Алексей Черемисин (справа) Фото: Роман Кручинин / zenit-kazan.com

«В КАЗАНИ ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ СЛИШКОМ КОМФОРТНО»

— Алексей, в 2013 году ваш контракт с казанским «Зенитом» был расторгнут с формулировкой «по обоюдному согласию». Что произошло?

— Сначала я продлил контракт, но потом меня вызвали к руководству и сказали: «Леха, без обид, мы с тобой расстаемся». Я никаких обид и не держу. У «Зенита» всегда самые высокие задачи, видимо, я под них не подходил. Я сказал: «Ок, до свидания!» — и начал искать другие варианты. Так же было и в Сургуте. Получил травму колена, клубу было невыгодно лечить меня, сказали, что нашли замену. Никогда не было такого, чтобы я уговаривал кого-то меня оставить.

— Вы согласны с тем, что в свое время засиделись в «Зените»?

— Да. Первые два сезона я играл достаточно много, иногда вытесняя из состава Клейтона Стэнли. Стим играл на высоких мячах. Если его начинали прикрывать и смягчать, тренер выпускал меня, и Ллой Болл пасовал быстрее. Возможно, потом я расслабился, почувствовал себя слишком комфортно и уже не давал результата. Плотно сел в запас. Надо было двигаться дальше, искать другие варианты, как бы хорошо ни было в Казани. Но сложно самому уходить из зоны комфорта — отличный клуб, прекрасный тренер, самые лучшие условия для работы. Не хотелось уходить. Уровень-то, может, и не упал, но прогресса без игровой практики уж точно не было.

— Помнится, ваши подачи частенько доставляли соперникам проблемы...

— Атака и подача всегда были моими фишками. Защита и блок как были караул, так и остались, чего уж там скрывать.

— В финансовом плане тяжело было перестраиваться после четырех сезонов в Казани?

— Безусловно, к хорошему быстро привыкаешь, перестраиваться непросто. Но я к этому всегда нормально относился, не делал трагедии. Когда контракт тебе позволяет, ты покупаешь крутые машины и самые последние модели телефонов. И не потому, что тебе нужно поддерживать какой-то статус, а просто потому, что ты можешь себе это позволить.

— Многие спортсмены говорят, что вкладываются в недвижимость. Сколько у вас квартир? Четыре? Пять?

— Ага, десять! Скажете тоже! Две квартиры у меня — одна для себя, одна в будущем для детей. Когда ты молод и, кажется, вся карьера еще впереди, ты особо не думаешь о том, куда лучше вложиться. Купил машину, продал через год на полмиллиона дешевле, добавил еще полтора миллиона — купил новую. Вот тебе минус два миллиона. Кто-то тебе что-то пытается подсказать, а ты: «Да ладно, старичок, отстань, я еще заработаю!» С возрастом уже начинаешь понимать, что надо было прислушиваться к советам. Сейчас, когда у меня трое детей, понимаю, что лучше не обновлять машину, а отложить деньги. Что поделаешь, кто-то на чужих ошибках учится, кто-то — на своих.

«Я ОБЛАЖАЛСЯ, НО МНЕ ДАЛИ ШАНС»

— В 2010 году в вашей допинг-пробе обнаружили следы марихуаны, вас дисквалифицировали на три месяца и еще на два года условно...

— Я уж думал, не вспомните! Посидел с друзьями, не того курнул. Это была ошибка, очень большая ошибка. До сих пор жалею о том случае. Серьезно подпортил себе репутацию. Какая команда захочет, чтобы у нее, грубо говоря, играл наркоман?

— Стоял вопрос об увольнении из «Зенита»?

— В клубе вошли в мое положение. Да, облажался, но мне дали еще один шанс, за что я до сих пор очень благодарен руководству «Зенита». Санкции, конечно, были — оштрафовали прилично. Больше в сомнительные компании не попадал, все допинг-пробы были отрицательными.

— На дальнейшем ходе карьере это как-то сказалось?

— Нет, все переросло в шуточки-прибауточки.

— Сейчас кальяном балуетесь?

— Сейчас уже не так часто, как раньше. Бывает летом, во время отпуска. Я же трезвенник, алкоголь не употребляю из-за больной печени, поэтому курю кальян.

— А что с печенью?

— В молодости переболел гепатитом Б.

— Причину выяснили?

— Нет. Понятно, что через кровь попал вирус. В том году зубы лечил, потом во время отпуска решил татуировку себе набить на курорте. Вот два возможных варианта.

— Страшно было?

— Конечно! 22 года, только женился. Начало сезона, а у меня сил совершенно нет. Как выжатый лимон. Год лечился в Подмосковье: ванночки, минералочка, отдых. Вернулся к тренировкам — снова стало плохо. Клубный доктор на меня посмотрел, и стало понятно, что год я потерял.

Фото: Роман Кручинин / zenit-kazan.com

«РАДИН СПАС МОЮ КАРЬЕРУ»

— Кто помог вылечиться?

— Виктор Сергеевич Радин. Динамовское начальство пробило хорошую клинику, лучших врачей. Даже к колдуну какому-то меня водили. В общем, мне делали дорогостоящие уколы, клуб оплатил лечение, по-моему, порядка 7 тысяч долларов на тот момент. Если бы не Радин и «Динамо», моя карьера могла бы завершиться, толком не успев начаться.

— Получается, два года не играли?

— Да. Меня поставили на ноги, и я начал все заново с первой лиги. Помню, я после болезни пришел, а связующий Серега Макаров — после аварии. Я два года лечился, он — год. После того сезона я перешел в «Факел», а он поехал в «Искру». Причем в Новом Уренгое я во второй половине сезона играл на позиции доигровщика. Затем перешел в Сургут и сидел «на банке» за Робертом Прыгелем. В основном выходил на подачу. Причем начинал партию со второй зоны вместо первого темпа. Мы снимаемся — сразу иду на подачу. В концовке обратная замена. В общем, делали все, чтобы максимально использовать мою подачу.

— В баскетболе всегда виноват дающий передачу. В волейболе тоже?

— Помню, Радин всегда говорил: мяч выше сетки — твои проблемы. Ковырни, отыграйся, не проиграй. Уже потом иди к связующему и разбирайся. Хотя чаще всего связующие сами прекрасно понимают, когда они ошиблись.

— Недавно на Олимпиаде иранцы и поляки на площадке чуть не сошлись врукопашную. Бывало такое в вашей карьере?

— Нет, у нас же неконтактный вид спорта. Конечно, бывает, покричишь, поругаешься, у сетки чуть-чуть потолкаешься, но драк не видел. Зато слышал про плевки Спиридонова.

— Почему самые опытные игроки занимают места в задней части клубного автобуса?

— Как говорится, подальше от начальства, поближе к кухне. У игроков все равно есть какие-то свои секреты. Впереди тренер может услышать разговоры, ему это может не понравиться. Именно поэтому молодежь отправляется в переднюю часть автобуса.

«ХАБИБУЛЛИН РЕШИЛ, ЧТО Я СДАВАЛ ИГРУ»

— В апреле 2014 года главный тренер «Газпром-Югры» Рафаэль Хабибуллин после заключительного матча регулярного чемпионата России заявил, что принял решение расстаться с Черемисиным по причине утери доверия. Что это было?

— Мы в матче с «Ярославичем» вели 2:0, но в итоге проиграли 2:3. На следующий день команде лететь в Казань. Вечером звонок от тренера: «Ты никуда не едешь, завтра ко мне в офис». Приезжаю — и Хабибуллин мне заявляет, что я сдавал игру. Я был в шоке! Сроду такими вещами не занимался. Потом разобрались, Рафаэль Талгатович извинился, и в плей-офф я играл. Более того, летом продлил контракт на тех же условиях. А Хабибуллин на своей волне. Не знаю, может, с космосом связывается.

Так или иначе, после Сургута уже начались проблемы. Когда ты получаешь травму, слухи разлетаются с невероятной быстротой, никто уже тебя брать не хочет, тем более если ты возрастной игрок. Вот бы так же быстро распространялась информация о том, что ты восстановился и ищешь новую команду!

— В 2009 году вы сыграли 9 матчей за сборную России в Мировой лиге и чемпионате Европы.

— Сборную тогда возглавлял Даниэле Баньоли, а в команде было сразу три диагональных. Пока шли матчи группового этапа, играл Семен Полтавский, я был на замене. Потом играли Полтавский и Михайлов, а мы с Сашей Янутовым сидели на трибунах. Причем Макс ходил со сломанным или выбитым пальцем. Перед каждым матчем ему снимали гипс и хорошенько тейпировали руку. Я, кстати, еще до этого в сборную приглашался.

— Когда?

— В 2008 году перед Олимпиадой на сборы в Одинцово вызвали много игроков. Фактически было две сборные. Мы жили все вместе, тренировались в двух залах, играли спарринги. Думаю, для тренерского штаба было очень удобно иметь вторую запасную обойму игроков под рукой. Жаль, что тогда наши парни стали только третьими в Пекине.

— Последние два года вы готовились к сезону с казанским «Зенитом». Значит, отношения действительно остались хорошие.

— В прошлом году я звонил Владимиру Романовичу. Он сказал: «Нет проблем, приезжай, занимайся». В этом году сборная готовилась к Олимпиаде, поэтому я даже не стал отвлекать Алекно. Позвонил вице-президенту клуба Ильхаму Рахматуллину и старшему тренеру команды Александру Серебренникову. Оба дали добро. Приезжал, работал с ребятами в тренажерке. Так гораздо интереснее, чем одному. А вообще, о «Зените» вспоминаю с самыми позитивными чувствами. С Казанью я добыл титулы, нашел здесь множество друзей и определился с будущей женой.

Фото: Роман Кручинин / zenit-kazan.com

«В МОЛОДОСТИ НЕ ПОНИМАЛ, КАКОЕ ЭТО СЧАСТЬЕ — ВОЗИТЬСЯ С РЕБЕНКОМ»

— Вы ведь с Оксаной Кудрявцевой вместе играли в Казани?

— Да, она отыграла за казанское «Динамо» сезон-2009/10, потом два сезона выступала в Тюмени. Могла еще несколько лет играть на хорошем уровне, но пожертвовала дальнейшей карьерой ради семьи. Жить на расстоянии непросто, да и пришло время нам планировать детей. Сейчас у нас трехлетний сын и дочка — год и восемь месяцев. Очень скучал по ним, пока был в Португалии. Гулять с ними, сюсюкаться, играть, смотреть, какие приколы исполняют, — настоящее счастье! Когда в 20 лет родился первый ребенок, не было этого понимания: «Жена, ну ты посиди с ребенком, я с пацанами поехал...» Сейчас повзрослел, приоритеты изменились.

— Как познакомились с Оксаной?

— Так мы из одной спортивной школы. Правда, из-за пятилетней разницы в возрасте общаться стали намного позже. По-настоящему познакомились уже на сборах в «Луче». Созванивались, переписывались в «Одноклассниках». В Казани уже окончательно сошлись.

— Долго думали над предложением?

— Для себя решил намного раньше, чем сказал. Просил ее отнестись с пониманием и не торопить события. Наверное, был какой-то страх после первого развода.

— Как его пережили?

— Когда люди разводятся, они друг друга ненавидят. Конечно, был злым. Сейчас отношения с первой женой вполне нормальные. Ну поторопились по молодости, бывает. Сейчас, когда созваниваемся по поводу дочки, все бывает спокойно. На две недели каждый год обязательно куда-нибудь ездим со старшей дочкой.

— Волейболом занимается?

— Да, в Москве, в спортшколе «Виктория». Сейчас ей 14 лет. Сначала была нападающей, сейчас тренер пробует ее на позиции связующей.

«ДЕНЕГ В РОССИЙСКОМ ВОЛЕЙБОЛЕ СТАЛО МЕНЬШЕ»

— Прошлый сезон вы провели в Португалии. Этим летом за границу уехали еще несколько наших волейболистов, в частности в Румынию и Грецию. Почему?

— От безвыходности. Понятно, что курс евро к рублю позволяет получить неплохой контракт, но дома-то все равно лучше. Однако денег в российском волейболе стало меньше. Топовые клубы можно по пальцам одной руки пересчитать, а в остальных либо платят с перебоями, либо не платят вовсе. Вот и приходится рассматривать абсолютно все варианты, в том числе и за рубежом.

— Сколько можно заработать в Португалии?

— Зависит от команды. Самые высокие зарплаты в «Бенфике» из Лиссабона. Они выигрывали чемпионат три раза подряд, но в прошлом сезоне мы отняли у них титул. Ребята рассказывали, что там у лидеров зарплаты доходят до 70 - 90 тысяч евро. У нас в команде средняя зарплата была порядка 20 тысяч евро. Есть и третья команда — «Эшпинью», там платят еще меньше.

— У вас была возможность остаться в России?

— Можно было в вышку А поехать. Были варианты с «Ярославичем» и «Дагестаном» за небольшие деньги. Хотел поработать с Павлом Борщом, но дагестанцы долго тянули, в итоге так и не договорились с ним. В конце карьеры хотелось и поиграть, и заработать, поэтому я решился на поездку в Португалию.

— Если загуглить Азорские острова, выходят картинки с невероятно живописными пейзажами. Да вы играли в раю!

— Да, природа там шикарная. Я играл за команду с острова Терсейра, у меня там появились друзья: русскоговорящая девушка и ее молодой человек, который работает в полиции. Показали мне все красивые места. Жаль, что семьи рядом не было. Там все очень спокойно, мирно и безопасно, кругом зелень, много мяса и рыбы. С другой стороны, дочке еще годика не было тогда, а именно условия жизни там не самые комфортные — влажность высокая, поэтому в квартирах холодно, на стенах плесень образовывается. Неизвестно, как бы на ребенке сказался другой климат. Не стали рисковать.

— Как приняли в команде?

— Хорошо. Но сначала тяжеловато было в спортивном плане, потому что я был после травмы. Приехал в октябре не в самой лучше форме. Нужно было время. Через десятые уши до меня дошло, что если не восстановлюсь до ноября, то со мной расстанутся, хотя тренер постоянно поддерживал, говорил, что он за меня. В итоге набрал форму, меня оставили. Затем уже стало веселее. Помог команде выиграть чемпионат. Играл много, набирал по 30 очков. Со связкой сыгрались, он пасовал быстро, и мы разрывали блок. А отношение к легионерам там простое: получаешь деньги — отрабатывай! Были матчи, где мог сыграть местный молодой парень, но его не выпускали.

Фото: Роман Кручинин / zenit-kazan.com

«В ФУТБОЛ ИГРАЛИ МИНИМУМ РАЗ В НЕДЕЛЮ»

— Получается, на все гостевые матчи вы на самолете добирались?

— Да, два с половиной часа прямой рейс до Порту или Лиссабона, дальше на автобусе.

— Что можно сказать об уровне чемпионата Португалии?

— Средний. Думаю, «Бенфика» и «Фонте Бастардо» у нас в суперлиге были бы в нижней части турнирной таблицы. Хотя отдельные игроки меня впечатлили. Например, моим одноклубником был 37-летний Жоао Жозе. Он много лет играл в немецком «Фридрихсхафене», был там капитаном. Вроде мяч уже в руках у блокирующего, а он его быстро снимает и переводит в два метра. Отличный первый темп, да и как человек очень приятный.

— Как общались с партнерами?

— На смеси английского и русского.

— Научили их русским ругательствам?

— Конечно! Не только ругательствам. Был у нас один темненький парень из Кабо-Верде, так он здоровался со мной словом «молодец», понравилось оно ему. А матерных слов у них там, кстати, мало — всего два-три. Что бы ни случилось — ***. В разных ситуациях с разными интонациями одно и то же слово. Богатый у нас все-таки язык в этом смысле.

— В плане волейбола там чему-нибудь научились?

— Нет, в этом плане там ничего нового не узнал. Пришли на тренировку, расставились, поехали играть. Там вообще тренировки редко вовремя начинались. Пока все поболтают, пока мяч понабивают — такой уж у них менталитет. Кстати, в футбол мы играли минимум раз в неделю. В Португалии вообще любой волейболист ногой обращается с мячом не хуже, чем рукой. Вечерами во всех кафе — футбол, мальчишки везде пинают мяч, бегают в майках Криштиану Роналду.

— Были какие-то необычные традиции в команде?

— Опоздание, подача или атака под сетку — ланч для всей команды. Сорвется мяч при подаче и пролетит под тросом — все сразу: «О, на халяву поедим!» Кто-то домой к себе приглашал, кто-то в кафе угощал. Это в большей степени было даже не наказание за ошибки или потерю концентрации, а сплочение команды, лишний повод посидеть вместе — с семьями, с детьми.

— Вы сами готовили?

— Я сразу в контракте прописал, что мне нужно питание: обед и ужин. В этом плане был в привилегированном положении, потому что другие легионеры готовили сами.

— Почему не остались в Португалии?

— Мной были довольны, хотели оставить, предлагали контракт на два года. Но там была не такая большая сумма. Думал, смогу найти более выгодный вариант, отказал им. После финала реально чувствовал, что еще могу поиграть в России и в суперлиге, и в вышке. Сейчас, за неимением других вариантов, конечно, остался бы там, но поезд уже ушел. Теперь жду новостей от агента. Этот год решающий. Либо отыграю еще год-два, либо завершу карьеру. Опережая ваш вопрос, хочу отметить: пока не готов сказать, чем буду заниматься. Если некоторые наметки, но пока не хочу торопиться. Еще чувствую, что могу поиграть.