«БИЗНЕС Online» продолжает публикацию биографических очерков о руководителях Татарии советского времени. Салих Галимханович Батыев был председателем президиума Верховного Совета ТАССР с 29 октября 1960-го по 8 июня 1983 года, то есть более 22 лет — дольше всех на посту лидера представительного органа республики. И это далеко не единственный его рекорд.
Салих Батыев. Из Центрального государственного архива историко-политической документации РТ
«МНОГИЕ СОВРЕМЕННИКИ ДО СИХ ПОР НЕ МОГУТ ПРОСТИТЬ ОТКАЗ ОТ „ШТАТНОЙ“ НАЦИОНАЛЬНОСТИ БАШКИРА, КОТОРУЮ ОН ПЕРЕПИСАЛ НА ТАТАРИНА»
Салих Батыев — в политической среде региональных руководителей фигура примечательная, неоднозначная и, без всяких сомнений, историческая. Речь идет не только о непревзойденном пока сроке его пребывания на республиканской парламентской верхотуре (если не считать спикера Госсовета Татарстана Фарида Мухаметшина, который возглавляет парламент РТ с 1991 года, правда, с перерывом — в 1995 - 1998 годах работал премьером). Батыев был в шаге от расстрела во времена Большого террора, но чудом избежал этой участи. Позже он был в шаге от поста партийного, а значит, полновластного руководителя республики, но им не стал. И даже в контексте этих обстоятельств и в результате аппаратных интриг угодил в политическую, а значит, более безжалостную по сравнению с любой другой «психушку». И опять же чудесным образом оттуда выбрался. Многие из его современников, да и не только они, до сих пор не могут простить ему отказа от «штатной» национальности башкира, которую он в пресловутой пятой графе переписал на татарина то ли в силу не зависящих от него обстоятельств, то ли по причине карьерных амбиций. Многие упрекают его в сопротивлении программе реформ в области изучения и преподавания татарского языка и попыток активизации развития татарских культуры и искусства, которые были предприняты в Татарии в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Они были свернуты не без его участия. Вместе с тем эти же люди признают его несомненные заслуги в реабилитации таких знаковых для татарского народа имен, как Мирсаид Султан-Галиев и Муса Джалиль.
«Если бы у нас существовала политическая книга Гиннесса, — пишет известный казанский историк Булат Султанбеков, — то Салих Батыев занял бы в ней первое место, возможно, разделив его с Назибом Жигановым, создавшим Казанскую консерваторию, а затем в течение 43 лет руководившим ею, не переставая быть действующим композитором. Да еще каким, вызывая восхищение многих и лютую зависть кучки околомузыкальных и политических пигмеев! Некоторые из них не могут уняться до сих пор. Кстати, замечу, что Батыева и Жиганова связывали самые добрые и взаимоуважительные отношения и не только деловые. Обоих я знал лично и благодарен судьбе за то, что общался с ними, узнал от них многое из того, что не всегда становится достоянием архивов. В том числе и то, о чем еще не пришло время говорить». Личные впечатления, наряду с документальными источниками, составили основу очерка профессора Султанбекова «Салих Батыев. Политический долгожитель».
Беседа с призывниками. Батыев стоит слева у стола. 1933 год
СОСЕД — ПРЕМЬЕР ИЗ «АННЕКСИРОВАННОГО» РАЙЦЕНТРА
Батыев родился 11 [24] ноября 1911 года в деревне Ново-Дюмеево Белебейского уезда Уфимской губернии в семье башкирского крестьянина. Современный Чекмагушевский район (образован 20 августа 1930 года — прим. ред.) находится на северо-западе Башкортостана, в 111 км от Уфы. Территории района в прошлом занимали башкирские роды (племена, исторически сложившиеся родовые объединения). С середины XVI века они получили название волостей: Дуванейской, Кыр-Иланской, Елдятской, Канлинской и Шемшадинской, позднее они стали называться Чекмагушевской, Резяповской и др. Интересно, что в 1963 - 1965 годах, как утверждает «Википедия», в связи с укрупнением районов в состав Чекмагушевского входила территория Кушнаренковского района. А в «аннексированном» селе-райцентре Кушнаренково, как недавно писал «БИЗНЕС Online», прошло детство первого премьер-министра Республики Татарстан Мухаммата Сабирова.
Что касается сабировского соседа, будущего вице-главы Татарского обкома КПСС и аксакала во главе советского парламента республики, то Батыев учился в сельской школе, помогал отцу по хозяйству. «Юность его совпала с переломным моментом в судьбе крестьянства — коллективизацией со всеми ее радужными надеждами и страшной реальностью, — продолжает рассказ профессор Султанбеков. — Он стал одним из многочисленных винтиков государственного механизма создания светлого будущего. Причем из тех многочисленных романтически настроенных юношей и девушек, искренне веривших в то, что еще немного, еще чуть-чуть — и над нами засияет солнце коммунизма...»
Трудовую деятельность он начал в 1930 году пропагандистом Бакалинского райкома ВКП(б) Башкирской АССР. После непродолжительной работы в этом качестве Батыев в 1931 году становится студентом Казанского финансово-экономического института и навсегда связывает свою судьбу с Татарией, Татарстаном. Но доучиться ему не дали: молодого коммуниста, написавшего заявление в партию в 1931 году, прошедшего полагавшийся в то время кандидатский годовой срок стажа и ставшего ее полноправным членом в 1932 году, в порядке партийной мобилизации направляют помощником начальника политотдела Акташской МТС. «В архиве хранится фотография, на которой Батыев — невысокий коренастый паренек в солдатской гимнастерке и кирзовых сапогах — проводит политинформацию в Акташской МТС на международную тему среди призывников 1911 года рождения. Уже тогда он умел держать аудиторию, всегда говорил без бумажки, убежденно и зажигательно», — читаем публикацию в научно-документальном журнале «Гасырлар авазы — Эхо веков» государственного комитета РТ по архивному делу.
Встреча гостей с Донбасса. Салих Батыев второй слева. Казань,1936 год
РЕПРЕССИВНОЕ ШОУ
«Создание политотделов МТС, по ряду вопросов не подчинявшихся даже райкомам партии, было чрезвычайной мерой, — говорится в книге «Татарстан. XX век. Личности, судьбы, документы». — Предполагалось поднять уровень управления колхозами, с трудом набиравшими силу после коллективизации, проведенной кавалерийскими темпами.
Как и многое из чрезвычайных мер, политотделы не оправдали надежд и вскоре были расформированы. Одна из «родовых» черт партийно-хозяйственной системы, дошедшая до наших дней, — какая-то языческая вера в организационные перетряски и различные аппаратные пертурбации. Сколько их потом пришлось увидеть Батыеву и принимать активное участие во внедрении подобных новаций, призванных поднять ту или иную отрасль, а то и все народное хозяйство! После расформирования политотделов и восстановления в полном объеме власти территориальных органов партии и комсомола в 1935 году его направляют секретарем Арского райкома ВЛКСМ. Энергичный и честолюбивый, он был замечен в верхах, и первый секретарь обкома партии Лепа (Альфред Карлович Лепа (1896 — 1938), первый секретарь Татарского обкома ВКП(б) с 1933 по 1937 год — прим. ред.) поддержал в 1936 году выдвижение Батыева на один из ключевых постов в комсомоле — заведующим отделом руководящих органов Татарского обкома ВЛКСМ. С этой должности, как правило, направляли потом на руководящие посты в среднем звене партийных и советских органов — секретарями райкомов, председателями райисполкомов... Дорога вверх была открыта; правда, беспокоило отсутствие законченного высшего образования, но и тут намечались неплохие перспективы... Учитывая роль Казани в подготовке научных и инженерно-технических кадров, его назначили руководителем вновь созданного отдела студенческой молодежи. Батыев, как и все функционеры его ранга, активно выполнял решения партии. В 1937 году он был в числе тех, кто разоблачал врагов народа на собраниях, организовывал одобрительные отклики на политические процессы над врагами народа, делал и многое другое, что входило в его обязанности как главного куратора по кадровым вопросам, а затем студенческой молодежи. Вскоре тучи сгустились и над ним самим.
Один из главных разоблачителей вражеской деятельности в республике, бывший комсомольский вожак, а теперь второй секретарь обкома партии Галим Мухаметзянов, вызвал его к себе и на расстоянии показал несколько бумаг, заметив: «Это материал на тебя, будем разбираться в твоих связях с врагами народа. И дай бог, если ты только ослабил бдительность, а не замешан в более крупных вражеских делах...» Вскоре выяснился и характер обвинений. Несколько арестованных врагов народа в показаниях заявили, что исключенный из партии их сообщник Еникеев — друг Батыева, и он поддерживал с ним тесные связи, к тому же они родственники (Еникеев Саттар Мухамеджанович (1885 - 1939), в 1920 -1930-х — заместитель наркома просвещения, наркома социального обеспечения ТАССР, представитель ТАССР при Наркомнаце РСФСР, редактор газеты «Кызыл Татарстан»; необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно — прим. ред.).
«В автобиографии за 1947 год он написал: „В 1937 году мне было предъявлено обвинение в связи с врагом народа Еникеевым, бывшим редактором газеты „К[ы]зыл Татарстан“/ Эта связь заключалась в том, что у нас жены оказались дальними родственниками по отцу. Этого было достаточно, чтобы меня снять с работы и вывести из состава ОК ВЛКСМ», — сообщила корреспонденту «БИЗНЕС Online» экс-заместитель директора центрального государственного архива историко-политической документации РТ Любовь Хузеева.
«Уже на склоне лет Салих Гилимханович, вспоминая эту черную полосу своей жизни, говорил, что засыпал только под утро, — рассказывает Султанбеков. — «Брали» обычно поздним вечером с 10 до 12... Звонок в дверь, два-три работника НКВД и понятой — дворник или, если тот был пьян, кто-то из насмерть перепуганных соседей. Предъявление ордера на арест, обыск и короткий ответ на вопрос: «За что?» — «Органы зря не берут». Через подобное прошли миллионы, для многих тысяч это кончалось пулей в затылок в подвалах НКВД или мучительной гибелью на одном из островов архипелага ГУЛАГ. Изредка арестовывали прямо на работе и даже выводили под конвоем с пленума обкома или райкома. Для создания особого устрашающего эффекта — своего рода репрессивное шоу. Дальнейшее напоминало для него кошмарный сон, и по всем правилам того времени, шансов уцелеть у Батыева практически не было. Бюро Татобкома ВЛКСМ 2 августа 1937 года освобождает его от работы заведующего отделом «в связи с поступившими материалами о его связи с ныне разоблаченным и арестованным врагом народа Еникеевым». Одновременно он выводится из состава пленума. Так как арест сразу же не последовал, его трудоустраивают преподавателем истории народов СССР в фельдшерско-акушерскую школу (ФАШ) и начинают планомерно добивать. Парторганизация ФАШ 3 ноября исключает его из партии, а 17 декабря бюро Молотовского РК ВКП(б) Казани постановило: «Подтвердить решение парторганизации ФАШ об исключении Батыева С.Г. из рядов ВКП(б) за связь с врагом народа Еникеевым». Здесь же у него отбирают партбилет. Высшая мера партийного наказания приведена в исполнение. Арест после исключения с такой формулировкой был неизбежен. Но он не последовал... И такие случаи даже в то лихое время бывали. Салих Гилимханович не любил вспоминать это. Только однажды, находясь с ним в командировке в Балтасях, где он почувствовал себя плохо, во время бессонной ночи в ожидании врача, я услышал некоторые подробности этой истории. Он считал, что сыграла свою роль его настойчивость — сразу же после бюро райкома он пошел в обком и ходил туда почти ежедневно, носил заявление за заявлением о своей невиновности... На мою реплику: «Но ведь писали все», он, устало махнув рукой, с мрачным юмором заметил: «А может, план и контрольные цифры по арестам были перевыполнены, а на новый 1938 год НКВД их еще не получило». Больше к этой теме мы не возвращались. Тогда я впервые услышал этот термин — контрольные цифры по арестам и расстрелам — и принял его за образное выражение. А это ведь была рутинная реальность. Такие нормативы давались всем республикам и областям. Этот план был действительно перевыполнен. Однако лимиты за это время несколько раз увеличивались».
На курсах переподготовки. Батыев второй справа. Саратов, 1937 год
«БУХГАЛТЕРИЯ» СМЕРТИ БЫЛА РУТИННОЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ»
30 декабря 1937 году в Москву было доложено, что в ТАССР расстреляно 2196 человек, осуждено на различные сроки 2124. Нарком внутренних дел СССР Николай Ежов упрекнул казанцев за то, что дополнительный лимит недовыполнен по 1-й категории на 154, по 2-й — на 876 человек. Наркомвнудел ТАССР признал свою вину и попросил дополнительно лимит еще на несколько тысяч человек.
Так что Батыев тут был не прав, вполне могли забрать и в счет недовыполнения и за счет дополнительного лимита. Но он, конечно, тогда не знал эту «бухгалтерию» смерти. К этому времени была арестована вся верхушка партийной организации во главе с кандидатом в члены ЦК ВКП(б) Альфредом Лепа и главным разоблачителем комсомольских кадров Галимом Мухаметзяновым. Оба они были расстреляны в мае 1938 года.
Батыев после XX съезда КПСС поработал в комиссии по реабилитации, созданной в республике, и видел некоторые документы, хотя далеко не все. Могли быть и другие, подчас и неожиданные причины того, что он избежал ареста...
Дальнейшее в его биографии напоминало всплытие из бездны. Партколлегия КПК при ЦК ВКП(б) по Татарской АССР 25 января 1938 года, рассмотрев дело №48 по апелляции студента Института инженеров коммунального строительства Батыева (к этому времени он был уволен из ФАШ по причине утраты политического доверия), установила, что он потерял большевистскую бдительность и не смог распознать врага народа, и постановила: «В отмену решения Молотовского РК ВКП(б) от 17 декабря 1937 году Батыева Салиха Гилимхановича членом ВКП(б) восстановить. За притупление большевистской бдительности объявить выговор с занесением в учетную карточку».
Райкому было поручено выдать ему новый партбилет. «В ноябре 1937 года меня исключили из рядов ВКП(б), но это решение в феврале 1938-го партийной коллегией было отменено. Я восстановлен в партии без взысканий», — публикует его объяснение тех лет научно-документальный журнал «Гасырлар авазы — Эхо веков». Выговор — это было по тем временам как дуновение ветерка. Главное — в кармане партбилет и свобода, правда, под тщательным присмотром. Батыев говорил потом, что каждый год мысленно отмечал 25 января как день рождения. В этот день он был особенно добр и внимателен к просьбам. И некоторые это знали...»
Продолжение следует
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 16
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.