А могли бы взять GE: как «КЭР-Холдинг» «попал» с энергоустановкой от «Силовых Машин»

«КЭР-Холдинг» намерен взыскать убытки с Калужского турбинного завода, поставившего оборудование на Казанскую ТЭЦ-2 Фото: ©Алексей Даничев, РИА «Новости»

нюансы энергодоговоров

На прошлой неделе очередное судебное заседание по делу о взыскании с Калужского турбинного завода упущенной выгоды «Татэнерго» собрало в зале мощную группу поддержки истца. Позицию УК «КЭР-Холдинг» поддержала третья сторона, ранее воевавшая против нее же, — «Татэнерго». Яблоком раздора стала сумма в 114,67 млн рублей, которую насчитал оператор оптового рынка электроэнергии — «Администратор торговой системы оптового рынка электроэнергии» (АТС). 

Фундамент спора был заложен вместе с фундаментом нового оборудования Казанской ТЭЦ-2, принадлежащей АО «Татэнерго». Еще в далеком 2011 году «КЭР-Холдинг» получил крупный заказ на проектирование, поставку и строительство парогазовой установки из двух блоков общей мощностью 220 МВт на Казанской ТЭЦ-2 на условиях под ключ. Одну турбину, то есть газотурбинную установку в комплекте с генератором электрической мощностью 77,2 МВт, поставил General Electric — собственно, с ней проблем и не возникло. Вторую, паротурбинную установку с турбогенератором электрической мощности 36\33 МВт, поставило ОАО «Калужский турбинный завод» (КТЗ). Один из крупнейших в России производителей энергооборудования входит в концерн «Силовые Машины», которым владеет №2 в российском списке Forbes Алексей Мордашов.

Модернизированную станцию в присутствии министра энергетики РФ Александра Новака торжественно ввели в эксплуатацию в декабре 2014 года. Значимость события трудно переоценить: после ее ввода в эксплуатацию 750-мегаваттный дефицит мощности в Казани снизился на треть, а вырабатываемая электроэнергия стала конкурентоспособной на оптовом рынке. На установку двух новеньких блоков парогазовой установки было потрачено 11,5 млрд рублей. К слову, это был первый в Татарстане проект с использованием выгодной федеральной программы по договору о поставке мощности (ДПМ).

Один из крупнейших в России производителей энергооборудования входит в концерн «Силовые Машины», которым владеет №2 в российском списке Forbes Алексей Мордашов Фото: kremlin.ru

Однако в мае 2016 года на ТЭЦ случилась авария из-за дефектного ротора турбогенератора с установки, которую поставил КТЗ. Стоит отметить, что сам генератор изготовлен на заводе субпоставщика КТЗ — «Электротяжмаш-Привод». Калужский турбинный завод выступил сборщиком и поставщиком единой установки. Из-за поломки часть оборудования простояла без дела два месяца. На энергоснабжении города это, к счастью, никак не отразилось. В мае в присутствии ведущего инженера «Электротяжмаш-Привод» и «УК КЭР-Холдинг» турбогенератор вскрыли и вывели из эксплуатации ротор, а затем отправили на завод-изготовитель. В результате обследования оборудования был установлен обрыв листов соединительных шин токопровода. Поставщик признал случай гарантийным и починил ротор. Но за время простоя «Татэнерго», отгружавшее уже меньше электричества и мощности, успело накопить 114,67 млн рублей недополученной прибыли.

Но «Татэнерго» оказалось готово к подобной ситуации: в договоре с КЭР был прописан пункт о возмещении убытков в случае подобных непредвиденных ситуаций. И заказчик не медля потребовал вернуть эту сумму с генподрядчика. КЭР вначале и не думал платить, начав серьезное сопротивление в Арбитражном суде. В течение 2017 года компания дважды подавала иски на «Татэнерго», пытаясь отменить злополучный для него пункт в договоре. Суммы значились примерно те же — сначала 114,6 млн рублей, затем 110,8 млн рублей. При этом «Татэнерго» также билось как могло, подав и выиграв иск к КЭРу в Третейском энергетическом суде. Правда, сам третейский суд, если верить материалам арбитража, учрежден АО «УК «Татэнерго», а его председатель И.А. Гильфанов был назначен гендиректором «Татэнерго» Раузилом Хазиевым. Словом, в победе учредителя сомневаться не пришлось. И если первый арбитражный иск закончился для КЭРа провалом, то второй чуть было не увенчался успехом: в первой инстанции компания выиграла отмену решения Третейского энергетического суда. Сыграла роль как раз нечестность ситуации, в которой третейский суд оказался создан одним из участников спора. Зато остальные инстанции вернули все на круги своя — КЭР продолжал оставаться должником «Татэнерго». Уже в третейском суде КЭР попытался привлечь к делу и производителей — КТЗ и «Электротяжмаш-Привод», но безуспешно. 

Видимо, устав от бесконечных энерговойн, «КЭР-Холдинг» все же заплатил «Татэнерго» и в регрессивном порядке перевыставил счет поставщику оборудования. В свою очередь, Калужский турбинный завод с этой суммой оказался не согласен. Таким образом, судилище тянется уже полтора года и, по-видимому, заканчиваться не собирается. 

За время простоя «Татэнерго», отгружавшее уже меньше электричества и мощности, успело накопить 114,67 млн рублей недополученной прибыли. Фото: «БИЗНЕС Online»

«И электроэнергия, и мощность — это особый товар»

Первым делом судья Регина Абдуллина зачитала ответы экспертных учреждений, в адрес которых суд ранее направлял запрос. Так, ГК «Юрэнерго» готова провести экспертизу с участием большого количества экспертов на 45 рабочих дней и 1,5 млн рублей. Экспертное учреждение «Бюро судебных экспертиз» за тот же срок работ запросило 400 тыс. рублей. Уральский федеральный университет им. Ельцина готов предоставить свою экспертную оценку через 30 рабочих дней по ориентировочной стоимости 472 рубля.

Но истец не считает нужным проводить дополнительную экспертизу. «Мы внимательно изучили ходатайство ответчика о назначении технико-экономической экспертизы по делу и считаем, что основания для его удовлетворения, предусмотренные действующим законодательством, статьей 82 АПК РФ, отсутствуют», — начала свое выступление представитель УК «КЭР-Холдинг» Евгения Айсина. По мнению истца, в ходе экспертизы будет оцениваться тот же объем информации, который был предоставлен «Татэнерго»в рамках третейского заседания, ведь расчет АТС, приложенный к исковому заявлению, проведен на основании данных и сведений, представленных «Татэнерго» «У нас получается, что эксперт должен перепроверить информацию, которая уже имеется в материалах дела. По сути, это пересчет арифметический тех сумм, которые здесь есть. То есть они не могут проверить достоверность информации, переданной от «Татэнерго», они могут ее еще раз запросить, но «Татэнерго» даст ту же информацию. Мы считаем, что это приведет только к арифметическому пересчету наших данных», — аргументировала она.

Отдельно Айсина подчеркнула свою оценку компетентности АТС: «Уважаемый суд, неоднократно пытались обратить ваше внимание, что рынок электроэнергетики — это особый рынок. И электроэнергия сама, и мощность — это особый товар. Должен быть очень компетентный орган, который работает на рынке тарифов и вообще на рынке электроэнергетики». Особо отметив, что вся подобная деятельность регулируется законом об электроэнергетике №35-ФЗ, истец обратил внимание, что в этом законе указаны конкретные организации, которые функционируют на этом рынке и которые, соответственно, производят в том числе и расчет упущенной выгоды. Решением от 30 ноября 2007 года на АО «АТС» возложено исполнение функции коммерческого оператора оптового рынка. «На сегодняшний день единственный уполномоченный орган, который в состоянии произвести этот расчет, — АТС», — подытожил истец и передал слово «Татэнерго», которое вызвалось объяснить специфику ситуации.

«Основная проблема при рассмотрении доказательной базы такого рода — это то, что на таком рынке осуществляется почасовое ценообразование» Фото: ©Александр Гальперин, РИА «Новости»

«ТО, ЧТО СТАЛО, ВООБЩЕ НИ С ЧЕМ НЕ СОВПАДЕТ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ВИРТУАЛЬНЫЙ МИР»

Представитель «Татэнерго» поддержал возражение — сумма, по его словам, посчитана адекватно. «Концептуально наше несогласие заключается в том, что это не просто подсчет в цифрах и АТС, получив наши данные, не просто сложил и посчитал сумму — они стимулировали работу рынка. То есть они учитывали и множество других данных, которые поступают к ним из других компаний, всю работу энергосистемы. Здесь должно быть четкое понимание, что ни один эксперт на основании документов, которые мы ему предоставим, не сможет произвести тот расчет, который смог произвести АТС», — уверил он и передал слово приглашенному специалисту для краткого и детального изложения ситуации. 

«Основная проблема при рассмотрении доказательной базы такого рода — это то, что на таком рынке осуществляется почасовое ценообразование, — взялся он за объяснение. — И формирование объемов необходимого производства, и формирование цен происходит каждый час. Когда коммерческий оператор доводит до всех те объемы производства и те цены и стоимости, которые должны заплатить потребители генераторам, он аккумулирует все эти почасовые значения. Потому что в месяце у нас 720 часов или 744, соответственно, если мы будем на каждое почасовое печатать и оформлять в качестве первичных документов, то у нас будут тонны макулатуры каждый месяц. Поэтому все необходимые почасовые данные, как правило, отправляются и в отношении поставщиков и в отношении покупателей в электронном виде за электронной цифровой подписью. Наша доказательная база тоже базируется на использовании почасовых данных. Соответственно, доказывая предполагаемому эксперту, все равно придется с ручкой, условно говоря, суммировать на калькуляторе 720 значений за каждый месяц с точностью до нескольких знаков после запятой». 

По его словам, торговая система энергетики представляет собой соотношение примерно 250 покупателей и около 30 генерирующих компаний, у каждой из которой есть несколько генерирующих электростанций. На каждый час следующих суток генерирующие компании подают ценовые заявки, где указывается желаемый объем производства и цена. Потребители указывают, сколько они хотят купить. Все это накладывается на расчетную модель, которая представляет из себя компьютерное изображение нашей единой энергосистемы. Таким образом, на каждый час формируется равновесный объем производства и равновесные цены для каждого поставщика и покупателя. «Вот это тот черный ящик, который есть только у АТС, — подвел он к главному. — Все это алгоритм, который на выходе дает нам объемы и цены на каждый час. Соответственно, имея такую штуку, он может ответить на вопрос „Что, если?“: что было бы, если бы эта машина была включена, каким образом на всей этой штуке отразилось бы то, что мы включили бы не 110 мегаватт, как было в реальности, а 220, как должно было бы быть, если бы машина работала. Если предполагаемый эксперт будет сравнивать две строчки „То, что было“ и „То, что стало“, то „То что было“ совпадает с тем, что было в первичке, а „То, что стало“ вообще ни с чем не совпадает, потому что это виртуальный мир», — объяснил он всю сложность расчетов. 

«сумма убытков не взята с потолка»

Вернула всех в плоскость реальных расчетов представитель Калужского турбинного завода Екатерина Орлова. «Я кратко, потому что возражение получила только сейчас, — предупредила она. — Для расчета убытков мы должны иметь первичные данные и формулы расчета. Что касается первичных данных, я считаю, что эксперт в определенной области всегда может просчитать на основе первичных данных некую упущенную выгоду. И это неоспоримо, это наша позиция. Определенные данные «Татэнерго» предоставило АТС, я этого не оспариваю. Второй момент — использование некой методики расчета. В данных пояснениях по расчету привязки к этой методике мы не увидели». Также представитель ответчика подчеркнула, что методика АТС признана тем же советом рынка как рекомендованная. «Кроме того, я также хотела бы отметить что в договоре между «Татэнерго» и УК „КЭР-Холдинг“ не было закреплено [использование методики]. Не было закреплено взыскание с нас упущенной выгоды со ссылкой на эту методику. То есть она для меня даже в рамках договора какой-то обязательной силы также не имеет. Также она не имела обязательности в договорных отношениях между «Татэнерго» и УК „КЭР-Холдинг“. Да, ее применили, да, по усмотрению «Татэнерго», но не более того. Я считаю, что для применения этой методики как одной из составляющих расчета этой суммы ущерба она должна была как-то регламентирована, закреплена в обязательном порядке. Поэтому мы не говорим, что мы возьмем автоматически первичные данные и пересчитаем. Мы их пересчитаем, но не принципиально по этой же методике. Еще раз акцентирую внимание, что она носит рекомендательный характер», — подчеркнула она. 

Вмешавшись, представитель «Татэнерго» признал, что методика действительно рекомендована, но АТС просто не обладает теми полномочиями, чтобы  обязывать всех участников гражданского правоотношения применять какие-либо методики к расчетам. «Но компетенции АТС мы назвали, почему это единственная объективная реальность расчета действительного размера упущенной выручки», — настаивал он. 

Отсюда вытек спор, почему «Татэнерго» в договоре с УК «КЭР-Холдинг» не закрепил применение этой методики. 

— Не то чтобы подстраховаться, а узаконить. Потому что практика такая есть, что идет ссылка на эту методику, в вашем договоре такого не было, — настаивал ответчик. 

— У нас просто было условие, что они  нам компенсируют упущенную выручку, связанную с простоем оборудования по их вине. Нам этого было достаточно. 

— А в каком пункте был указан термин «упущенная выручка»?

— «Снижение объемов продажи мощности электроэнергии».

— Термина упущенной выручки там нет, не прописано?

— Уважаемый ответчик! — вмешалась в спор сторона истца. — Мы еще раз хотим обратить ваше внимание на то, что мы не предъявляем требования о взыскании с вас упущенной выгоды «Татэнерго». Наше исковое требование — это взыскание наших убытков, и мы просто подтверждаем, что сумма убытков не взята с потолка, не взята по сговору лиц в третейском разбирательстве. Она действительно подтверждена документами, расчетом компетентного органа. И переоценивать этот компетентный орган, его доказательства — это компетенция суда. Ответчик выбрал такой путь, извиняюсь, цепляется к цифрам: это не предоставили, то не предоставили. По нашему мнению, просто затягивает процесс, — настаивал истец. Остановило поток препирательств решение судьи о перерыве в судебном заседании.

P.S. После публикации в редакцию обратились представители КТЗ, которые уточнили, что не отказываются платить по иску, а хотят лишь уточнить справедливую сумму. «Позиция ОАО «КТЗ» основана на необходимости проведения независимой технико-экономической экспертизы с целью получения объективных данных о размере предъявленного убытка и основания для его компенсации. Установление данных обстоятельств требуется для вынесения обоснованного и справедливого решения по спору»,—- сообщил КТЗ. Это ходатайство было удовлетворено 5 декабря в татарстанском арбитраже: экспертом назначен Уральский федеральный университет им. Ельцина.