Глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов Глава фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов Фото: ©Руслан Кривобок, РИА «Новости»

«ГОСУДАРСТВО ПОКУПАЕТ САМО У СЕБЯ, А ПОТОМ ЗАЯВЛЯЕТ: ЗАТО МЫ КУПИЛИ ДОРОГО»

— Как вы оцениваете сделку по покупке государственной «Башнефти» государственной же «Роснефтью»?

— Я ее, мягко говоря, не очень хорошо оцениваю. Эта сделка спорная со всех точек зрения. С точки зрения доходов бюджета, все прекрасно понимают, что, когда за госактив платит государственная компания, это означает, что бюджет просто берет и платит сам себе. Да, конечно, доля государства в «Роснефти» не 100 процентов, а примерно 70, но на 70 процентов это государственная компания. Возникает вопрос: откуда берутся деньги на такие сделки? В данном случае известно, что недавно «Роснефть» продала индусам на 3 миллиарда долларов собственности. Речь идет о продаже этим летом почти 40 процентов в «Ванкорнефти» ряду индийских компаний. Я думаю, что частично именно на эти деньги компания Игоря Сечина покупает «Башнефть».

— Вы считаете такую «приватизацию» невыгодной для бюджета России?

— При желании государство могло бы и так забрать 70 процентов от этих 3 миллиардов — в виде дивидендов «Роснефти», или даже прямым указом перечислить прибыль в бюджет. Как это ни объясняй — нами владеет не государство, а «Роснефтегаз» — всё равно все прекрасно понимают, что это достаточно лукавые объяснения. Не зря ведь Владимир Путин дистанцировался от этой истории и сказал, что это все правительство придумало и он был удивлен таким решением. А уж как мы были удивлены!

— Продажа «Башнефти» — это часть плана приватизации, призванного хотя бы отчасти покрыть дефицит бюджета. Не получилось ли в результате покупки башкирской компании «Роснефтью», что государство просто переложило деньги из одного кармана в другой, а дефицит бюджета нисколько не уменьшился?

— Да, речь шла о приватизации, а это не только вопрос денег, но и улучшения качества управления. И вот тут возникают большие сомнения в том, будет ли улучшено качество управления в результате такого поглощения одной госкомпании другой. Будет ли улучшено качество управления «Башнефтью», когда она попадет в «большой котел»? Уже мы знаем, что меняется Корсик на Шишкина (вице-президент «Роснефти» Андрей Шишкин на днях сменил в кресле главы «Башнефти» Александра Корсика — прим. ред.). Постепенно это приведет к тому, что башкирская компания полностью вольется в «Роснефть» и там будет «переплавлена». Как это скажется на эффективности ее работы — это большой вопрос.

— Официально говорят о синергии, которая должна повысить и эффективность управления, и прибыль объединенной компании.

— «Башнефть» была самой эффективной компанией в нашей нефтянке. Это единственный игрок, который обеспечивал темпы роста добычи нефти, измеряемые двузначными числами. Может быть, нам в контексте последних веяний вообще не нужен рост темпов добычи, если мы собираемся ее замораживать? Но тогда давайте так и скажем. Однако это будет совсем другая философия развития главного сектора экономики страны. Давайте заявим, что мы вот теперь добычу не наращиваем, как было все последние годы, а сворачиваем. Может быть, тогда и нужно не улучшать качество управления, а совсем наоборот. Я немного иронизирую, но тем не менее. Еще один момент очень важный: совершенно неожиданно разворачивается история с приватизацией самой «Роснефти».

— Теперь очень сложно гадать о том, кто же кроме самой «Роснефти» купит ее 19,5-процентный пакет акций.

— Действительно, очень интересный сюжет разворачивается. Нам объясняли: вот купит «Роснефть» «Башнефть», зато потом подороже продадим почти 20 процентов акций крупнейшей нефтяной госкомпании. Однако теперь говорится о том, что и эти акции выкупит сама же «Роснефть». Ну это уже просто приехали. Совершенно немыслимая история! Хоть какое-то мало-мальски приемлемое объяснение того, зачем «Роснефть» покупает «Башнефть», — типа, чтобы потом на рынке продать саму себя подороже — теперь просто расползается на глазах. Все это прекрасно понимают, прикрывать подобные непрозрачные и некрасивые схемы уже становится совсем нечем.

— Пакет «Башнефти» стоил примерно 5 миллиардов долларов. По вашей информации, деньги эти были реально уплачены в бюджет, как об этом заверяют в правительстве?

— Ну смотрите, я уже 3 миллиарда нашел. Только что были закрыты сделки с индусами. Возможно, что все деньги, уплаченные за контроль над «Башнефтью», есть в наличии. Но вопрос даже не в том, есть ли они у «Роснефти» или нет. Вопрос в том, что это фактически те же государственные деньги. А вот дальше возникает действительно сложный вопрос о том, как вы собираетесь искать еще 700 миллиардов рублей за пакет самой «Роснефти», который должен быть приватизирован до конца года. Их, наверное, тоже можно в государственном кармане найти. Подключить на худой конец государственные банки. Но это уже совсем не то, что нам объясняли. Помните, что говорил Владимир Путин в начале этого года? Он сформулировал совершенно четкие правила приватизации, а теперь от них, получается, отказываются. В этом вся проблема.

— Может, просто нет сторонних покупателей в условиях санкций и низких цен на нефть?

— В любом случае, когда вы имеете дело с государственной компанией, которая может заявить, что мы покупаем дорого, ловить сторонним претендентам здесь нечего. Хотя все прекрасно понимают, что государство дорого покупает активы само у себя. О какой конкуренции здесь можно говорить? Повторю: государство покупает само у себя, а потом заявляет: зато мы купили дорого. Это все равно, что вы сами у себя купите стул за миллион рублей и будете говорить о том, какую прекрасную сделку вы совершили. Кого мы обманываем?!

— Получается, что к такой схеме частный покупатель пристроиться просто не может?

— Частных покупателей отсекли политически. Вы же видите, что никто даже публичного ауцкциона по «Башнефти» не устроил. И получилось, что «Лукойл» сказал: ну ребята, эта игра не совсем красивая, мы за такие деньги покупать «Башнефть» не будем. Устроили хотя бы публичный аукцион. А так это все равно что выпустить просто распоряжение правительства и передать компанию в руки другой. Одна строка в информационной ленте — и все. Видимо, опыт продажи «Юганскнефтегаза» показал, что, когда аукционы открытые, это тоже ничем хорошим не заканчивается.

— Это вы про «БайкалФинансГрупп», которая потом обернулась государственной нефтекомпанией?

— Да, это когда появляется компания, зарегистрированная в рюмочной, и актив покупает. Здесь, конечно, покупает солидная компания, но все равно могли бы какие-то публичные торги организовать. А так даже никакой борьбы не было. Понятно, что такая цена в 330 миллиардов рублей за «Башнефть» отсекла всех сторонних претендентов. Формально при этом все соблюдено. На критику в правительстве теперь скажут: вы же не можете нас обвинить в том, что мы за 10 тысяч рублей, как это было с тем же «Юганскнефтегазом», компанию купили, нет, мы заплатили цену выше рыночной. Но еще раз повторяю: всем все очевидно.



Фото: glavarb.ru

«ТАТАРСТАН НЕ ХОТЕЛ БЫ «ТАТНЕФТЬ» УПУСКАТЬ, А ТАТАРСТАН — РЕГИОН НЕ ПРОСТОЙ»

— Под контролем властей нефтяных регионов осталась одна крупная добывающая компания — «Татнефть». Да и нефтекомпаний, остающихся в частных руках, раз-два и обчелся. На ваш взгляд, все идет к тому, что «Роснефть» соберет под своей «крышей» все серьезные нефтедобывающие активы?

— Разговоры о том, что мы возвращаемся к ситуации в отрасли конца СССР, в нынешних условиях неизбежно будут. Дело не только в «Татнефти». У нас есть еще компания «Лукойл», к которой государственный нефтяной гигант может проявить интерес. Смотрите, «Роснефть» уже поглотила «Юкос» фактически полностью, поглотила ТНК-BP, поглотила «Итеру». То есть она сейчас поглощает уже четвертую крупную нефтегазовую компанию, четвертую! Ну, конечно, это не может не выглядеть составными частями какого-то тренда. Хотя мне лично кажется, что, если мы заговорим о поглощении «Лукойла», то по нынешним временам эта история малореальная. Я уже не говорю про поглощение «Транснефти». Это будет уже абсурд — просто возвращение к министерству нефтяной промышленности СССР. Если мы, конечно, открыто признаем, что холодная война с Западом является единственным сценарием и у нас мобилизационная экономика, то тогда нам надо Дмитрия Медведева убирать и Игоря Сечина назначать премьер-министром. Чего долго церемониться?!

— Это уже крайние сценарии, в том числе и поглощение «Роснефтью» таких крупных частных нефтекомпаний, как «Лукойл». Но так или иначе государственные активы в нефтяной отрасли могут ведь достаточно безболезненно быть собраны под одной «крышей».

— Из всех независимых от «Роснефти» нефтедобывающих компаний, контролируемых региональными властями, осталась одна «Татнефть». Но вопрос с ее поглощением крайне сложный, потому что Татарстан не хотел бы «Татнефть» упускать, а Татарстан — регион непростой. Я считаю, что политически попытка «Роснефти» поглотить «Татнефть» была бы очень опасна. Я могу напомнить некоторые вещи, которые любопытно характеризуют Татарстан. Например, в Татарстане по-прежнему глава республики называется президентом. Это единственное исключение. Даже в Чечне такого нет. И, между прочим, достаточно скоро (в конце июля следующего года — прим. ред.) заканчивается срок действия договора о разграничении полномочий между РФ и РТ. По-любому, в случае активизации разговоров о поглощении «Роснефтью» «Татнефти» будет поднята тема межнациональных отношений, национализма и внутриполитической стабильности. Нужно ли этой сейчас делать? Готовы ли в Москве Татарстан о колено ломать? Ведь очевидно, что в Казани будут против поглощения «Татнефти».

— Какая еще из госкомпаний отрасли остается в качестве целей «Роснефти»?

— Остается только «Транснефть». Но сливать в один котел и транспортую компанию — это уже чересчур.

— Ну почему же, есть же «Газпром», будет и «Нефтепром»?

— Тут даже наши правительственные либералы выступят против. Они увлечены борьбой с монополиями и признают, что транспортная выделенная компания — это все-таки лучше, чем жесткая вертикаль. Но в нынешних условиях может случиться всякое. В любом случае, если «Транснефть» сольют с «Роснефтью», это будет означать, что мы вернулись, повторю, к министерству нефтяной промышленности СССР, это мобилизационная экономика в чистом виде. Тогда должен быть совсем иной состав кабинета министров, чтобы у нас иллюзий никаких не оставалось.

Игорь СечинФото: kremlin.ru

«НАДО ТРОЛИТЬ РЫНОК. ПОЛГОДА НА ЭТОМ ЕЩЕ ТОЧНО МОЖНО ПРОДЕРЖАТЬСЯ»

— Может, концентрация нефтедобывающих активов в руках государства оправдана в условиях, когда цены на нефть только-только начали демонстрировать признаки роста?

— Они вовсе не выросли...

— На коротком промежутке они все же немного подросли, перевалив за 50 долларов за баррель. Связано ли собирание государством нефтяных активов с возможными договоренностями с ОПЕК о замораживании добычи?

— Уверен, что это никак не связано. Идея понятна: надо ограничивать добычу, чтобы контролировать цены. Но для этого вовсе не обязательно собирать в руках государства все добывающие активы. Если Путин соберет всех наших нефтяных генералов и скажет, что принято решение сокращать добычу, — они тут же ее сократят. Им же деваться некуда. У нас так же с бензином поступали. Когда нужно было, чтобы цены на бензин не росли, Путин собирал производителей и говорил: есть мнение, что цены повышать не надо. И цены вставали как вкопанные надежнее, чем если бы на нефтяников натравили ФАС. Так что таких сложных схем, как покупка Игорем Сечиным «Башнефти», для заморозки добычи не нужно. Достаточно совещания на полчаса в кабинете у Путина, и все вопросы будут решены. Тем более что я еще сильно сомневаюсь в том, какие обязательства мы на себя возьмем по итогам переговоров с ОПЕК. У нас в нефтянку в последнее время сделаны такие серьезные инвестиции, что вряд ли мы готовы брать на себя какие-то обязательства по сокращению добычи. Особенно прекрасно понимая, что мировые цены на нефть зависят не от ее производства, а от курса доллара, ставки ФРС (Федеральная резервная система США — прим. ред.) и поведения финансовых спекулянтов. Поэтому я абсолютно убежден, что процесс интеграции нефтяных компаний никак не связан с переговорами с ОПЕК.

— Попытка манипулировать ценами на нефть путем этих самых переговоров принесет плоды?

— Это хорошая попытка. Надо тролить рынок. Все правильно мы здесь делаем. Словесные интервенции — это то, что сейчас нужно. Полгода на этом еще точно можно продержаться. Мы понимем прекрасно, что уровень в 50 - 55 долларов за баррель Brent — это тот ценовой потолок, на который надо объективно сейчас рассчитывать. Мы за эту высоту сейчас боремся. Рассчитывать по крайней мере на ближайший год на цены на нефть в 70 - 80 долларов за баррель не приходится точно. Поэтому недавно занятую чуть выше 50 долларов за баррель высоту обороняем и все делаем правильно. Без каких-то реальных обязательств по уровню добычи.

— Высоту, названную вами, на более-менее длительный срок удержать удастся?

— На полгода тролинга вполне может хватить.

— А потом? В бюджете — хронический дефицит, резервы подходят к концу...

— Давайте с малого начнем. Далее, чем на полгода, загадывать сложно.

— Вы не прогнозируете резкого обвала цен на нефть зимой, как было год назад?

— Волатильность рынка может сохраниться, но, как показала практика, есть немало спекулянтов, желающих поиграть на бычьих трендах. Резкое падение цен на нефть опять может произойти, но его достаточно быстро сменит другой тренд.