Сенсации не произошло: обошлись без новых имен. Ректором стал давний и заслуженный деятель исламского образования России Рафик Мухаметшин

ОБЪЕКТИВНОЕ В СУБЪЕКТИВНОМ

Наконец-то, свершилось! Болгарская исламская академия обрела-таки долгожданного ректора. Сенсации не произошло: обошлись без новых имен. Ректором стал давний и заслуженный деятель исламского образования России Рафик Мухаметшин. К слову, Рафик абый теперь возглавляет одновременно три разных исламских вуза республики: институт, университет и теперь вот академию. Кто-то в интернете пошутил на сей счет: мол, пора приглашать представителей книги рекордов Гиннеса. Впрочем, это лишь технические, хоть и забавные, детали. Главное в другом: что значит подобное назначение по существу?

В этом кадровом решении узелком переплелись сразу несколько субъективных факторов и объективных тенденций. Начнем с первого.

Назначение на пост ректора — личная победа Мухаметшина, имеющего огромный аппаратный опыт в подобных делах. Окружающих он всегда заверял, что далек от желания занять этот пост, но если проанализировать канву событий последнего времени, то вырисовывается совершенно иная картина. Так, обращает на себя внимание то, что когда начались разговоры про создание высшей ступени системы исламского образования, Мухаметшин в скором времени стал заместителем муфтия РТ по вопросам образования и тем самым получил полный контроль над сферой религиозного образования в Татарстане. Затем начался подбор кандидатов на пост ректора. Сначала из гонки выбыл Альфрид Бустанов, числившийся по предложению Минтимира Шаймиева поначалу фаворитом этих смотрин. Основная претензия от Мухаметшина в его адрес состояла в том, что тот является исламоведом, и по этой причине якобы не может руководить исламским ВУЗом, хотя сам Мухаметшин тоже исламовед и, не имея никакого религиозного образования, прекрасно справляется с подобными функциями. Инициатива других возможных претендентов из России была тактично парализована муссируемым мифом о том, что ректором должен стать только арабский богослов. Поверив в эту парадигму, Талгат Таджуддин даже предложил своего кандидата — шейха Абдураззака ас-Саади из Иордании. И только на финишной прямой в уставе академии вдруг появился пункт, согласно которому ректор не может обойтись без многолетнего российского гражданства. Также Мухаметшин активно лоббировал в качестве идейной базы академии концепцию религиозного консерватизма, что позволило оставить за бортом «Теологию» и исламоведение, а вместе с ними и соответствующий кадровый потенциал конкурентов. Впрочем, нельзя исключать, что все перечисленное случилось как-то само собой, по случайному стечению обстоятельств и без какой-то тайной цели.

Как бы там ни было, все эти субъективные части пазла, сложившись вместе, подвели вопрос о ректорстве к его логическому финалу: в нынешней ситуации единственно возможным кандидатом на пост ректора может считаться только один человек — Рафик абый Мухаметшин. Теперь это объективное положение вещей. Деваться, стало быть, некуда, и он был вынужден согласиться на предложенный пост.

Справедливости ради нужно признать, что назначение Мухаметшина — это победа. Победа здравого смысла над слепой бездумностью эпигонского подхода. Поначалу ведь реально существовала угроза тотальной сдачи Болгарской академии под протекторат арабских теологов. Эксперты и рядовая общественность в один голос стали говорить о недопустимости и тупиковости подобного сценария. Возможно, что возмущенный глас народа услышали наверху и изначальные планы были скорректированы.

Нынешнее кадровое решение объективно еще и потому, что оно весьма точно зеркалит существующую в стране ситуацию застоя. У нас ведь и в политике нет особой ротации кадров. Кроме клоунады Навального в России, как известно, полностью атрофирована оппозиция, которая существует разве что в системном и режиссируемом форматах. При таком общем фоне откуда взяться кадровым прорывам в сфере религии? Она ведь дышит едиными для всех парами общественной атмосферы.

Назначение Мухаметшина стало также показателем тотального кризиса в исламе — как идейного, так и кадрового. За треть столетия религиозного возрождения исламское сообщество России не смогло создать широкую прослойку интеллектуалов и управленцев, которым можно было бы доверить ключевые посты и которые были бы способны генерировать концептуальное видение подобных проектов. И это не вина какого-то конкретного человека, а признак системного кризиса ислама в России. Спасибо Советскому Союзу, идеологические и научные кадры которого до сих пор решают в российском исламе если не все, то очень многое.

Поначалу реально существовала угроза тотальной сдачи Болгарской академии под протекторат арабских теологов

ИСХОДНЫЕ ДАННЫЕ УРАВНЕНИЯ

Тотальный кризис ислама обрисовывает контуры будущего академии. Ставший теперь ее президентом Камиль Исхаков как первоклассный управленец, привыкший держать высокую планку, после проведенной летней школы был неприятно удивлен крайне низким уровнем подготовки абитуриентов. И это при том, что студентов для академии отбирали не только среди выпускников этого года, но и наскребали по сусекам прошлогодних загашников. Особенно низкий уровень показали выпускники Российского исламского института. И здесь можно винить руководство ВУЗа, что будет вполне справедливо, но главная причина лежит не только в отдельных личностях, но также и в объективных факторах. Все дело в том, что в исламские вузы в основном поступают далеко не самые одаренные молодые люди, которые зачастую просто не смогли поступить в «нормальные» учебные заведения. Какие бы гении образовательного процесса ни стояли у руля, из подобного материала ничего толкового особо не вылепишь.

Как известно, до революции мусульманские учебные заведения татар ковали цвет, элиту нации. Но тогда была совсем другая ситуация. Во-первых, татары не могли поступать в государственные вузы страны, ибо действовал целый комплекс ограничительных мер. Во-вторых, в традиционалистском обществе религия зачастую была одним из немногих реально существующих социальных лифтов. Поэтому в медресе шли сливки татарского общества, лучшие из лучших. А сейчас в наши исламские учебные заведения идут по остаточному принципу, вплоть до психически больных.

Кстати, это не метафора. Помню, в Российском исламском институте учился парень, который в буквальном смысле не мог связать двух слов, а на экзаменах вообще не понимал смысл задаваемых ему вопросов, реагируя на них крайне неадекватно. Не знаю, какой диагноз ему поставил психиатр, но на лекции этого студента за ручку водили мама с папой, которые вели за него конспекты и выполняли письменные задания. Время от времени он пропускал учебу — то были периоды обострения. Жалостливые просьбы родителей к преподавателям и сердобольность последних позволяли переводить их сына с курса на курс. Конечно, этим родителям надо поставить памятник за их безграничную любовь к сыну. Они действительно достойны уважения и восхищения за то, что не только не бросили своего умственно отсталого ребенка, но и стремились дать ему хоть какие-то атрибуты полноценного члена общества. И в тоже время этот случай — ярчайшая иллюстрация о реальном контингенте исламских вузов, которые будут плавно перетекать на следующую ступень — в Болгарскую исламскую академию.

Конечно, среди студентов исламских учебных заведений есть не только те, кто не смог набрать нужное количество баллов в обычный вуз или кто просто уклоняется от службы в армии. Иногда встречаются и увлеченные романтики, которые идут туда по идейным соображениям. В 90-е таковых было особенно много. Помните, какой значительный конкурс был на татфак КГУ сразу после крушения Советского Союза? Религия тогда переживала сходную волну подъема. Но сейчас все идет на спад. Романтики среди студентов исламских вузов — теперь редкое исключение.

При таких исходных данных уравнение Болгарской исламской академии имеет далеко не радужные перспективы решения.

Камиль Исхаков Ставший президентом академии Камиль Исхаков как первоклассный управленец, привыкший держать высокую планку, после проведенной летней школы был неприятно удивлен крайне низким уровнем подготовки абитуриентов

ТУПИК КОНСЕРВАТИЗМА

Следующая сложность, которая станет серьезным препятствием для достижения заявленной цели академии как вершины исламского образования и центра возрождения отечественного богословской мысли ислама, — концепция религиозного консерватизма, которая была выбрана в качестве ее идейной платформы. Муссируется мнение о том, что исламский консерватизм якобы способен решить проблему религиозного радикализма и терроризма. Это, конечно же, верно, но только с точностью до наоборот. Именно исламские консерваторы создают в современном мире те проблемы, решение которых в контексте российского общества и возлагается на академию.

Нас убеждают, что это будет не обычный консерватизм, а какой-то особый, продвинутый. Но если посмотреть на самых «продвинутых» исламских консерваторов Татарстана, мы увидим, что они крайне далеки от желаемого идеала: они скрытно проповедуют джихадизм, оправдывают педофилию, воспитывают ненависть к представителям других религий, учат о запретности шахмат, видят причину бедности человека в том, что он надевает свои штаны не сидя, а стоя, и тешат критически мыслящую публику рассказами о том, как люди занимаются сексом с джиннами. Повторюсь: это лучшие из наших консерваторов, у которых в сознании все-таки брезжат проблески критичности. До их уровня студентам академии надо еще дорасти.

Ни о какой интеллектуальной высоте академии при такой концептуальной платформе говорить не придется. Мышление интеллектуалов по струнке не ходит. Учебное заведение, входным билетом в которое является умение не высовываться и быть тише воды и ниже травы, по определению не сможет создать выдающихся мыслителей. В лучшем случае это будет клон Российского исламского института, среди выпускников которого нет ни одного мало-мальски заметного в стране ученого или богослова. К тому же последние кадровые решения, десантировавшие старую команду в новое здание, дополнительно подталкивают развитие ситуации именно в этом направлении. Вакцинация академии кавказскими студентами и арабскими преподавателями, среди которых консерватизм развит на порядок выше, чем среди татар, лишь усугубит данную тенденцию.

Решением могло бы стать получение в академии широкопрофильного гуманитарного образования, как это делается в православных и католических учебных заведениях. Это привлекло бы в нее дополнительный контингент совершенно иного качества. Но подобное решение предполагает другую концепцию образования с такими предметами, как философия, культурология и так далее. А для этого надо пойти хотя бы на полумеру диверсификации рисков: деление академии на два факультета. В духе татарских традиций ислама, имевшего два крыла в виде джадидизма и кадимизма, они стали бы сосредоточением консервативных и прогрессивно мыслящих людей. Последние и вытянули бы общую интеллектуальную температуру по «болгарской палате». Однако пока признаков подобного подхода не наблюдается. А значит, в скором времени нас ждут первые волны выпускников, мерящих ислам штанами, покладистой бородой и натертыми четками, или считающих, что вершиной интеллектуализма является принцип «молчание — золото». К сожалению, опыт РИИ ничему и никого не научил.

Муссируется мнение о том, что исламский консерватизм якобы способен решить проблему религиозного радикализма и терроризма

НЕСОСТОЯВШЕЕСЯ ЕДИНСТВО

Следующий сбой в исламской академии связан с тем сакральным призванием, которое в наши дни несет в себе болгарская земля. Это святое место для самосознания татарского народа, пространство духовного единения нации. Поэтому академия могла появиться только там и нигде иначе. Именно по этой причине в состав ее учредителей были приглашены три ведущих татарских муфтията: ЦДУМ (Уфа) во главе с Талгатом Таджуддином, ДУМ РФ (Москва) во главе с Равилем Гайнутдином и ДУМ РТ (Казань) во главе с Камилем Самигуллиным.

Однако столь правильное и во всех смыслах благостное начинание споткнулось сразу о несколько препятствий. Во-первых, логика становления академии как федерального проекта потребовала привлечения кавказского контингента студентов, что деформировало гомогенность сугубо татарских измерений проекта. Во-вторых, ни Самигуллин, ни Мухаметшин не смогли выстроить глубоких доверительных отношений со соучредителем академии Гайнутдином.

Разлад Татарстана с московским муфтиятом случился еще при Ильдусе Файзове, который вывел ДУМ РТ из под канонической опеки российского лидера ислама, чем не только подорвал и без того подорванное единство татар и мусульман России, но и сильно задел последнего. Несмотря на это, Равиль хазрат не только вошел в состав учредителей Болгарской академии, но и поначалу принимал участие в мероприятиях, связанных с ее созданием. Так, в октябре 2015 года Гайнутдин лично приехал в Болгар, чтобы вместе с президентом РТ и другими почетными гостями дать старт шестимесячным курсам, фактически означавшим начало проекта Болгарской академии. Позднее, в апреле 2016 года, его первый заместитель Дамир Мухетдинов собственноручно передал председателю ДУМ РТ Самигуллину полученное им накануне в минюсте России решение о регистрации Болгарской исламской академии. Другими словами, несмотря на противоречия с ДУМ РТ, ДУМ РФ поначалу подключилось к работе, и были все шансы превратить академию в площадку консолидации религиозных лидеров татар, а значит, и всего нашего народа.

Но, увы, этого не произошло. Началась закулисная возня за сферу влияния. Функционеры татарстанского ислама прекрасно знают, как умело сыграть на противоречиях и как направить в нужное русло те или иные настроения и решения. В результате ни Равиль хазрат, ни его первый зам Мухетдинов, отвечающий в структуре ДУМ РФ за сферу образования, на мероприятиях, связанных с академией, больше никогда не появлялись: их не было ни на церемонии закладки первого камня, ни на открытии здания Болгарской академии, ни на промежуточных рабочих совещаниях. Да, академия осталась в руках республиканских деятелей ислама. Но ценой этому стала новая трещина в единстве татарской нации.

Да, академия осталась в руках республиканских деятелей ислама. Но ценой этому стала новая трещина в единстве татарской нации

«МЫ МОЖЕМ СПАТЬ СПОКОЙНО»

Возможно, у кого-то из читателей сложилось впечатление, что надвигается беда и Болгарская исламская академия станет рассадником дремучих экстремистов. Нет, этого не произойдет. Помимо прочего, академия находится на контроле у президента страны Владимира Путина. Поэтому ее студентов будут подвергать такому тотальному рентгену, что не останется незамеченной ни одна бацилла радикализма в их мозгу. Стерильность академии в данном отношении будет обеспечена. Мы все можем спать спокойно.

Другое дело, что результативный выхлоп академии может оказаться несоизмеримо мал по сравнению с теми колоссальными ресурсами, которые уже привлечены и еще будут привлекаться в будущем на ее создание и функционирование. Но и это вряд ли продлится долго. Все-таки за созданием академии стоят наш уважаемый президент Рустам Минниханов и особенно аксакал нашего народа или, если пользоваться официальным языком, государственный советник РТ Минтимер Шаймиев. К тому же к проекту подключили руководителя федерального калибра Исхакова. Эти люди — гарантия успеха. Главное, чтобы Рафик абый не подвел, ведь теперь весь спрос только с него.