Максим Емелин, YU-67: «У нас человек может танцевать так, как танцует дома»

Максим Емелин: «Даже если кто-то каким-то способом получил нашу карту, он все равно может не попасть в клуб. Мы заботимся о том, чтобы сюда не приходили люди, которые не понимают этот формат»

«ЕСЛИ АРТИСТ ВЫСТУПАЕТ НА КАЖДОМ УГЛУ, ОН ПРОСТО РАСТРАЧИВАЕТ СВОЮ ЦЕННОСТЬ»

— Максим, ваш клуб находится в очень примечательном месте… Чего здесь только до вас не было.

— Да, здесь много чего было: городской санузел, потом магазины, потом еще что-то. Затем Андрей (Андрей Лосенко — основатель YU-67 — прим. ред.) выкупил это место и решил сделать здесь клуб. Он регулярно путешествует, посещает фестиваль Burning Man, Ибицу, где десятки клубов, которые между собой конкурируют. YU-67 создан под впечатлением от посещения множества мировых площадок. На Ибице, например, есть клуб, называется DC10: мы на него немного похожи тем, что он так же работает не каждый день и имеет уникальный формат в музыке. Karlovy Lazne в Праге — самый большой музыкальный клуб в центре Европы, A38 в Будапеште — на заброшенной барже, «Tao» в Лас-Вегасе. Опыт этих площадок реализован в Челнах по-своему. В Европе или в Америке люди уделяют больше внимания контенту — это звук, свет, музыка, публика. В России очень часто акцент делают на интерьере и дороговизне, на том, чего хочет большинство. В каждом городе можно встретить похожие клубы. Когда мы познакомились с Андреем, я успел внести свои пожелания по улучшению обстановки в YU-67 до его открытия. Получился своеобразный тандем: я — тот, кто более 15 лет приглашает диджеев мирового уровня, а также Андрей, который знает, как это происходит в лучших местах планеты. Раньше мы делали мероприятия более часто, потом решили их сократить, чтобы сохранить качество. Какой бы клуб ни был, какой бы дизайн ни был, если нет хорошей публики, клуб не будет красив, даже если там очень круто в плане интерьера.

— Как вы создавали интерьер, имитирующий подводную лодку?

— У Андрея есть предприятие, которое занимается ремонтом грузовых автомобилей, детали интерьера создавались там. Получилось достаточно интересно. Например, диджейский стол изготовлен в виде глубинных мин. Кресла сделаны из частей бочек, в которых раньше были разлиты какие-то технические жидкости или моторное масло. На выездном мероприятии мы смогли позволить себе поднять на второй этаж погрузчик, который весит несколько тонн, чтобы из него играл диджей. В этом плане у нас есть творческо-технический ресурс, мы можем создавать арт-объекты.

— На что вы ориентируетесь, когда приглашаете к себе артистов?

— В клуб один-два раза в месяц приезжает кто-то из звезд электронной музыки. Например, в качестве диджея у нас играл Andrei Oid из Риги, который делал с Ильей Лагутенко из группы «Мумий Тролль» совместный проект под названием Кeta. «Дельфин» обычно выступает со своими песнями, но сам увлекается электронной музыкой и был у нас на фестивале с диджейским сетом. Выступал Mujuice — у него есть песни, в том числе совместная композиция с Земфирой, а у нас он выступал без вокала вживую. Из тех, кто на хорошей волне, — Nikita Zabelin, Ishome, Anton Kubikov. Среди опытных персон — первая девушка-диджей России Лена Попова или диджей Слава Финист. Было несколько имен из зарубежья, артисты из Венесуэлы, Германии, Латвии и Литвы.

Одно из ключевых правил выступления в клубе YU-67 — артист не может выступать больше нигде в Набережных Челнах. Имидж клуба и его репутация строятся за счет контента, музыка — одна из главных частей. Если артист отыграл сначала у нас, а завтра — в другом месте, то ассоциации с клубом уже не будет. Что касается звезд, то, когда они приезжают, у них пропадает мысль играть где-то в другом месте, потому что они видят уровень организации и им гораздо выгоднее играть в клубе определенного формата, чем там, где этого могут не понять. Мы договариваемся — если у артиста появляются какие-то идеи, он всегда может с нами провести переговоры. Каждый случай рассматривается индивидуально. Даже диджеи из нашего города выдерживают соглашение. Отбор идет по качеству музыки, известности, успехам за рубежом. Среди челнинских резидентов есть люди, которые добились успехов, выпуска на европейских лейблах. На содержании многое строится в YU-67.

«Грязная сторона клубной жизни, съем, разврат, плохой образ жизни — это не про YU-67. У нас такого нет»

— Были ли те, кто решил не придерживаться соглашения и пошел играть куда-то еще?

— Мы не можем это кому-то навязывать, но с такими людьми мы прерываем сотрудничество на длительное время. Представьте, мы пригласили артиста, который дарит публике свое творчество, — его выступления ждут месяц или несколько месяцев. Он готовился и выдал отличный концерт, а через две недели делает это где-то еще в этом же городе. Через несколько таких выступлений интерес к нему может пропасть, потому что он везде. Чем выше уровень выступающего, тем лучше он это понимает. На самом деле это мировая практика. Я по профессии клубный промоутер и могу сказать, что одна из составляющих привлечения внимания к площадке — это приглашение артистов. Если сравнивать с боевыми видами спорта, то там промоутер привозит бойца, на этом строится популярность турнира. Если это известный боец, уровень соревнований будет выше. Здесь примерно так же: кого я выбираю, на том и строится внимание к клубу. А если артист выступает на каждом углу, он просто растрачивает свою ценность.

— Сколько стоит самый дорогой артист, которого вы привозили?

— Артисты диджейского формата стоят дешевле, чем поп-звезды. Я редко узнавал гонорары на поп-звезд. Хорошего диджея можно привезти меньше чем за полмиллиона рублей. Многие по условиям идут нам навстречу, так как у нас очень крутое портфолио еще со времен клуба Brooklyn в Елабуге. Иностранцы прежде всего просят показать, что ты делал до этого. Они смотрят видео, фото: «О, это наше!»

Деньги, собранные с концертов, обычно распределяются на последующие мероприятия. Что-то получаем, чтобы компенсировать собственные энергозатраты, выплачиваем сотрудникам… В минус мы не позволяем уходить. Это для нас, можно сказать, игра, которой мы радуем людей. Мы таким образом все выстраиваем, чтобы клубом было комфортно заниматься как бы между делом, потому что у нас есть еще деятельность, которая действительно приносит деньги.

«НАША АУДИТОРИЯ ПОНИМАЕТ, О ЧЕМ РЕЧЬ»

— Когда читаешь правила вашего клуба, создается впечатление, что попасть к вам довольно сложно. Расскажите, как вы отбираете аудиторию.

— Нужно написать нам в группу в соцсети «ВКонтакте», попроситься, прийти, заполнить анкету. Все проходит в доброжелательном стиле, без каких-либо официальных способов электронной коммуникации. Мы с пониманием относимся к тому, что кто-то может попасть в клуб, но больше не захотеть сюда приходить. Мы не предлагаем сразу получить клубную карту. Если человек пришел один раз и ему все понравилось, он будет делать многое для того, чтобы стать обладателем карты. Кстати, карты не продаются.

Один из ключевых моментов в отношении наполнения клуба — это фейс-контроль. Даже если кто-то каким-то способом получил нашу карту, он все равно может не попасть в клуб. Мы заботимся о том, чтобы сюда не приходили люди, которые не понимают этот формат. Был случай, когда пришла девушка и говорит: «У вас такой дорогой вход! А почему? Вот в гламурный клуб вход стоит дешевле, у них там так все хорошо сделано, а у вас как-то странно: какой-то подвал, темно, свет моргает очень ярко». Если такое происходит, мы за то, чтобы без разговоров вернуть деньги. Обычный человек, который не знает ничего о европейских клубах и не следит за музыкой, может просто не понять нашу рекламу. У нас идет реклама — все слышат YU-67, а что это, до конца не понимают. Это своеобразная фильтрация. Наша аудитория понимает, о чем речь. Кто сильно хочет понять, спрашивает у друзей, знакомых — в итоге он все равно здесь оказывается. Мы проводили опросы и общаемся с нашими гостями только по телефону, никаких СМС-рассылок ни разу не было.

«В Европе или в Америке люди уделяют больше внимания контенту — это звук, свет, музыка, публика. В России очень часто акцент делают на интерьере и дороговизне, на том, чего хочет большинство»

— Получается, можно и не заполнять анкету, а просто одеться соответственно и прийти на очередное мероприятие?

— Да, можно прийти по рекомендации, например. Назвать имя человека — если мы его знаем, то пропустим. Или бывает, что человек просто классно выглядит. Менеджер по фейс-контролю очень давно работает в этой области, поэтому степень доверия к нему есть. В принципе, кто сильно хочет, тот идет на это. Но неприятно ведь идти, когда не знаешь, пустят тебя или нет. Для кого-то это важно с точки зрения репутации, поэтому многие так не делают. А мы никогда прямо не говорим: «Придите». Если кто-то проявляет инициативу — пусть попробует. И есть круг людей, которые попробовали и которых пустили. И они приходят второй-третий раз.

— Посетителей не отталкивает такая закрытость? Ведь не всем хочется делать усилия…

— Это от подхода людей зависит. Если человек ищет усилия, он обязательно их найдет. Понятно, что кто-то просто не идет, потому что не хочет чувствовать себя неудобно. Значит, не настолько для него это важно. Кто сильно хотел, но не получил одобрения через социальные сети, иногда просто пробовал проходить фейс-контроль — и у него получалось.

— Сколько стоит вход?

— От 300 рублей до 1 тысячи рублей в зависимости от мероприятия. В клубе мы стараемся быть лояльными, у нас нет разделения между полами в отношении цены входа. Тут нет разницы — человек приходит получить порцию творчества. Грязная сторона клубной жизни, съем, разврат, плохой образ жизни — это не про YU-67. У нас такого нет. Есть общение, погружение в музыку и танец. Мы стараемся создать достаточно темную атмосферу — чтобы световые приборы было видно. Работает дым-машина, прожекторы, человек перестает стесняться, он как бы погружается в музыку и забывается. Наша задача — чтобы гость мог на какой-то момент «уйти» так, как он хочет. У нас человек может танцевать так, как танцует дома, когда его никто не видит. В ярко освещенном клубе все происходит как на витрине — человек пришел, там вроде бы эстетичный интерьер, дизайн, но он стесняется, он зажат. Это видно, если прийти в обычный клуб. Я, например, около 20 лет занимаюсь организацией мероприятий, чувствую и вижу, как сделать так, чтобы человеку было комфортно.

Основная идея нашего клуба — самовыражение. Чтобы человек вел себя так, как ему нравится. Как он видит свое визуальное выражение, пусть так и будет. Часто образы создаются с помощью костюмов. Есть круг людей, которые каждый раз приходят к нам в каких-то новых образах.

— Не было опасений, что в Челнах такой формат не зайдет?

— Возможно, в начале были опасения. Но, когда вижу, что люди что-то делают, я стараюсь поддержать. Когда Андрей придумал создать в этом месте клуб, многие его отговаривали, а я сразу почувствовал потенциал и сказал: «Давай попробуем». Мне не нравится, когда говорят, что что-то является невозможным. Я лучше поддержу, даже если эта идея какая-то невероятная. Андрей придумал эту игру, я согласился в ее играть. И это оказалось очень интересным.

Мы все-таки стараемся, чтобы то, что мы делаем, нравилось обычному человеку. Есть такие люди, которые делают андеграундные мероприятия с очень тяжелой и непонятной музыкой. Мы позволяем себе необычную музыку, но слишком тяжелого стараемся избегать. К нам некоторые ходят на атмосферу, на обстановку, и музыка им не так важна. Они приходят: «О, куда мы попали!» Или просто «на людей» приходят — кому-то важна публика. У нас нет агрессивно настроенных людей, которые по каким-то причинам считают, что надо кому-то что-то доказать. Зачем доказывать? Каждый делает то, что ему нравится.

«Какой бы клуб ни был, какой бы дизайн ни был, если нет хорошей публики, клуб не будет красив, даже если там очень круто в отношении интерьера»

— Сколько участников насчитывает сообщество клуба YU-67? В группе в соцсети «ВКонтакте» около 5 тысяч.

— На группу можно не ориентироваться. Туда мы не пускаем фейки — если у человека не его лицо на аватаре и если мы его лично не знаем. Есть несколько троллей, которых мы туда пустили, но чаще всего отклоняем, в том числе если страница рекламная, если всего одна фотография на аватарке (такие аккаунты, как правило, созданы для других целей). У нас закрытая группа, мы фильтруем.

— Как происходит исключение из клуба? Как люди на это реагируют?

— Обычно те, кто не понимает эту обстановку, сюда и не ходят. Но была одна история… Есть человек, который постоянно ездит по разным фестивалям — «КаZантип», другие мировые мероприятия. Он ходил к нам и как-то себя шумно вел. Он вроде бы доброжелательно настроен, но часто привлекал к себе внимание и отвлекал других от отдыха. Люди, которые его не знают, даже периодический жаловались: что это за чудак там? Мы ему блокировали вход. Он нам чуть ли не полгода писал доброжелательные сообщения, чтобы его простили. Мы пошли навстречу — и действительно, он изменил свое поведение, больше так себя не вел. Такое редко бывает. У нас, наверное, ни разу не было драк.

В основном менеджер по фейс-контролю принимает решение, кого пускать, а кого — нет. У нас, например, не принято приставать к девушкам. Для некоторых мужчин это вроде бы нормально: танцует девушка, и он перед ней «зажигает». А ей это не нравится, потому что она пришла погрузиться в музыку. Мы за этим наблюдаем и просим службу безопасности вежливо объяснить ему, что здесь даже это не принято. Конечно, для него это очень непонятно: «Как это? Что я такого сделал, что меня просят уйти? Я же хочу понравиться!» Обычно мы просто возвращаем деньги — это все улаживает.

«В ДРУГОМ БИЗНЕСЕ ТАКИЕ ЖЕ УСИЛИЯ, ВРЕМЯ И ЭНЕРГОЗАТРАТЫ ПРИНЕСУТ В ДЕСЯТКИ РАЗ БОЛЬШЕ»

— На ваших фестивалях устраиваются выставки картин и даже фешен-показы. Как происходит сотрудничество с художниками?

— Я всем местным челнинским дизайнерам одежды разослал предложение провести фешен-показ, кто-то откликнулся. Преимущество таких андеграундных показов в том, что люди здесь аплодируют по-настоящему. Я присутствовал в гламурном челнинском клубе на мероприятии, в названии которого, если не ошибаюсь, было что-то про «Супермодель». Там был момент, когда по подиуму прошли модели и ведущий сказал публике: «Ну где же ваши аплодисменты? Поддержим девчонок!» И послышались вялые хлопки. А потом он спросил: «Ну почему же так вяло?» — и попросил еще поддержки. Мне было приятно, что в YU-67 мы делали показы, которые самовоспринимаются. Мы никогда не говорим в рекламе: «Приходите к нам, у нас будет круто!» Мы говорим: «Приедет вот такой артист, он покажет вот это, будет такой-то показ». Мы ничего не навязываем, в том числе аплодисменты, — и публике это нравится.

Что касается художников, то мы даем объявление о приглашении к творческому участию, кто-то откликается, а кто-то находит нас сам. Передают свои творения, а мы находим, где это все повесить и разместить. Бывает такое, что художника практически не знаешь. Есть одна девочка, которая рисовала классные картины левой рукой — какие-то интересные лица. Там реально есть какая-то художественная линия. При этом она нигде специально не училась, образования нет. То же самое с фотографами. Например, у коммерческого фотографа могут быть творческие андеграундные работы: куда ему их деть, где ему их реализовать? Для нас это как раз то, что нужно.

Еще у нас, к примеру, выставлялась коллекция старых фотоаппаратов, в том числе от известного фотографа Андрея Веретенникова. Был еще случай, когда циркачи перед концертом в котельной хотели зацепить на очень высоком потолке ткань и создавать на ней трюки… Мы очень большое внимание уделяем безопасности — там, где собираются люди, очень важно, чтобы ничего не произошло. Поэтому мы на это не пошли, как-то это рискованно. Там потолок был высотой с этажа три, если не больше — промышленный корпус. Но их выступление даже на нижних пространствах было очень интересным. Творческие люди очень часто идут навстречу и готовы демонстрировать свои способности без гонорара — просто ради самореализации, чтобы быть причастными, они тоже играют в нашу игру.

«Что касается художников, то мы даем объявление о приглашении к творческому участию, кто-то откликается, а кто-то находит нас сам»

— У вас в правилах написано, что вы не пустите в клуб людей, которые оценивают других, творчество и клуб.

— Например, художник создал картину, а кто-то пришел и критикует ее. Ему лично эта картина не подходит, он считает ее плохой и свои суждения вываливает публично. У нас разрешены только позитивные эмоции. Мы удаляем, блокируем такого человека в соцсети. Если такой человек присутствует у нас на мероприятии, то может даже из-за этого попасть в черный список. Или, например, если кто-то критикует музыку. Диджей ведь тоже самовыражается, он тоже художник. Человек что-то говорит с помощью своей музыки, картин, с помощью своей коллекции одежды, а кто-то это критикует. Мы против этого. Мы удаляем негативные комментарии, хотя их очень мало. Надо уважать людей, которые что-то делают, потому что творчество — это создание. Человек может сказать: «Для меня эта картина не подходит. Я не хочу на это смотреть», — и не смотреть. Это его право. Но если он дает оценки, навешивает ярлыки, то мы против.

— Для вас YU-67 — это больше бизнес или творчество?

— В любом бизнес-проекте есть частица творчества, даже если это какое-то промышленное предприятие, потому что его создатель проделал огромную работу. Взять Ferrari или Apple — эти продукты вызывают восхищение, люди хотят быть причастны к ним, обладать ими. Мы в YU-67 развиваем творчество. Творчество — это создание, а без создания бизнес невозможен. Получается, любой бизнес — это творчество. А если знаешь, как устроен бизнес, можно уже зарабатывать деньги. Если же сравнить потраченные усилия и время, можно сказать, что YU-67 все-таки не бизнес. Понятно, что мы знаем, как это устроено, и делаем так, чтобы клуб не потреблял ресурсы. Иногда это даже может быть выгодно. Но если смотреть на клуб с точки зрения бизнеса, то это ежедневная работа, постоянное намерение, здесь надо жить. Даже если делать классический клуб — мало кто на это способен. Клубам тяжело существовать. Если они делают очень массовый продукт, ставят очень массовую музыку — тогда они как-то эту ситуацию исправляют. Сейчас к клубам прибавились кальянные. Начали смешивать форматы — вроде бы клуб, а вроде и не клуб. Рестоклуб… Это все не наша история.

Конечно, мы знаем, как сделать это выгодным для себя. Артисты дорого стоят. Другой бы сделал клуб и не стал бы возить дорогих диджеев, которые имеют определенный авторитет. Но мы возим — пусть лучше мы побольше пошевелимся, чтобы это все окупить, люди придут, будет дороже вход… Лучше делать масштабно, сильно не заработав, чем в экономном режиме... тогда уж вообще смысла нет делать что-то. Я бы так сказал: в другом бизнесе такие же усилия, время и энергозатраты принесут в десятки раз больше. И я, и Андрей имеем собственные бизнесы, а клуб — это хобби, творческая самореализация. Кто-то пишет картины, а мы делаем вот такие мероприятия.

— Согласны ли вы с тем, что формат клубов по типу «Батыра» изжил себя?

— В какой-то степени да, но опять же смотря как подходить. У нас был клуб Brooklyn в Елабуге, мы за ночь могли пропустить 2 тысячи человек. Может быть, людям действительно стала интересна камерность. Но я думаю, что можно сделать большой клуб, если вдохновиться… Но мне не хочется этим заниматься. Мы делаем мероприятия в разных пространствах. Принципиально не делаем их на базах отдыха и в кальянных, как некоторые, кто пытается делать то же самое, что и мы. Кто-то хочет сделать что-то подобное, но проводит свое мероприятие в другом обычном заведении, получается почти корпоратив. У нас есть своя идеология, которой мы придерживаемся.

— Вы сами посещаете челнинские клубы?

— Конечно, я бывал в клубах. Провести маркетинговые исследования, поехать, посмотреть, что происходит в других местах, — таким мы занимались, когда YU-67 только открылся. Иногда удивлялся, какой подход бывает в организации… Бывало, что в Челнах появлялись интересные идеи, но они не были реализованы. Все склонялось к тому, чтобы делать то, чего хочет большинство. Думаю, для многих это нормально.

Была история перед одним из наших фестивалем — казанские блогеры приехали, брали интервью у руководителя известного челнинского клуба. Он говорил, как у нас все плохо в отношении клубной культуры, и критиковал ее в преддверии своего же мероприятия. Мне было приятно смотреть, когда у нас буквально через несколько недель прошел фестиваль YU-PORT. Кто как подходит к делу. Если человек вкладывает какую-то часть своей души сюда, если присутствует творческая энергия, то получается продукт. А если ты просто делаешь как на конвейере или относишься к этому исключительно как к бизнес-проекту, чтобы в первую очередь взять деньги с человека… Все великие продукты и услуги знаменитых компаний создавались на идее сделать мир лучше. Что-то внести в него такое, что будет дорого окружению.

«Эдуард сказал, что YU-67 как будто находится не в Челнах. Приятно, когда на мероприятия проходят те, кем гордится страна»

«СЕЙЧАС ДИДЖЕЙ, ДАЖЕ ВЫСОКОГО УРОВНЯ, — ЭТО ЧЕЛОВЕК С ФЛЕШКОЙ»

— За два с половиной года существования у вас прошло 5 или 6 выездных фестивалей YU-PORT. Сколько человек они обычно собирают?

— Больше тысячи. Клуб не может вместить так много публики, а ценителей такого творчества много, поэтому мы проводим подобные мероприятия. Основная идея в том, что человек до последнего не знает, куда он попадет. На стадии рекламы, когда мы начинаем готовить фестиваль, люди получает информацию, кто будет выступать на YU-PORT: они знают, что это будет, но не знают, где именно. Это вызывает большой интерес. Мы стараемся бывать в разных местах вроде промышленных зон. Кроме музыки на фестивалях было организовано более 50 творческих выставок и перформансов. Очень интересное было мероприятие в котельной, когда приезжал «Дельфин». А однажды клуб посетил пилот команды «КАМАЗ-Мастер» Эдуард Николаев; другой пилот «КАМАЗ-Мастер», Андрей Каргинов, был на выездном фестивале. Эдуард сказал, что YU-67 как будто находится не в Челнах. Приятно, когда на мероприятия проходят те, кем гордится страна.

— Кто в вашей рабочей команде?

— У нас есть специалист по видео, который занимается видеоартом, light-мастер, который отвечает за свет. На самом деле у нас все достаточно по-простому. Есть Андрей, есть его супруга Людмила, которая часто встречает людей на входе. Она любит общаться, и ее любят наши гости. Около нее иногда собираются те, кто просто приходит, чтобы с ней постоять и пообщаться, — такие люди есть. После мероприятий у нас всегда есть какое-то количество новых людей.

— Чем вы вдохновляетесь? Откуда черпаете идеи?

— Андрей вдохновляется путешествиями. Из того, что известно мне, — ежегодное посещение Burning Man, там, по-моему, собираются около 80 тысяч человек — это целое движение. Чтобы туда попасть, нужно уже определенную работу проделать, потому что там человек без костюма будет чувствовать себя некомфортно. Атмосфера напоминает фильм «Кин-дза-дза!» — много фриков, много людей, которые создали арт-объекты и навесили их на себя. Я, наверное, и так вдохновленный, просто беру идеи из головы. Это же творчество, создание. Ничего нет — и вдруг что-то появляется. Какая-то чужая идея может вдохновить, когда кто-то что-то сделал на мировом уровне, но сильно мы это не отслеживаем, не проводим каких-то творческих исследований.

— Какие тенденции вы видите в развитии российского и мирового диджеинга?

— Сейчас музыка становится более медленной, менее тяжелой. Может быть, люди взрослеют — не знаю, с чем связано. Сейчас можно встретить музыку в 100 ударов в минуту, например, есть такой жанр somatik techno. Больше становится интересной электронной музыки, которая смешивается при создании с живыми инструментами. Раньше был очень популярен транс — Tiesto, Армин ван Бюрен. Сейчас тот же ван Бюрен играет музыку каких-то команд из андеграунда. У людей появляется понимание электронной музыки. Альфа-Банк устраивает фестиваль Alfa Future People, «Тинькофф» проводит фестиваль Stereoleto, где на главной сцене играют те же артисты, что и на мероприятиях YU-67. Банки привлекают аудиторию с помощью электронной музыки, увеличивают внимание к своему бренду с помощью диджеев. Это становится популярным. Я помню, когда мы начинали делать такие мероприятия в начале 2000-х, на нас смотрели как на чуваков, которые пришли непонятно откуда. Казалось невероятным, что такую музыку вообще можно крутить в клубе. Люди просто говорили: «О, что это за музыка?» — и некоторые уходили, хотя в Европе уже тогда было все по-другому. Сейчас хороший клуб обязательно завязан на диджейской музыке. Там нет такого звучания, как в кабаках и рестоклубах, где играет музыка с радио. Даже у нас в Челнах есть круто оборудованный клуб с технической точки зрения и с точки зрения эстетики, но там играет музыка, которую обычно крутят на радио. Если смотреть общемировую тенденцию, то от этого уходят или ушли.

«Мне кажется, в любом месте можно реализоваться, это зависит от подхода и от желания»

Кроме того, диджеинг стал развит с точки зрения доступности. Был момент, когда я мечтал иметь диджейское оборудование. Я помню, проделал большую работу, чтобы у меня появились диджейские виниловые вертушки, а лет 10 назад пришел цифровой формат. Это как криптовалюта: деньги без бумаги, музыка без носителя. Раньше диджей без пластинок, как считалось, почти не диджей, хотя сейчас это в какой-то степени вернулось, но не в таких масштабах. К тому же 10 лет назад стало возможным покупать музыку в интернете. Если сравнивать с той же пластинкой — там нужны инвестиции. Человек вкладывает деньги и ждет, пока ему напечатают, нарежут, придет партия и продастся, а в наше время есть компьютерная программа, которая позволяет сводить музыку. Там же можно автоматически подогнать темп — это самое сложное в диджействе. Диджеи старой школы, такие, как мы, умеют это делать, а теперь можно просто нажать кнопку синхронизации… Сейчас диджейство могут освоить очень многие. Я не говорю, что это плохо, — часто люди используют это как хобби, дома на контроллере сводят музыку. Благодаря современным технологиям можно научить человека за неделю отыграть сет, он сможет полноценно отработать ночь в клубе. А раньше — думаешь, не износились ли иглы, как в аэропорту будешь багаж транспортировать, чтобы твои пластинки не пострадали... Некоторые диджеи приезжали даже с двумя сумками винила, это напоминало нагруженного ишака в пустыне. Сейчас диджей, даже высокого уровня, — это человек с флешкой. Сегодня диджея можно встретить в магазине — у меня знакомый в Тольятти играет в каком-то торговом центре. Я сам играл на выставке картин, даже в библиотеке.

— Вам не тесно в Челнах?

— Я этот вопрос слышу со времен клубе Brooklyn в Елабуге. Ладно Челны, в Елабуге вообще 70 тысяч человек живут. И я сам удивлялся, как нам удалось там раскрутиться. Я просто приехал, увидел хорошую площадку и подумал, что можно сделать. Мы в Елабугу привозили Goldie — это актер и композитор, который снимался в фильме «Большой куш». Съехались люди из Удмуртии, из Самарской области, из Казани. Как может быть тесно в Челнах, если в Елабуге не было тесно? Обычно едешь с артистом, он смотрит на эти деревенские дома и спрашивает: «А здесь вообще люди есть? А что это за город?» Но, когда артист попадал в Brooklyn, у него просто все переворачивалось — его встречала огромная толпа, стоящая на ушах. И он думал: как это вообще возможно?

Мне кажется, в любом месте можно реализоваться, это зависит от подхода и от желания. Может быть, YU-67 скоро сможет делать что-то выездное в других городах. У меня давно была идея создать клуб шапито — как цирк, чтобы можно было гастролировать. Сейчас это уже есть, но пока не с такой большой географией.