Дело казанских «неонацистов»: в истории об убийстве африканца появились «гастролеры»

Верховному суду Татарстана потребовалось 5 месяцев для судебного следствия по делу так называемых казанских неонацистов

«Я в течение двух лет добивалась, чтобы меня кто-то выслушал…»

Верховному суду Татарстана потребовалось 5 месяцев для судебного следствия по делу так называемых казанских неонацистов. На скамье подсудимых четверо — Роман Халилов, Руслан Архипов, Ростислав Малахов и Адель Аскаров. По версии СК и МВД, они причастны к ряду резонансных преступлений на почве межрасовой и межнациональной ненависти, самое громкое из которых — убийство студента КФУ Махджуба Тиджани из Чада. Сами обвиняемые вины не признают.

Всего в деле более 10 эпизодов, почти по каждому из которых присяжные выслушали жертв нападений и свидетелей, в том числе «секретных». Главными защитниками двоих подсудимых — Халилова и Архипова, которых обвинение считает «силовыми» членами экстремистской группировки», — стали их родственники. Сестра первого рассказала, что вечером, когда произошло убийство студента из Чада, Халилов сидел дома.

61-летняя Людмила Архипова, бабушка одного из подсудимых, помнит 16 февраля 2017 года (когда и произошло убийство), будто это было вчера: ее внук, следует из показаний свидетельницы, весь вечер находился у нее дома. «Я добивалась, чтобы кто-то меня выслушал, в течение двух лет! Никто меня не слушал!» — заявила она и рассказала, что 15 февраля у ее внука был день рождения. Однако прийти к нему и поздравить не могла: у нее дома при смерти лежала мама (прабабушка Архипова), поэтому позвонила Руслану и позвала его к себе в гости на следующий день. «В тот день где-то в 17:30, уже смеркалось, внук пришел ко мне, разделся, пошел смотреть телевизор, — рассказала бабушка подсудимого. — Через час-полтора подъехала подруга. Где-то в полдевятого мы начинали „обрабатывать“ маму. Затем пошли на кухню все втроем, разрезали этот торт. Ну было уже полдесятого. Сидели, пили чай, разговаривали. Потом подруга собралась и уехала — это было около 11 часов. Я сказала Руслану: „Тебе все равно, где ночевать. Оставайся у меня“. Он остался, легли спать. Утром я ему приготовила завтрак, он поел и уехал».

О том, что внук подозревается в убийстве, Людмила Алексеевна узнала, только когда в ее квартиру пришли с обысками. При этом до задержания она виделась с ним еще не раз: 21 февраля — в тот день умерла ее мама, прабабушка Архипова, 23 февраля — в день похорон и 3 марта — в день свадьбы одного из родственников. Удивительное совпадение — в эти же даты, уверено обвинение, произошел поджог Mercedes с киргизскими номерами и нападение на афганца Махмуда Халимзая на улице Мусина. Свидетели обвинения по данным эпизодам уже ранее выступали в суде.

— А вы ничего необычного не заметили в поведении Руслана? — задал вопрос адвокат Архипова Константин Пастухов.

— Он у нас хороший мальчик, не курит, не… — начала бабушка подсудимого, но судья ее прервал, указав: перед присяжными нельзя давать показания по личности.

— Людмила Алексеевна, а в ходе следствия вы давали показания, что внук был у вас 16 февраля? — поинтересовался прокурор Юрий Маданов.

— Меня никто не вызывал! Я без конца просилась через адвоката, говорила: «Меня, пожалуйста, допросите!» Потом к следователю обращались. Отказали нам. Нам свидания не разрешали! Не знаю, правда или нет, но нам даже адвокат говорил, что Руслана не пускали! — эмоционально ответила Архипова.

— То есть до сегодняшнего дня органы об этом не знали? — настаивал прокурор.

— Когда проходил обыск, мне дали постановление, я его прочитала, вспомнила, какое это было число. Я сразу им (следователям и оперативникам — прим. ред.) сказала: «Ребята, не может быть!» Но следователь не выслушал! Точно так же и адвокат: он нас водил за нос, говорил, что подаст жалобу, потом сказал, что мы опоздали.

Затем защита планировала допросить подругу Архиповой — Веру Маренову, и она даже успела войти в зал судебных заседаний, вот только пристав сигнализировал, что слышал, как Людмила Алексеевна якобы успела бросить той фразу: «Если что, Руслан был у меня». После этого суд в допросе свидетельницы отказал.

Руслан Архипов

«Я сам по национальности татарин, как я могу кого-то призвать разжигать вражду к лицам неславянской внешности?»

Далее перешли к допросу подсудимых. Первым вопросы в свой адрес выслушал Аскаров — единственный фигурант дела, находящийся на свободе. Его адвокат Мария Замятина монотонным голосом по бумажке зачитала список статей, по которым он обвиняется: ему предъявляют умышленное участие в экстремистском сообществе и распространение экстремистских материалов в сети интернет, а именно на его странице в соцсети «ВКонтакте».

— Вы признаете вину по предъявленному обвинению? — спросила адвокат.

— Нет, вину я не признаю, — не задумываясь, сказал подсудимый, добавив, что ни в каких «экстремических» сообществах не состоял.

Отвечая на последующие вопросы своего защитника, Аскаров отметил, что с одним из подсудимых — Халиловым — знаком еще с детства, с 6 лет они жили в одном дворе. После, примерно в возрасте 14 лет, даже учились в одном классе. «С Малаховым и Архиповым я только на предварительном слушании познакомился», — добавил он. Что же касается записей на странице Аскарова в соцсетях, которые обвинение посчитало экстремистскими, то они, уверен подсудимый, были размещены без злого умысла и не несли в себе никакого смысла.

— Прокуратура пытается поставить этот факт как доказательство виновности в преступлениях… Я сам по национальности татарин, как я могу кого-то призвать разжигать вражду к лицам неславянской внешности, если сам не славянин? — полемизировал он.

— А вам известно про существование некоей организации NSWP (по версии обвинения, к этому движению относили себя подсудимые, расшифровывается как «Национал-социализм — Белая сила» — прим. ред.)? — спросила адвокат.

— Я много чем интересовался — анархизм, социализм, язычество… Про NSWP я слышал, что это скинхеды или не они… Я особо не включался. А о том, что это «наше» сообщество, я вообще в первый раз слышу!

— Зачем вам и другим подсудимым татуировки? — вопрос со стороны обвинения.

— О других я ничего сказать не могу, только о себе: у меня нет вызывающих татуировок.

— Известно ли вам отношение других подсудимых к приезжим, иностранцам, неславянам?

— Про Халилова могу сказать, что у нас с ним в одном классе были азербайджанцы и мы с ними общались довольно хорошо.

— Ваше личное отношение к приезжим, неславянам?

— Хорошее. Я никогда с ними не конфликтовал.

После допроса гособвинение настояло на оглашении показаний Аскарова на стадии предварительного следствия — «из-за существенных противоречий». Из этих показаний стало известно, что после задержания он рассказал следующее: якобы примерно с 2011 года вместе с Халиловым и еще одним знакомым по кличке Лимон они начали посещать фанатский сектор «Рубина» на Центральном стадионе Казани. Там будто бы Аскаров заметил, что у Халилова при себе были стикеры с надписью NSWP с изображением кельтского креста, надписями «Рубин Ультрас». После матчей, следует из показаний на этапе следствия, молодые люди якобы собирались у стадиона и шли «искать людей с неславянской внешностью с целью их избиения по признаку национальности для поддержания национал-социалистской, нацистской идеологии».

«Халилов и Архипов создали группу сторонников NSWP с целью очистки Казани от лиц с неславянской внешностью, — зачитал прокурор показания Аскарова. — После ее создания они участвовали в ряде силовых акций, а также причастны к нанесению свастики. Пользовались ножами и газовыми баллончиками. Знаю, что нападали на иностранных граждан в различных районах Казани, но, на кого именно и когда, мне неизвестно, никто из них в деталях об этом не рассказывал. Говорили только, что уже провели несколько силовых акций („белые патрули“), нападений на иностранцев, в том числе на чернокожего мужчину, которому проломили голову и которого изрезали ножом». Во время того допроса подсудимый также указал на лидера группировки — им якобы был Халилов. «Вину признаю в полном объеме, в содеянном раскаиваюсь», — закончил прокурор чтение протоколов допроса.

— Аскаров, давали такие показания? Подтверждаете их? — обратился представитель гособвинения к подсудимому.

— Давал, но не подтверждаю. [Подтверждаю] только то, что я сегодня огласил в суде, отвечая на вопросы.

Адель Аскаров

«Я никого не кусал — это унижает мое достоинство»

Допрос Малахова (до смены имени и фамилии — Петр Ермолаев) растянулся на два дня. Во время первой попытки судья удалил его из зала заседания после череды замечаний, но на следующий день все же предоставил ему право ответить на вопросы. Подсудимому инкриминируется участие в экстремистском сообществе, размещение все тех же экстремистских материалов в соцсетях, а также нападение на полицейского при задержании.

Малахов уверял, что почти жил на работе в автосервисе, поэтому у него не было времени на участие в каких-то группировках, тем более экстремистского толка. В один из рутинных рабочих дней к нему нагрянули полицейские и задержали. При задержании он якобы укусил полицейского. «Данные действия мне не присущи, потому что я знаю Уголовный кодекс, а во-вторых, это унижает мое мужское достоинство», — ответил в свою защиту Малахов. Что касается страницы во «ВКонтакте» и размещенной на ней информации, то сам подсудимый не знает, кому она принадлежит. «У меня определенное отношение к соцсетям, я обхожу их стороной, мне там неинтересно», — заявил он, всем своим видом показывая: у него не было страницы во «ВКонтакте», а та, что имелась, велась мошенниками, которые просили денег у его друзей. Более того, по словам подсудимого, в то время, когда на его якобы странице размещались запрещенные посты, он вообще был под стражей, его конвоировали в исправительную колонию в Сургуте.

Ростислав Малахов

«Преступления, которые мне вменяют, совершила группа лиц не из Казани — они уехали!»

Наконец, суд перешел к допросу Халилова — именно его обвинение считает лидером действовавшей в Казани неонацистской группировки. Однако сам подсудимый это отрицает: по его словам, все преступления совершили «гастролеры», в то время как он занимался спортом. Однако стать знаменитым пауэрлифтером Роману не удалось — в разгар подготовки к соревнованиям его задержали по подозрению в убийстве африканского студента КФУ.

«Хочу сказать, что не являюсь приверженцем националистических взглядов и не разделяю идеологию национал-социализма. Будучи еще подростком, далеко до 2016 года, я интересовался различными субкультурами нашего современного общества — рокеры, панки, антифашисты, в том числе и скинхеды. Но все в прошлом! Все, что от этого осталось, — мои татуировки!» — начал Халилов, громко и уверенно обратившись к присяжным. «Те преступления, которые мне вменяют, совершила группа лиц, которая не из Казани! Она посетила этот город и уехала!» — успел он выпалить до того, как его перебил судья: допрос ведется по предъявленному обвинению, а в нем нет сведений о какой-то группе. Высказывания молодого человека судья расценил как незаконное воздействие на сознание присяжных.

После Халилов немного сбавил пыл и уже тише повторил, что не совершал вменяемых ему преступлений. Кроме одного. «Приходил потерпевший Халимзай и опознал только одного нападавшего — Архипова. Но в действительности это был я. Я ему нанес удары и убежал, вот и все!» — рассказал он, объяснив, что мужчина первый на него замахнулся. «Все получилось спонтанно. Да, с потерпевшим были дети, я очень сожалею, что так произошло, я сам являюсь отцом, у меня есть сын, ему два года…» — продолжил подсудимый, но снова был остановлен судьей: данные о личности перед присяжными не разглашаются.

Халилов рассказал, что в день убийства африканского студента находился дома у родственников, а в остальное время работал и занимался спортом: с таким распорядком жизни, заверил он, вообще было невозможно совершать нападения в вечернее либо ночное время, как это указано в обвинении.

У гособвинения вопросов к подсудимому было в разы больше.

— Что можете сказать по эпизоду от 19 декабря 2016 года о нападении на Калыгина Тимура? — спросил прокурор Маданов.

— Могу сказать, что я непричастен, — четко заявил Халилов.

Отвечая на вопросы прокурора о том, где был подсудимый в те дни, в которые ему инкриминируются нападения, он рассказал аналогично: дома или на тренировке

— Они лгут! У этих людей нет совести, они лгут! — не задумываясь, ответил он.

Закончив допрос, прокуроры настояли на оглашении показаний подсудимого с предварительного следствия. «Они были даны под давлением», — категорически возражал адвокат Пшеничников. Несмотря на это, суд не стал отказывать гособвинению. «Примерно когда мне было 11 лет, по интернету я увидел видео, как чеченцы отрезали головы русским ребятам, — зачитал прокурор. — После чего я долгое время думал об этом и пришел к выводу, что нужно мстить за такие действия и наказывать всех нерусских — негров, индусов, арабов, китайцев и других, которые приезжают в Россию. Затем я заинтересовался идеологией национал-социализма, стал изучать документальные фильмы про банды Боровикова и Воеводина, которые действовали в Санкт-Петербурге».

После, следует из показаний, уже в 2011–2012 годах, Халилов стал ходить на футбольные матчи и в фанатском секторе познакомился с парнями, которые тоже придерживались схожей идеологии (в их числе якобы оказался Архипов). Между новоиспеченными друзьями было будто бы одно принципиальное различие. «Для них эта идеология являлась всего лишь развлечением, а я хотел мести с серьезными последствиями», — якобы заявил подсудимый. Тогда же его посетили первые мысли об акции: он, следует из показаний, задумал убийство темнокожего. При этом убивать необходимо было именно студента, сказано в протоколе допроса, так будет больше резонанса, подумал Халилов и даже подобрал подходящее место — на улице Аделя Кутуя, где находится общежитие для иностранных студентов, — приезжал туда несколько раз, осматривал местность.

Убийство будто бы было тщательно спланировано: Роман раз 15 ездил к общежитию (два из них — вместе с Архиповым), узнавал, где меньше всего камер наблюдения и каким путем лучше всего убегать. Договорились взять с собой молоток и нож, чтобы сначала вырубить жертву — так будет эмоционально легче, объяснял Халилов на допросе. Примерно в 9 часов вечера 16 февраля 2017 года он уже был на тропинке у общежития с молотком в руке. Чуть позже подъехал Архипов, и они вместе, одетые во все черное, стали поджидать жертву. В какой-то момент увидели темнокожего студента с белыми массивными наушниками на голове — его же подсудимый заметил в один из дней, когда приезжал на разведку. «Как-то я его почувствовал, что это тот, кто нужен, и сказал Руслану: „Погнали!“» — рассказывал на допросе «неонацист».

«Я начал замахиваться молотком и хотел нанести удар в заднюю часть головы, чтобы вырубить. Но, как только замахнулся, студент повернулся в нашу сторону, и я его сразу ударил по голове, — говорил Халилов на допросе. — Он стал оседать, так как удар был очень сильный. Я понял, что одним ударом вырубил, нанес ему еще два молотком по голове, но не так сильно, так как понял, что студент уже не выживет после первого удара». Что в этот момент делал Архипов, из показаний неясно. Неожиданно на горизонте показалась девушка. «Пьяный», — якобы сказал Роман, когда она прошла мимо тела, лежащего на земле, и сразу же бросился бежать. Преодолев достаточное расстояние, Халилов снял куртку, засунул ее в рюкзак, сел в автобус и поехал домой. Молоток выкинул в мусорку спустя две недели, а куртку с рюкзаком попросил выбросить маму — якобы вещи порванные.

«На следующий день я встретился с Архиповым, но мы особо об этом не разговаривали, — зачитал прокурор. — А потом я в интернете наткнулся на информацию об убийстве темнокожего студента из Республики Чад. Я стал доволен за совершенную акцию. Мне была полностью безразлична судьба потерпевшего, даже не думал об этом. Вину я не признаю, так как считаю, что это не преступление, а месть за всю белую нацию».

На том же допросе Халилов, следует из оглашенных показаний, признался в других нападениях, которые ему инкриминируются, и поджоге машины.

Роман Халилов

«Я брал с собой нож, так как конкретно хотел убить»

Последним допрашивали Архипова, который сообщил суду, что во время убийства студента из Республики Чад был в другом районе города. «У меня есть железобетонное алиби! Преступления я не совершал», — заявил обвиняемый. Он подтвердил, что причастен к избиению Халимзаева, о чем ранее рассказывал Халилов.

Как и во всех остальных случаях, гособвинение попросило огласить показаниях Архипова с предварительного следствия. В них он повторил историю Халилова о знакомстве двух на тот момент подростков на матче «Рубина». Далее в оглашенных показаниях следовали подробности нападения на казанских улицах. Максимально подробно — убийство африканца из КФУ: «Я брал с собой нож, так как конкретно хотел убить этого студента. По моему мнению, это бы вызвало наибольший общественный резонанс и обратило внимание на проблему засилия мигрантов и смешения кровей. Халилов для нападения взял молоток… Мы практически одновременно ударили ножом и молотком. Первый удар молотком был нанесен в область головы, я же ударил в область груди… Я стал хаотично и беспорядочно по различным частям тела наносить удары. Точно помню, что нанес около четырех ударов в спину, четырех — в живот и одного-двух — в грудь».

Еще одно нападение, на Ранэля Мирсаидова, произошло 22 февраля в районе улицы Чуйкова. «Я был вооружен ножом, который купил год назад, Халилов — молотком, — читал прокурор. — Мы увидели мужчину с бородой и смуглой кожей… Нападение произошло со спины, ударили мы практически одновременно. Я ударил ножом в спину, Халилов — молотком в область спины… Я бил в область спины и ног ножом, нанеся не менее пяти ударов».

Для подтверждения показаний присяжным были показаны видеоролики со следственных действий. В них Архипов показывает, где и как совершал нападения. Адвокаты замечают, что на записи их подзащитный одет слишком легко для зимы, тогда как следователи ходят в теплых куртках. «А почему вы были в толстовке? И вас заметно потряхивает», — спросили защитники. Но судья снял вопрос как не имеющий отношения к делу.

Далее участники процесса перейдут к прениям.