. АСВ требует с Лидии Мусиной отказаться от своих кредиторских прав на 10,3 млн рублей, которыми она поручилась за невыплаченный кредит мужа – Роберта Мусина, – взятый в его же собственном Татфондбанке
 Фото: Алексей Белкин

КАК ЛИДИЯ МУСИНА ЗА КРЕДИТ МУЖА В ТФБ ПОРУЧИЛАСЬ

В бесконечной веренице судебных процессов вокруг Татфондбанка есть несколько связанных с членами семьи экс-председателя правления ПАО «Татфондбанк»Роберта Мусина. Как выясняется, в витиеватых схемах с кредитами, депозитами и залогами участвовали и домочадцы банкира. И, похоже, VIP-семья сама оказалась заложницей юридических сложностей, в которых уже запутались и ПСО «Казань», и Госжилфонд РТ, и «Нижнекамскнефтехим», и целый ряд держателей счетов и вкладов. Ведь агентство по страхованию вкладов, как и обычно, яро отстаивает любую копейку, которую можно вернуть в конкурсную массу ТФБ. А в хитроумных схемах пытаются разобраться судебные юристы.

Так, на прошлой неделе в Верховном суде РТ коллегия из трех судей начала рассмотрение апелляции Лидии Мусиной — жены банкира на решение Вахитовского районного суда Казани по иску АСВ. В мае суд первой инстанции постановил взыскать с Мусиной имущество, заложенное для обеспечения обязательств по кредиту на 125 млн рублей, взятого под 16% годовых ее мужем. «Имущество» в данном случае — это деньги, ее собственный депозит, размещенный в том же банке. Ведь муж, по данным АСВ, заем не вернул. «В нарушение принятых на себя обязательств третье лицо допустило нарушение срока возврата кредита и уплаты процентов за пользование кредитом. Истцом предъявлены требования о досрочном исполнении обязательств», — сообщается в судебном решении. В конечном итоге, как известно, стартовало личное банкротство Мусина, и эти требования включены в реестр кредиторских требований. К слову, сам банкир с этими требованиями не согласен — он оспорил их в апелляции.

Долг по кредитному договору на момент рассмотрения дела в Вахитовском райсуде составлял 155,9 млн рублей (125 млн рублей основной долг, остальное — проценты), а в качестве заложенного имущества выступает вклад Мусиной в ТФБ на 10,3 млн рублей (по состоянию на 2018 год). Право требования по депозиту все еще позволяет Лидии встать в кредиторскую очередь ТФБ. Но кто-то же должен кредит возвращать, решило агентство и обратило свой взор на поручительство жены — на данный момент уже, конечно, «виртуальное».

. В качестве защиты семья Мусиных (а Роберт Мусин (на фото) привлечен по делу третьим лицом) использовала тот факт, что на копиях документов не оказалось номера исходного договора Фото: Сергей Елагин

Все дело в том, что договор залогового поручительства был заключен 6 декабря, за шесть дней до введения ЦБ моратория. Тогда Мусина сделала в Татфондбанке перевод денежных средств с депозитного счета на залоговый и с залогового счета на депозитный, по всей видимости, желая таким образом обеспечить кредитные обязательства мужа. Об этом говорится и в апелляции самого банкира в рамках личного банкротства. «В обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору №42-А/15 от 28.09.2015 между кредитором и должником были заключены договоры о залоге прав требования по депозиту физического лица №42/15-1 от 09.12.2016 и №42/15-2 от 09.12.2016, на основании которых должник передал в залог принадлежащее ему право требования возврата сумм вкладов в ПАО „Татфондбанк“, возникшие из договоров банковских вкладов от 18.12.2015 №105865967 и №106263967. Банком подтверждено наличие на депозите залоговых средств должника», — сказано в документах. Но не тут-то было — АСВ кредит погашенным таким образом не сочло и включила сумму в кредиторские требования, а заодно предъявило претензию и поручителю. 

Почему Мусина за шесть дней до падения Татфондбанка поручилась по кредиту, взятому супругом в ТФБ осенью 2015 года? Ответа на этот вопрос не прозвучало ни в ходе вчерашнего заседания, нет его и в решении суда первой инстанции. Вероятная причина состоит в ужесточении осенью 2016 года Центробанком контроля за выполнением нормативов, из-за чего по сомнительным кредитам ТФБ вплоть до введения моратория поручались в том числе крупные татарстанские компании. Таким образом банк пытался убрать кредиты из числа токсичных и получить от ЦБ разрешение на получение денег из резерва. Возможно, к декабрю у Мусина уже не получалось вытащить «живые» деньги с депозита своей жены, поэтому «виртуальный» остаток средств на счете направили на частичное погашение кредита. И самый простой вариант — договор поручительства заключили в обстановке общей паники, огромного количества сомнительных сделок.

Но теперь супруга банкира хочет сам факт залога оспорить. В качестве защиты семья Мусиных (а Роберт Мусин привлечен по делу третьим лицом) использовала тот факт, что на копиях полученных 6 декабря документов не оказалось номера исходного договора. Но судья бюрократическую тонкость не оценила и постановила, что, как бы то ни было, залог по кредиту остается действующим. «Сам факт неплатежеспособности банка в указанный период не свидетельствует о незаконности внутрибанковских операций, проводимых для защиты его интересов, поскольку денежные средства не переходили с иных счетов и не направлены на получение страхового возмещения, а направлены лишь на обеспечение исполнения обязательств по заключенному кредитному договору с основным должником», — говорится в решении судьи Вахитовского суда Аиды Давлетшиной.

Напомним, эта же судья 16 ноября 2017 года приняла необычное решение о том, что договор поручительства акциями Ак Барс Банка на 9,8 млрд рублей, заключенный между ГЖФ и ТФБ по долгам близких к Роберту Мусину фирм, изначально был недействительным. Иск в качестве члена попечительского совета Госжилфона при президенте РТ подал председатель ТПП РТ Шамиль Агеев. Речь шла о том, что глава ГЖФ Талгат Абдуллин не имел права закладывать принадлежащие ГЖФ акции Ак Барс Банка по договорам коммерческих структур.

. АСВ просит суд отказать в удовлетворении апелляционной жалобы и оставить решение суда первой инстанции без изменений. Заседание отложили до 24 сентября
 Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОТСУТСТВИЕ СРЕДСТВ У БАНКА НЕ МЕНЯЕТ САМУ СУТЬ ОТНОШЕНИЙ»

Вернемся к взысканию заложенного имущества Лидии Мусиной, которая не согласилась с решением суда первой инстанции – если бы не решение о взыскании, то за Мусиной оставалось бы право требования оставшихся на депозитном счете средств, как и у других пострадавших вкладчиков ТФБ. Причем физлица, как известно, находятся в составе первой очереди кредиторов, и часть долгов перед ними АСВ уже гасит.

Накануне, 13 сентября, сама Мусина на заседание в Верховный суд не явилась, как и ее муж. Представительница Мусиной заявила, что банк не открывал залоговый счет, а представленная в иске выписка — это выписка по внебалансовому счету, на балансовых счетах этого залогового счета нет. «Соответственно, денежные средства на нем не находились, — сказала представитель ответчика, уточнив, что на момент возбуждения дела деньги находились на депозитном счете и были перечислены банком на залоговый счет позднее. — Это была операция по учету, движения денег не происходило. Учет действительно можно провести позднее, но реального перечисления денег быть не могло, поскольку банк являлся неплатежеспособным, на корреспондентском счете банка недостаточно денежных средств для проведения операции. Обратить взыскание фактически не на что».

С такой позицией оказался не согласен представитель АСВ — он попросил отказать в удовлетворении апелляционной жалобы и оставить решение суда первой инстанции без изменений. «Отсутствие средств у банка не меняет саму суть отношений», — заявил истец. Но суд попросил уточнить, открывался все-таки залоговый счет или нет? Представитель АСВ заявил, что действительно речь идет о перечислениях в рамках учета, но никакую выгоду от этого банк не преследовал, а действия были направлены на исполнение обязательств Мусина по кредиту.

Суд обратил внимание на отсутствие в деле письменных возражений АСВ по апелляционной жалобе, письменных пояснений по фактическому открытию залогового счета, а также попросил предоставить сведения по наличию денежных средств на корреспондентском счете, достаточных для перечисления, о котором шла речь. Заседание отложили до 24 сентября.