«КВИНТЭССЕНЦИЯ ОБЕЗОРУЖИВАЮЩЕЙ ВОСТОЧНОЙ ПРЕЛЕСТИ И КОВАРСТВА»

Первое московское выступление певицы, засветившейся в дуэтах с Филиппом Киркоровым, Димой Биланом, Андреа Бочелли, обладательницы Первой национальной премии (учрежденной целым сонмом отечественных продюсеров) не собрало в зале селебритис. Хотя рекламная кампания была развернута нешуточная, накануне концерта артистка даже побывала в вечернем шоу Ивана Урганта и записала для него пару рингтонов. На самом концерте камер было не меньше, чем в телестудии: трансляцию вели телеканал «Культура» и радио «Орфей». Выступление среди прочего проходило в поддержку дебютного альбома певицы под кратким и звучным названием Aida (релиз вышел в начале февраля на лейбле Decca Classics), все желающие могли приобрети его в фойе и в конце вечера получить автограф казанской красавицы.

Программа вечера была составлена со вкусом. В первом отделении — славянские композиторы, во втором — европейская классика, в пару к популярным ариям были подобраны менее расхожие романсы и песни, что, несомненно, добавило концерту изящества. Чутким аккомпаниатором и ярким солистом показал себя Госоркестр имени Светланова во главе с немецким дирижером Йохеном Ридером, представленным в программе как постоянный концертный партнер Йонаса Кауфмана, Вальтрауд Майер, Нины Штемме и многих других. Однако маэстро может не только чутко подстраиваться под запросы звездных солистов. Под его управлением оркестр блестяще открыл концерт увертюрой к «Руслану и Людмиле» Глинки. Пусть деревянные духовые не всегда успевали друг за другом в хитроумной гонке, но начало было положено впечатляющее.

Для своего первого выхода Аида Гарифуллина выбрала арию Шемаханской царицы из «Золотого петушка» Римского-Корсакова — квинтэссенцию обезоруживающей восточной прелести и коварства, идеально соответствующую образу самой певицы. Так томно опускать скромный взор — целая наука, и ей Аида владеет в совершенстве, чего пока не скажешь о ее вокальной манере — очень аккуратной, но лишенной свободы. То, что регулярно пишут о трудолюбии певицы, не пустые слова; она старательна, как прилежная ученица, видно, что каждый такт застрахован часами репетиций.

... Программа вечера была составлена со вкусом. В первом отделении — славянские композиторы, во втором — европейская классика, к популярным ариям были подобраны романсы и песни, что, несомненно, добавило концерту изящества

ОРИЕНТАЛЬНАЯ ТЕМА

Приятным сюрпризом стала ее прекрасная дикция, позволившая даже тем, кто не знает либретто, разобрать, что «бирюзовые стрекозы лобзают пышные листы» (обычно этот текст тонет в руладах). Однако на столь ожидаемое кульминационное «фа» в последнем куплете Аида не решилась, и позднее стало ясно почему: колоратурный репертуар соответствует природе ее голоса, но не обеспечен уверенными верхами.

Ориентальную тему продолжил «восточный» романс Римского-Корсакова «Пленившись розой, соловей», в котором лирическое сопрано певицы чувствовало себя более свободно. Другую изящную пару составили ария из «Русалки» и песня из «Цыганских мелодий» Дворжака. И вроде бы знаменитый припев арии разливался сияющим лунным светом, заклинательный речитатив в конце Аида (на безупречном чешском) произносила волнующе, однако привередливая московская публика никак не хотела сдаваться в плен татарской чаровнице и бурные овации адресовала оркестру, по-мадьярски шумно и весело исполнившему концертную увертюру Дворжака «Карнавал».

Галерею лирических героинь Аиды продолжила Мария из оперы Чайковского «Мазепа». Певица знает, что у нее получается хорошо, мягкие мотивы колыбельной подчеркивали ясный нежный тембр Гарифуллиной, но единообразие амплуа начинало играть не в ее пользу. Как сказал перед началом концерта ведущий Юлиан Макаров, специально по такому поводу выучивший пару предложений по-татарски, наслаждаться чистой красотой можно минуту, две, три... а дальше что? Он то, конечно, имел в виду, что дивным обликом Аиды ее достоинства не ограничиваются, и был прав, но все же певице стоит задуматься о расширении репертуара.

Потеплевшие после антракта зрители с воодушевлением приняли молодую певицу

«УЧЕНИЧЕСКИЙ ТОН НАКОНЕЦ-ТО СМЕНИЛСЯ ЛЕГКОЙ ИГРИВОСТЬЮ»

К счастью, программа второго отделения внесла новые краски в ее образ. Немного драматизма добавила предсмертная ария Виолетты из «Травиаты» Верди. Девическая искренность певицы была далека от трагедийных высот, коих Большой зал консерватории помнит немало, однако и этого было достаточно, чтобы, наконец, расположить к себе потеплевшую после антракта публику. Закрепить успех помог Вальс Мюзетты, в котором Гарифуллина чувствовала себя как рыба в воде, старательный ученический тон наконец-то сменился легкой игривостью.

В арии Нанетты из «Фальстафа» Верди Аида припасла для слушателей не только ощущение трогательного восторга, но и финальную фермату, окончательно покорившую зал. А «Утренняя серенада» Леонкавалло стала отличной альтернативой неаполитанским песням, которыми любят грешить в подобных концертах. Монотонность, которая все же сохранялась в лирическом амплуа певицы, оркестр удачно компенсировал россыпью итальянских мелодий — увертюрами к «Сороке-воровке» Россини и «Норме» Беллини.

Публика 20 минут не отпускала Гарифуллину со сцены

Завершался вечер вальсом Джульетты, на старте международной карьеры принесшим Аиде судьбоносную встречу с Пласидо Доминго. Теперь великий певец и дирижер, как птенца, опекает свою юную подопечную, а та отвечает прилежанием и самоотверженностью, выкладываясь на выступлении на все 200%. Однако при всех прелестях и стараниях певицы ее Виолетта, Мюзетта, Нанетта, Джульетта прошли как вереница приятных, но мимолетных увлечений, о которых с сентиментальной грустью пел Миронов в фильме «Соломенная шляпка». На бис Аида — для полноты коллекции — добавила в этот ряд еще и Лауретту.

Завтра Гарифуллина и Госоркестр выступят в столице «Татнефти» — спонсора мини-тура певицы — городе Альметьевске. А российская критика не обойдет ее своим вниманием в ближайшем будущем — в середине апреля на сцене Парижской национальной оперы Аида исполнит титульную партию в «Снегурочке» Римского-Корсакова в постановке Дмитрия Чернякова.

Наталия Сурнина