«В Казани родился второй храм мировых религий»: куда течет «Река времен» Скобеевых?

В галерее «Хазинэ» открылась выставка казанских художников Валерия и Виталия Скобеевых. Ее приурочили к юбилеям: отцу исполнилось 80 лет, а сыну — 50

«ХОДИШЬ ПО ЗАЛАМ — И КАЖЕТСЯ, ЧТО ВЕСЬ МИР ОБЪЕЗЖАЕШЬ»

«Спасибо всем, кто пришел в такую жару посмотреть на наше творчество», — эти слова Виталия Скобеева на открытии выставки «Река времен» звучали очень актуально: за окном вчера было плюс 30. Однако в залах галереи «Хазинэ», несмотря на отсутствие кондиционера, не обращали на это внимание: все были поглощены совместной выставкой художников — отца и сына. В двух залах расположились реалистические произведения Валерия Николаевича, в трех других — картины Виталия Валерьевича, в творчестве которого находят и космизм, и символизм, и постмодернизм. Выставка оказалась рядом с залом иконописи — многие гости заходили в него, думая, что это продолжение экспозиции. Глядя на некоторые полотна Скобеева-сына, убеждаешься, что связь тут есть.

«В Казани жил и творил великолепный художник Ильдар Ханов, создавший Храм мировых религий. Меня очень беспокоит сегодня этот феномен — нигде в мире такого нет, чтобы все религии были представлены в одном храме. Я удивилась, что у Виталия — такой же храм религий. Он сумел объединить в себе философские воззрения и создать какой-то симбиоз. Когда ты ходишь по этим залам, кажется, что ты весь мир объезжаешь, все философии, все религии постигаешь! И ты становишься мудрым, щедрым, красивым душой. Я счастлива, что в Казани родился второй храм мировых религий», — взволнованно говорит искусствовед Розалия Шагеева.

Говоря о творчестве Валерия Скобеева, подчеркивают, что во времена соцреализма он обладал индивидуальным стилем

Если, говоря о творчестве Валерия Скобеева, подчеркивают, что во времена соцреализма он обладал индивидуальным стилем, то у Виталия все замечают синтез — не только религий, но и стиля других художников. Шагеева отмечает, что он сумел синтезировать все потоки искусства: «Там и Климт, и ренессанс, и Леонардо да Винчи, и импрессионисты». В этой связи возникает закономерный вопрос копирования и подражания. Гостья выставки, художница Ирина Ионова, в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» замечает: «Если художник ни у кого не учится, ни на кого не старается походить, то он не может и на себя походить, себя выразить. Через это познание других художников, через набор средств, приемов, которые у него в душе отшлифовались, он представляет свое видение». Действительно, у каждой из работ Скобеева — свой узнаваемый почерк, который чувствуется и в серии портретов ученых — Альберта Эйнштейна, Константина Циолковского, и в картинах на мифологические темы, и в религиозных сюжетах.

При всех различиях стилей и изобразительных средств зрители отмечают, что творчество отца и сына многое объединяет. «Он не порывает с реализмом, в каком-то смысле он везде присутствует. Лицо человека символично сложно изобразить, это выглядит очень этюдно», — считает Ионова. «Это разные эпохи, разные мировоззрения, профессиональные склонности. Есть одно существенное — внутренняя культура, благородство и любовь к жизни, ко всему, что их окружает», — говорит народный художник РТ Виктор Аршинов.                                                                                                       

При всех различиях стилей и изобразительных средств зрители отмечают, что творчество отца и сына многое объединяет

«НАШЕ ЯБЛОКО НЕ С КАКИМ-ТО ЧЕРВЯЧКОМ, МОЛОДОЕ, ЗДОРОВОЕ»

Валерий Николаевич Скобеев родился в 1938 году в поселке Измайловка Ульяновской области. Закончил Казанское художественное училище, Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина, а в 1970 году вернулся в Казань. «Вот моя первая картина, — показывает Скобеев корреспонденту „БИЗНЕС Online“ на полотно „Дорога“, которое вначале видят посетители выставки. — Она сделана для Академии художеств, потому что я на отлично ее закончил и с отличниками имели договоры, я для них написал. До них не дошла эта картина, а с экспозиции они взяли другую — „У памятника Джалилю“. Выставка была всесоюзная, а потом эта картина попала на международную выставку стран народной демократии». Позже его любовь к людям труда отметят и на правительственном уровне: за серию картин «Молодежь в труде» он будет награжден премией комсомола Татарии им. Мусы Джалиля. Дальше — заслуженный деятель искусств РТ, народный художник РТ, заслуженный художник РФ...

«Мы находимся в зале художника, который представляет не только изобразительное искусство нашей республики, это художник эпохи — советской, эпохи нашего реализма, не в том понимании, как это выглядит последние 20 лет. Это профессиональный, а не любительский реализм. Я смотрю на лица многих людей здесь — мы с вами прожили эту эпоху и, когда смотрим на картину, знаем, о чем она написана, в какое время, и год не надо смотреть. Когда строился „Белый Город“ — КАМАЗ, из каждого окна общежития слышался голос Высоцкого, а, когда мы заходили внутрь, на стене в каждой комнате — „Чайки над Камой“ Скобеева. Потому что каждый строитель КАМАЗа думал, что он там написан», — говорит Аршинов. И не случайно именно «Чаек над Камой» упоминают сегодня чаще всего — это визитная карточка старшего Скобеева, стабильно попадающая в подборки картин, по которым можно изучать историю СССР.  Ее вспоминает и поэт Роберт Миннуллин, который называет Скобеева «настоящим татарским художником»: «„Чайки над Камой“ для меня как поэта — прекрасный ориентир для творчества. Он настоящий татарский художник, он так долго служил духовному развитию нашего народа».

Поэт Роберт Миннуллин называет Скобеева «настоящим татарским художником»

Говоря о младшем Скобееве, Аршинов отмечает, что то самое яблоко, которое падает недалеко от яблони, «хорошо выглядит, не с каким-то червячком, молодое, здоровое, жизнерадостное, прекрасное». Сам отец называет его своим лучшим произведением: «Со своим пониманием мира современного, космологического. Очень рад, что в своем творчестве он не копирует меня, и стандартная фраза „еще один Скобеев“ — это не про нас!» Сын, как и отец, закончил Казанское художественное училище, а затем выбрал свой путь: обратился к творчеству на грани смешения жанров — реализма, символизма, модерна и экспрессионизма. Все его персональные выставки стала объединять тема поиска смысла жизни и осознания своего места в пространстве мироздания, которая способна стать новой философией. «Планета Земля — это часть космоса. И естественно, мы живем в полной связи с космосом — это и энергообмен, и планеты на нас очень влияют, мы рождаемся под каким-то знаком зодиака. Мы почти полностью находимся под влиянием космоса. Я двигался в области расширения сознания, знания стали преобразующей силой и привели меня к космизму», — объясняет Скобеев корреспонденту «БИЗНЕС Online» выбор своего творческого пути.

Не зря его сравнивают с Николаем Рерихом — на их связь обратила внимание и председатель казанского общества Рерихов Наиля Абдульманова: «Несколько дней назад я вернулась с Алтая, с конференции по русскому космизму. Когда я пришла на выставку, которая проходила в городе, где есть музей Рериха, мне сказали: „У нас тут есть две работы казанского художника Виталия Скобеева“. Я очень удивилась и обрадовалась. Виталий чувствует будущее и настоящее, эти космические пространства и энергии, тонкие миры, и это все предлагает нам, чтобы мы тоже присматривались, удивлялись всем изменениям».

У Виталия Скобеева все замечают синтез — не только религий, но и стиля других художников

«Я сегодня нахожусь в двух прекрасных мирах — реалистическом и метафизическом. Произведения Валерия Николаевича — это такой глубинный реализм, как зрачок человека. Бездонный, втягивающий в себя, как омут лесного озера, тянет, тянет в себя, чтобы узнать, что там внутри, что находится, может, душа чья-то. Две метафоры — реалистическая и метафизическая — просто поражают. Вроде бы контрастные миры, контрастные картины мира, в то же время они вытекают друг из друга. Этот втягивает в глубины реализма, настоящие сущности вещей и явлений, а Виталий Валерьевич, наоборот, пытается объяснить необъяснимое доступными изобразительными средствами. Два художника создали две картины мира, и эти картины мира объединяются не только в залах, но и в душах зрителей», — говорит давний друг семьи Скобеевых, поэт Ренат Харис.

И он прав: к художникам выстраивается очередь из желающих поздравить, обнять, подписать книгу, у их картин подолгу задерживаются, изучают, обсуждают. И возраст не становится помехой — студентки Ярослава и Ангелина в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online» называют картины Скобеева-сына сложными, которые оставляют послевкусие, их хочется рассматривать часами. Полотна Скобеева-отца напоминают им школьные уроки литературы: «Настроение лирики Есенина передается в картине». Некоторые работы они готовы повесить и у себя дома.

К художникам выстраивается очередь из желающих поздравить, обнять, подписать книгу, у их картин подолгу задерживаются, изучают, обсуждают

ЕЩЕ ОДИН ИЗ РОДА СКОБЕЕВЫХ

«Я чувствую некоторое стеснение, потому что здесь надо много говорить, — признается Валерий Николаевич корреспонденту „БИЗНЕС Online“, — о своем творчестве, о времени, в котором ты живешь, это все трудно. Художник имеет право молчать, а не рисовать не имеет права. Выступать и говорить — не каждому суждено». Скобеев-старший лукавит: и в 80 лет он говорит сильно и ярко, уверенно выражая свою точку зрения.

«Я своей задачей ставил показать красоту и добро. Вот красота и добро — это мое оружие, мои критерии выбора изображения. Я люблю людей труда. Современное искусство требует стопроцентной свободы, и вот этого я... Нельзя художнику быть свободным от любви к народу, доброты, ответственности за культурный уровень. Как можно быть от этого свободным? Он обязан своим творчеством это выражать. Цель должна быть понятна всем, а свобода — не совсем ясно для чего. Чем больше мы желаем добра друг другу, чем больше мы любим друг друга, тем красивее вокруг становится, и для жизни это просто необходимо. Когда люди нервные, злые, беспокойные, то быстро заболевают. Я не считаю себя свободным: на мне всегда долг, чтобы человек, глядя на мою картину, делал выводы, что является главным и на чем все держится. Должен быть нравственный посыл», — считает Скобеев.

Картины Скобеева-сына оставляют послевкусие, их хочется рассматривать часами

Корреспондент «БИЗНЕС Online» поинтересовалась его мнением о таких художниках, как Бэнкси, в творчестве которого есть и четкая идея, и протест, и стремление изменить мир. «Значит, такие художники несвободны, — рассуждает Скобеев, — они несут на себе ответственность за что-то. Вопрос такой: должно ли добро быть с кулаками? Я к этому отношусь не очень хорошо. Со временем будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется. Мало того что империей зла тебя могут обвинить, раз ты с кулаками. Я считаю, что добро должно не бороться, не драться, а вытеснять зло своим количеством». И размеры выставки в «Хазинэ» вполне этому способствуют.

Представитель следующего поколения Скобеевых Александр работает в Москве и продолжает династию — он тоже художник, но изобразительным искусством не ограничивается: играл на ударных в составе Moscow Scratch Orchestra, ставил музыку на выставке фотохудожника Евгения Канаева в «Углу» и рассказывал о Казани порталу The Village. В августе он будет участвовать в тотальном смотре современного искусства «Здесь и сейчас!», где с группой авангардистских музыкантов «создаст звуковую среду». В чем-то эта творческая семья похожа на героев их картин — это люди труда, которые никогда не останавливаются в поисках чего-то важного, главного, непознанного. Глядя на них, хочется верить, что добро когда-нибудь все-таки вытеснит зло, а вдохновленных людей станет больше.