Алиса Селезнева

«ХАРАКТЕР ТАТАРСКИЙ, РАЗБОРКУ МОГУ УСТРОИТЬ «ДЛЯ ПРОФИЛАКТИКИ»

— Как к вам лучше обращаться, по псевдониму — Алиса или по паспорту — Альбина?

— Давайте лучше Алиса.

— Вы свою карьеру начинали в 1998 году в телекомпании «Эфир». Сначала вели утреннее шоу «Проснись и пой», потом была молодежная программа «Поза». Почему в 2001 году решили переехать в Москву?

— Это была идея подруги, и она искала себе напарницу. Нас вдвоем пригласили поработать виджеями на музыкальном канале «Муз-ТВ». Просто это был такой момент, который каким-то образом возник сам, и глупо было отказываться.

— Теперь уже не мыслите продолжение своей карьеры в столице Татарстана?

— Мне кажется, если человек однажды выбирается из маленького города в столицу, он не случайно так поступает. Всякий раз, даже когда малодушные мыслишки появляются, что тяжело, может быть, вернуться к родителям, мне кажется, это будет самый последний вариант. Я периодически работаю в Казани на различных мероприятиях, в курсе последних новостей, постоянно созваниваемся с родителями. Я по возможности срываюсь в гости всякий раз. Получается не так часто, как хотелось, рабочий график сложный. Я должна с понедельника по пятницу с 7 утра до 11 дня быть в эфире. Когда я только переехала в Москву, я практически каждые выходные моталась к родителям. Сейчас, конечно, такого нет. Меня друзья, так как я родилась в Казани, часто спрашивают, что можно посмотреть в городе, если отправиться на выходные. А я даже не знаю, что ответить. Столица сильно изменилась, а меня, если я приезжаю на пару деньков, мама попросту никуда не отпускает. Даже подруги мои у меня дома в Казани собираются. Теперь вот есть отговорка, что нужно мужу город показать, но пока воплотить это не получается.

— Ну а татарское что-то осталось в вас за годы проживания в Москве?

— Гордый характер никуда не денешь. Если надо устроить разборку «для профилактики» — никаких проблем. А еще, все татары очень хозяйственные. Я не терплю, когда какие-либо вещи разбросаны, поэтому если где-то что-то лежит не так, я сразу перекладываю на то место, где они, по-моему, должны лежать. И поэтому часто муж ничего найти не может, от этого страдает.

— У вас же есть еще и брат-близнец так же с интересной судьбой. Эдуард Хикматуллин долгое время работал в Москве и на Украине, был телепродюсером сериалов, а после известных событий в Киеве снова вернулся в Казань и теперь является соучредителем одного из казанских интернет-СМИ…

— Брат мой как айсберг. Видна только верхушка, а под ней столько всего. Знаете, как бывает в паре близнецов? Один все время что-то контролирует, другой ленится. В нашей паре все наше детство ленился больше он. Я больше контролировала. И, конечно, я его поддерживаю в его начинаниях, и мне кажется, ему больше нужно заниматься творческой работой. И я рада, когда он прислушивается к моим советам.

«STARперцы»: Вадим Воронов, Алиса Селезнева и Сергей Мельников

ГЛАВНОЕ — НЕ ВРАТЬ. НИ В КАДРЕ, НИ ЗА МИКРОФОНОМ

— Вы с 2007 года работали на «Русском радио» и фактически с соведущими стали символом утреннего эфира. Вели и «Апельсин-шоу», и «Русские перцы» с Вадимом Вороновым и Сергеем Мельниковым. Однако в прошлом году вы всей своей дружной компанией перешли на «Новое радио». Что-то изменилось в вашей работе или нет разницы, где перед микрофоном сидеть?

— Конечно же! Ты же не можешь быть оторванным от своей аудитории. Мы понимали, что теряем часть своих слушателей, однако огромная часть перешла с нами на «Новое радио». Не хочу сказать ничего плохого, но новая армия слушателей, которая появилась у нас сейчас, как будто более адекватна, что ли. Мы же общаемся с ними в эфире. А еще не могу сказать, что коллектив у нас такой уж домашний, но ощущение семейности действительно присутствует. Одно дело, когда ты в большом холдинге (русская медиагруппа, владелец «Русского радио» — прим. авт.), когда каждая твоя просьба и взаимодействие с другим отделом растягивается и рассматривается на неделю, а тут крикнул в коридор — и это уже реализовано. Есть своя специфика и прелесть. Я, кстати, рада, что в моем родном городе снова можно услышать мой голос по утрам с помощью «Нового радио».

— А что, обязательно, чтобы в вашем утреннем коллективе «STARперцев» были друг с другом семейные отношения? Это же просто работа!

— Мы тоже так думали поначалу. Но так не получается. В течение дня уже вне работы мы созваниваемся неоднократно. Наверное, когда ты только спать ложишься, а все остальное время ты на связи. Возникают какие-то события, другие проекты. Очень часто мы совместно ведем мероприятия. И отдыхаем вместе. Есть коллективы, в которых люди не разговаривают друг с другом вне эфира. Просто приходят на работу, отрабатывают свое шоу и расходятся. Не буду приводить примеров. А у нас сложились реально дружеские отношения, и, по моему мнению, только так можно сделать хорошую программу. Надо признать, что утреннее время не совсем комфортное для работы. Когда ты просыпаешься ни свет ни заря, то ты не самый добрый человек на свете. Особенно когда поспал до этого всего три часа. Это преступление, конечно, над своим организмом издеваюсь так редко, но всякое бывает. Мы часто недооцениваем здоровый сон. И в такие моменты сложнее всего вытащить себя из-под одеяла в холодный внешний мир. Но ты понимаешь, что тебя на работе ждут твои друзья, которым так же не хочется просыпаться, и это действительно придает ответственности, и все в итоге получается отлично. Существует банальнейшее мнение: «Вы встаете так рано, наверное, уже привыкли». Нельзя привыкнуть к постоянному стрессу. На этой почве постоянно возникают «нервяки». Нас уже все давно пугают ранней старостью и чрезмерной полнотой. Но мы, слава богу, не оправдываем эти ожидания, как-то тут держимся.

— Но как найти общий язык с аудиторией, даже если внутреннее состояние не располагает для этого?

— А не надо врать ни в кадре, ни в эфире, иначе это чувствуется. Я прямо радуюсь тому, что у нас на радио нет стереотипов: что ведущий должен обязательно быть добреньким, радоваться, искрометать. Хороший ведущий не должен притворяться, потому что это тоже сразу чувствуется. Но я абсолютно честно люблю людей и не скрываю это.

— Если уж зашла речь о стереотипах, то многим кажется, что утренние ведущие — это просто рай, а не работа. Отмучился спозаранку и потом весь день свободен.

— Ну вот смотрите, время 2 часа дня, а я до сих пор на работе, в данный момент разговариваю с вами. Никуда мы не уходим после эфира, обсуждаем темы на ближайшие программы, исследуем новостные ленты. У нас такая профессия, что нельзя останавливаться. Тебе самому становится ужасно скучно, если ты выпадаешь из информационного потока, что ты что-то новое не придумал. Мы придумываем новые игры, тестируем их на наших коллегах, когда они приходят на эфир. Так что жизнь у нас продолжается, я не помню, когда спала днем. Но главное — пережить обед. Обычно в это время больше всего клонит ко сну.

БОДРЯЧКОМ В КНИГУ РЕКОРДОВ

— Если уж заговорили о сне, вы дважды попали в книгу рекордов Гиннесса за счет как раз отсутствия сна. В 2010 году состав «перцев» провел в эфире 52 часа, что называется, не смыкая глаз, но в следующем году американцы побили рекорд россиян и не спали за микрофоном 57 часов. И вот в апреле прошлого года вы решили побить свое же собственное достижение и вместе с Вадимом Вороновым и Дмитрием Олениным просидели в эфире уже 60 часов. Насколько сложно дался второй опыт?

— Когда ты первый раз идешь, не понимаешь, к чему готовиться. Что такое не спать двое суток? Мало того, что не спать, нужно еще и говорить, улыбаться и не надо молчать. Первый раз для нас был намного тяжелее. Нужно было правильно распределить силы, а мы даже не знали, как себя вести. Вадик, наш коллега, принялся орать в микрофон, потому как был возбужден, взволнован и находился в состоянии аффекта. И он охрип практически сразу же, в первый день.

Самое сложное во втором рекорде — это время перед соревнованиями, потому что организм уже чувствует, что тебе предстоит. Помню, еду на машине в Казань, чуть начала клевать носом, и как только в голову пришла мысль, что тебе скоро столько не спать, сразу мобилизовала силы. С другой стороны, идешь ты по улице, птицы поют, весна, но как вспомнишь о предстоящем эксперименте, так сразу в голове тучи набегали. Эта мысль просто сжирала изнутри. Конечно, ты не спишь перед этим событием. Накануне обоих рекордов никто не спал. Все пришли с кругами под глазами. От ответственности уснуть не можешь, сосредоточиться — тоже, ты на мандраже. Зато во втором рекорде я поняла, что не стоит безумно радоваться всем тем, кто приходит к тебе в гости в студию. Этому меня научила Натали, когда пришла к нам в эфир. «Ты чего прыгаешь, береги силы, тебе еще 58 часов не спать», — осадила она меня. И когда добрые коллеги к концу третьего дня привели мне мужа, чтобы я обрадовалась, взбодрилась, я тихо сказала: «Привет, заходи». И тут же пошли разговоры, что Алиса так устала, что даже не узнала мужа. Всех я узнала. Я экономила эмоции.

— Еще раз рискнули бы побить собственный рекорд?

— Самый ненавистный вопрос. Мы еще не успели толком завершить второй рекорд, как нас уже стали спрашивать про третий. Ребят, ну человеческое в вас что-то осталось? Это крайне тяжело. Я хотела бы остановиться начиная еще с первого рекорда. С трудом просидела столько в эфире второй раз. Что ни говори, для здоровья это серьезный урон. И я думаю, что некоторые процессы в моем организме оказались необратимыми. Во второй раз достаточно быстро восстановилась, главное было заснуть в нормальное человеческое время. Первый рекорд закончился днем, я проспала полтора дня. И это было гадко. Просыпаешься разбитым человеком. Второй закончился в 19:04, я легла в 23:00 и к обеду проснулась, чувствовала себя нормально. Кстати, после того, как я не спала 60 часов, я напрочь разучилась парковаться. Я склонна думать, что это и есть те самые необратимые последствия.

ПРЫГНУТЬ С ВЫСОТЫ В БАССЕЙН И РАЗДЕТЬСЯ ПЕРЕД ФОТОКАМЕРОЙ — ВСЕ ЭТО ПРЕОДОЛЕНИЕ СЕБЯ

— Помимо работы на радио и телевидении вы активно начали участвовать в различных шоу. То «Танцы со звездами», то «Жестокие игры», то «Большие гонки»…. Для чего это вам, неужели не хватает славы?

— Для меня это прежде всего преодоление. Я трусливый человек. Я выросла, не умея плавать, кататься на велосипеде. Видимо, потому что у меня был старший на 20 минут брат, который постоянно отбирал у меня велик. И я понимаю, что многие процессы прошли мимо меня. А так как у меня все же спортивное прошлое, во мне еще есть этот юношеский максимализм. Хочется что-то доказывать, соревноваться, и когда случаются какие-то такие моменты, я пользуюсь этим. И я вспоминаю об участии в этих проектах не без гордости, потому что реально боюсь всего. Высоты, глубины, долготы, широты. И когда переосилишь себя, к примеру, прыгнешь в бассейн с огромной высоты, а это реально страшно, тогда по прошествии некоторого времени оглядываешься, понимаешь, что один раз ты что-то уже сделала, а значит, нечего роптать. Я и не ропщу.

— Участие в откровенных фотосессиях для «Плейбоя» и «Максим» — это тоже преодоление себя?

— Да. Поскольку для девочек это важно. Я спрашивала разрешение брата. Маме с папой мы не сказали, им потом донесли добрые люди. И мы с родителями не разговариваем на эти темы. Мама как-то в разговоре обсуждала какую-то программу НТВ, там такая-то снялась голой. «Я бы убила своего ребенка, если бы она снялась в таком виде», — на эмоциях сказала она мне в телефонную трубку. Повисла немая пауза, и я говорю: «Мам, как хорошо, что я у тебя дочь не такая». И мы обошли этот пикантный момент.

— Опыт понравился?

— Конечно, я результатом довольна. Я для фотосессии в «Плейбое», к примеру, за 4 дня похудела на 2 размера, это тоже опыт хороший, я теперь знаю, что и так могу.

— Но вы и мужа своего нашли на проекте «Давай поженимся»!

— Это скорее исключение из правил. Сегодня у каждой радиостанции есть своя пиар-служба. И на прошлой работе ее сотрудники меня два года «окучивали», чтобы я сходила на данный проект. Не секрет, что некоторые туда приходят только для того, чтобы засветиться на Первом. Ну и я, наверное, тогда тоже. Нас потом замучили таскать по программам и попросили поучаствовать в юбилейном выпуске. И тех, кто реально создал семью на проекте, их ничтожно мало. Многие удачно и бурно имитировали свои отношения. Настолько для некоторых важна слава и популярность.

— Какую роль слава и популярность играют для вас?

— Мне кажется, что люди лукавят, когда говорят, что насытились славой. Если бы она не имела значения для человека, он пошел бы работать в другое место. Ты понимаешь и принимаешь, что могут быть и побочные моменты. Если нет славы и популярности, это звучит звоночек. То, что ты делаешь, нужно только тебе. Если люди не имеют возможности это видеть, оценить или это им просто не нужно, тогда, наверное, ты занимаешься этим для себя. И это уже не работа, а хобби. А побочные эффекты даже не замечаются. Есть люди, которые работают на куда более вредных местах, чего жаловаться.

18+