ПАМЯТНИК КУЛЬТУРЫ И СВЯТЫНЯ ТАТАР ПРЕБЫВАЮТ В ПЛАЧЕВНОМ СОСТОЯНИИ

Мы начали наш проект с Атни, потому что это сельский район, татарский район, и он является своеобразной витриной Татарстана, через который приезжим гостям показывают картинку сельской идиллии. То есть то, как в идеале должен выглядеть сельский татарский район.

Плюс ко всему, это родина татарского богослова и историка Шагабутдина Марджани.

Когда-то Марджани начал формировать татарскую нацию, маркируя ее географически и биографически. До революции — на это в том числе сетовал Марджани — в основу национальной идентификации ставилось религиозное самосознание. На вопрос «кто ты?» отвечали: «Мусульманин», реже использовался термин «казанлы».

Но в своем биографическом словаре, включившим в себя биографии 6057 ученых, философов, писателей и общественно-политических деятелей мусульманского Востока, он контурно вычленил ареал расселения татар. Сам себя идентифицировал, как Марджани, то есть человек из деревни Марджан — (Марьян в русской транскрипции). Выходит, родина Марджани — некая точка сборки всей татарской нации. Чтобы ответить, среди прочих, и на этот вопрос, мы и отправились в Атнинский район.

Въезжали мы в Атнинский район через Дубъязы (Высокогорских район). Первой деревней на нашем пути были Большие Берези.

Что сразу бросилось в глаза — это хорошие дороги и ухоженность села. Невольно мы остановились у нового образовательного комплекса. Как нам рассказали жители, комплекс построен в 2007 году и включает в себя школу, детский сад, дом культуры, библиотеку и медпункт. Школа уже не работала, но в детском садике кипела жизнь. Детей в садике на данный момент 16. Но даже несколько активных детей способны создать атмосферу драйва и хаоса.

Как нам рассказала заведующая, зарплата у нее 18 тысяч рублей, а воспитатели получают от 17 до 22, в зависимости от категории и стажа. Не знаю, правда ли это, но нам приходится верить на слово.


Следующая по ходу движения деревня — Нижняя Береске. И самая большая достопримечательность в деревне Нижняя Береске — первая каменная мечеть Татарстана.

Ее построили в 1769 году по разрешению Екатерины II на средства купца Ибрагима Бурнаева (умер в 1786). Мечеть в деревне появилась за год до знаменитой мечети Марджани.

Ибрагим Бурнаев — образованнейший человек своего времени, меценат. В Береске находилась его фабрика по переработке кожи, а на берегах реки Ашит стояла текстильная фабрика. При мечети было медресе, где в свое время получили образование Собхан и Багаутдин Марджани — дед и отец Шигабутдина Марджани.

Мечеть двухэтажная, двухзальная, с минаретом на крыше. (Минарет не сохранился) Мечеть была оформлена в стиле «Петербургское барокко».

Расположена в центре селения на открытом живописном участке с большим перепадом рельефа с севера на юг.

На первом этаже по традиции находились склады, магазины и другие помещения хозяйственного назначения. На втором этаже анфиладно располагались вестибюль и два молельных зала, разделенных толстой поперечной стеной, на которую, очевидно, и опирался уничтоженный минарет.

Место поперечной стены видно между окнами

В советское время здание использовалась под сельский клуб. Поэтому во дворе мечети стоит памятник Ленину.

Судя по фасадам, при уничтожении минарета и сводов второго этажа были стесаны и барочные карнизы. Вот так мечеть выглядит сейчас. Памятник архитектуры и святыня татар пребывают в полуразрушенном состоянии. Я бывал в мечети два года назад, но с тех пор состоянии ее, кажется, стало только хуже. Стекла разбиты, птица свила гнездо и высиживает своих птенцов. Со времен клуба под потолком красуется одинокая снежинка.

НА РЕПЕТИЦИИ АКТЕРАМ МОЖНО ХОДИТЬ ПО-ДЕРЕВЕНСКИ, В ТАПОЧКАХ

После мечети грех не найти в мавзолей династии Бурнаевых. И тут, на кладбище, мы столкнулись с полным безобразием. Во-первых, кладбище абсолютно заросшее. Трава мне, человеку ростом 186 сантиметров, порой была по шею. В итоге, прежде чем мы добрались до мавзолея, я перепачкал одежду зелеными соками растений. Во-вторых, многие надмогильные памятники лежат прямо на земле.

Сам мавзолей тоже в полуразрушенном состоянии, а жаль, потому что династия Бурнаевых известна не только строительством первой каменной мечети (благодаря этой договоренности, возможно, вообще было снято ограничение на строительство мечети). Один из членов династии — казанский первой гильдии купец М-С. К. Бурнаев построил в 1872 году в Казани Бурнаевскую мечеть. Кладбище в ужасном состоянии. А в школе после капитального ремонта есть даже туалет для инвалидов и новая спортивная площадка.


Еще из гордостей Береске — прекрасно сделанный живописный родник «Акый Чишмесе» с мостиком, на котором местные молодожены, подражая городской моде, прикрепляют замки.

Впереди нас ждала Атня, где наибольший интерес вызывал единственный в России сельский государственный театр. Мне, как театралу со стажем и автору нескольких пьес, было интересно, как функционирует, как развивается театр на селе. Здание театра снаружи больше походит на здание провинциального железнодорожного вокзала.

Это новое здание. Первоначально театр возник как самодеятельный. Первый спектакль «Птица счастья» (по пьесе казанского артиста Фахриева) был поставлен в декабре 1918 года.

В 1932 году Татарский государственный академический театр помог Атнинскому театру создать передвижную труппу колхозно-совхозного театра.

В 1966 году коллективу было присвоено звание Народного театра. Государственным профессиональным театр становится в 2011 году, согласно указу президента Татарстана Рустама Минниханова.

Так Атнинский театр вышел за рамки самодеятельного коллектива. Он, можно сказать, выстрадал себе звание государственного своей почти столетней историей и деятельностью. Спектакли здесь ставились даже во время Великой Отечественной войны.

Театр достиг значительных творческих результатов. Были поставлены такие знаковые спектакли, как «Мулла» Туфана Миннуллина и «Тополек мой в красной косынке» Чингиза Айтматова. Всего за пять прошедших «государственных» лет в театре было поставлено 23 спектакля.

На должность главного режиссера позвали выпускника ГИТИСа Рамиля Фазлиева. Актеров в театр пригласили из Казани и Елабуги. И даже построили для них специальный дом (таунхаус) на 14 квартир, который стоит по соседству со зданием театра.

На репетиции актерам можно ходить по-деревенски, в тапочках. Театр должен выполнять поставленный министерством культуры план по продаже билетов. Мест в зале 264. Аншлаг бывает только на премьерах. И, как нам сказали в администрации, 80 процентов выполнения плана дают гастроли за пределами Татарстана — в Москве или Сибири. Гастроли по деревням, а театр, по задумке, призван обслуживать 8 татарских районов Заказанья, не позволяют выполнить план и на 20 процентов, потому что народ все реже и реже ходит в театр.

Возможно, причина тому и материальное положение зрителей. Если в Москве стоимость билетов на спектакли Атнинского театра составляет 500 - 1000 рублей, то в деревнях — 200 - 250 рублей.

ДОМ ТРЕЩИТ ПО ШВАМ И РАСПОЛЗАЕТСЯ ВШИРЬ

Самая аутентичная и наиболее интересная постройка в Большой Атне — усадьба одного из богатейших атнинских купцов Гатауллы Даутова. Дом представляет собой одно из немногих сохранившихся старинных деревянных строений районов Заказанья и входит в число памятников жилой архитектуры Республики Татарстан.

Комплекс сохранившихся усадебных построек состоит из двухэтажного жилого дома с мезонином, сарая для упряжи и экипажей (не сохранился), кладовых, бани, забора, двух ворот (на чистый и на хозяйственный двор) и каменного магазина купца (на фото).

Все это построено в период с 1850-х годов по начало XX века. Подобный комплекс, вообще, характерен для зажиточных татарских семей в районах Заказанья. Гатаулла Даутов являлся купцом второй гильдии. У него имелись магазины, где он торговал товарами бакалеи и мануфактуры.

Родился купец 24 августа 1867 года. Дважды был женат, но детьми не обзавелся ни от первой, ни от второй жены. Вторую жену он взял, так как первую считал бесплодной. Имеется информация, что он взял на воспитание дочь своего двоюродного брата.

Местные жители говорят, что иногда они видят в окнах мечущиеся тени и слышат исходящие из дома звуки, напоминающие детский плач, и стук дверей о косяк. Ходит легенда, что это неудовлетворенные, так и не сумевшие родить, ищущие свое счастье призраки жен купца. Возможно, они начинают метаться по дому, когда гуляющий по этажам ветер рождает звуки, похожие на плач ребенка. А сухие стуки дверей — стуки посоха купца, как будто он стуком пытается усмирить беспокойных жен. (Проблема рождаемости очень актуальна для Атнинского района, так как район занимает последнее место в Татарстане по этому показателю.)

Впрочем, по воспоминаниям, купец был совсем не злым. Он был очень даже щедрым к местному населению. После каждой удачной торговли часть вырученных средств жертвовал нуждающимся. За это народ его очень уважал и защитил, когда в первый раз в процессе политики раскулачивания его попытались сослать в Сибирь. Позднее все-таки Даутов был сослан в Сибирь как кулак (арестован по третьей категории, в архиве имеется документ об изъятии имущества на 90 рублей), и по дороге в районе Дербышек умер от сердечного приступа 7 мая 1931 года в возрасте 64 лет.
 
В советское время в доме-музее Даутова, в данном комплексе проживали четыре семьи (дом использовали как коммунальную квартиру). Затем в здании располагался военкомат Атнинского района, а позднее — общежитие.

Сейчас в стенах комплекса активно формируются коллекции краеведческого музея. В комнатах уже подобраны интересные экспозиции. 

На фото маленький Тукай и его приемный отец приезжают на хлебную ярмарку (Атня Базары) и встречаются с торговцем Хакимом. Так, еще будучи ребенком, Габдулла знал и любил Большую Атню с ее знаменитым базаром и ароматным свежим хлебом, о котором он пишет в своих воспоминаниях «Исемдә калганнар». Также Тукай приезжал в Большую Атню  для прохождения медкомиссии в призывную кампанию в 1907 году.

Реставрация здания проводилась в 1994 году, но дом выглядит непрезентабельно. Несколько раз здание перекрашивали (последний раз в сентябре 2009 года), и сейчас оно поистрепалось, краска облезла. В результате реставрации провисавший потолок второго этажа подперли березовыми шестами. Это глупо, потому что вся нагрузка переместилась на пол и первый этаж.

На фото видно: дом трещит по швам и расползается вширь. Образовались трещина и на лестнице.

По словам работников музея, они не могут принимать в доме большие группы из-за угрозы обрушения. По состоянию на 2017 год здание усадьбы требует капитального ремонта и реставрации, вследствие чего музей закрыт для посетителей.

Но я думаю, что неплохо было бы для экспозиций построить отдельное здание. Или разместить экспозиции краеведческого музея, например, в старинном доме Вали-бая. Тем более крыша и второй этаж дома сгорели, а первый этаж продолжает активно разрушаться. Часть дома обшита слайдингом и используется под аптеку и магазин.

Между прочим, дом Вали-бая 1886 года постройки тоже являет собой аутентичный памятник старой архитектуры. Таких домов во всем Атнинском районе остались единицы. Вот так он выглядел до пожара 2013 года:

Но дом Вали-бая выглядит еще крепким каменным солдатом по сравнению с домом-усадьбой купца Ахметвали Бакирова в деревне Большой Менгер, который построен им в 1838 года в стиле провинциального ампира.

Вот, посмотрите, какая красота разрушается под ветрами и дождями. Памятник архитектуры даже не охраняется и не обнесен забором. В любой момент он может сгореть по недоразумению или злому умыслу. Мы спокойно проникли внутрь усадьбы.

А рядом находится дом местного председателя. Уж себя председатель любит и прячет дом за высоченным каменным забором, чтобы, не дай бог, чужак не зашел.

Конечно, председатель не обязан реставрировать памятник архитектуры за свой счет или за счет своего предприятия. Но колхоз мог хотя бы приложить хоть какие-то усилия для сбережения здания, да хотя бы и обнести забором.

ЕСЛИ С ИНФРАСТРУКТУРОЙ В РАЙОНЕ БОЛЕЕ-МЕНЕЕ ВСЕ НОРМАЛЬНО, ТО С РОЖДАЕМОСТЬЮ — БОЛЬШИЕ ПРОБЛЕМЫ

Ну и наконец под вечер мы двинулись в южную часть района — в сторону деревни Ябынчы, или Епанчино, как ее называют по-русски. История этой деревни ведется со времен Казанского ханства. А еще деревня прославилась как родина уже упоминавшегося нами выдающегося татарского просветителя, философа, ученого-педагога Марджани.

Тут уже нам стало совсем грустно, потому что в точке сборки татарского народа осталось всего три дома и четыре местных жителя. И то в этом году не приехали двое из четырех местных жителей: Мухинур-апа и Мидхад-абый это лето проводили в Казани.

В почти вымершей деревне нет ни газа, ни асфальтированных дорог. Дом Марджани не сохранился. На его месте лишь напоминание об основателе татарской нации. Грустно стоит памятник-фундамент. 

В прошлом году в деревне Ябынчы состоялось торжественное открытие обновленного историко-мемориального комплекса «Мәрҗани нигезе». Также здесь был восстановлен исторический колодец предков Марджани «Муллалар коесы».

Но даже до этих объектов нет асфальтированного полотна. Прошел дождь, и мы еле-еле проехали по проселочной дороге. Это тем более странно, если знать, что деревня Епанчино — родное село отца Камиля Исхакова, бывшего мэра Казани, ныне постоянного представителя России на исламской конференции в городе Джидда в Саудовской Аравии и президента Болгарской исламской академии.

Справедливости ради нужно сказать, что в соседней деревне Коморгузя домов значительно больше. Здесь есть и мечеть, и школа, в которой создан единственный на данный момент в республике и стране музей Марджани. Коморгузинская средняя школа, расположенная недалеко от Епанчино, носит имя Шигабутдина Марджани.  

Работники музея — настоящие подвижники, они любят свою работу и делают все возможное для сохранения культурного наследия района. Не их вина, что нет достойного финансирования.

Прекрасный экскурсовод Зиля Зинатуллина во время экскурсии рассказала нам, что деревню Марьян основал прапрадед Марджани по имени Габделкутдус. Как уже упоминалось, псевдоним Марджани Шигабутдин взял от названия деревни Марьян.

А вот и сама деревня Марьян, с мечетью, по архитектуре и размерам схожей с той, в которой мог служить отец Марджани. Деревня тоже малоперспективная и находится на пороге исчезновения.

Проблема, надо сказать, весьма серьезная. Если с инфраструктурой в районе все более-менее обстоит неплохо — ремонтируются дороги, районная больница и школы, строятся сельские клубы — то с рождаемостью у района большие проблемы. В 2015 году в Атнинском районе родились 90 детей, в 2016-м — 86. 

Несложно подсчитать, что при такой рождаемости и динамике через 20 лет в районе будут жить около 2 тысяч молодых людей. Учитывая, что молодежь уезжает в город, а демографами прогнозируется, что тенденция падения рождаемости продолжится, уже через десяток-другой лет район будет стоять на грани полной депопуляции.

Из всех экспонатов мне больше всего запомнился портрет, выполненный арабской вязью (строки из работ Марджани) кистью художника Рушана Шамсутдинова.

Другой портрет Марджани занимает место на стене Британской академии в Лондоне, наряду с портретами таких великих ученых, как Ньютон, Эйнштейн.

Как бы в скором времени от татарской нации не остался один музей, да и тот под открытым небом, в виде фундаментов и обгоревших разрушающихся зданий, к которым ведет разбитая, заросшая дорога.

Свою культуру содержать и поддерживать в надлежащем виде должен только сам ее носитель, ведь другим народам нет дела до вымерших культур.

Ильдар Абузяров