Екатерина Иноземцева Екатерина Иноземцева Фото: Максим Тимофеев

40 ГОРОДОВ, 68 ХУДОЖНИКОВ, 7 «ВЕКТОРОВ» И ОДИН ФЕДОР КОНЮХОВ

— Так уж совпало, что и первый снег, и триеннале, и все разом, — заметила в начале своей лекции в «Смене» Екатерина Иноземцева, куратор этой крупной и громкой выставки современных российских художников, прошедшей в этом году в московском «Гараже». Действительно, ведь триеннале тоже первое — ранее попытки такого крупного исследования современного российского искусства не предпринимались.

— Последние четыре-пять лет «Гараж» активно занимается локальной сценой — русскими и российскими художниками, поддерживая огромное количество разных инициатив. В какой-то момент стало очевидно, что отдельные способы этой поддержки не отражают нашего программного интереса делать что-то существенное для российской художественной сцены. И мы задумали триеннале, — рассказывает куратор. Триеннале — это 40 городов, 68 художников («Наши бармены в кафе музея „Гараж“ помнят до сих пор каждого. Они никогда не видели, чтобы утро в 9:00 начиналось с горького ликера»), семь «векторов» или тенденций, характерных для всех регионов, и один Федор Конюхов, который прорекламировал выставку под девизом: «Россия, которую вы не видели».

— Чтобы довести идею путешествия до абсолютного абсурда, раздув ее до бесконечности, мы пригласили Конюхова, выкроив какой-то кусок его расписания, чтобы он рассказал про триеннале. Но на самом деле, конечно, он рассказывает о себе, — объяснила куратор. По словам Иноземцевой, триеннале российского современного искусства стало самой посещаемой выставкой «Гаража». «438 тысяч просмотров на YouTube — мне кажется, это результат. И действительно, после Конюхова, когда мы это видео выпустили, у нас очень сильно увеличилась посещаемость», — отмечает куратор.


Путешествие по России, которое и стало отправной точкой и основой создания триеннале, должно было установить горизонтальные связи между различными членами художественного сообщества России. Все, что увидели кураторы, они разделили на векторы — направления художественной мысли, которые так или иначе встречаются в творчестве большинства действующих художников. Вектор «Мастер-фигура» включал в себя наиболее влиятельных художников, в разделе «Авторские мифологии» были представлены художники с собственными эстетическими системами, в директории «Верность месту» осмысливали контекст территорий, раздел «Общий язык» объединил художников, работающих с международным языком современного искусства. В директории «Искусство действия» оказались художники-активисты, в «Морфологии улиц» был представлен городской ландшафт как источник вдохновения. Последний вектор «Локальные истории искусства» — это мини-конференции о региональном искусстве.


«В ГРОЗНОМ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ НЕ СУЩЕСТВУЕТ В ПРИНЦИПЕ»

Несмотря на эти общие тенденции развития, художественная среда в регионах России крайне неоднородна. Если Владивосток становится активным центром современного искусства, а в Сибири группа «Синие носы» так или иначе освещает все культурные события, вытеснив некоторых из художественного мейнстрима, то в Грозном «современной культуры не существует в принципе».

— Северный Кавказ и современное искусство — вещи если не противоположные, то уживающиеся друг с другом крайне сложно. Речь даже идет не о прекрасных традиционных ценностях, связанных с духовными основами семейной и прочей жизни, дело в том, что современной культуры там не существует в принципе. Представить там появление условного центра «Смена» просто невозможно, — говорит Иноземцева.

Въезжающих в Грозный встречают три портрета «известно кого» — Владимира Путина, а также Ахмата и Рамзана Кадыровых.

— И дальше ощущение такое антиутопическое, читанное и виденное в книгах типа «1984» и так далее, постепенно нарастает. Потом мы попали к Аслану Гайсумову, который вообще прославил Чечню и стал одним из самых заметных художников, в том числе и на международной сцене. Он нам посоветовал: «Идите в „Антикафе“». И мы заходим в это кафе, и дальше выясняется, что в подвале этого кафе, куда пускают только людей проверенных, разворачивается некоторая выставочная активность. В подвале, на площади размером метров 150.

Иноземцева рассказывает, как дальше все ее пребывание в Грозном обернулось в «какой-то лекционный курс»:

— Мы сидели за этим столом и я бесконечно что-то рассказывала об истории российского и международного искусства, пытаясь заполнить какие-то лакуны. Мы думаем, что существование в обществе информационном, при якобы абсолютной доступности любой информации и отсутствии ощутимых ограничений доступа в сеть, автоматически подразумевает владение этой информацией. Но боже, насколько это не так.

Куратор отмечает, что после путешествия его участники отправили во все города книги издательской программы «Гаража», чтобы восполнить пробелы в современной культуре, которые правительство восполнять не собирается. Современного искусства нет и в Карачаево-Черкессии. Однако после открытия триеннале в обсерватории Черкесска при участии в то время министра культуры республики Мадины Гоговой и австрийского посольства возникла резиденция и выставка для современных художников из России и Австрии, которые оказались в этом «довольно заповедном энвайерменте, в этом очень странном месте, которое, с одной стороны — столица северно-кавказской республики, с другой стороны — академгородок, с третьей — удивительный архитектурный объем». «Вот эти три обстоятельства способствовали тому, что ребята сделали очень хорошую выставку», — заключила куратор.

FAST AND FURIOUS ПО-ДАГЕСТАНСКИ

По словам Иноземцевой, в каждом городе или регионе есть фигура, которая создает энергетическое поле, вокруг которой закручивается масса процессов, которые потом выливаются в пространства, художественные группы или просто какую-то активность. В Махачкале тон задает Таус Махачева — внучка Расула Гамзатова, лауреат премии Кандинского и одна из самых выставляемых художников России на международной сцене. Благодаря ей в столице Дагестана образовались 30–35 современных художников, которые «хотят быть как Таус»:

— Доходило до смешного — у Таус был проект с кавказскими носами, кто-то начал делать антропологическое серьезное исследование, прекрасные люди начали делать аналогичный проект с ушами.

Иноземцева признается, что ей хотелось уехать из Грозного, потому что он произвел на нее давящее впечатление. При въезде же в Махачкалу она почувствовала себя в «родном бардаке» с отсутствием правил дорожного движения и «кучей антропологических феноменов».

— Там же все борцы в Дагестане. И мы едем с Таус, я сижу на переднем сидении, закрывая глаза, потому что очень страшно. И я понимаю, что у многих мужчин левое ухо очень странной формы. Оказывается, во время вольной борьбы уши ломаются, а те, кто этой борьбой не занимаются или не достигли каких-то очевидных успехов в виде сломанных ушей, сами их себе ломают, потому что едешь за рулем и нужно, чтобы все видели, что у тебя левое ухо ого-го и ты выражение всего мужского, — рассказывает Иноземцева.

Она также отметила, что в Махачкале никто не включает поворотников, а обозначают поворот в лучшем случае как на велосипеде. Одна из самых популярных услуг в автосервисах столицы Дагестана — вырывание с корнями системы поворотников, чтобы даже мысли не возникло их включить, потому что «поворотники и тормоза придумал трус».

— Такой вот Fast and Furious, что называется, — улыбается куратор.

...
Фото: Максим Тимофеев

«КРЫМ В КУЛЬТУРНОМ ПЛАНЕ ОКАЗАЛСЯ НЕ НУЖЕН НИКОМУ»

— С Крымом и Севастополем было связано много болезненных сюжетов уже в ходе подготовки триеннале, — со вздохом отмечает Иноземцева. Позиция и реакция «левых» художников на присоединение Крыма была крайне неоднозначной — активисты не понимали, как они могут в одном пространстве выставляться с художниками из Крыма и что за институциональная позиция у «Гаража».

— А позиция «Гаража» совершенно не институциональная, а очень человеческая, потому что так случилось, что Крым в культурном плане оказался не нужен вообще никому, — рассказывает куратор. По ее словам, Украина этот кусок просто вычеркнула, и художники, которые базируются в Киеве или во Львове, перестали туда ездить: «Там не происходит никаких выставок, ничего». А «прогрессивная российская художественная общественность» тоже избегает продолжительных контактов с крымскими коллегами.

— Дико обидно, и мы решили, что это просто нечестно по отношению к тем, кто там живет и работает. Там есть прекрасные группы, которые занимаются танцем, перформансом. Поэтому в рамках программы мы устроили целый вечер перформансов, танцевальных, и пригласили всех этих ребят. В рамках воркшопа мы посадили за один стол художников радикально настроенных и участников из Крыма и создали ситуацию «смотрения друг другу в глаза» и очень открытого диалога, когда политическая воля и контекст не должны и не могут препятствовать естественности культурного обмена или, по крайней мере, диалога, — подчеркнула Иноземцева.

Ильгизар Хасанов Ильгизар Хасанов Фото: «БИЗНЕС Online»

ХУДОЖНИКИ УЕХАЛИ СТРАШНО СЧАСТЛИВЫМИ

Куратор анонсировала второе триеннале — организаторы уже начинают полевое исследование. Выставка будет построена немного иначе, потому что общий обзор и проникновение в сферы визуальной российской культуры уже сделаны.

— Во всех нас чувствуется усталость от понятия «кураторство выставки», того, что заключено в определенном пространстве в определенный момент времени. И перевалить это на плечи еще кого-то кажется нам страшно продуктивной идеей, потому что я крайне скептически отношусь к фигуре куратора и акту кураторского выбора. Он должен происходить, вопрос в том, какими критериями руководствуется человек, который называет себя куратором. Я четко убеждена в том, что это некоторое коммуникативное поле, лишенное часто субъектности и категории вкуса, на территории которого осуществляются самые разные коммуникации. При подготовке выставки в 2020 году мы пытаемся исходить из позиции нейтрализации кураторской воли и переворачивания выставочного формата — того, что развивается и живет во времени, а не происходит «с и по», — подчеркнула Иноземцева.

Один из слушателей лекции рассказал о художниках, которые жаловались, что не попали на триеннале. Участник выставки, основатель «Смены» Ильгизар Хасанов назвал это «детской обидой».

— «Гараж», на свою голову, — первый, кто стал смотреть вглубь России. Проблема художников в том, что они решили, что это первое и последнее «пришествие», если ты не попал, то и не отмечен как художник. Это заблуждение. Будет вторая, третья, — сказал Хасанов.

Иноземцева подчеркнула: в «Гараже» хотят перейти к «горизонтальной плоскости», равномерному общению. Кураторы постоянно ездят в регионы на встречи, конференции и лекции.

— Эта вся история закрутилась аккурат после триеннале. И я совершенно точно знаю, что художники уехали страшно счастливыми, — отметила с блеском в глазах куратор.