожки. Вложились, например, в квартиру на стадии котлована, через два года — жилье, готовое к сдаче. И цена, соответственно, стала в два раза выше. Продали ее, вырученные деньги вложили уже в две квартиры на уровне котлована — через два года уже две готовые. А вот пятикомнатную квартиру с видом на Кремль брать не надо. Это может оказаться неликвидным товаром.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 88
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.