Исмагил Шангареев / Фото предоставлено автором

«ПОЭТ РОДИЛСЯ ЗА СТО ЛЕТ ДО СОТВОРЕНИЯ МИРА»

Слова Расула Гамзатова несут в себе особый смысл. В истории каждого народа поэт — олицетворение национального духа, хранитель родного языка. «У нас, — писал Расул Гамзатов, — была должность — огнедержатель, когда в горах не было электричества, не было свеч. Огнедержателем своего народа можно назвать и Тукая. Это — огонь любви, это — огонь таланта, это — огонь непримиримости… Этот огонь он завещал нам. И мы пронесем его через годы, века. Имя его дорого нам. Жизнь его — как молния. Судьба его нам дорога, потому что сплетена с судьбой народа».

Судьбы поэта и народа переплетаются, создавая новые смыслы истории. Точно также Расул Гамзатов был огнедержателем, расширившим рамки родного аула до всей России. Его восхищение Габдуллой Тукаем — это признак особой мудрости, особого уважения к татарскому народу и татарскому языку.

Так, в частности, он пишет: «Жалею себя, что я беден, чувствую себя бедняком, что не знаю татарского языка. Но в то же время чувствую себя богатым, так как я его понимаю, чувствую его любовь, его дружбу, его талант. Спасибо народу, который подарил нам такого великого сына, как поэт Габдулла Тукай». Спасибо аварскому народу, подарившему нам Расула Гамзатова — человека, всем своим огромным трудом и великим талантом доказавшего, что не бывает языков малых или больших, важных или второстепенных, а есть великое слово правды, которое каждый народ говорит миру только на своем родном языке.

«ЯЗЫКИ У ЛЮДЕЙ МОГУТ БЫТЬ РАЗНЫЕ, БЫЛИ БЫ ЕДИНЫ СЕРДЦА»

Своим творчеством Расул Гамзатов делал все, чтобы в России, где проживает более 160 национальностей, «сердца были едины».

В самом центре Москвы на открытии памятника, приуроченном к 90-летию со дня рождения поэта, президент России Владимир Путин, который был лично знаком с ним, сказал: «Десять лет мы живем без Расула Гамзатова. Его мысли, стихи, книги всегда с нами. Они — наши советчики, источники жизненной мудрости, с ними мы сверяем наши поступки, наши планы и наши цели».

Далее президент особо подчеркнул, что Расул Гамзатов — сын Дагестана и великий гражданин, патриот России, который всей душой любил Дагестан, считал его своей «первой матерью», а «второй матерью» называл Россию и Москву. «Две матери — как два крыла, как две руки, два глаза, две песни», — процитировал поэта глава государства. 

В сказанном президентом хочется прежде всего отметить слова о том, что с «источниками жизненной мудрости», оставленными нам Расулом Гамзатовым, «мы сверяем наши поступки, наши планы и наши цели». Данная статья как раз и посвящена такой сверке.


ЭТНОС — ЯЗЫК — КУЛЬТУРА

Эта классическая триада давно устарела. Согласно данным специальных исследований, билингвизм в период после Второй Мировой войны, развиваясь в условиях новых закономерностей, стал явлением столь распространенным, что сегодня около 80% населения земли в той или иной степени двуязычны. В своем фундаментальном исследовании «Феноменология билингвизма в творчестве русских поэтов» Сергей Николаев делает весьма важное заключение: «Давно утвердившаяся и во многом ставшая классической триада «этнос — язык — культура» сегодня настойчиво требует своей корректировки в направлении взаимной онтологизации каждого из составляющих: «этносы — языки — культуры».

Сегодня мы видим, что мировое сообщество, идущее к двуязычию как к норме повседневной жизни, целенаправленно стимулирует межэтнические контакты, реализуемые посредством национальных языков, а это приводят не просто к взаимодействию, но и взаимообогащению национальных культур.

В этой статье мы остановимся на нескольких примерах из книги Расула Гамзатова «Мой Дагестан», в которых раскрывается специфика билингвизма на стыке культур, национальных традиций и в свете задач развития подлинного федерализма в России.

ЯЗЫКИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ

В чем прав Владимир Путин? В том, что не надо насильно навязывать изучение неродного языка. Выбор должен быть осознанным и добровольным. Как происходит такой выбор? Здесь и внешние обстоятельства, и осознание внутренней потребности. Безусловно, большую роль играет общественное мнение, которое опять же детерминируется государством…И здесь мы снова видим перед собой Владимира Путина как человека, от каждого слова которого зависит разумное выстраивание государственной языковой политики. Если бы каждый раз, когда президент читает аналитические записки своих советников, он открывал книгу Расула Гамзатова «Мой Дагестан» и сверял их рекомендации с его советами, взятыми из жизни, скольких бы досадных случаев недопонимания удалось бы избежать и в Казани, и в Уфе.

Примеров того, как человек выбрал для себя второй (третий, четвертый…) язык, немало. Вот как об этом пишет Расул Гамзатов: «… В составе делегации советских писателей я был в Польше. Однажды в Кракове ко мне в номер гостиницы постучали. Я открыл дверь. Незнакомый человек на чистом аварском языке спросил:

— Здесь живет Гамзатил Расул?

Я растерялся и обрадовался:

— Чтобы не сгорел и не обрушился дом твоего отца! Как же ты, аварец, оказался в Кракове?

Я чуть не бросился обнимать своего гостя, затащил его в номер, мы проговорили до конца дня и целый вечер.

Но гость не был аварцем. Это был польский ученый, занимающийся языками и литературами Дагестана. Аварскую речь он впервые услышал в концлагере от двух узников-аварцев. Язык понравился ему, а еще больше понравились сами аварцы. Поляк начал изучать наш язык. Впоследствии один аварец умер, а другой перенес заключение, был освобожден Советской Армией и жив до сих пор».

А вот иная мотивация — тоже случай, заслуживающий внимания хотя бы уже потому, что в основе выбора языка для изучения стала любовь.

«Родители молодого горца были против его брака с русской девушкой. Но она, видимо, очень любила своего аварца. Однажды он получил от нее письмо, написанное на аварском языке. Жених тотчас показал письмо родителям. Те читали его, не веря своим глазам. Они так растерялись, что тут же, держа необыкновенное письмо в руках, разрешили сыну привести эту девушку в свой дом».

Что было необыкновенного в этом письме? Уважение к культуре и языку человека, которого любишь.

ПРЯМЫЕ И ОБРАТНЫЕ СВЯЗИ

Хочу особо отметить, что, когда так называемые малые народы сталкиваются с уважением к своей культуре и особенно к языку, возникает мощнейший процесс реальной интеграции. Они открывают свое сердце, полное желание поделится всем, что у них есть. Я видел, как на узбекском базаре русский парень выбирал яблоки, торгуясь на хорошем узбекском языке. Весь базар был готов отдать ему яблоки за бесценок. Да, что там за бесценок — даром! А как радовался народ в Татарстане, когда Владимир Путин, выступая в Казани, начал свою речь на татарском языке. Всего несколько предложений, но какой сразу теплый отклик в душах слушателей, какая волна симпатии и народной признательности. Нечто подобное описано в книге Расула Гамзатова: «В 1939 году мой отец ездил в Москву получать орден. В то время это было большим событием. Когда он с орденом на груди возвратился в аул, то джамаат, то есть всеобщий сбор аула, попросил его рассказать о Москве, о Кремле, о Михаиле Ивановиче Калинине, который тогда вручал ордена, а также о самом сильном своем впечатлении.

Отец рассказывал по порядку, как было дело, и говорил:

— А самое главное в том, что Михаил Иванович Калинин мое имя произнес не по-русски, а по-аварски. Он назвал меня Ц'адаса Хамсатом, а не просто Гамзатом Цадаса.

Старейшины аула удивлялись и одобрительно кивали головами.

— Вот видите, — сказал отец, — когда вы слышите это от меня, и то вам приятно; каково же было мне услышать это самому в самом Кремле от самого Калинина. Скажу вам по чести: так обрадовался, что забыл обрадоваться и ордену».

МНОГОЯЗЫЧИЕ В АРЕАЛЕ РАЗЛИЧНЫХ КУЛЬТУР

Если пишешь о многоязычии, невольно задаешь вопрос себе самому: а тебе-то самому слабо соответствовать стандартам билингвизма, о которых пишешь? Ты, Исмагил Шангареев, сам-то чего достиг в изучении языков? Конечно, быть удовлетворенным, когда речь идет об изучении языков, невозможно, потому что чем больше языков знаешь, тем больше хочется изучить еще. Я свободно владею русским и арабским языками. Татарский — мой родной, и он открывает мне двери для общения на башкирском, узбекском, казахском, киргизском, туркменском, уйгурском, азербайджанском, гагаузском, балкарском и на многих других тюркских языках. Меня, конечно, можно упрекнуть: а где английский, немецкий, французский? Отвечу словами Расула Гамзатова, который дарит нам на эту тему замечательный рассказ об удивительном дагестанском поэте Абуталибе.

«Абуталиб однажды гостил в Москве. На улице ему понадобилось за чем-то обратиться к прохожему. Скорее всего — спросить, где тут базар. Случилось так, что Абуталиб попал на англичанина. Что ж, это неудивительно — на московских улицах немало иностранцев.

Англичанин не понял Абуталиба и стал переспрашивать его сначала на английском языке, потом на французском, потом на испанском и, может быть, даже на других языках.

Абуталиб же пытался объясниться с англичанином сначала по-русски, потом по-даргински, потом по-кумыкски.

Собеседники разошлись, не поняв друг друга. Один слишком культурный дагестанец, знающий два с половиной английских слова, впоследствии внушал Абуталибу:

— Вот видишь, что значит культура. Если бы ты был покультурнее, то мог бы поговорить с англичанином, понимаешь?

— Понимаю, — отвечал Абуталиб. — Только почему англичанин должен считаться культурнее меня, ведь он тоже не знал ни одного языка, на котором пробовал говорить с ним я?

Для меня языки народов — как звезды на небе. Я не хотел бы, чтобы все звезды слились в одну огромную, занимающую полнеба звезду. На то есть солнце. Но пусть сияют и звезды. Пусть у каждого человека будет своя звезда».

Говоря на практически всех тюркских языках, я, как Абуталиб, иногда смущаюсь, когда выпадает встреча с англоязычным партнером, который, кроме того, пытается блеснуть французским или немецким языком. Многоязычие — норма  европейской жизни и, конечно, бизнеса. Всегда в таких случаях мне на помощь приходит Абуталиб с его пониманием того, что есть культура владения языками. И, поборов смущение, я спрашиваю, говорит ли мой собеседник на арабском или, может, на русском? Нет? Ах, как жаль, хотя мы могли бы поговорить еще и на татарском. Кстати на том самом татарском языке, который некогда звучал для всех царей мира как разрешение «садиться за стол». Крупнейший мыслитель эпохи Просвещения Шарль де Монтескье в своих знаменитых «Персидских письмах» писал: «Когда татарский хан кончает обед, глашатай объявляет, что теперь все государи мира могут, если им угодно, садиться за стол». Естественно, это преувеличение французского просветителя, имеющее, однако, под собой серьезной историческое обоснование.

РОДНОЙ ЯЗЫК

Сегодня общественность Татарстана высказывает большую тревогу по поводу сообщения Владимира Путина о том, что обязательным для преподавания в школах должен быть только русский язык, а национальные языки по желанию. Вроде ведь ничего страшного. Ну, сказал президент, озвучив очередную аналитическую записку своего аппарата. Ну, сказал и, как это часто бывает, забыли. Однако все не так просто. Сказал и поручил генеральной прокуратуре проверить, «как его слово отозвалось». И вот тут начался процесс в духе известной тюркской пословицы: «Скажи ему принести тюбетейку, так он ее принесет вместе с головой».

Прежде всего, без работы остаются учителя, преподававшие национальные языки. На это тему у Расула Гамзатова есть замечательный пример:

«В одном ауле я слышал, как ругались две женщины:

— Да лишит аллах твоих детей того, кто мог бы их научить языку.

— Нет, пусть аллах лишит твоих детей того, кого они могли бы научить языку!»

Потеря родного языка равноценна потери нации. Человек может отказаться от родного языка. Таких случаев немало. Теперь и само государство дало такое право — не изучать родной язык. Расул Гамзатов вспоминает, что встретил в Париже художника аварского происхождения. Поговорили о жизни, о том, что он, по сути, уже и не аварец, что возвращаться на родину нет смысла.

«Приехав из Парижа домой, — пишет поэт, — я разыскал родственников художника. К моему удивлению, оказалась еще жива его мать. С грустью слушали родные, собравшись в сакле, мой рассказ об их сыне, покинувшем родину, променявшем ее на чужие земли. Но как будто они прощали его. Они были рады, что он все-таки жив. Вдруг мать спросила:

— Вы разговаривали по-аварски?

— Нет. Мы говорили через переводчика. Я по-русски, а твой сын по-французски.

Мать закрыла лицо черной фатой, как закрывают, когда услышат, что сын умер. По крыше сакли стучал дождь. Мы сидели в Аварии. На другом конце земли, в Париже, тоже, может быть, слушал дождь блудный сын Дагестана. После долгого молчания мать сказала:

— Ты ошибся, Расул, мой сын давно умер. Это был не мой сын».

Отнимите у татар их язык — и такой нации на земле больше не будет. Даже резня при взятии Казани в 1552 году покажется не такой страшной, ведь тех, кто был ниже колеса арбы, не обезглавили. Им — «сиротам казанским» — по велению Ивана Грозного сохранили жизнь и… язык! Сегодня для нас совершенно очевидно, что текущая языковая политика — это удар по национальной самости татар, похожий на то, что происходило когда-то при взятии Казани. Только теперь рубят не головы, а язык.

«Мой родной аварский язык! — писал Расул Гамзатов. — Ты мое богатство, сокровище, хранящееся про черный день, лекарство от всех недугов. Если человек родился с сердцем певца, но немым, то лучше бы ему не родиться. У меня в сердце много песен, у меня есть голос. Этот голос — ты, мой родной аварский язык. Ты за руку, как мальчика, вывел меня из аула в большой мир, к людям, и я рассказываю им о своей земле. Ты подвел меня к великану, имя которому — великий русский язык. Он тоже стал для меня родным, он, взяв за другую руку, повел меня во все страны мира, и я благодарен ему, как благодарен и своей кормилице — женщине из аула Арадерих. Но все-таки я хорошо знаю, что у меня есть родная мать».

Билингвизм становится нормой жизни в мире. Особенно он развит в государствах с федеративным устройством. К таким государствам пока относится Российская Федерация. Владимир Путин в своей статье «Россия: национальный вопрос» писал: «Глубоко убежден, попытки проповедовать идеи построения русского „национального“, моноэтнического государства противоречат всей нашей тысячелетней истории. Более того, это кратчайший путь к уничтожению русского народа и русской государственности».

Именно так — любые признаки нарастания моноэтничных тенденций приведут к неизбежной катастрофе — стиранию «общеазийского сознания», «материкового ума» российского полиэтноса. Национальные языки — это первое, что сегодня подверглось атаке унитаризма. И мы сразу поняли, что билингвизм на сегодня — это базовый социокультурный механизм в развитии федерализма в России, это главное, что остановит нарастание моноэтнических тенденций.

Сохранить язык даже в условиях прокурорских проверок — задача, требующая новых подходов как к образованию в целом, так и к преподаванию языков в школе. Надо идти не путем протеста, а путем создания новых моделей языкового образования, находить новые формы мотивации к изучению и развитию национальных языков, помня слова Расула Гамзатова:    

И если завтра мой язык исчезнет,
То я готов сегодня умереть.

Исмагил Калямович Шангареев —
основатель и руководитель группы компаний «ДАН»,
известный общественный деятель, академик Евразийской Академии Телевидения и Радио

Автор: Исмагил Шангареев

Размещается на платной основе

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции