Евгений Коган: «Закончится как в 90-е: десятки миллионов людей останутся без куска хлеба»

Евгений Коган: «Напряженность в мире растет бешеными темпами и то, что сегодня происходит, очень тревожно» Фото: ©Александр Натрускин, РИА «Новости»

«АМЕРИКА ДОЛЖНА КИТАЮ СТОЛЬКО МНОГО, ЧТО ЭТО УЖЕ ПРОБЛЕМА НЕ США, А КИТАЯ»

— Евгений Борисович, начнем с глобального. Как следует из доклада всемирного золотого совета (WGC), спрос на золото в мире в третьем квартале 2018 года рос рекордными темпами и составил 964,3 тонны. Спрос со стороны мировых Центробанков вырос на 22 процента, а Китай — крупнейший покупатель золота — увеличил закупки на 25 процентов. Банк России купил 92,2 тонны, что стало крупнейшей для РФ ежеквартальной нетто-покупкой, уровень золотого запаса в резервах российского ЦБ впервые превысил 2 тысячи тонн. Мир к чему-то готовится? К очередному кризису и некоему переходу на золотой стандарт?

— На мой взгляд, эти покупки, особенно со стороны российского Центробанка, немного о другом. Напряженность в мире растет бешеными темпами и то, что сегодня происходит, очень тревожно. Да, сегодня мы наблюдаем жесткую конфронтацию. Но, на мой взгляд, она закончится ничем. Все продемонстрируют свои бицепсы — этим и ограничится. Но факт остается фактом: напряжение растет. А когда все напряжены, то покупают защитные инструменты.

Причина вторая, на мой взгляд, даже более значима — это определенная дедолларизация. О чем идет речь? Наш Центробанк и наш минфин традиционно держали активы в американских долларах и американских «трежерис» (как наиболее ликвидном и наиболее доходном инструменте, по крайней мере, на такие объемы). В общем, когда хотели откладывать деньги, покупали американские долговые обязательства. Но покупка «трежерис» может осуществляться через американские или европейские институты. То есть российский банк, имея корреспондентский счет на каком-нибудь JPMorgan Chase, дает приказ купить золотые ETF или непосредственно золото. Сегодня существует реальная угроза введения новых санкционных пакетов, которые нас могут отрезать от чего-либо, закрыть корсчета. Или, пусть не сегодня и не завтра (но кто может знать, как развернутся события в дальнейшем?) в случае ужесточения конфронтации возьмут и заморозят счета. Было очевидно решено, что наш Центробанк и наш минфин будут уменьшать свои вложения в US Treasuries и во все, что хоть как-то связано с долларом. Мы уменьшаем рычаги воздействия на нас. А что мы можем для этого сделать? Сбросить американский долг и держать деньги в чем-то другом. Вопрос: в чем?

Сегодня в мире не так много инструментов, куда можно вложить десятки и сотни миллиардов долларов и потом, если потребуется, оперативно их продать. Облигации в евро? Они дают нулевую, едва ли не отрицательную, доходность. Облигации в иенах? Такой же эффект, да и ликвидность ниже. Что остается? Покупать золото. Я это оцениваю как акт безысходности, если хотите.

— С нами понятно. А остальные почему так активизировали покупки золота?

— Это касается не только России. Есть Иран с аналогичными проблемами. Иран продает нефть, его Центробанк получает золотовалютные резервы, и по-хорошему страна тоже не хочет зависеть от Америки. Кто еще? Китайцы. КНР — это колоссальный бизнес, колоссальная экономика, которая имеет золотовалютных резервов на 4 триллиона долларов! Дальше увеличивать резервы, используя американские инструменты, — значит увеличивать свою зависимость от Америки.

С китайцами и их резервами вообще анекдот. Если я вам должен тысячу рублей — это мои проблемы, если я вам должен миллиард рублей — это ваши проблемы. Сегодня Америка должна Китаю настолько много, что это уже проблема не США, а Китая. Китайцы люди мудрые и понимают, что в такой ситуации увеличивать свою зависимость от Америки уже не стоит, тем более на фоне развязанных США торговых и таможенных войн. Янки доигрались. Всю жизнь эта страна зарабатывала статус самого надежного убежища, самой надежной спасительной гавани мира. И всегда, когда в мире начинались какие-то серьезные потрясения, деньги шли в американские «трежерис» и другие обязательства. Сегодня благодаря действиям самой Америки вера эта в значительной мере поколебалась. Да, США — самая сильная страна в мире, и поэтому они решили больше не скромничать, а действовать напрямую с позиции силы, диктовать. Естественно, Центробанки — а значит, государства — задумались над тем, как понизить свою зависимость от американцев, которые становятся непредсказуемыми. Сегодня говорят одно, завтра другое, послезавтра — третье, политику превращают в клоунаду по праву сильного. Ни одному суверенному государству, будь оно лилипутским или огромным, не нравится, когда ему диктуют. Вот и ответ. Поэтому, по моему мнению, закупки золота в мире так возросли. Потому что крупным деньгам, государственным резервам, некуда больше деваться.

«Все государства сегодня задумались над тем, как понизить свою зависимость от доллара» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СИТУАЦИЯ С ИРАНОМ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ХОРОШЕЙ МИРОВОЙ ЗАВАРУШКЕ»

— Такая политика США не приведет к объединению стран, недовольных усиливающимся диктатом сильного? К попытке найти какой-то новый финансово-экономический консенсус, демонтировать Бреттон-Вудскую систему?

— Теоретически может произойти все что угодно. Практически — нет.

— То есть такой тенденции нет?

— Тенденция, несомненно, есть. Все государства сегодня задумались над тем, как понизить свою зависимость от доллара. Но как это сделать? Если мир хочет отойти от доллара, нужно вначале создать, подготовить, выпустить огромное количество инвестиционных инструментов, которые были бы номинированы в каких-то других твердых, надежных валютах и давали бы, во-первых, высокую ликвидность, во-вторых — высокую надежность, а в-третьих — какую-то понятную, вменяемую доходность.

Есть множество инструментов в евро. Но они либо низколиквидные, либо низкодоходные. Вот и ответ. Сегодня даже десятилетние «трежеры» дают 3,2 процента. А «корпораты» американские — хорошие, десятилетние — могут вам дать и 4 процента годовых. А если это будут чуть-чуть менее надежные бумаги, то уже и 5–6 процентов годовых. Более того, можем найти 5-процентные хорошие «корпораты» и пятилетние, в долларах, не обязательно американских корпораций. «Куды крестьянину податься?» — все равно в доллар придет. Сегодня доллару как функции накопления богатства альтернативы нет, к сожалению. Именно поэтому сегодня многие задумываются над тем, как рассчитываться в других валютах.

— В криптовалютах? Власти Центробанков, и прежде всего ФРС, над ними пока нет.

— Да, именно поэтому сегодня начинают расцветать такие инструменты, как криптовалюты. Американские банки контролируют все долларовые транзакции. Постоянно тормозят, морозят деньги, задают идиотские вопросы и прочее, прочее, прочее. В евро рассчитываться немного проще, но тоже нелегко. Все острее становится вопрос: что делать, какие искать альтернативы для работы? Одна из альтернатив — это криптовалюты. Это ответ на зарегулированность и диктат Центробанков. Будут и другие ответы.

«Иран может предпринять самые разные адекватные и неадекватные действия для того, чтобы обозначить свою позицию, что они очень недовольны происходящим» Фото: kremlin.ru

— В своем микроблоге вы пишете: «Санкции против Ирана введены, и очень жесткие. Иран сказал, что кладет на эти санкции. Европейцы частично поддерживают Иран… Как бы до хорошей встряски не доинтриговали ребята». Что вы подразумеваете под «хорошей встряской»? Нас это как-то коснется?

— Вся ситуация, связанная с Ираном, в конечном счете может привести к хорошей мировой заварушке и вооруженным конфликтам. Давайте я объясню свою позицию. Европейцы по уши залезли в Иран. После того, как сняли санкции, многие западные корпорации, особенно немецкие, зашли в эту страну — и в сферу добычи нефти, и в сферу ее переработки, и во многие другие сегменты. Иранский рынок не такой уж и маленький, и страна, в общем-то, интересная. Теперь вдруг американцы меняют правила игры. Понятно, что европейский, и особенно немецкий, большой бизнес недоволен. Понятно, что этот бизнес обращается к своим политикам и говорит: «Ребята, что-то делайте, наведите порядок, так же нельзя». Правила игры должны быть понятными. Особенно для немцев, у которых все должно быть по полочкам, это очень важный момент. Я, может быть, сам, как израильтянин, в чем-то понимаю и одобряю действия Трампа, но и немцев прекрасно понимаю, которым эта вся свистопляска как кость в горле. И европейские политики пытаются в меру сил и возможностей давить на американцев: мол, ребята, вы перестарались. А с другой стороны, готовить план «Б», если договориться не удастся, как вывести свой бизнес из-под удара, убытков и ухода с перспективных иранских рынков.

Тема номер два — собственно сам Иран. Он находится в ситуации, когда его очень жестко начинают давить, и усилия в этом направлении всё возрастают. По сути, его загоняют в угол. Иран начинает, с одной стороны, апеллировать к европейцам, с которыми они начали работать, торговать и так далее: дескать, мы бы все контракты и обязательства выполнили, но видите, что происходит, договаривайтесь с американцами. С другой, иранцы устами своих духовных лидеров говорят американцам: «Такие методы давления и шантажа не пройдут». Понятно, что Иран ничего существенного не может сделать Америке. Теоретически, не дай бог, конечно, могут быть какие-то теракты, но глобально ничего. Там же находится ближайший союзник США — Израиль. Израиль и Саудовская Аравия — это два «нежнейших друга» Ирана. В свое время, когда Саддам Хусейн хотел разрушить антииракскую коалицию, он бил по Израилю. Казалось бы, причем здесь Израиль? А все очень просто. Арабские страны, которые были в коалиции, сказали, что, если только Израиль нанесет удар по Ираку и вступит в войну, они тут же ее покинут, коалиции не будет — и лавочка закроется. Таким образом они шантажировали Америку, а американцы после каждого такого удара умоляли израильтян не отвечать и не влезать. Это было в 1990–1991 годах.

Что может сделать Иран сегодня? Иран, будучи загнанным в угол, может начать как-то отвечать. А отвечать он будет несимметрично. Наехать напрямую на Америку он не может, поэтому он будет наезжать на ее союзников — на Израиль или Саудовскую Аравию. И нечто в этом роде мы уже видим. В первой половине ноября в буквальном смысле ракетный дождь обрушился на Израиль. А кто финансировал эти ракеты? На чьи деньги существуют ХАМАС и «Хезболла»? Это деньги Ирана. Сегодня иранцы не могут, например, подорвать какой-нибудь американский эсминец в Персидском заливе — это прямая конфронтация. Но дать денег «Хезболле» или еще кому-то и устроить обострение в Израиле — запросто. А это вооруженные конфликты, это обострение всей ситуации в мире. Поэтому, когда я говорю, что ребята могут доиграться, я именно это имею в виду.

— Иранцы уже грозятся перекрыть Ормузский пролив, который является единственным выходом в мировой океан для Саудовской Аравии, Катара, Кувейта и Бахрейна. Еще минувшим летом иранские военные заявляли, что пролив может быть закрыт, если США восстановят санкции против Ирана и введут запрет на продажу иранской нефти. Могут?

— Могут. Иран может предпринять самые разные адекватные и неадекватные действия для того, чтобы обозначить свою позицию, что они очень недовольны происходящим. Да, они могут вызвать нефтяной кризис. Скорее всего, если ситуация с загоном Ирана в угол будет прогрессировать, что-то подобное действительно будет происходить. Когда иранская экономика начнет задыхаться и иранские аятоллы поймут, что денег в бюджете нет, они начнут как-то заметно и весомо реагировать. А куда им деваться?

«Российская нефть стоит дорого, легко и хорошо продается. Большие доходы бюджета. С другой стороны, несправедливая система распределения, в которой все достается одним, а другим — рожки да ножки» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЗАКОНЧИТСЯ КАК В 90-Е: ДЕСЯТКИ МИЛЛИОНОВ РАБОТНИКОВ И ЧЛЕНОВ ИХ СЕМЕЙ ОСТАНУТСЯ БЕЗ КУСКА ХЛЕБА»

— Вернемся к России, где экономический рост затухает. Внешний фон — санкции, ситуация на нефтяном рынке и так далее — ухудшается. Внутри также все безрадостно: доходы населения значительно отстают от инфляции, эффект от высоких цен на нефть и хорошего урожая сельхозкультур себя исчерпали. Частное потребление и внутренние инвестиции стагнируют. Что делать?

— Здесь вопрос нужно разделить на две части: что делать государству и «куды крестьянину податься?». Отвечаю на первый. Единственное спасение в данной ситуации — кардинальные реформы, которые необходимы нашей стране. Мы сегодня находимся в относительно неплохой макроэкономической ситуации. Российская нефть стоит дорого, легко и хорошо продается. Большие доходы бюджета. С другой стороны, несправедливая система распределения, в которой все достается одним, а другим — рожки да ножки.

Есть другая экономика падающего спроса, людей, которые уезжают от безысходности, и тому подобное.

Что делать? Мое мнение — немедленные реформы. Реформы, связанные с децентрализацией, с приватизацией, с повышением роли частного сектора, с гарантиями собственности, со стимулами для мелкого и среднего бизнеса.

Я считаю, что помимо реформ, о которых сказано выше, нужно немедленно прекратить экономику, при которой все, что связано с государством, окологосударством, окологосударственными людьми, пожирает все остальное. Прекратить убийство банков. Финансировать проекты, связанные не с госструктурами. Если инфраструктурные проекты, то их нужно прежде всего давать малому и среднему бизнесу. Что у нас сегодня происходит? У нас сегодня практически все работают на государство. С кем ни поговоришь — единственный, кто зарабатывает, это те, кто получает какие-то госзаказы. На чем сегодня живут банки? Они живут во многом за счет того, что выдают гарантии по этим госзаказам. Буквально вчера говорил со своим другом-банкиром, и он говорит: «Единственное, на чем выживаем и, более того, зарабатываем — это госгарантии. То есть под госзаказы, даем госгарантии». А закончится это все так, как уже было: в тот момент, когда нефть подешевеет (а это неизбежно случится, и у государства станет меньше денег), неминуемо прекратится дождь госзаказов, госгарантий и прочих источников извлечения прибыли из игр с государством. И тогда опять, как в 90-е, десятки миллионов работников и членов их семей останутся без куска хлеба. Доходы бюджета могут сократиться драматически, и при этом мы все зажали, что людям-то делать? Если в жуткие 90-е, когда был первый шоковый кризис, связанный с обвалом государственного сектора, люди как-то крутились — разрешенными методами, неразрешенными, просто потому, что механизмов не было, и государство смотрело на это все, скажем так, сквозь пальцы. Сегодня же все ограничено, зажато, зарегулировано, и как в этой ситуации люди будут выживать? Можем доиграться до чего-то очень неприятного. Зачем нам это? Поэтому, еще раз говорю, пока не поздно, пока нефть дорогая, пока есть какой-то запас прочности, нужны госгарантии малому и среднему бизнесу, расширение возможностей для его развития, децентрализация, новая волна приватизации.

Нужно в широком смысле вспомнить словосочетание «фондовый рынок». Нормальный россиянин 20 лет что делал? Создавал производство, завод, вкладывал в него, привлекал финансирование, потом продавал свои акции на бирже, повышал стоимость своего актива, чтобы его завод стоил, скажем, сто миллионов долларов. Люди работали на капитализацию. Капитализация, как во всем мире, была мерилом всего. Мерилом эффективности. Как Apple Incorporated работает на капитализацию, Amazon, Google, — это все классные предприятия, работающие на свою капитализацию. И мы так работали, пока не случился госкапитализм, при котором слово «капитализация» стало ругательным, а инвестбанкир приравнивался к жулику. Хотя кто такой инвестбанкир? Это тот, кто помогает провести IPO, привлекает деньги в бизнес, помогает людям развиваться. Святой человек, его надо на руках носить.

Нужны серьезнейшие реформы, нужны как воздух, но у меня есть ощущение, что власть этого не понимает. Макроэкономически по цифрам вроде бы все неплохо. Но эта ситуация обманчивая. Осталось очень немного времени. И если сегодня не задуматься обо всем, что я сказал, завтра может быть поздно.

«Я не устаю говорить, что сегодня мы имеем курс в диапазоне 66–69 рублей за доллар только потому, что ждем нового витка санкций» Фото: «БИЗНЕС Online»

«РУБЛЬ В ЭТОМ ГОДУ МОЖЕТ УЛЕТЕТЬ И ЗА 70. НО В ЭТОМ БУДЕТ МАЛО ЭКОНОМИКИ И БОЛЬШЕ ПОЛИТИКИ»

— Различные исследования фиксируют падение доверия к отечественным кредитным организациям, в том числе госбанкам. Граждане также не понимают, что будет с долларом в свете слухов о дедолларизации и девалютизации…

— Это к вопросу «куды крестьянину податься?» Отвечу. Для начала ему нужно разобраться, чего он хочет. Если человек хочет сберечь свои деньги, у него есть два варианта. Вариант первый — рублевые инвестиции под хорошие проценты. Сегодня благодаря санкциям, при низкой инфляции, мы имеем рублевую доходность по огромному количеству рублевых инструментов где-то в районе 9–10 процентов. Госбумаги дают 8,5–9%. Хорошие, очень надежные «корпораты» дают до 10 процентов. Следовательно, вполне нормально сберегать свои деньги, просто вкладывая в госбумаги. Не надо для этого верить банкам. Ты можешь зайти в любую брокерскую компанию, в любой банк, хоть в Урюпинске, хоть в Ханты-Мансийске, хоть в Москве; и даже если этот банк упадет, но, если ты держишь свои деньги в активах, и прежде всего в госбумагах, на официально задекларированном счету, ничего с тобой не будет — потому, что ты используешь брокерскую компанию или банк просто как депозитарий. Были сотни случаев, когда «падали» те или иные финансовые институты или у них были какие-то проблемы, но человек мог спокойно взять свои активы и перевести их куда угодно. И здесь неважна сумма — миллион, два, десять или сто. Просто не надо держать депозит в банке. Держите в активах, которые для вас будут понятными и надежными.

Вариант второй. Если вы не доверяете стране, то сообщаю, что любой россиянин имеет право совершенно законно открыть счет на Западе в хорошем, надежном банке или в брокерской конторе и создавать там свой нормальный портфель инвестиций. Из-за того, что в Америке выросла процентная ставка, в мире усилились волатильность, нестабильность и большое количество инструментов упали в цене, то можно найти очень хорошую доходность по целому ряду вложений. Сегодня в долларе, например, если совсем без риска можно иметь где-то процента четыре, а с минимальным риском, то процентов где-то 6–8. Это все законно, и любой человек у нас имеет на это право. Просто нужно декларировать эти счета, ну и, к сожалению, платить налог с курсовых разниц. Это многих раздражает, и человек может даже потерять в долларах, но ему придется заплатить налог, потому что доллар вырос. И никто ничего не вернет, если доллар упадет.

— А что будет с курсом доллара к рублю?

— Я не устаю говорить, что сегодня мы имеем курс в диапазоне 66–69 рублей за доллар только потому, что ждем нового витка санкций. Санкции рождали и рождают большие проблемы. Даже падение цен на нефть сегодня не так драматично для российского бюджета. В него давно зашита цифра 40 долларов за баррель. По большому счету у нас начнутся проблемы, если нефть упадет ниже сорока. Даже незначительная просадка нефтяных цен не делает бюджет дефицитным. Идем дальше. Мы имеем профицитный бюджет, большие золотовалютные резервы, низкие долги, положительное сальдо платежного и торгового баланса. Мораль: вся эта макроэкономическая благодать не может не влиять на рубль. Собственно говоря, если бы не ожидание этих жутких санкций, не продажа нерезидентами наших долгов, не отток капитала и тому подобных следствий внешних воздействий, мы с вами сегодня спокойно могли бы иметь курс в районе 62, может быть, 58 рублей за доллар. То, что мы видели зимой. А нефть тогда была дешевле, чем сейчас. Поскольку конгресс США объявил, что они откладывают решение вопроса о новом пакете санкций до начала 2019 года, рубль пока стабилизировался. И может даже несколько укрепиться. Чуть-чуть дамоклов меч снизил или отсрочил свою угрозу, и мы наблюдаем положительную динамику российской валюты даже на фоне некоторого снижения нефтяных цен. Конечно, возможна всякая шизофрения, и я не исключаю, что рубль еще в этом году может улететь и за 70. Но в этом будет мало экономики и больше политики.

«Сегодня любой предприниматель — это герой. Это человек, который борется с ветряными мельницами» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЗАНИМАТЬСЯ БИЗНЕСОМ В РОССИИ — ЭТО СИЗИФОВ ТРУД»

— Вы уже несколько раз упоминали российскую бюджетную политику, поговорим о ее странностях. Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) сохранил прогноз по росту ВВП России в 2018–2019 годах на уровне 1,5 процента. Столь скромный рост будет обусловлен в том числе растущим объемом устаревших мощностей промышленности, уровень которой отстает от передовых стран минимум на 20–30 лет. А профицит федерального бюджета в 2018 году должен был увеличиться более чем в четыре раза по сравнению с показателями действующей редакции бюджета, он составит 2,14 триллиона рублей. При этом доля расходов к объему ВВП снизится на 0,3 процентных пункта. Почему мы не стремимся вложить эти деньги в обновление основных фондов?

— Проблема заключается в том, что, разумеется, вложения в обновление основных фондов — это невероятно важно. Каким образом простимулировать бизнес, чтобы он занялся именно этими вложениями, по сути своей, инвестициями — это важнейшая задача. Я, например, не представляю, как сегодня убедить бизнесмена, чтобы он не откладывал деньги в кубышку, а именно инвестировал в модернизацию производства. Дело в том, что риски для нормального бизнесмена крайне высоки. Это, кроме обычных рисков любого бизнеса — конъюнктура, правильные решения, кредитные риски и прочее — еще и традиционные риски ведения бизнеса именно в нашей стране. Задача не из легких. Основная проблема — улучшение бизнес-климата.

Что касается «соления профицита в кубышке». Ответом на этот вопрос, как мне кажется, выступают достаточно грандиозные инфраструктурные проекты, которые затеваются в нашей стране. Я всецело за строительство и реконструкцию дорог, потому что они нужны, построение скоростных железнодорожных путей, за новые мосты и вообще за любые вложения в инфраструктуру. Один только нюанс. Мне кажется, что самые лучше вложения — это такие, которые будут стимулировать бизнес самостоятельно вкладывать во все это. Что, к примеру, мешает часть этих средств направить в налоговые стимулы МСБ, в гранты ученым, в субсидии по новым технологиям, в построение новой инновационной среды вокруг бизнеса? Ведь есть же шикарные мировые примеры. Возьмем такую маленькую страну, как Израиль. Начало 90-х годов, всего 25 лет назад, — это сельскохозяйственная, относительно неразвитая страна. За каких-то 25 лет там была выстроена инфраструктура инновационных инвестиций, был приток очень квалифицированных кадров. Сегодня основная статья доходов Израиля — это доходы от продажи технологий, хай-тек и так далее. На мой взгляд, вложение в инфраструктуру инноваций — это гораздо более эффективно окупающийся проект, чем вложения просто в инфраструктурные проекты, хотя они тоже нужны.

И еще важный момент — это вложения, которые в итоге будут понижать риски ведения бизнеса в нашей стране. Понизим риски — капитал сам придет. А пока количество средних и малых бизнесов в нашей стране, к сожалению, неуклонно сокращается. И это огромная беда.

— Да, число малых и средних предприятий в России неумолимо сокращается. За последние два года их количество уменьшилось почти на 100 тысяч (примерно 30 процентов). Эта тенденция продолжится в 2019 году?

— То, что количество малых и средних бизнесов в России сокращается, меня совершенно не удивляет. Сегодня любой предприниматель — это герой. Это человек, который борется с ветряными мельницами. И все больше и больше людей сегодня для себя решают: хватит. Мы все живые люди. Есть нервы, есть эмоции. Люди не в состоянии выдерживать это пресс, который идет и от государства, и от регуляторов, постоянное изменение правил игры, поборы. В 90-е годы мы все имели возможность как-то минимизировать свои издержки за счет того, что все что-то придумывали, а сегодня все зажато и зарегулировано. Везде бизнес, ориентированный на эффективную прибыль, зачастую получает эффективный убыток. Люди выходят из бизнеса и либо идут на службу государству, становясь на сто процентов зависимыми от него, либо уезжают. Посмотрите, какая у нас массовая эмиграция.

Сегодня заниматься бизнесом в России — это сизифов труд. Человек работает, что-то наживает, потом в одночасье раз — и все потерял. Причем не по своей вине. Начал работать, скажем, с каким-то средним банком, потому, что крупному банку он не интересен, а у этого банка вдруг отозвали лицензию. И все! Частным лицам что-то компенсируют, бизнесу — ничего. Это же ужас. Отчетности все больше и она все запутаннее. Контролеров масса. Бизнес помещает свои кафе и рестораны на какой-то оживленной улице, потом государство делает так, что на этой улице нельзя парковаться, поток уходит, и люди, вложившиеся в заведения, теряют всё. Предприниматели от всего этого становятся просто больными и предпочитают лучше избавиться от бизнеса, чем продолжать им заниматься в таких условиях.

— Наконец, взрывоопасной темой остается цена на топливо. Бензиновое равновесие в виде джентльменских договоренностей правительства и нефтяников — как вы его оцениваете? Что будет с ценами на бензин в этом году?

— Я не жду какого-то безумного роста цен. Скорее всего, цены будут либо на нынешнем уровне, либо чуть-чуть выше. Я не ожидаю каких-то бурных ценовых потрясений. Все плохое уже, в общем-то, случилось. Инфляционная спираль, конечно, постепенно будет раскручиваться, но значительного ее роста ждать не стоит по одной простой причине — из-за отсутствия у населения большого количества денег.

Что касается всех этих ребят, которые связаны с бензином, то они уже создали себе хорошую базу, потому, что если ты понимаешь, что у тебя что-то может быть заморожено, то это единственный путь минимизировать риски. Дальше эти цены можно и подержать. Они уже провели определенную переоценку.