Почему в пасть китайского дракона Россия движется с таким патриотическим наслаждением?

ИНТЕРЕСЫ ГРАЖДАН ВЫШЕ БАНКОВСКИХ СПЕКУЛЯЦИЙ

Когда в растленной Византии
Остыл божественный алтарь
И отреклися от Мессии
Иерей и князь, народ и царь, – 

Тогда он поднял от Востока
Народ безвестный и чужой,
И под орудьем тяжким рока
Во прах склонился Рим второй. 

Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим,
И все твердят льстецы России:
Ты — третий Рим, ты — третий Рим. 

Пусть так! Орудий божьей кары
Запас еще не истощен.
Готовит новые удары
Рой пробудившихся племен. 

От вод малайских до Алтая
Вожди с восточных островов
У стен поникшего Китая
Собрали тьмы своих полков.

...

О Русь! забудь былую славу:
Орел двухглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен. 

Смирится в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть...
И Третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть. 

Владимир Соловьев. Панмонголизм. 1 октября 1894

Философствовать нынче не модно, можно попасть в разряд динозавров. Зато входит в моду русская старина, а потому попробуем заняться любомудрием, из чего «прямого благополучия ни один смертный не только получить, но и вообразить не может». Иначе говоря, займемся, казалось бы, бесполезным, но в чем-то занимательным делом. Занимательность сводится к извлечению уроков истории, а это весьма актуально, учитывая какая путаница наступила в российской историографии, какие мучительные поиски идут своей исторической основы в странах СНГ. Подмена исторической правды героизацией прошлого приводит к непониманию природы России и политическим ошибкам. Поэтому время от времени не мешает вспомнить некоторые промахи прошлого с тем, чтобы упредить возможные ошибки в настоящем, хотя бы в нашей республике.

Глядя на европейские страны, которые теперь положено ругать, остается удивляться, как бережно они следуют советам своих великих мыслителей. В Швейцарии прошел очередной референдум, на этот раз по вопросу продажи и хранения золотого запаса страны. Швейцарцы озабочены курсом своей валюты и их решение будет окончательным для правительства. Ни президент, ни парламент, ни центральный банк не могут изменить решение населения. Все комментаторы просто удивляются, какая, мол, странная федерация эта Швейцария, там народ с помощью прямого голосования решает государственные вопросы. Как можно доверять столь важные вопросы непрофессиональной толпе?

Мало кто знает, что эта традиция идет от женевского мечтателя Жан-Жака Руссо. Его маленькая книжечка в 100 с небольшим страниц «Об общественном договоре» стала основой политической и правовой культуры страны. Руссо, «защитник вольностей и прав», по словам Пушкина, осуждал принцип представительства, заменивший прямую демократию античности. «Идея представительства, — писал он, — идея современная; она идет от феодального правления, этого несправедливого и абсурдного правления, в котором род человеческий унижен и в котором самое имя человека обесчещено». Он не видел альтернативы непосредственному правлению народа. Суверенитет для него был представлен общей волей, а воля не могла быть кем-либо представлена. «Народные депутаты не суть и не могут быть представителями народа, они только его комиссары; они ничего не могут постановлять окончательно; всякий закон, которого народ не ратифицировал самолично, недействителен; это даже не закон. Английский народ считает себя свободным; он горько ошибается; он свободен только во время выборов членов парламента; как только они выбраны, он становится рабом, он ничто». Идеи Руссо, в частности, роль референдумов, стали важной частью политической системы Швейцарии. Кое-что от его идей досталось и нам, например, право отзыва депутатов избирателями.

Исторически прямая демократия была заменена на представительную по техническим причинам, поскольку трудно собрать весь народ в одном месте и тем более позволить ему решать такие вопросы как судьбу золотого запаса страны. Это якобы должны делать опытные финансисты, профессионалы, ответственные руководители страны, а не народ. В Швейцарии считают иначе. Референдум позволяет преодолеть недостатки представительной демократии, а электронное общество в будущем и вовсе сделает возможным возврат к прямой демократии. Что же касается компетентности народа в финансовых вопросах, то Руссо считал, что «слово финансы есть слово рабское; оно неизвестно в гражданской общине». Для него интересы граждан были выше банковских спекуляций, поэтому граждане должны решать судьбу золота, но не наоборот.

«Полтавская баталия» (фрагмент мозаичного панно М. Ломоносова)

ЕСЛИ БЫ НЕ ПИТЕР, СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ СТАЛО БЫ РУССКИМ

Любопытно, что Руссо одним из первых и весьма критично оценил деятельность Петра I: «Петр имел только подражательный гений; истинного гения, который создает и делает все из ничего, у него не было. Некоторые из проведенных им реформ были сделаны хорошо, большая же часть была неуместна. Он видел, что его народ — народ варварский, но он не видел того, что он не зрел для истинного управления; он хотел его цивилизовать, когда его надо было обучить войне. Он хотел сначала сотворить из своих подданных немцев, англичан, когда надо было начать с того, чтобы сделать из них русских. Он помешал им стать когда-либо тем, чем они могли бы быть, убеждая их, что они то, чем они в действительности не были; он поступил, подобно французскому учителю, который старается, чтобы его ученик блистал в детстве, а затем оставался бы навсегда ничтожеством». Деятельность Петра была не только подражательной, но и не дальновидной. Он «прорубил окно в Европу» всего лишь продолжая дела своих предшественников, сам же не обладал стратегическим видением и просто, говоря словами Пушкина, «Россию поднял на дыбы». Будь Петр I дальновиднее, он не растратил бы все силы страны на постройку одного-единственного города на финских болотах с целью выйти на мелководье Финского залива. Он бы все силы бросил на юг, к Черному морю, полному жизни и мирового значения. Если бы у него было стратегическое чутье, он еще при жизни получил бы доступ к Босфору и Дарданеллам и, в конце концов, Россия завоевала бы Стамбул, вернув Константинополю статус православной столицы. И тогда не только Черное, но и Средиземное море стали бы русскими. В результате просчетов Петра Россия не смогла доминировать ни на Балтике, ни на Черном море и тем более оказалась далека от Средиземного моря, где вершилась основная политика Нового времени.

Петр вспомнил о южном направлении после успехов под Полтавой, и не потому, что понял значение Черного моря, а потому, что погнался за своим вечным врагом Карлом XII, который скрылся от своих разъяренных соотечественников в Турции. Петр был лишен чувства реальности, а после Полтавской битвы, которая стала не столько победой Петра, сколько поражением взбалмошного Карла, у русского императора началось головокружение от успехов. Он точь-в-точь повторил все ошибки шведского короля. Вместо того, чтобы закрепить свою победу над Швецией, он оставил северный фронт. В Швеции с удивлением наблюдали, как русские войска добровольно ушли с их границ и повернули в сторону Дуная. Без всякой разведки, без подготовки армии к длительному переходу, в ходе которого от голода и жары погибло людей больше, чем во время боевых действий, без союзников, он пошел войной на огромную турецко-татарскую армию, превосходящую российскую почти в два раза в расчете на «авось». Он верил, что его появление всколыхнет угнетенные народы, «визирь не посмеет перейти через Дунай, большая часть его войска разбежится, а может быть, и бунт поднимут», — так мечтательно писал он в своих депешах. Самоуверенность сыграли злую шутку с императором, не только его войска, он и сам оказался в окружении. Петр послу Шафирову давал указания, как вести переговоры: «Ставь с ними на все, кроме шклафства [рабства]». В результате позорного Прутского похода русские потеряли выход к Азовскому морю, отдали Азов, сожгли весь свой флот на Черном море, срыли Таганрог и Каменный Затон и обещались впредь не вмешиваться в дела Правобережной Украины.

Старую песню мне сердце поет,
Старые сны предо мной воскресают,
Где-то далеко цветы расцветают,
Голос волшебный звучит и зовет. 

Чудная сказка жива предо мной,
В сказку ту снова я верю невольно...
Сердцу так сладко, и сердцу так больно.
На душу веет нездешней весной. 

Владимир Соловьев.

У КИТАЯ НИКОГДА НЕ БЫЛО НИКАКИХ СОЮЗНИКОВ

Почему же современные политики так глухи к своей истории? Они с завидным упорством вновь и вновь повторяют старые ошибки. Объяснение простое: они не знают правдивую историю, они знают только реестр военных побед, им историю написал Карамзин под «диктовку» немецких ученых, выполнявших политический заказ. Обычное дело. Историки по сей день нередко занимаются подобной шабашкой.

Все любят рассуждать об уроках истории, но никто не любит их учитывать. Правители, как правило, предпочитают начинать новую эпоху с чистого листа, будто до них не было настоящей истории. Они приходят к власти как вершители судеб, не способные на ошибки. Раньше эпохи начинались с императоров, монархов, новой династии. Императоры Поднебесной в древние времена даже переписывали все хроники с воцарением новой династии. Кое-кто присваивал себе новые титулы, как например, Петр I, который не удовольствовался длиннущим списком великокняжеских и царских титулов, но захотел добавить императорский. Сталин провозгласил себя генералиссимусом, как и Чан Кай Ши. Брежнев цеплял на грудь ордена. В наше время стали скромнее — просто отменили название «президент» применительно к республикам, оставив только для одного истинного президента. Новые правители любят заново делать старые ошибки.

«Единственная настоящая ошибка — не исправлять своих прошлых ошибок».

Конфуций

Памятник Конфуцию

Почему в пасть китайского дракона Россия движется с таким патриотическим наслаждением? Наблюдая восторг от возрождения великой дружбы, оптимистические комментарии об успехах сотрудничества с Поднебесной, хочется крикнуть: «Господа хорошие, вспомните историю!» У Китая никогда не было никаких союзников, у нее во все времена была только своя собственная политика, с которой она ни с кем не делилась. И это понять можно — Поднебесная самодостаточна. Она не нуждается в союзниках, единственно, что ей не хватает территории и энергетических ресурсов. Очень кстати Россия создала международный прецедент с Крымом. Посмотрим, воспользуется ли Китай этим случаем для решения своих проблем со спорными территориями.

Конфуций говорил: «Когда пути неодинаковы, не составляют вместе планов». Какие могут быть общие планы России с Китаем? Все что нужно в части технологий в атомной промышленности и вооружений, Китай уже взял, отдав взамен бытовую технику и продукты потребления. А сейчас уже продает автомобили, станки и даже копии «КАМАЗов». По экономическим показателям Китай скоро станет мировым лидером, по военным расходам вышел на второе место и тратит на агрессивную модернизацию военной техники и армии почти в два раза больше, чем Россия. При этом российской армии требуется тотальное перевооружение. (Кстати, военные расходы США в 7 раз превосходят российские). Китай сейчас примется за переоснащение своего флота. А чем может похвалиться Россия? Отечественные корабли нередко похожи на музейные экспонаты. Вот и оказывается, что огромная территория России вовсе не преимущество и не предмет гордости, ибо газ и нефть для Китая далеко тянуть, а протяженную границу некому охранять. Китай не будет союзником России в противостоянии с США. Ей нужны дармовые энергетические ресурсы России и куда-то нужно девать избыточное население. Если Россия готова стать провинцией Китая, тогда политика верна. У Татарстана, по крайней мере, есть стартовая площадка — Синьцзян, где уйгуры говорят с татарами практически на одном языке.

Китай прислушивается не к чужим голосам, а следует мнению своих философов, как, впрочем, и Швейцария, и другие страны. Если для России в отечестве пророков нет, то, может быть, она послушает Конфуция, который сформулировал одно из постоянств праведного человека Чжи — здравый смысл — умение просчитать следствие своих действий, посмотреть на них со стороны, в перспективе. Чжи противостоит глупости. Прежде чем заглянуть в пасть дракона, надо спрогнозировать последствия своих шагов.

«Не огорчаюсь, если люди меня не понимают, — огорчаюсь, если я не понимаю людей».

Конфуций

ИСТОРИЯ ТАТАР — ЭТО ИСТОРИЯ ЕВРАЗИИ

Когда я вижу, какая путаница наступила в российской историографии, идут мучительные поиски своей исторической основы в странах СНГ, то радуюсь, что мы успели подготовить 7-томную фундаментальную «Историю татар с древнейших времен», в работе над которой приняли участие более 500 ученых разных стран. Это максимально возможная объективная история (кстати, за минимальные средства). Неубиваемый труд. Теперь никто нам не сможет сказать, как в адрес Украины или Казахстана, мол, у вас не было своей государственности. Но главное даже не в этом, хотя это уже само по себе достаточное оправдание и предмет гордости историков. Главное в другом, это не этническая история, в этом труде отразилась значительная часть истории Евразии. В отличие от истории Государства Российского, которая, начиная с Карамзина, писалась как история колонизации, в нашем труде отразилась судьба многих народов страны. Такая многотомная история нужна не только для поднятия духа многонационального народа Татарстана, обоснования своих претензий на сохранение республики, но это еще и база для философии, которой фактически у татар не было. Здесь я услышу хор возражений и увижу длинный список достойных богословов и выдающихся общественных деятелей. На эти возражения я отвечу в следующей статье.

Сумерки бледные, сумерки мутные
Снег озарил перелетным мерцанием.
Падают хлопья — снежинки минутные,
Кроют всё белым, как пух, одеянием. 

Снежно... бело, но проходят мгновения –
Снова не видно ковра белоснежного...
Грезы так падают, грезы сомнения,
В сумерки бледные сердца мятежного...

Константин Фофанов. 1888

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции