«КСА может уже в недальнем будущем столкнуться с проблемами в нефтедобыче. Для страны это будет совершенно однозначная катастрофа. Население привыкло к весьма неплохой жизни» / Фото: tatarstan.ru

I've seen them come
I've seen them go
Times will never change
It's the same old song.

Pain – Same old song

«ГОЛОВОКРУЖЕНИЕ ОТ УСПЕХОВ»

В КСА началась элитная резня. Примерно так можно интерпретировать информацию о событиях, произошедших и происходящих в этом государстве. Шутка ли – внезапное создание антикоррупционного комитета под пристальным руководством наследника престола, немедленные массовые аресты (чуть не написал «массовые расстрелы») представителей королевской династии (как сообщают, было арестовано более 60 принцев) и высшего чиновничества, смерти «при попытке», заморозка активов и невозмутимое молчание короля, схожее с таковым у античного сфинкса. Ситуация довольно интересная и, на мой взгляд, имеющая весьма глубокие и столь же интересные предпосылки. Опять же, совершенно очевиден первый слой рассуждений – мол, это борьба за власть, «ничто не ново под луной». Однако почему все это началось именно сейчас?

Надо сказать, «саудовского вопроса» я уже один раз касался, было это в январе 2015 года, поводом к тому была кончина короля Абдаллы ибн Абдул-Азиз аль-Сауда. Он оставил сей мир в почтенном возрасте 90 лет, наследовал ему его брат Салман ибн Абдул-Азиз аль-Сауд, нынешний король – человек тоже уже в летах: сейчас ему 81 год. Также я коснулся тогда вопроса нефтяной промышленности в КСА – и выводы были неутешительны: по косвенным данным (увы, приходится работать с тем, что есть, поскольку прямая информация во многих аспектах попросту отсутствует, КСА ее не предоставляет, вероятно, проводя по категории гостайны), КСА может уже в недальнем будущем столкнуться с проблемами в нефтедобыче, обусловленными выработкой основных месторождений.

Понятное дело, для страны это будет совершенно однозначная катастрофа. Мало того что население КСА выросло примерно всемеро против численности в середине прошлого века, оно еще и привыкло к весьма неплохой жизни. Так, сейчас среднедушевой ВВП в стране составляет порядка $21300, что почти в 8 раз больше соседнего Египта, схожего по географическим условиям. При этом данное сравнение в каком-то смысле некорректно – за Египтом стоят века циклической аграрной цивилизации, в то время как обитатели Аравийского полуострова в течение тех же веков кочевали на верблюдах по барханам, не сумев, даже после дезинтеграции Аббасидского халифата, создать собственного сколько-нибудь заметного государства, что и привело к подчинению Османской империи. Иначе говоря, еще отец нынешнего короля и родоначальник всей правящей династии КСА Абдул-Азиз ибн Абдуррахман аль-Сауд был, по сути, типичным представителем догосударственного родоплеменного строя, сбившим свое государство из племен огнем, мечом и кровью, и при этом его дети купаются в невиданной ранее роскоши (помним про весьма заметное имущественное расслоение в КСА), имея доступ к идеям, технологиям и богатствам всего земного света. Конечно, случаи роста «из грязи в князи» случались и ранее, но никогда новоявленные богачи не получали в обмен на свое богатство доступ к благам всей планеты, что было обусловлено стремительной послевоенной глобализацией. Сауды были здесь первыми, обойдя даже аргентинских сельскохозяйственных королей вековой давности. «Головокружение от успехов», обернувшееся шоком падения, очевидно, крайне тяжело психологически, и это в дополнение к чисто финансовым проблемам.

Повторюсь еще раз: данные, на основе которых была высказана гипотеза о вероятном скором снижении арабской нефтедобычи, являются косвенными. Вместе с этим надо отметить, что за истекшие без малого три года произошло несколько событий, которые, на мой взгляд, проливают свет на ситуацию, подтверждая эту гипотезу.

Здесь я исхожу из того, что сами саудиты более-менее в курсе фактического, а не мифического, предназначенного для внешнего мира, состояния отрасли; отмечу, что уже неоднократно делались попытки проводить аналитику по добыче в КСА на основе данных со спутниковых фотографий – дикость, конечно, но если ничего другого нет, то особо не повыбираешь. Иначе говоря, база для принятия решений у них «настоящая» – и, соответственно, решения они принимают на основе именно ее.

Итак, что произошло за последние годы в КСА?

К ВОПРОСУ О ПОРЯДКЕ ПРЕСТОЛОНАСЛЕДИЯ

Во-первых, у КСА изменился порядок престолонаследия. Великий предок и создатель королевства заповедовал, что трон должен переходить по старшинству среди его сыновей. Сыновей этих было несколько десятков, довольно разных по происхождению (роду матери), важности и влиянию, полдюжины их успели побыть королями, нынешний король Салман – как раз шестой. Был (и есть) еще и седьмой, последний из тех, кто по местной табели о рангах мог бы быть королем. Так оно и предполагалось изначально: по восшествию Салмана на престол его младший брат Мукрин ибн Абдул-Азиз аль-Сауд стал наследным принцем королевства. Продлилось это положение, однако, недолго – уже в апреле 2015 года он был лишен этого титула, новым наследником стал 55-летний племянник короля Мухаммед ибн Наиф аль-Сауд. Через два года ситуация изменилась еще раз, в результате чего и племянник был направлен в отставку, а кронпринцем стал сын короля Салмана – молодой (ему 32 года) и активный Мухаммед ибн Салман аль-Сауд, который к этому моменту (при полном одобрении отца, надо заметить) стянул на себя очень много нитей управления в государстве.

Во-вторых, как и предполагалось, у саудитов пошли перебои с добычей нефти. «Перебои», впрочем, слово сильное – скорее надо говорить о том, что нефтяникам королевства с недавних времен приходится изрядно напрягаться, дабы поддерживать уровни добычи нефти. Так, пошли вниз показатели добычи со сверхкрупного месторождения Ghawar – еще в 2011–2012 годах оно давало 6 млн баррелей в день (мбд), но уже в 2015 году добыча снизилась до 5 мбд. Соответственно, снижение добычи на Ghawar пришлось компенсировать, и в КСА еще с 2010 года последовательно были введены в промышленную эксплуатацию два довольно крупных месторождения – Khurais и Manifa.

На первом из них небольшая добыча велась с 60-х годов (открыто оно было тоже в те времена), и только сейчас саудиты начали там промышленную добычу. Со вторым же месторождением история куда более интересна. Открыто оно было в 1957 году, добыча там не велась совсем. Причина тому проста – нефть на Manifa объективно сложная, она куда хуже по качеству, чем родная и привычная Arabian Light с месторождения Ghawar. Она очень тяжелая и высокосернистая, собственно, из традиционной нефти на рынке хуже ее только сверхтяжелая нефть Венесуэлы – практически единственная, которая там осталась, поскольку что при левых, что при правых местные нефтяники старались добывать только легкую нефть. Нет, понятное дело, перереботать в привычные стандартные нефтепродукты можно и ее, но это требует затрат совершенно иного порядка, она выходит дороже по себестоимости и, соответственно, менее маржинальна. Можно с уверенностью говорить о том, что в нормальной ситуации об этом месторождении даже думать бы не стали, оно так бы и осталось «резервом главного командования».

Это накладывается на третью историю – всю эту затею с IPO (первичным размещением) саудовской национальной нефтяной компании Aramco. Опять же история ее рассказана в предыдущем материале, здесь мы упомянем только то, что арабы долгие годы старательно отжимали у американцев контроль над ней. Причина проста – шейхам не хотелось делиться прибылями, и их можно понять. В итоге полный контроль над Aramco они получили в начале 80-х годов прошлого века и до нынешнего момента сложившееся status quo их абсолютно устраивало. Собственно говоря, если так, то чего ради акционировать компанию, допуская к ней иностранных инвесторов? Понятно, это можно объяснить в рамках привычной парадигмы открытости, свободы потоков капитала и прочей «экономически приемлемой» прелести, но, на мой взгляд, причина здесь куда проще: КСА пытается продать часть этого актива (речь сейчас идет о скромных 5%), пока он еще стоит относительно приличных денег.

МЕГАГОРОД

Наконец, есть и четвертая история – вся эта шумиха вокруг презентованного проекта мегагорода NEOM. Представлен он был лично принцем Мухаммедом (тут поневоле вспомнишь слухи о том, что король насквозь болен и может отойти на тот свет в любой момент) со всей возможной помпой. Согласно проекту планируется построить город буквально с нуля в пустыне на берегу Красного моря вблизи границы с Египтом и Иорданией, заняв при этом и территорию нескольких островов (относительно одного из них идут территориальные споры с Египтом). Предполагаются очень широкая автономия (что чрезвычайно для официального ваххабитского государства), привлечение специалистов со всего света, роботизированная промышленность, полутриллионные (!!!) инвестиции, строительство моста через Красное море и, несмотря на автономию, полный запрет на алкоголь.

Все это, по сути, должно послужить реализации иной идеи, презентованной годом ранее наследником, – так называемого «Плана-2030». Это еще одна бумага из серии «за все хорошее против всего плохого» – предполагается создание масштабной туристической инфраструктуры, введение системы грин-карт, либерализация требований к туристам всех этносов и вероисповеданий, борьба с безработицей (весьма серьезной в КСА, заливаемой деньгами в виде соцвыплат) и, что характерно, расширение прав женщин. Не обошлось, понятно, и без идей о либерализации экономики, открытости, развития предпринимательства и тому подобных хороших вещей.

Все бы хорошо, да только это не первый мегаплан саудитов, обещавший диверсификацию и снижение зависимости от нефти. Первый был представлен в 1970 году, но накрылся три года спустя, когда цена на нефть выросла вчетверо: на фоне таких сверхдоходов потребность в модернизации как-то сошла на нет, хотя, надо признать, часть этих денег была вложена в инфраструктуру, которая до того находилась в явно неадекватном состоянии. Затем в 80–90-х годах прошлого века были сделаны большие инвестиции в ультрасовременные сталеплавильные производства, которые не окупились: саудитов на рынке обыграл Китай за счет более дешевой рабочей силы, эффекта масштаба и близости к источнику сырья (железа и угля) – Австралии.

Наконец, полным провалом закончился и малоизвестный проект KAEC (King Abdullah Economic City, «Экономический город короля Абдаллы»). Это творение рук человеческих, представленное в 2005 году, тоже предполагалось как мегагород, построенный на берегу Красного моря, и тоже как среди прочего рай для туристов, бизнес-центр, индустриальный кластер и пр. Инвестиции, впрочем, предполагались куда более скромные – всего-то порядка сотни миллиардов долларов США. Проект накрылся – в городе вместо планируемых 2 млн граждан живут несколько тысяч строителей, а построен он от силы на 10–15%. Причина проста – у КСА нет на это денег, а инвесторы практически незаметны, не видя окупаемости во всей этой затее, несмотря на большое количество подписанных ни к чему не обязывающих «меморандумов о взаимопонимании».

Вернемся к началу нашего рассказа. Элитная резня, проводимая кронпринцем, обуславливается, на мой взгляд, совершенно банальными рисками полного банкротства КСА. При этом сам факт того, что ему уже удалось довольно много, показывает то, что саудовская знать попросту en masse «потеряла нюх». Будь она поумнее, она бы начала вывод капитала (да и своих бренных тел) заранее. Но чего нет, того нет. Впрочем, это их проблема; на этом моменте хочется провести аналогии с местной ситуацией, но не могу не отметить, что этакого сурового выходца из элит, который раскулачивает классово близких, в РФ нет и не предвидится – не считать же таковым гипотетический тандем из Алексея Навального и Ксении Собчак.

Важно другое. Положим, прижать к ногтю магнатскую родню Мухаммеду удастся – да и проредить 20-тысячное мужское потомство великого предка было бы неплохо. Вопрос в том, удастся ли в КСА выстроить не завязанную на нефть экономику, предложить миру что-то иное и стать в этом лучше тех, кто уже это делает. Увы, на мой взгляд, такие перспективы выглядят весьма сомнительно.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции