Евгений Минченко Евгений Минченко выпустил доклад о том, что делать с новой волной народного гнева на местах Фото: «БИЗНЕС Online»

«ВЫСОКА ВЕРОЯТНОСТЬ КОНФЛИКТА ФЕДЕРАЛЬНЫХ ГРУПП С МЕСТНЫМИ ЭЛИТНЫМИ ИГРОКАМИ»

Сразу после завершения большого федерального электорального цикла 2016–2018 годов власть столкнулась с целым рядом протестных выступлений — к такому выводу приходят авторы доклада, выпущенного сегодня коммуникационным холдингом «Минченко консалтинг». Ранее политолог Евгений Минченко и его команда аналитиков прославились целой серией докладов под общим брендом «Политбюро 2.0» — об устройстве российской политической элиты, ее уровнях и эшелонах, а также об интригах и рисках, связанных с той или иной влиятельной фигурой. Однако новый документ, подготовленный под шапкой холдинга, нарушает эту традицию: вместо анализа тихих «дворцовых заговоров» и тайн элитных групп в доклад властно вторгается улица с ее стихийными митингами. Причем не та улица, что мобилизована Алексеем Навальным в рамках иезуитской игры тех же элитных групп между собой, а та, что знать не хочет ни о каких интригах и играх, а хочет только одного — правды и справедливости.  

Такая ситуация, cудя по всему, возникла во многом непредвиденно — и для власти, и для аналитиков. Понятие «большого электорального цикла», о котором пишут авторы доклада, включало в себя минувшие за эти два года парламентские и президентские выборы. Последние, как известно, завершились в марте с очень комплиментарным результатом для Кремля и лично для Владимира Путина, получившего 76,69% голосов. Но не успели отзвучать фанфары всероссийского триумфа, как один за другим в только что присягнувшей на верность президенту стране стали вспыхивать точки протеста, самые заметные — в Волоколамске и Кемерове. Причем во всех случаях за спиной у протестующих невозможно было рассмотреть какую-нибудь манипулирующую ими силу — митингующие организовывались самостоятельно. Вот этому феномену и посвящен новый доклад Минченко, который носит название «Источники и риски протестной активности в 2018 году».

«С известной долей вероятности можно утверждать, что в этом и следующем году для власти ключевыми будут именно риски протестных выступлений, не связанных с электоральными процедурами», — пишут авторы документа. То есть риска провалиться на каких-нибудь выборах, будь это кампания по избранию мэра Москвы и еще что-нибудь в этом роде, аналитики для власти пока не усматривают. Уличный протест действует в одном мире, а высокий рейтинг Путина живет в другом, и «все еще хорошо транслируется в рейтинг партии власти „Единая Россия“ и в рейтинг партийных и президентских назначенцев», замечают Минченко и Ко. К тому же «система электоральных фильтров, позволяющая ограничить активность наиболее радикальных критиков власти, по-прежнему сильна», а все без исключения оппозиционные партии испытывают сильнейший идеологический и технологический кризис, что и показали выборы марта 2018 года. Таким образом, протест логично выплескивается в стихийные формы и начинает заявлять о себе, невзирая на «законы Яровой» и антиэкстремистское законодательство.

 Уличный протест действует в одном мире, а высокий рейтинг Путина живет в другом Фото: kremlin.ru

«В какой-то момент локальные протесты могут стать критичными для федеральной власти, поскольку постоянная апелляция к Владимиру Путину имеет ограниченную масштабируемость, — полагают авторы доклада. — Президент не в состоянии „затыкать“ все возникающие проблемы. А значимое снижение рейтингов муниципальных и региональных властей будет стратегически ослаблять в конечном итоге именно Путина и негативно отражаться на легитимности власти в целом. При росте числа протестов коррекция рейтинга одобрения президента неизбежна. В этом контексте мотивации сплотиться внутри осажденной крепости будет недостаточно для удержания ситуации под контролем».

Какие же стихийные движения, наполненные пафосом протеста и вспыхивающие в локальных точках страны, видят аналитики «Минченко консалтинг»? Это прежде всего экологические протесты, на второй и третьей ступенях — протесты обманутых дольщиков и обманутых вкладчиков и, наконец, протесты, вызванные чрезвычайными ситуациями и техногенными катастрофами. В то же время аналитики не исключают и возникновения других проблемных тем, которые могут появиться из-за ряда факторов, спровоцированных самим правительством. Во-первых, высока вероятность проведения непопулярных социальных реформ, а именно рост фискального бремени и косвенных поборов с населения, возможное повышение пенсионного возраста, пересмотр существующей системы льгот и т. д. «Особенно критичными такие риски станут в ситуации, когда вместе с ростом фискального давления на граждан будут реализовываться масштабные программы поддержки крупного бизнеса, пострадавшего от санкций со стороны США и ЕС», — считают аналитики. Во-вторых, к этому могут привести дополнительные ограничения для населения, как то: платная парковка, автоматические системы сбора штрафов, платные дороги и т. д.). И, наконец, свое влияние на негативные тренды может оказать экспансия федеральных элитных групп на уже сложившиеся региональные рынки или создание новых рыночных площадок. В качестве наиболее конфликтных сфер авторы доклада указывают сбор и переработку мусора, ЖКХ, жилищное строительство, инфраструктурные объекты, новые предприятия, создающие дополнительную экологическую нагрузку, и т. д.). «Высока вероятность конфликта с местными элитными игроками», — заключают вступительную часть эксперты.

В Татарстане активно заявляет о себе движение против строительства мусоросжигающего завода Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЗДОРОВЬЕ И ДЕТИ — ДВЕ БАЗОВЫЕ УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ», ПОЭТОМУ ТАК МНОГО ЭКОЛОГИЧЕСКИХ ПРОТЕСТОВ

Риском номер один «Минченко консалтинг» провозглашает экологию. Волоколамск и охватившие его этой весной протесты против мусорного полигона «Ядрово» — это лишь вершина айсберга. Горячие экологические точки можно при желании найти на карте практически любого российского региона. В том же Татарстане активно заявляет о себе движение против строительства мусоросжигающего завода, констатируют авторы доклада. Однако едва ли не самая острая ситуация складывается сегодня в Красноярском крае, столицу которого недаром все чаще называют городом «черного неба» из-за регулярного загрязнения атмосферного воздуха. Здешняя инициативная группа регулярно проводит митинги, хотя власть уже заявила, что контролирует выбросы 28 красноярских заводов. В Кемеровской области возмущение вызывает разработка угольных месторождений открытым способом. В Новосибирской области продолжаются протесты против строительства мусоросортировочных заводов и полигонов ТБО. В Башкортостане действия общественников еще с 2012 года связаны с незаконным строительством, а затем и с деятельностью деревоперерабатывающего завода. Похожие экологические проблемы есть в Свердловской  (сбросы отходов производства в реку Ивдель), Воронежской, Волгоградской, Саратовской, Ростовской, Тамбовской и Липецкой областях, а также в республиках Якутия и Кабардино-Балкария.

Почему карта «экологических восстаний» настолько обширна? Потому что экология сама по себе — «очень широкая категория» и к ней можно причислить множество тем для протеста: проблемы с вывозом мусора, промышленные выбросы, качество атмосферного воздуха, качество питьевой воды, радиационную безопасность, строительство любого нового промышленного объекта, оказывающего серьезное воздействие на окружающую среду, и многое другое. Но самое главное, что «экологическая проблематика оказывает сильное эмоциональное воздействие», напоминают авторы доклада. «Здоровье и дети — две базовые универсальные ценности, которые легко перебивают апелляции к любым другим ценностям — экономического развития, создания новых рабочих мест, целей государственной политики и т. д.»

К тому же экологическая тема считается наиболее «отработанной» и привычной для протестного движения. Здесь уже хорошо научились работать и самоорганизовываться в условиях многоканальности, используя интернет, соцсети, мессенджеры и даже телевидение. «Символика экологического протеста легко считывается публикой любого социального происхождения и медиапотребления, — пишут эксперты. — Экологический протест не требует централизованного лидерства, по крайней мере, наличие единого лидера не является обязательным условием для успешного протеста. В этой связи традиционная работа с активистами затруднена, список ситуативных лидеров постоянно обновляется, даже в рамках одного локального протеста».

Ну и последнее. «Экологическая тема удобна для манипулирования ситуацией извне, — справедливо замечают аналитики „Минченко консалтинг“. — Речь может идти о вмешательстве других государств, политических оппонентов, конкурентов по бизнесу или бизнес-интересантов из других отраслей». К примеру, в Петербурге еще несколько лет назад были очень распространены схемы по троллингу застройщиков с участием зеленых, которые организованно протестовали против того или иного участника местного строительного рынка, пока несчастный застройщик не догадывался решить вопрос с «нужными людьми».

Акции протеста и пикеты обманутых дольщиков давно стали обыденностью для всей большой страны Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЧИСЛЕННОСТЬ ОБМАНУТЫХ ДОЛЬЩИКОВ СКОРЕЕ ЗАНИЖАЕТСЯ ОФИЦИАЛЬНОЙ РЕГИОНАЛЬНОЙ СТАТИСТИКОЙ, В ОТДЕЛЬНЫХ СЛУЧАЯХ В 10 ИЛИ 20 РАЗ»

Риск номер два — обманутые дольщики. В прошлом году минстрой РФ насчитал в стране таковых более 36 тысяч. Однако есть основания сомневаться в данных официальной статистики. Как отмечают авторы документа, «численность обманутых дольщиков скорее занижается официальной региональной статистикой, в некоторых случаях речь идет о двух или трехкратном занижении. В отдельных случаях речь может идти о кратном занижении числа граждан в данной категории: в 10 раз или 20 раз». Обычно это связано с вполне понятным страхом чиновников огласить настоящий масштаб проблемы или даже быть привлеченными к дисциплинарной и политической ответственности. Поэтому группа Минченко использовала в своей работе альтернативные экспертные оценки, дающие возможность «более адекватно оценить протестный потенциал аудитории дольщиков».

Так, по официальным данным, в Краснодарском крае насчитывается всего 941 обманутый дольщик, а по неофициальным — до 20 тыс. человек. В Московской области минстрой зафиксировал 2239 обманутых дольщиков, при этом альтернативные эксперты называют цифру в 18,5 тыс. человек. И такая разница в данных наблюдается во многих регионах: в Москве против «официальных» 4435 — 12 тысяч человек, в Новосибирской области против 1036 — 5–6 тыс. человек, в Челябинской против 2411 — 6 тыс. человек, в Самарской области 3 392 против около 3 тыс.человек и т. д. Поэтому «проблема недооценена», приходят к выводу авторы доклада. Хотя долевое строительство по-прежнему превалирует в отечественной строительной сфере: в 2017 году около 80% возводимого в России жилья финансировались по этой схеме.

«Федеральным законодательством не был убран главный недостаток долевого строительства — высокие риски для дольщика, который часто оказывался один на один с недобросовестным застройщиком, не имел возможности оказать влияние на срыв сроков сдачи объекта в эксплуатацию, — констатируют авторы документа. — Новый механизм обязательного страхования, введенный несколько лет назад по образцу автомобильного ОСАГО, оказался несостоятельным. Предполагалось, что введение обязательного страхования договоров долевого участия (ДДУ) снизит риски, ведь при нарушении застройщиком своих обязательств дольщик теперь мог рассчитывать на страховую выплату. Однако механизм не заработал. Крупные страховые компании, дорожащие брендом и репутацией, на рынок не вышли, а мелкие игроки просто уходят от обязательств или сами банкротятся. Печальная статистика такова: объем сборов по ДДУ с 2014 года составил 27,5 млрд рублей, сумма выплат — ноль. Банкротства застройщиков, разумеется, были, но из-за затяжных судебных разбирательств дольщики компенсаций не получили. В ноябре 2017 года ЦБ отозвал лицензию у крупнейшего оператора этого вида страхования».

Поэтому акции протеста и пикеты обманутых дольщиков давно стали обыденностью для всей большой страны. При этом существует возможность политизации протестных акций дольщиков, тем более что с ними активно работают активисты ЛДПР и КПРФ. К примеру, в Санкт-Петербурге и Краснодаре уже прозвучали лозунги с требованием отставки губернаторов, а в июле 2017 года всероссийская акция обманутых дольщиков собрала 2 тыс. участников в 19 городах России.

Нельзя сказать, что власти — местные и федеральные — не пытаются решать проблему. Законодательство в этой сфере уже претерпело существенную модернизацию в пользу дольщиков. Однако реальная помощь пострадавшим от мошенников на строительном рынке оказывается очень медленно и дозированно. Так, в феврале 2018 года было заявлено о восстановлении прав всего 6 тыс. дольщиков. «Нетрудно подсчитать, что при сохранении текущих темпов на решение проблемы в российском масштабе уйдет не менее 5 лет, — замечают эксперты „Минченко консалтинг“. — Если же реестр [обманутых дольщиков] будет пополняться, то темпы могут оказаться меньше заявленных 20% в год, а процесс растянется на 10 и более лет».

Самый масштабный протест среди банковских вкладчиков в 2017 году был связан с активностью вкладчиков Татфондбанка Фото: «БИЗНЕС Online»

«ОБМАНУТЫЕ ВКЛАДЧИКИ ТАТФОНДБАНКА ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛИ ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ САМОРГАНИЗАЦИИ»

Риск номер три — обманутые вкладчики, чему способствует «укрупнение игроков финансового рынка и снижение стабильности финансовой ситуации в целом». Тем более что от сокращения количества банков выигрывают преимущественно крупные госбанки и те, что «ориентированы на обслуживание корпоративных интересов крупных элитных игроков (членов Политбюро 2.0)».

Самый масштабный протест в этой сфере в 2017 году был связан с активностью вкладчиков Татфондбанка. «Протестующие продемонстрировали высокий уровень самоорганизации, координируя свою деятельность через мессенджеры и социальные сети, — комплиментарно отзываются о татарстанских активистах московские аналитики. — Скорость прохождения сигнала была очень высокой: несколько сот людей окружили здание правительства Республики Татарстан в течение получаса после публикации призыва в группе в Telegram. Серьезную роль в раскачивании протеста сыграла вирусная рассылка через мессенджер WhatsApp». Здесь у Минченко, заметим, есть небольшая путаница в деталях: первоначально обманутые вкладчики собрались на встречу в Торгово-промышленной палате, где власти выделили им помещение. Здание расположено очень близко от Дома правительства, поэтому обсуждение в камерной обстановке так легко перетекло в несанкционированный митинг на площади Свободы.

Риск номер четыре — техногенные катастрофы и чрезвычайные ситуации. Они наименее предсказуемы, как показала трагедия в кемеровском торговом комплексе «Зимняя вишня». Хотя и здесь возможна профилактика, если учесть, что причины, вызвавшие пожар в Кемерове, во многом были структурными. Власть не спешит ставить безопасность в общественных и технологических пространствах на первое место, не вкладывает достаточно денег в поддержку ветшающей советской инфраструктуры и вольно обращается с бюджетными средствами, выделяемыми на предотвращение катастроф и чрезвычайных ситуаций. К тому же законодательство, регулирующее жизнь таких хозяйствующих субъектов как торговые центры и сетевые гипермаркеты, очень противоречиво и допускает «выполнение одних требований в ущерб другим». Поэтому полностью избежать техногенных катастроф в ближайшее время не удастся (этого, как известно, не добилась пока ни одна страна), и власть должна просто научиться на них реагировать.


Между тем пример Кемерова показывает, что чиновники в условиях ЧП допускают одну ошибку за другой.  «Даже вновь назначаемые врио губернаторов в подавляющем большинстве не имеют публичного политического опыта и в ряде случае не способны справиться с такими кризисами, — считают авторы доклада. — Так, вице-губернатор Кемеровской области Сергей Цивилев после трагического пожара в Кемерове прибег к противоречивым способам справиться с кризисной коммуникацией. В один и тот же день сначала обвинил человека в попытках пиариться на трагедии, а потом встал на колени и попросил прощения у протестующих». К другим типовым реакциям чиновников на протест можно отнести обвинения в адрес активных участников митингов «в том, что за ними стоят какие-то темные (не столь важно, внутренние или внешние) силы, в игре которых они не более чем марионетки». Это неэффективно и способствует озлоблению протестующих, добавляют докладчики. Также негативные результаты может повлечь «мобилизация силового ресурса на вычленение лидеров протеста». Более логично — финансовые вливания в решение проблемы и включение лидеров протестов в форматы решения проблем. «Также стоит отметить такие методы, как подключение к диалогу региональных Общественных палат (как в Московской области), использование парламентской площадки (в Москве по вопросу реновации), организации экскурсий на объекты — предполагаемые источники экологических рисков (Московская область, Красноярский край)», — отмечается в докладе.

Система непрямых выборов или полная отмена выборности на муниципальном уровне в большинстве регионов является «серьезным ограничителем эффективности системы коммуникации», считают аналитики. «Люди, попавшие во власть таким путем, как правило, не являются сильными коммуникаторами, не обладают собственным ядром поддержки, не обладают кредитом доверия со стороны граждан. Зачастую жители их даже не идентифицируют как власть или народных представителей».

По существу, во время ЧП и техногенных катастроф поневоле сталкиваются лицом к лицу два мира, бесконечно далекие друг от друга. «Складывается впечатление, что правящий класс не знает структуры населения и своего электората: регулярно воспроизводится марксистско-ленинская матрица про общество, состоящее из рабочих, крестьян и прослойки интеллигенции, — констатируют эксперты. — Деление социальных групп в современной России значительно сложнее. Место наиболее массовых профессий давно уже занимают работники сферы торговли и водители. Вряд ли, например, региональные депутаты, которые объявляют „войну торговым сетям“, понимают, что тем самым объявляют войну одной из самых многочисленных категорий экономически активного населения».

Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРОЦЕНТЫ НА ВЫБОРАХ ГУБЕРНАТОРОВ И «ЕДИНОЙ РОССИИ» НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ДОСТОВЕРНЫМ ИНДИКАТОРОМ ПОДДЕРЖКИ МЕСТНЫХ ВЛАСТЕЙ»

Так повелось, что со времен Политбюро 2.0 главный читатель Минченко сидит в Кремле, поэтому основные месседжи, выводы и пожелания доклада устремлены именно к этому адресату. К чести докладчиков, они нисколько не приукрашивают картину, а, наоборот, рисуют ее правдивыми и порой резкими мазками. «Проценты на выборах губернаторов и партии «Единая Россия» не являются достоверным индикатором поддержки местных властей», — свидетельствуют они. К тому же практически «все депутаты от партии власти и вообще все чиновники» обладают низким социальным капиталом. Единственное исключение — сам Владимир Путин. «В критической ситуации группы активистов хотят внимания президента и готовы поверить только ему, — декларируют авторы документа. — В то же время стоит отметить, что даже в тех регионах, где за последний год произошло личное вмешательство президента в решение экологических проблем, протестные акции продолжились, хоть и с меньшим накалом (Челябинск, Красноярск), а в Московской области получили новое дыхание, перекинувшись в другие муниципалитеты».

Впрочем, для федерального центра «ручной режим» управления конфликтами в регионах имеет свои плюсы. Он позволяет Москве сохранять за собой роль верховного арбитра. «Однако бесконечно перекладывать ответственность на собственных назначенцев сложно, — поправляют сами себя эксперты. — Это технология с ограниченным сроком годности».

Если власть хочет минимизировать риски от протестной активности в 2018 году, ей необходимо сделать несколько шагов, в том числе навстречу собственному народу. Холдинг «Минченко консалтинг» не скупится в этом случае на советы. Во-первых, он рекомендует чиновникам объективно изучить ситуацию по всем перечисленным рискам и получить на руки достоверную статистику.  Во-вторых, он предлагает осуществить диагностику внутриэлитных расколов на федеральном и региональном уровнях, которые могут стать катализаторами протестов.

В-третьих, следует учитывать новую информационную реальность, в которой «социальные сети и мессенджеры становятся не только распространителями информации, но и точками самоорганизации протестных групп». Но это не значит, что политика цензурирования социальных сетей и запрета мессенджеров приведет к ограничению протестной активности, пишут авторы доклада.  «На место одной платформы, попавшей под запрет, просто придет другая. Поэтому необходимо активно работать с альтернативным информационным пространством и с лидерами мнений в нем». Выход в том, чтобы обучать представителей власти оперативному коммуникативному реагированию, внушать им готовность принять протест и сделать шаги к пониманию мотивов протестующих. В экологической сфере хорошо бы позаботиться о создании «независимого, пользующегося доверием экологического движения без политической окраски». И наконец «наличие заранее разработанных антикризисных планов и антикризисных команд» поможет хотя бы «на время перехватить управление информационными потоками при возникновении проблемных ситуаций», резюмируют аналитики «Минченко консалтинг».