«Женщины ведут себя так, как позволяет им мужчина» «Женщины ведут себя так, как позволяет им мужчина» Фото: Сергей Мальгавко/ТАСС

«ЭТО ЕЩЕ И ВЫПЛЕСК ОГРОМНОЙ СЕКСУАЛЬНО-ДЕСТРУКТИВНОЙ ЭНЕРГИИ, КОТОРАЯ НЕ НАХОДИТ ИНОГО, ТВОРЧЕСКОГО, ВЫХОДА»

Читающую публику потряс на неделе текст писателя Платона Беседина (звучный псевдоним) в газете «Московский комсомолец», где он без купюр, отбросив за ненадобностью политкорректность, называет шлюхами женщин, которые ищут интимной близости с иностранцами, приехавшими на чемпионат мира по футболу в Россию. Статья его — крик отчаяния. Остается понять, в каком качестве кричит Беседин: то ли как поборник нравственности, то ли как обиженный женским полом мужчина-денди.

Проблема масштабная, а Беседин пытается сузить ее до формата недопатриотизма молодого поколения и преклонения перед Западом. В последние годы в таком ключе очень модно рассуждать: верните патриотизм — и заживем как в былинные времена. Утопичность — это же тоже преклонение, недовольство существующим ходом вещей, вечная плаксивость и стремление убежать от мрака бытовой жизни в какой-то карнавал цвета и веселья. «Утопия» — это место, которого нет, если перевести термин с древнегреческого. Места идеального нет, но желание уйти в сказочную страну за тридевять земель есть. Об этом, кстати, повествуют, многие отечественные сказки. Нравственную распущенность нельзя связывать только с космополитизмом, отсутствием любви к родине. Это крайне наивная точка зрения.

Дело, конечно, не только в отдельных барышнях, которые, не стесняясь общественного порицания, готовы повиснуть на шее любого иностранца, не только европейца, между прочим. Бразилия все-таки не совсем Запад в политико-идеологическом плане. Весь интернет облетел видеоролик, где обезумевшая от изрядной порции алкоголя жительница Казани приставала в грубой форме в автобусе к болельщику из Колумбии. Это общий психоз, преклонение перед карго-культом. Можно сказать, что это еще и выплеск огромной сексуально-деструктивной энергии, которая не находит иного, творческого, выхода. Женское же всегда внерамочно, оно по природе не приемлет порядка, поэтому на Руси алкоголь всегда выполнял роль внутреннего балагура, проводника в мир внутренней эмиграции, где позволено все, где трип «Москва – Петушки» — это философский исход из мира структурированной и консервированной реальности. Выход за очерченные границы здесь всегда происходил через юродивое поведение, через хаос, пьянство и аморализм.

«ОТДАЮТСЯ НЕ ТОЛЬКО ЖЕНЩИНЫ С ПОНИЖЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ, ПРОДАЮТСЯ ПРЕЖДЕ ВСЕГО ТЕ, КТО НАХОДИТСЯ НАВЕРХУ СОЦИАЛЬНОЙ ВЕРТИКАЛИ»

И Запад здесь абсолютно ни при чем. Проповедовавший «народные скрепы» Распутин устраивал многочисленные пьяные оргии, куда вовлекал замужних и незамужних женщин высокого и не очень происхождения. Все это подавалось под соусом духовного врачевания. А хлысты с их «свальным грехом» или другая крайность — скопцы, сознательно кастрировавшие себя ради духовного освобождения? Белый хорошо об этом написал в романе «Серебряный голубь». Метания русской души между аполлоническим и дионисийским выступают керосином горения того, что происходит сейчас в том числе. Мы не можем определиться сами внутри себя, нет золотой середины, признаем только крайности. Оттого здесь развит радикализм — правый или левый. Быть посередине — значит оказаться слабым, не до конца вымученным, не познавшим последнюю грань своей (подчеркнем!) правды.

Проблема-то глубже, фундаментальнее. Она наследует традицию смешения ценностей мужского и женского. Блуд — от слова «блуждать». Россия давно блуждает в лесу. Лес же является исконным символом первозданного хаоса, страха перед темным и неведомым. Неведомое — это наша собственная судьба, о которой мы не хотим задумываться, предпочитая внутренне разрушать себя через мнимый и ложный тоталитарный порядок или посредством беспечного поведения на грани безумства.

Женское безумие уходит в отрыв не только по вышеописанной причине, есть еще одна составляющая. Нравственные скрепы, о которых говорят на каждом углу Милоновы и Яровые, имитируются, становятся пустым отголоском, симулякром, то есть подражанием тому, чего нет, поэтому общество отвергает их, отталкивает от себя. Чиновники и служители культа, погрязшие в стяжательстве, говорящие о морали и праведности, — симулякры. Вот где продажность и проституизация. Отдаются не только женщины с пониженной социальной ответственностью, продаются прежде всего те, кто находится наверху социальной вертикали. Они исповедуют культ золота, богатства, отдаваясь всецело этому «золотому тельцу», ради него вершат беззаконие и предательство по отношению к совести, стране, народу, Богу. Духовный блуд этих людей страшнее, ибо продается не только тело, но и душа, которую трудно будет спасти.

Мужского подлинного нет. Оно тоже здесь пародийно. Держиморды, размахивающие в пьяном и агрессивном угаре кулаками, вовсе не означают мужскую и настоящую добродетель. Если нет мужского, то нет и женского — как баланса. Чаша весов начинает раскачиваться в беспокойном стремлении к паритету. Женщины ведут себя так, как позволяет им мужчина. А что мужчины, они берут ответственность за себя, своих женщин, семью, страну, народ?

Сетования и стенания бесединых — это тоска по утерянному собственному мужскому принципу. Наличие мужских физиологических особенностей не делает из него джентельмена. Мужское — оно конкретно. Оно не приемлет всех тех мерзостей, которые мы видим. Оно не безмолвно, не истерично, не разрушительно, а созидательно и спокойно. Вы видите вокруг эти проявления?

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции