Шамиль Мустаев Шамиль Мустаев в партшколе Татарского ОК КПСС

«ЕГО КАК ВНУКА МУЛЛЫ НЕЛЬЗЯ БРАТЬ В ОБКОМ КПСС»

 «Моя партийная карьера могла закончиться, так и не начавшись, – написал в своих воспоминаниях Шамиль Мустаев после того, как вышел на пенсию. – В конце 1950-х годов я окончил высшую партшколу и должен был быть направлен для работы в обком партии в Казань. Сижу дома, а на собеседование все не вызывают и не вызывают. Оказывается, один завистник написал „донос“, дескать, Мустаев – внук муллы, его нельзя брать в обком КПСС...»

«Действительно, Дамулла бабай, наш предок из XVIII века, был очень известным муллой в своих краях, – подтверждает этот генеалогический «недочет» для биографии партийного и советского работника внучка Мустаева Диляра Байчурина в разговоре с корреспондентом «БИЗНЕС Online». – Он являлся таким, я бы сказала, местным Распутиным: к нему приезжали советоваться многие, в том числе известные в те времена люди. Про него можно найти много интересного в книгах-летописях Буинского района. Его надгробный камень так и стоит в деревне Нурлаты, люди поставили ему еще и памятник. (В скобках заметим, что это село и в недавнем прошлом было богато своими выходцами, среди которых кроме республиканского начфина, затем – председателя парламента ТАССР Мустаева числятся министр печати РТ Ислам Ахметзянов и руководитель «Татспиртпрома» Рашит Шайхутдинов – прим. ред.)».

«Он учился в Багдаде, – включается в разговор о предке рода Мустаевых из XVIII века Елена Мустаева, сноха Шамиля Асгатовича, – и у него потом было около 400 учеников. Словом, это была легендарная личность, о которой сочиняли сказания и всякие разные истории».

«Доходило до того, что он вроде бы целые регионы спасал от всяческих напастей, – продолжает Байчурина. – Помимо того, что он был очень хороший просветитель, поговаривали, что Дамулла бабай обладал определенным даром, некими экстрасенсорными и целительными способностями, так что люди деревнями ходили к нему и на благословение, и за разного рода помощью.

Все просвещение на селе раньше исходило от муллы, так что в нашем роду вырисовывается некая просветительская ветвь, потому что отец дедушки был учителем, позднее – директором школы; он погиб при обороне Ленинграда в Великую Отечественную войну. Дедушка потом нашел его могилу. В этом ему помогла, кстати, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко».

В детстве

«Мой отец 25 лет работал учителем начальной школы, – пишет в воспоминаниях Мустаев. – Когда началась война, ему дали бронь, но тем не менее он пошел на фронт. А через несколько месяцев к нам в дом пришла похоронка – отец погиб под Ленинградом».

Письмо отца Шамиля Мустаева с фронта
Чтобы увеличить, нажмите

«У меня даже было его письмо с фронта, очень трогательное, – сообщает «БИЗНЕС Online» Камиль Мустаев, сын Шамиля Асгатовича. – Оно было опубликовано в Буинске, в газете, потом вышла книга «Письма с фронта», и в ней оно тоже было опубликовано, но уже с переводом (письмо было написано на татарском языке – прим. ред.). Папа просил меня сделать с него копию, а само письмо, к сожалению, не сохранилось. Дед воевал на Волховском фронте, в 1942 году, самая мясорубка; через несколько месяцев его не стало. Моей бабушке в одиночку пришлось поднимать пятерых детей.

Буинский ветеринарный техникум. Шамиль Мустаев крайний слева во втором нижнем рядуЧтобы увеличить, нажмите

БУДЕННЫЙ ПРИКАЗАЛ СОХРАНЯТЬ КАЖДУЮ ЛОШАДЬ КАК ЛИЧНОЕ ОРУЖИЕ

«Окончил Буинский ветеринарный техникум и поехал работать в самый отдаленный район республики – Ютазы. В одиночку обслуживал 11 колхозов», – читаем дальше воспоминания Шамиля Мустаева.

«Как и почему он попал в ветеринары? – Камиль Мустаев готов объяснить этот отцовский поступок. – Казалось бы, выходец из семьи татарской интеллигенции, семьи учителя и муллы... Мне кажется, причина вот в чем: в Буинске веттехникум считался учебным заведением выше среднего, и отец выбрал его не из-за какой-то большой любви к животным, а просто у него была такая тяга к образованию. И потом он должен был помогать содержать семью, ведь она осталась без главного кормильца. И нужно было такое образование, которое позволило бы ему, быстро получив профессию, зарабатывать.

На практике в Чистополе, 1946 год

Он рассказывал, как в его бытность ветеринаром Буденный отдал приказ по поводу сохранения коней – те приравнивались к определенному стратегическому виду вооружения, что ли. И как они согласовывали практически каждый забой. Писали целую кучу справок, и на специальном учете состоял каждый конь, и как с этим было строго: ветеринар нес ответственность за любую мало-мальскую справку – настолько он был ответственен за то, чтобы поставить правильный диагноз, выдать правильное заключение».

Диплом об окончании Буинского веттехникума

«ОН БЫЛ КАК РАЗ В ТОМ САМОМ СЧАСТЛИВОМ ПУСКОВОМ РАСЧЕТЕ»

«Собрался было жениться, а тут пришла повестка в армию. Но мы с моей невестой Аминой все-таки решили свадьбу не откладывать. Утром сходили в загс и расписались, а вечером она уже провожала меня на поезд. Три года отслужил в ракетных войсках. Был командиром расчета батарей. На полигоне в Капустином Яру под личным руководством Сергея Королева  (Сергей Павлович Королев (1907–1966) – основоположник практической космонавтики, генеральный конструктор ракетно-космической промышленности СССР с 1950 по 1966 год – прим. ред.)  испытывали первые в стране баллистические ракеты», – продолжаются воспоминания будущего главы парламента Советской Татарии.

Мустаев три года отслужил в ракетных войсках и был командиром расчета батарей

«Меня с ним объединяли не только какие-то служебные встречи и контакты, когда я работал в обкоме партии, – рассказывает корреспонденту «БИЗНЕС Online» известный казанский исследователь профессор истории Булат Султанбеков. – Мы оба в разное время побывали на секретнейшем тогда полигоне Капустин Яр (ракетный полигон в северо-западной части Астраханской области – прим. ред.). Правда, я-то на срочной службе ездил туда просто обустраивать позиции, проще говоря – землю лопатой копать. А вот Шамиль...

Мустаев был командиром расчета батарей на полигоне в Капустином Яру под личным руководством Сергея Королева

Он мне говорил: «Я ведь тебе многое могу рассказать, как мы там, в Кап Яре. Да и вообще... Не случилось нам сесть и обстоятельно поговорить. Сейчас об этом приходится только жалеть. Но он успел рассказать накоротке, что был как раз в том пусковом расчете, который и произвел после серии неудач первый удачный запуск межконтинентальной ракеты Королева на том самом полигоне. 

На службе в Советской армии

Он за это получил отпуск домой – у рядового и сержантского состава такое поощрение, если уж честно, считалось выше, например, чем фотография на фоне развернутого знамени части. Причем дали ему и, кажется, всему остальному расчету этот отпуск не на 10, а на 20 дней – мечта! Конечно, командир расчета был, скорее всего, офицер, а Шамиль был сержантом, заместителем командира. Он очень, кстати, этим гордился. „Меня, – говорит, – обнимал сам Королев!“».

На учебе в партшколе

«Я БЕРУ НА РАБОТУ НЕ ВНУКА МУЛЛЫ, А ВЫПУСКНИКА-ОТЛИЧНИКА ПАРТШКОЛЫ»

После армии снова проснулась его тяга к знаниям. Он окончил партшколу и как отличник учебы был направлен на работу в Татарский обком партии. А как уже было сказано, некие «доброжелатели» написали в обком про муллу в его роду. Тогда новый секретарь обкома Семен Игнатьев (1904–1983) – последний сталинский министр государственной безопасности СССР с 1951 по 1953 год, первый секретарь Татарского обкома КПСС с 1957 по 1960 год – прим. ред.) на это ответил: «Я беру на работу не внука муллы, а выпускника-отличника партшколы». А тогда каждый инструктор обкома партии, прежде чем приступить к должностным обязанностям, проходил собеседование с первым секретарем. Но Мустаев считал партшколу, конечно, образованием, но не высшим и не специальным, а неким общим направлением и поэтому поступил заочно в Казанский финансово-экономический институт. А потом, уже будучи министром финансов, окончил аспирантуру и защитил кандидатскую.

 Как отличник учебы Мустаев был направлен на работу в Татарский обком партии

Все это делал самостоятельно и очень возмущался, когда узнавал впоследствии, что некоторые товарищи, и даже вполне высокопоставленные, попросту покупали научные звания: «Ну что это такое? Ну посиди ты с учебниками!»

«А с этой диссертацией до смешного доходило, – снова слово берет Камиль Мустаев. – Я помню, как отец, взрослый мужик и даже министр финансов, уже учась в аспирантуре, проклинал немецкий язык, когда зубрил тексты всю ночь перед экзаменом...»

Диплом партшколы

«В начале 1960-х годов республику поделили на несколько зон, ликвидировав многие районы, – вспоминает Шамиль Мустаев. – Апастовский, Камско-Устьинский, Дрожжановский и Тетюшский районы вошли в так называемую Буинскую зону. Но наверху быстро поняли, что эффективно управлять такими огромными территориями невозможно. В эти дни меня вызвал к себе Фикрят Табеев (Фикрят Ахмеджанович Табеев (1928 - 2015) – первый секретарь Татарского обкома КПСС с 1960 по 1979 годы – прим. ред.), сменивший Игнатьева на посту первого секретаря обкома партии, и предложил возглавить Апастовский район».

Мустаев считал партшколу, конечно, образованием, но не высшим и не специальным, а неким общим направлением

ФИКРЯТ ТАБЕЕВ: «АЙДА, ПУСТЬ БУДЕТ ТОСТ ЗА МОСТ!»

«Когда он был первым секретарем Апастовского райкома партии, фактическим главой района, у них кроме русских и татарских там были еще и чувашские деревни, – рассказывает Байчурина. – И довольно много. Так что как руководитель района он считал и считал вполне справедливо, что очень важно было говорить с людьми на их языке. И он научился чувашскому, пусть на уровне несложных коммуникаций; и обязательно начинал говорить речь или обращаться, общаться с людьми в чувашском поселении только на их родном языке».

На конкурсе пахарей в Апастово, 1967 год

«Работать в аппарате – одно, а руководить районом – совсем другое. С 6 утра в кирзовых сапогах месишь грязь по полям, по фермам, по стройкам. За пять лет пришлось немало построить – дороги, школы, клубы, магазины. Но самой застарелой и насущной проблемой района была переправа через Свиягу. Во время весеннего половодья понтонный мост приходилось демонтировать, и жизнь района буквально парализовало. Дело сдвинулось с мертвой точки благодаря Табееву. Приехал он в район с проверкой. Все ему у нас понравилось. Вечером на банкете я как хозяин района первым взял слово и осторожно начал: „Фикрят Ахмеджанович, вы как-то обнадеживающе высказались о строительстве моста через Свиягу. Так давайте поднимем бокалы за новый мост“. Фикрят Табеев насупился и долго молчал. Вдруг улыбнулся и говорит: „Айда, пусть будет за мост! В этом же году мы начали строительство переправы. До сих пор в народе этот мост называют „мустаевским“.

Еще до приезда в Апастово я заочно окончил Казанский финансово-экономический институт. А в районе для экономиста работы – вагон. С уст первого секретаря не сходят слова „хозрасчет“, „себестоимость“, „прибыль“. И эти слова внедряются в умы специалистов и руководителей хозяйств. И совсем скоро новая система хозяйствования дала хорошие результаты. В колхозе „Ракета“ Апастовского района даже республиканский семинар по внедрению хозрасчета провели. Фикрят Табеев итогами семинара остался доволен: „Тебе эти новшества, Шамиль, пора внедрять в республиканском масштабе“. А через некоторое время в газетах публикуют постановление о моем назначении министром финансов ТАССР».

И в 39 лет Шамиль Мустаев переезжает в Казань.

Окончание следует.