Ари Мойсанен

«В ФИНСКИХ ДЕТСКИХ КОМАНДАХ ПО ТРИ ЗВЕНА»

В Финляндии и России разные представления о хоккейных академиях, основная разница в возрасте учеников. В детском хоккее мы концентрируемся на количестве занимающихся, это самая первая ступень развития хоккеистов, и нам важно, чтобы основание пирамиды было максимально широким. В финском представлении ученики академии — это дети возраста 14–15 лет, до которого доходят уже те, кто точно хочет стать профессионалом.

В Финляндии следят за тем, чтобы детям нравилось заниматься на льду и чтобы у всех было равное игровое время, чтобы команды хоть и играли, чтобы побеждать, но не концентрироваться на результате. Там не играют только лучшие, игровое время разделено максимально ровно, и в команде всего лишь три звена, что позволяет распределить игровое время и не потерять в объеме нагрузок и работы.

Когда я начинал 40 лет назад, мы просто много играли, очень много. Да, нас учили кататься, обращаться с шайбой, но в основном мы играли. В Финляндии и сейчас нет тренировок на катание по 60 минут. И мы не испытывали никаких проблем в свое время — лед был везде, мы постоянно катались на улице. Понятно, что сейчас с этим сложнее — в Финляндии зимы-то настоящей, как и в России, теперь нет, но помогают арены. Например, в радиусе 20 километров от Раумы, города с населением 40 тысяч человек, есть шесть крытых катков с семью площадками.

Но я должен сказать, что сравнивать мое время и нынешнее уже неправильно. Тогда мы играли, потому что хотели играть, а не потому, что нас заставляли родители и постоянно говорили о будущем хоккеиста. Мы возвращались из школы, бросали ранцы и бежали играть по 6–7 часов на улице, потому что это было круто. Нынешние дети не бегут играть в хоккей, они идут на тренировки, а это большая разница в подходе. Даже когда они играют в хоккей, они тренируются. А мы просто проводили время, у нас было наоборот — приходилось прекращать игру, чтобы начать занятие. Многое изменилось за последние 20 лет.

Не думайте, что я ворчу, — это просто факты. Кто зарабатывал на хоккее 30 лет назад? Я даже не думал о том, что когда-нибудь стану получать деньги за свое хобби. В то время даже в главной финской лиге все хоккеисты параллельно работали где-то, а играли почти для развлечения. Поэтому я не верю ветеранам, которые говорят: «Вот в наше время было лучше, в наше время тренировались по-другому, мы были сильнее». Посмотрите видео того хоккея, сравните его с нынешним. Даже на чемпионатах мира были команды, у которых кататься могло только первое звено. Тогда точный пас защитника даже на 15 метров отрезал всю команду, и у нападающего была куча пространства для финтов, броска, передачи. Наш спорт очень сильно изменился — игроки сильнее физически, экипировка совсем другая, скорости возросли, и это только на поверхности. Видели фильмы о Второй мировой войне? Сравнивали с тем, что есть у солдат сейчас? Вот примерно такая же разница между хоккеем моего юношества и хоккеем моих детей.

Мы же видим настрой нынешних мальчиков — 90 процентов видят себя в НХЛ, а если дети сами еще об этом не думают, то их родители точно строят такие планы. Мы ни за что не могли подумать, что эта игра станет нашим хлебом. Мы хотели играть, и мы играли, и я бы ничего не менял в том подходе. В то время этого было достаточно, и это работало.

До несчастного случая на горнолыжном спуске, из-за которого я закончил карьеру, меня вызывали в сборную Финляндии, и в своем возрасте я был лучшим в то время. Как я этого добился? Играл во 7 часов в день, играл во все — хоккей на земле, на льду, на траве, на паркете, играл в баскетбол, в футбол, в теннис, во все подряд. Мы бегали по улицам, стреляли из рогаток, иногда творили опасные глупости, и ведь так было повсеместно. У нас не было телевизоров, компьютеров, приставок, если ты хотел чем-то заняться, ты пешком шел к друзьям и звал их гулять. Я помню, как мы устраивали хоккейные турниры между соседними городами, даже с судьями и счетом, статистикой, но для этого нужно было нести ворота на плечах по пять километров — у той команды были свои ворота, у нас свои. Кто-то из нынешних детей станет таким заниматься? Нет, и я понимаю это. Они в любой момент могут написать СМС куда-нибудь в Канаду и сыграть в хоккей на приставке, зачем им столько сложностей? Я бы тоже так поступал, будь у меня такие условия. Вернуть те времена с теми подходами к тренировкам невозможно — это главное, что важно понять.

«ДЕТЯМ ДОЛЖНО БЫТЬ ВЕСЕЛО» 

Но главная задача для тренеров актуальна и сейчас: детям должно быть весело. Все должны играть, нельзя ни в ком убивать хоккеистов.

Если мы говорим о качествах, которые необходимы в современном хоккее, то я назову катание. Это самый важный элемент — без катания проблемы будут во всем остальном. Но не думайте, что есть какой-то один верный стиль катания: у всех ноги разные, центр тяжести разный. Главный критерий — скорость. Многие в КХЛ не соответствуют требованиям игры, которой нужны быстрые парни. Важно уметь пользоваться малым пространством для маневров, быстро тормозить и быстро набирать скорость. А уже за катанием идет все остальное: прием шайбы, передача шайбы, поднятая голова во время бега. Все остальное приходит с опытом через игры, нам, тренерам, остается только просеивать золотой песок.

Хоккейное мышление не натренировать, кто-то может играть во что угодно, а кто-то разбирается в программировании, кто-то умеет считать или учить языки. Проблема в том, что в возрасте 8 даже 12 лет это мышление не увидеть. Обычно из десяти самых-самых лучших учеников восемь вообще никогда не будут играть на высоком уровне, даже молодежном.

Кто-то выше ростом, но он неуклюжий, кто-то маленький, но может вымахать за два года. Может быть, существуют супертренеры, которые могут на глаз определить будущее ребенка в 11–12 лет, но я таких никогда не встречал. Поэтому в Финляндии мы увеличиваем число детей на начальном этапе — чем шире основание пирамиды, тем шире и ее вершина. Всем нужно давать играть, все должны получать равное игровое время, а отбор и отсеивание происходит уже в 14–15 лет, причем естественным путем.

Мальчики меняются, они начинают интересоваться девочками, мотоциклами, вечеринками — чем угодно. 50 процентов прекращают играть именно в этот момент, потому что в жизни появляется столько разных вещей, мировоззрение меняется, кто-то больше погружается в учебу с прицелом на будущую профессию, кому-то просто надоедает спорт, и желание жертвовать собой пропадает. И уже в этот момент из тех оставшихся, кто даже в сознательном возрасте хочет продолжать, мы собираем команды академии, которые считаются элитой клубного резерва.

Каких игроков должна растить академия? В первую очередь нужно воспитывать хороших людей, это главная задача. А уже внутри этого понятия будет все остальное — хоккеисты должны понимать, как быть профессионалами, как есть, как спать, как вести свою жизнь, как много нужно отдать карьере. Это сложный момент, потому что одновременно нужно воспитывать индивидуальностей, но при этом учить их играть в команде и быть вместе. А появление звезд уровня Алексея Морозова и Даниса Зарипова — это бонус, который появляется при верной работе. Нельзя научить тому, что знает и умеет Зарипов, это просто природа.

«ТРЕНЕР НЕ ДОЛЖЕН ЗАСТАВЛЯТЬ ИГРОКА РАБОТАТЬ»

Есть еще одна важная черта, которой должны обладать хоккеисты, выходящие на взрослый уровень, — желание. В основной команде, да и в фарм-клубе 90 процентов усилий должен показывать игрок, остальные 10 — уже тренерские. У нас почему-то все наоборот: иногда я вижу хоккеистов, которых на 90 процентов заставляет работать тренер, а сам игрок готов отдаваться на 10. Это очень и очень плохо. Если я как тренер говорю что-то один раз, а игрок не делает, это нормально. Второй раз — может быть, он забыл или не понял, ладно. Но третий раз значит, что хоккеисту просто все равно. Что это значит? Разве тренер должен заставлять игрока работать? Тренер должен помогать, возможно, иногда мотивировать, воспитывать, но не заставлять быть спортсменом того, кто просто этого не хочет.

Если профессионалу сказать: «Не ешь эту пищу, она вредная», он поймет и запомнит на всю жизнь. А если человеку постоянно надо напоминать о режиме сна, питании, заминке, растяжке, то это не совсем профессионал. Хоккеисты уже после академии, в 17–18 лет, должны все это знать, сами думать, что лучше, а что хуже для них. Мне не нравится, когда даже в первой команде тренерам приходится водить этих здоровых мужиков за руку в столовую, тренажерный зал, следить за их сном.

Выпускник академии — это готовый хоккеист, так? У него уже есть опыт, он уже образован, его долго тренировали и учили, и он должен сам понимать, что хорошо для него хорошо. Игрок должен уметь прислушиваться к своему телу и сам регулировать нагрузки.

Я не верю в системный хоккей в юниорском и молодежном хоккее. Тактика и построения становятся важны на самом высоком уровне, а до этого момента главное, что должны знать хоккеисты, — принципы игры. Например, шайба в углу, и там уже мой партнер. Мне стоит туда идти или лучше открыться по борту? Или лучше остаться на месте? Молодежь должна знать ответ на такие вопросы, и это не имеет никакого отношения к системе игры, это основные законы хоккея. Все должны уметь читать игру и реагировать на ее изменения, но есть принципы. Еще пример: если я правый крайний форвард и четверо моих партнеров в правом углу атаки, я должен туда идти? Нет, потому что я умею считать до четырех и со зрением у меня в порядке — я могу додуматься, что это не моя позиция. А кто-то не понимает и этого.

В Финляндии мы немножко перестроили систему работы звена, и не называем защитников защитниками, а нападающих нападающими. Нет разделения на крайних форвардов и центров, есть простой счет до пяти, и начинается он с ближнего к шайбе игрока. Если на смене так получилось, что защитник пошел в атаку, а левый форвард оказался ближе всех к своим воротам, они не должны меняться местами. Последний игрок посчитал: «Ага, раз-два-три, я пятый, я играю как пятый и слежу за красной линией». Есть система тренера, который говорит, где будет играть четвертый, первый и так далее, и в процессе игры хоккеисты следят за партнерами, считают и реагируют.

«АКАДЕМИЯ ДОЛЖНА ДАВАТЬ НЕ ТОЛЬКО ЗВЕЗД»

Как изменится хоккей? Вы не представляете, как сильно это зависит от НХЛ. Они каждый год меняют правила, которые сказываются на нашем виде спорта. Если кто-то скажет, что хоккей становится лучше благодаря НХЛ, я не соглашусь, потому что бо́льшая часть нововведений не имеет смысла на европейском размере льда. Гибридный проброс в НХЛ ускоряет игру, но у нас это, наоборот, приводит к пассивности, как и отмена красной линии. Команды всегда должны думать об обороне, и из-за красной линии играть приходится глубже. Почти все изменения правил, перенесенные из НХЛ в Европу, получают обратный эффект. В этом я вижу очень большую проблему в развитии нашего хоккея, и поэтому его развитие никак не предсказать. Я считаю, что у нас и без этого был хороший хоккей, умный хоккей, но Европа идет за НХЛ. Мы хотим скоростей на льду, хорошо, но какой ценой? Сколько случилось травм и сотрясений из-за столкновений этих 100-килограммовых парней на скорости 30 километров в час? Их теперь никто не может остановить.

Каких игроков должна давать академия? Любых. Самых разных — высоких, маленьких, быстрых, легких, мощных. Команды разные, звенья разные, и все могут играть, мы не можем ограничивать спорт и ставить планку в 195 сантиметров роста. Посмотрите на Сергея Мозякина — он маленький, легкий, не очень быстро катается, но каким-то образом набирает по 75 очков каждый сезон. Нет одного типажа хоккеиста, который обязательно будет успешен.

Повторюсь, самое важное — моральная сторона. Согласитесь, никому не хочется жить и работать среди эгоистов и наглецов, это неприятно. Воспитывать нужно хороших парней, которые в случае чего и в нормальной жизни потом не потеряются.

В Канаде многое идет от образовательной системы, там и школы, и университеты активно поддерживают спорт, плюс у канадцев хоккей в крови. Но учитывая количество жителей в стране, традиции, инфраструктуру, у России очень-очень-очень большие возможности для того, чтобы стать лучшей хоккейной страной в мире. Вопрос в том, как вы подойдете к этому вопросу, как вы будете строить систему и как воспитывать игроков. Россия потеряла огромный процент талантливых хоккеистов просто из-за неправильной работы тренеров. Над этим нужно крепко задуматься. Если бы Финляндия потеряла столько талантов, у нас бы хоккея не было в принципе. У нас на всю страну людей столько же, сколько у вас в Санкт-Петербурге, на счету каждый игрок, даже просто подающий надежды.

Мои дети занимались хоккеем здесь, в России, и я видел тренировки и игры 10-летних мальчиков. В выездном матче в Пестрецах играли шесть человек, остальные десять сидели на скамейке и смотрели хоккей. Вот что значит «потерять» игроков — эти десять уже не смогут догнать партнеров. А что, если кто-то из этой десятки через два года станет лучше тех шестерых? Но их просто уничтожают как хоккеистов, не давая играть из-за желания победить. 

Ари Мойсанен