ТАТАРСТАНСКИЕ АКЦИОНЕРЫ ЗАДАЮТСЯ ВОПРОСОМ, ЧТО БУДУТ ДЕЛАТЬ С КРЕМЕНЧУГСКИМ НПЗ, ЕСЛИ ВЕРНУТ ЗАВОД

В Киеве, в институте Горшенина, на прошлой неделе состоялся «круглый стол» на тему «Корпоративные конфликты в Украине», в котором принял участие глава представительства Татнефти на Украине Игорь Графский. Он рассказал, что, несмотря на то, что по корпоративному конфликту вокруг Укртатнафты работает согласительная комиссия, прописанные в бумагах мероприятия фактически срываются. Теперь Татнефть намерена перенести споры в Лондонский суд. Предлагаем вниманию читателей «БИЗНЕС Online» стенограмму выступления Графского.

НЕУДОБНЫЕ ВОПРОСЫ АУДИТОРОВ К ТАТНЕФТИ

- Вы правильно задали вопрос: насколько имеет смысл бороться с рейдерством в Украине. Я представитель иностранной компании, я как бы со стороны смотрю. Если слушать первого докладчика и выполнить все эти правила – защита, охрана – возникает вопрос: насколько бизнес вообще имеет смысл в этой стране? Потому что, если посмотреть на украинский бизнес, то становится понятно, что вопросов много.

Многое зависит от того, какая компания заходит на украинский рынок. Вот компания «Татнефть», компания, которая котировалась на международных биржах. То есть каждый месяц компания сдает отчетность: по российским стандартам отчетности, по международным стандартам отчетности. Каждый месяц биржа получает отчеты, соответственно происходит котировка и так далее. Понятно, что в таких условиях компания не может проводить все мероприятия, о которых было сказано.

Все, кто работал в банке, прекрасно знают, что если есть рисковый актив, он резервируется. Есть примеры западных компаний, которые резервировали активы своих компаний в Украине и России по 100%, то есть фактически их списывали. Тогда приходили аудиторы и спрашивали: зачем вы инвестируете средства в такие страны? Соответственно, когда в Укртатнефти произошел захват завода, то аудиторы отнеслись с таким же уважением. Дальше возник вопрос: инвестировать во что выгоднее.

ИНВЕСТИЦИИ УШЛИ В ТАНЕКО

Значение имеет и вопрос времени захвата активов. От момента захвата завода – с сентября – прошло всего чуть больше, чем три года. За это время у компании освободились средства, которые были запланированы, в том числе, и на инвестиции в завод «Укртатнефть». За это время был построен огромный нефтеперерабатывающий завод в Нижнекамске. Кто его видел, просто не удержится от слова «ах, гигантская стройка, в мире такого завода за последнее время не построено вообще. За год инвестировано 5 миллиардов долларов.

Время уходит, и получается так, что или здесь бороться с рейдерами или построить завод в новом месте, там, где нет рейдеров. Поэтому, по моему мнению, за три года климат в Украине в нефтеперерабатывающем секторе сильно ухудшился. Хочу подчеркнуть, что российский бизнес на территории Украины всегда работает по тем правилам, которые ей предлагает украинская сторона. Мы всегда приходили и говорили: дайте нам правила игры, мы под них подстроимся. Когда происходит смена режима, смена власти, возникает вопрос, а имеет ли смысл делать долгосрочные вложения? Все оценивается со стороны экономических, политических и других рисков. В 2006 году был проект инвестиций в Укртатнафту в размере 1,5 миллиарда долларов. Приезжали инвесторы, приезжали компании, которые готовы были поставить оборудование. Почему проект остановился? Потому что сама украинская сторона – минтопэнерго – не была готова к притоку инвестиций.

«РАЗ НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ НА УКРАИНЕ, ПРИДЕТСЯ В ЛОНДОНЕ»

В моем понимании очень много вопросов тянется из легитимности приватизации. Остались какие-то приватизационные вопросы в недозавершенном состоянии. И каждый раз, когда меняется власть, эти вопросы пересматриваются. Не будет закрыт вопрос рейдерских атак, пока не закроют вопрос покупки предприятия.

Сейчас в «Укртатнефти» госпакет - 43%. Государство тоже потерпевшая сторона, тем не менее, государство ведет такую пассивную игру. Проводятся совещательные комиссии, пишутся протоколы и несколько лет ничего фактически не делается.

Поэтому, да, бороться с рейдерством надо. Всеми законными способами, которые доступны инвесторам в Украине. Но рано или поздно у каждого инвестора возникает вопрос деятельности и целесообразности инвестиций. Вы сами знаете пословицу: деньги ходят туда, где это выгодно.

Поэтому наша компания работает и с украинскими судами, но вопрос уже перенесся в международный суд. Уже принято определение суда о подсудности иска. Раз не получается на Украине, придется в Лондоне. Ну что делать, это обычная практика.

«КАК ТАТАРЫ УШЛИ, У ЗАВОДА КАЖДЫЙ ГОД УБЫТКИ»

Теперь вопрос целесообразности. Прошло уже четыре года, как завод в оперативном управлении не татарской стороны. Если вы просмотрите финансовую отчетность завода, то вы увидите, что у завода каждый год убытки. Это показывает то, что при работе татарской стороны убытков у завода не было никогда, всегда была прибыль. Значит, все-таки, когда есть инвестор, сырье, возможность поставок по понятным условиям, наверное, украинскому предприятию по таким условиям выгодно работать. Для Полтавы Укртатнафта была бюджетообразующим предприятием, это тоже не маловажный вопрос. Всегда участвовали в сельхозпрограмме, всегда поставляли топливо и для армии, и для аэропортов. Всегда находили возможность согласовывать с минтопэнерго формулу цены, чтобы это было выгодно и инвесторам, и поставщикам топлива, и украинским потребителям.

Конечно, такая ситуация для украинской стороны глобально невыгодна. Она выгодна только каким-то группам людей. Сейчас цена на топливо в Украине зафиксирована на уровне 9,50 за литр, то есть подбирается к одному евро за литр. Хотя, это не предел. В Европе сейчас 1,5 евро за литр, в Болгарии – 1,3 евро за литр. Это тот диапазон экономический, который минимален для Украины.

Самое неприятное для Украины то, что, отдав завод в руки тому, кто проводит свою корпоративно-ценовую политику, а фактически получается так, что Украина полностью зависит от российских поставок нефти. Если получается не так, то Украина меняет формулу цены, что и произошло. Это, в моем понимании, и есть самое страшное. Все разговоры о том, что Россия пошлины меняет на нефтепродукты и другим – не верьте ничему. Цена поставок топлива на Украину считается очень просто – берется цена в портах, вычитается цена транспортировки и получается цена внешний рынок в минус. Украина поменяла формулу цены: биржевая цена плюс доставка, это 100 долларов плюс к цене. Вот стоимость вопроса.

«ЕСЛИ ЗАВОД ВЕРНУТ, ВОЗНИКАЕТ ВОПРОС: А ЧТО ТЕПЕРЬ С НИМ ДЕЛАТЬ?»

По поводу рейдерства. В России не принято понятие рейдерство, по крайней мере, не в таком широком масштабе. Если вспомнить хронологию, то в России было принято другое определение - «гринмейл». Не предполагалось, что это бандитский захват предприятия. Предполагалось, что это в рамках закона, но не совсем красивые действия. Но всем понятно, что можно и в рамках закона захватить предприятие. Многие схемы работы украинских предприятий с точки зрения эксперта являются странными. Например, вопросы НДС на Украине. К сожалению, такие вещи происходят. Российские компании в этом не участвуют. Если российские компании оказываются в орбите каких-либо взаимоотношений, они не ведут никаких особенностей по работе. То есть, всегда Россия поставляла нефть, всегда растамаживала, всегда выплачивала НДС. У Лукойла в результате накопился НДС в десятки миллионов долларов. Работа в рамках правового поля в Украине не всегда была выгодна. Тем не менее, никогда компания «Татнефть» не прибегала к рейдерским уловкам и так далее, чтобы улучшить себе жизнь на Украине. Потому что компания открытая, публичная, компания никогда не будет жертвовать своим имиджем на внешнем рынке. Вот в чем вопрос.

Поэтому, если говорить по заводу, то есть два аспекта. Компания «Татнефть» всегда шла навстречу и всегда была готова выслушать мнение украинской стороны. Есть согласительная комиссия по работе. На бумагах прописываются определенные мероприятия, но они фактически срываются. Вопрос по заводу каждый раз поднимается на высшем уровне при встрече украинской и российской стороны, мы слышим каждый раз заверения, что нужно ситуацию улучшать. Надо, чтобы эти заверения и протоколы в конце концов увенчались какими-то конкретными действиями. Еще 2-3 года, и ситуация будет такой, что трудно будет вернуться в отправную точку. Потому что завод инвестиций не получает, эффективность ухудшается, поэтому даже если вопрос будет решен в пользу акционеров российских, то будет стоять вопрос: а что теперь делать с заводом, какие деньги вкладывать, за чей счет, кто это должен делать.

«Левый берег»