Ильфат Файзрахманов: «Газеты убивает работа почты и отсутствие толковых журналистов»

Ильфат Файзрахманов Фото: Оксана Черкасова

«МЕНЯ СОВРЕМЕННАЯ ТАТАРСКАЯ ПРЕССА МАЛО ИНТЕРЕСУЕТ»

— Ильфат Хакимуллович, на этой неделе 13 января страна отметила День российской прессы. Празднику чуть более четверти века. Хочется задать банальный вопрос: а что такое пресса в современной России?

— Пресса — это защищающий народные массы инструмент, который освещает общемировые, российские и республиканские события, дает читателю, зрителю, слушателю анализ событий. В нашей же стране, я считаю, пресса — это цепочка, соединяющая власть с народом. За границей это немножко не так. В странах с развитой демократией роль прессы немного другая — подавать правдивую, объективную информацию. К сожалению, сегодняшние СМИ или служанки власти, или же это желтая пресса. Говорить о средствах массовой информации как о рупорах демократии не приходится, хоть о пишущих на татарском, русском или иных языках. Таких СМИ очень мало как на республиканском, так и на общероссийском уровне. На всю страну можно пересчитать по пальцам.

— Про татарские СМИ говорят, что они какие-то особенные, вернее обособленные. Варятся в своем собственном котле, не интересуются политикой...

— Я бы так категорично не говорил, хотя доля истины в этих словах все же есть. Татарская пресса тоже зубастая, но испытывает кадровый голод, по сравнению с русскоязычной, и все же она находится на подъеме. Но меня современная татарская пресса мало интересует. Авторов, которых я могу читать, также немного. Газет, которые можно читать, мало, хотя я выписываю большинство изданий, сижу в интернете — сперва смотрю заголовок, потом автора. Сейчас такой большой поток информации. По моему мнению, многое из написанного существует только для того, чтобы заполнить полосу. Такое складывается ощущение.

— А может быть такое, чтобы один и тот же автор, работая в одном из государственных СМИ, писал одно, а, подрабатывая в частном, — другое? Например, высказывая прямо противоположные суждения относительно присоединения Крыма.

— В нашей стране все есть и все возможно. Работающий в бюджетной газете думает так: мне нужно получить квартиру, встать в очередь на социальную ипотеку, решить другие проблемы. В государственной газете он зарабатывает блага, получает социальные надбавки, а в частной, кроме всего прочего, реализует себя как журналист. Кроме того, какой-то материал может не пройти, по тем или иным причинам могут материал не выпустить в эфир, а в независимых СМИ такого нет. Это широкая практика. Ко мне в газету часто приносят такие материалы. Их не напечатали, не выдали в радио-и телеэфире. Если с профессиональной точки зрения это хороший материал, то почему бы не напечатать? Мы с удовольствием это делаем, поэтому говорить о том, что сейчас нет свободы слова, не приходится. У журналиста есть возможность себя реализовать.

«В НАШЕЙ ГАЗЕТЕ ЗАКАЗНЫХ МАТЕРИАЛОВ НЕТ»

— Бывает такое, что в вашу газету обращаются люди и предлагают деньги за размещение какого-нибудь материала?

— В нашей газете заказных материалов нет. Я на каждом совещании говорю, что, если услышу о том, что кто-то берет деньги за свои статьи, то такого журналиста будем изгонять поганой метлой. Больше они в эту дверь уже не зайдут.

— Все журналисты думают так же, как вы?

— Нет, к сожалению, по крайней мере, когда читаешь прессу, смотришь телепередачи, такая мысль возникает. Я оцениваю все по качеству продукции, а наша продукция — это наши материалы. Пусть люди недовольны твоим материалом или, наоборот, им нравится. Если автор может создать полемику, то это настоящий автор. В «Безнең гәҗит» таких материалов много. Бывает, это создает большую дискуссию среди читателей. Некоторые заваливают нас письмами, что мы не правы, иные за нас выступают. Такой разброс мнений есть, и это хорошо. Материал журналиста должен вызывать спор, не оставлять людей равнодушными.

— Да, такой журналист вызывает уважение не только у своих поклонников, но и у оппонентов.

— Естественно, это так. Я привык читать заголовки. Если взять «БИЗНЕС Online», вы мастерски находите то, что надо вынести в заголовок. Я, работая на телевидении, и сейчас своим журналистам говорю: нужно интересно писать! Господь дал вам интересную тему, а вы не можете ее развить и интересно преподать. Работники государственных СМИ часто жалуются, что они ходят лишь на пресс-конференции. Приходя, начинают писать, кто и что сказал. Но ты возьми информацию и на ее основании сделай свое расследование...

Политических средств массовой информации у нас нет. Поднимают в основном бытовые проблемы. А ведь народ интересуется политикой, надо преподать ее на доступном языке. Я сам пишу колонку редактора, иногда, когда возникают сразу две-три актуальные темы, под псевдонимом Сайдулла Кутушев. Иногда не бывает колонки, и читатели начинают звонить в газету: почему исчез Ильфат Файзрахманов? Некоторые люди подписываются специально под автора, потому что им нравится тот или иной журналист. На телевидении немного легче заработать себе имя, тебя видят на экране.

У татарской прессы тоже есть свои имена. Например, Зулейха Кудаш, Раиф Усманов, который в настоящее время является главным редактором и владельцем газеты «Ирек мәйданы» — это самая многотиражная татарская газета. Он куда только ни ездил, собирая материал. Например, побывал на родине Бориса Ельцина, потом в родную деревню Минтимера Шаймиева и сравнил их. Да, можно заполнить полосу, сидя в офисе, ковыряясь в интернете, но настоящий журналист должен выезжать на место. Я тоже не боюсь эксперимента. Переодевался бомжом, клянчил милостыню, писал это на две камеры. Люди — кто проклинал, кто жалел, давал денег. Посмотрев материал, знакомые журналисты разделились на две группы. Одни говорили, что я занимаюсь самопиаром, а другие, наоборот, сказали, что не знали об этом, а то тоже бы вышли вместе со мной. Вот нынешний редактор «Шәһри Казан» Гульнара Сабирова работала тогда в «Татарстан яшьләре» и тоже это говорила, мол, могли бы вдвоем ходить, как муж и жена — бомжи. Вот это я понимаю, это журналисты. Их материалы можно читать.

«ТАТАРАМ ПОЛИТИКА НУЖНА»

— Татарская читательская аудитория интересуется политикой?

— В 2003 году, когда я запускал свою газету, многие говорили, что татарам политика не нужна. Открывать ее — это авантюра. Сейчас я уже который год нахожусь стабильно на третьем месте по тиражу. На первое место я никогда не выйду, на второе тоже, пожалуй, потому что моя газета не для широких масс, а для людей думающих, размышляющих. Сплетен там нет. Мне часто говорят: вот такой-то артист развелся, другой с кем-то встречается, купил машину и так далее. Я, работая на телевидении, даже не знал о семейном положении своих сотрудников, с кем сидел в одной комнате. Меня личная жизнь других не и интересует, а вот творчество, талант — другое дело.

Татар же интересует политика. На телевидении я вел недельную аналитическую программу «Атна». Это была первая татарская аналитическая программа. Ее рейтинг был выше музыкально-развлекательных передач. Помню, как-то давали интервью газете «Татарстан яшьләре» и меня познакомили с интересным исследованием. Оказывается, если народ интересуется больше политикой, а не развлечениями, то это общество нездорово. Я сам не люблю ходить по местам массового скопления народа, потому что меня останавливают и начинают говорить про политику на бытовом уровне. Наша же задача — рассказать об этом на должном уровне.

— Тяжело было после ТV уходить в газету? Это ведь совершенно разные жанры.

— Тяжело было с материальной точки зрения, а писал я уже давно. Литературный жанр мне знаком — писал рассказы, повести, Альметьевский государственный театр воплотил на сцене мое произведение, и спектакль хорошо шел. На телевидении, например, тяжело делать журналистские расследования, люди не хотят давать интервью под камеры и так далее. А тут включил диктофон, а потом это все пишешь. С деньгами было туго — это да. Я ведь начал работу без каких-либо грантов, помощи. Не обращался и к главам районов, потому что, если бы принял от них деньги, стал бы на всю жизнь им должником. Наша цель не информирование, об этом можно и по интернету узнать, а новость, услышанную несколько дней назад, проанализировать и преподать. Сначала тяжело было, даже пришлось машину продать. Год ходил пешком. Будучи главным редактором на телевидении, за рекламу газеты сам платил деньги. Тогда, да и сейчас открыть газету, даже содержать ее — нелегкое дело. Самая главная проблема — это материальная. На втором месте — свобода слова. Она есть, но только иногда после свободы слова можно и свободы лишиться.

Фото: архив «БИЗНЕС Online»

ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО ТИРАЖА

— Об успешной газете судят по ее тиражу.

— Это еще одна большая проблема. Сейчас государственные СМИ проводят обязательную подписку. Есть такие факты, когда почтальонов ругают за то, что они подписывают на «Безнең гәҗит», почему, мол, не на бюджетные издания. Они навязывают людям подписку, этим отвращая читателей от своих средств массовой информации. Сейчас в эпоху интернета, если ты заставляешь кого-то выписывать газету, человек из-за протеста не будет ее читать. Заставляют ведь бюджетников — врачей, учителей — получать издания. Ладно, если бы это были специализированные журналы для работников образования, а то ведь на районные многотиражки заставляют. Их же газетами трудно назвать. На первой странице там фото главы района, куда он пошел, что сделал, на последней странице некрологи, в середине объявления и реклама. Во время встреч с читателями я не призываю их подписываться на нашу газету, а призываю читать по-татарски. Да, у татар есть желтые издания, пусть читают. Может, сегодня он с эротикой познакомится, завтра на серьезное переключится. Общая беда — народ по-татарски не читает, переходит на русские издания.

— Не боитесь, что и ваша газета исчезнет?

— Исчезнуть не исчезнет, но интернет сейчас везде проникает. Я сам мониторю там написанное. Чтобы по телефону не смотреть, даже планшет купил специально. У нашей газеты тоже есть сайт, но туда мы не все материалы ставим. Говоря по правде, он является самой посещаемой татарской интернет-страницей среди газет. После того как запустили проект, тираж снизился на одну-две тысячи экземпляров. Но меня это не беспокоит, главное — пусть читают. Я знаю, заходят из зарубежья, из Турции, стран Европы, из США много заходов. Если найдем деньги, есть планы его обновить, чтобы сайт дополнял газету. Когда появится свой офис, планируем, как и у «БИЗНЕС Online», создать студию, записывать видеоинтервью и выдавать их на своем сайте. Возможно, журналистские расследования будем проводить с участием видеооператоров.

— Тогда точно бумажный вариант газеты умрет...

— Нет, не умрет. Газеты убивает работа почты и отсутствие толковых журналистов. Особенно почта, регулярно повышая цены на подписку. Мы же не можем поднимать подписную цену, она и так высокая, поэтому вынуждены урезать свои доходы.

КАК ДРУЖАТ ЧАСТНЫЕ ТАТАРСКИЕ ГАЗЕТЫ

— И государство вам не хочет помогать. Помнится, главный редактор «Акчарлака» Рузиля Сафина во время встречи с Фаридом Мухаметшиным высказывала мнение: почему государство помогает каким-то малоизвестным, нечитаемым изданиям, а не таким успешным газетам, как они. Почему?

— Мы и сами между собой об этом много рассуждали — это «Ирек мәйданы», «Акчарлак» и «Безнең гәҗит». Гранты невозможно получить, хотя пишешь заявление, все, как и положено, но не выигрываем. Непонятна логика власти. Она свои постановления, документы публикует не в газетах с 20 - 30-тысячным тиражом, а в своих малочитаемых СМИ. Зачем? Вот хвастаемся: у нас выходит более тысячи изданий... Если бы была моя воля, то я все, кроме детских СМИ, пустил в свободное плавание — пусть выживают по законам рынка. У татар есть пословица «Сигез сыер асраганчы, симез сыер асра», то есть лучше держать одну тучную корову, чем 8 тощих. Почему бы не создать одно мощное издание, пригласив туда сильных журналистов, пусть и государство поддержит. Говорят, что много людей останутся на улице. Со мной могут и не согласиться, но для толковых журналистов работы всегда достаточно. Ну а бестолковым нужно будет переквалифицироваться, осваивать другую профессию.

— А вот с «Ирек мәйданы» и «Акчарлак» у вас какие отношения? Это же ваши конкуренты.

— Мы дружим, особенно с «Ирек мәйданы». Когда им было трудно, я их поддерживал, когда начались у меня проблемы, они оказывали помощь. «Акчарлак» тоже помогал. Регулярно созваниваемся друг с другом. Да, мы конкуренты, но это здоровая конкуренция. Если «Безнең гәҗит» хуже «Ирек мәйданы», то ведь виноваты в этом не они, а мы сами. В себе надо искать недостатки.

Фото: Оксана Черкасова

«НА СЕГОДНЯШНЕМ ТЕЛЕВИДЕНИИ ТАТАРСКОГО, ПОХОЖЕ, НЕ ЗНАЮТ»

— Надо сказать, что татарский язык сейчас в СМИ очень изменился. Вы согласны со мной?

— Это очень больная для меня тема. Я много об этом говорю с учеными. Сейчас сблизился с бывшим ректором пединститута Рузалем Юсуповым. Академик часто подмечает ошибки в написании, речи, выступлении на телевидении. Наш язык стал засоряться калькой с русского, часто встречаются слова из диалекта. Когда читаешь татарскую газету, бросаются в глаза эти ошибки. Всякие развлекательные FM-радиостанции вообще невозможно слушать. Лучше государственные. Недавно ехал, была передача о языке. Говорящий так чисто вещал по-татарски, я даже остановился, чтобы послушать: а кто это? Оказалось, артистка Камаловского театра Флера Хамитова. Послушать дикторов Камал Саттарову, Фуата Галимуллина — это песня! А на сегодняшнем телевидении татарского, похоже, не знают, с правилами ударения не знакомы, интонацией не владеют...

На центральных каналах с дикторами работают специальные педагоги. Вот сейчас на НТВ новости ведет Лилия Гильдеева, она у нас на ТНВ начинала. У нее дыхание неправильное было, я даже замечание делал. А как переехала в Москву, смотрю, дыхание поставили, над имиджем работают. А у нас приходит человек с улицы и давай на диалекте говорить, потом себя звездой начинает ощущать. У меня тоже был арский диалект, он близок к литературному языку, но он есть, и я его исправил. Раньше в деревне даже смеялись, мол, интеллигент приехал, а сейчас уже привыкли.

Я за сохранение диалектов, они обогащают литературный язык. Но в республиканских СМИ должен быть только принятый вариант. Помню, как-то проводил мастер-класс для работников телевидения, и там был один журналист из «Черемшан-ТВ». Он задает вопрос: вот мы не на татарском говорим, а по-мишарски: что делать? Если бы я приехал на их телевидение и стал бы говорить на классическом татарском языке, то меня невзлюбили бы. Поэтому, пожалуйста, говори на диалекте, а вот если ты приехал в Казань работать на республиканском телевидении или радио, будь любезен — есть эталон, на нем и говори. На ТНВ есть уважаемый мною ведущий Ильдар Киямов, он как раз из Черемшанского района. Я не знал об этом, так как у него чистейший литературный язык. Как-то при мне он звонил в родную деревню и разговаривал по-мишарски, то есть сразу может переходить на родной говор. Удивительно и восхитительно...

— Сейчас говорят, что надо просто вернуть те слова и выражения, которые были популярны раньше...

— Я против тотального возвращения старинных выражений. Например, «революция» она ведь есть «революция», мы так привыкли произносить, а сейчас любят писать «инкыйлаб» — словом из арабского языка.

— А есть газеты с правильным татарским языком?

— Печатные СМИ в большинстве своем правильно пишут, хотя есть и ошибки. Больше нареканий к телевидению. Когда я там работал, то было строгое правило — даже за кадром говорить только по-татарски. Вот сейчас даже репетиции татарского театра идут по-русски. Возьми старых артистов-щепкинцев. Они не играют на сцене, а живут там. Молодые же просто декламируют заученную роль, некоторые слова в которой, возможно, и не понимают. Это заметно зрителю. Должна быть национальная атмосфера, в том числе и в татарских СМИ.