Мариам Мерабова и Ольга Скепнер Мариам Мерабова и Ольга Скепнер

ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ НА СТИХИ ЕВТУШЕНКО

На фоне уже отметившихся в Казани гостей jazz-фестиваля, таких как Аркадий Шилклопер или Нино Катамадзе, программа Мариам Мерабовой с трио Армена Мерабова, ее супруга, внятно апеллировала к ностальгическим чувствам возрастной аудитории. К счастью, среди собравшихся действительно оказалось много людей взрослых, если не сказать пожилых, так что разделить с исполнительницей лирику образца советских 60-х было кому. Не без приязни выслушав многокуплетную песню Андрея Эшпая на стихи Евгения Евтушенко «Зашумит ли клеверное поле», люди с еще большей приязнью слушали «Сто часов счастья» Константина Орбеляна на стихи Вероники Тушновой. Некоторые подпевали, успев высушить глаза после совсем уж деревенски слезоточивой «Нет, мой милый, никуда я не уеду» на стихи Варвары Визбор из теленовеллы «Маруся», где про «нисколько не тушуюсь» и «любовь свою большую» в далекие от нас времена пел закадровый голос Галины Ненашевой.

Перед выходом на сцену Мерабова простодушно предупредила слушателей, что джаз, с ее точки зрения, прекрасен и на русском языке, вот поэтому их ожидает много русскоязычного джаза. Поскольку три вышеперечисленных произведения советской эстрады джазовыми не являются, собственно, джазовых номеров, спетых на улице Муштари языком Пушкина, оказалось совсем не много. К ним, вероятно, можно причислить аморфную авторскую композицию супругов Мерабовых «Дочкин сон»; «Берег» с ударной стихотворной строкой про «арабеск фривольный»; боссанову Estate в авторизованном переводе певицы, ну и несколько хулиганистую «Год, два и еще один...». Если бы не вступительный англоязычный номер, который в русском переводе, вероятнее всего, назывался бы «Полюбила парня я плохого», и не Cry Me a River — про реку слез в ответ на столь же емкое водоизмещение со стороны возлюбленного, никакого джазового вокала в этот вечер могло бы не случиться. И не беда.

Незаурядный такт, с каким Мерабова преподносит каждый номер своей программы воспринимается слушателем комплиментом себе персонально Незаурядный такт, с каким Мерабова преподносит каждый номер своей программы, воспринимается слушателем комплиментом себе персонально

У Мерабовой — превосходный дар актрисы. Благодаря этому дару то, что наивный слушатель готов принять чуть ли не за сокровенность, чуть более искушенному человеку покажется проявлением интеллигентной учтивости и внимания, обращенного лично к нему. Такое дорогого стоит. Незаурядный такт, с каким Мерабова преподносит каждый номер своей программы, воспринимается слушателем комплиментом себе персонально. «Сейчас прозвучит очень важная песня», — обещает певица и поет про сто часов счастья, которую дарит «всем девочкам, потому что все женщины остаются девочками». Разве с этим поспоришь? И какому же казанскому жителю не будет приятно услышать в приветственном слове певицы фразу про «такой красивый, ухоженный и такой спокойный город», даже если точно в той же последовательности эти слова полугодием раньше предваряли выступление Мерабовой в Казанской ратуше?

ВОЗМОЖНО ЛИ ТАКОЕ У ЭЛЛЫ ФИЦДЖЕРАЛЬД?

Помимо коммуникативного дара есть у Мерабовой еще более редкостное достоинство: за пригожестью джазовой дивы она не прячет почти народной широты своей души, оттого каждая ее по-русски спетая песня — это хорошо разыгранный монолог женщины, чью мудрость, самодостаточность и ум так соблазнительно объяснить возрастом самой певицы, возрастом, о котором говорят: «Ягодка опять». Другое дело, что в переводе на вокальные кондиции это означает заметно подсевший, не самый пластичный, а если по совести, то и не самый красивый голос, спасаемый именно что мастерством его эстрадной, а то и фольклорной подачи. Представить такое у Эллы Фицджеральд или, скажем, у Натали Коул с их джазовой неуязвимостью было бы невозможно. Впрочем, подбирать репертуар под стать назревшим вокальным возможностям — большое мастерство, к которому Мерабова присовокупляет искусство компоновки программ на одном и том же материале, но с разными названиями.

... ...

Ее февральскую программу в День святого Валентина с тем же «Клеверным полем», «Ста часами счастья» и Cry Me a River в Казани запомнили под названием «Голос сердца». Нынешнюю программу, поименованную для усадьбы Сандецкого «Джаз на русском», местные СМИ анонсировали в качестве уникальной, что сильно удивляет, особенно если учесть, что до антракта всю первую половину концерта публику занимала вовсе не певица, а трио Армена Мерабова, превратившееся в квартет благодаря участию казанского перкуссиониста Петра Юшина. И уж воля ваша, но семь громыхающих шаблонных десятиминутных композиций для клавишных (Мерабов, Манул Газарян), бас-гитары (Антон Горбунов) и ударника (Юшин) убили таким грубым подражательством классическим джазовым стандартам от Оскара Питерсона до Дэйва Брубека, что хоть зажимай уши и уноси ноги.