В 90-е годы произошла революция наизнанку: от индустриального этапа развития к сырьевому

ЛЮБАЯ РЕВОЛЮЦИЯ — «ЭТО ПРОСТО ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ СОБСТВЕННОСТИ»

По существу СССР был «Большой Россией» не только исторически, но и в государственном устройстве. В союзе доминировали великая русская культура и официальный русский язык. Ключевые посты в стране и КПСС занимали русские, а РСФСР была всего лишь ядром этой системы, но никак не составной частью, наподобие Украины, Беларуси, прибалтийских, кавказских, азиатских республик. Например, Татарстан провозглашал декларацию о государственном суверенитет с тем, чтобы стать союзной республикой наравне с другими. Смысл суверенитетов прибалтийских республик состоял в отделении от СССР. А зачем нужно было России отделяться от «Большой России», т.е. от себя самой? Вопрос интересный, и здесь нужно вспомнить учение о социальных революциях.

Борьба союзных и российских органов в лице Михаила Горбачева и Бориса Ельцина, не хотевших уступать друг другу, закончилась распадом страны

«Перестройка», начатая Михаилом Горбачевым, была своего рода революцией, поскольку произошла коренная смена государственного строя. Это тип относительно бескровного переворота. Любая революция, как говорил выдающийся французский политик Жорж Жак Дантон, — «это просто перераспределение собственности». Действительно, революция, хотя и прячется за лозунгами свободы, равенства, братства, обычно заканчивается перераспределением собственности. «Низы» хотят лучшей жизни, а «верхи» — контроля над имуществом. Такова суть революции, если отбросить пропагандистскую шелуху.

Вместе с «перестройкой» начался процесс возвращения к дикому капитализму с его безудержным растаскиванием накопленного имущества. Коммунисты в свое время национализировали собственность буржуев, «демократы» же начали обратный отсчет — стали «раскулачивать» государство. Приватизацию регулировали государственные структуры. Они создали видимость причастности к этому процессу населения, раздав ваучеры, чья стоимость быстро опустилась до стоимости бумаги, на которой их печатали. Контроль над деятельностью госструктур отсутствовал. Партий, которые могли бы вмешиваться в этот процесс, практически не было, кроме КПСС. Коммунистов постепенно отстранили от власти, а затем в ноябре 1991 года просто запретили. Поэтому свободную Россию надо понимать как свободную в разделе государственной собственности между частными лицами. В СМИ активно пропагандировался тезис о мелких собственниках как основе демократии, но на деле обогащались олигархи, которые начали претендовать на власть. Появление не совсем тех олигархов относится к издержкам «великого передела» — их впоследствии отправили в Лондон.

Зачем нужно было создавать крупнейшие биржи, учить в Оксфорде и Кембридже нобелевских лауреатов, можно было просто «правильно» провести приватизацию

БОРЬБА СОЮЗНЫХ И РОССИЙСКИХ ОРГАНОВ В ЛИЦЕ МИХАИЛА ГОРБАЧЕВА И БОРИСА ЕЛЬЦИНА ЗАКОНЧИЛАСЬ РАСПАДОМ СТРАНЫ

Итак, свободная Россия означает суверенитет в «великом переделе» — в «великом», потому что появившиеся вслед за приватизацией собственники, сразу же вошли в списки крупнейших капиталистов планеты по рейтингу Forbes. Абрамович переехал в Лондон и сразу стал самым богатым человеком Великобритании. Зачем нужен был Адам Смит с его теорией свободного рынка, зачем нужно было британской короне грабить Индию и еще полмира, зачем нужно было создавать крупнейшие биржи, учить в Оксфорде и Кембридже нобелевских лауреатов, можно было просто «правильно» провести приватизацию.

Над РСФСР, как известно, была надстройка в виде союзных органов. Конечно, по большому счету СССР и был «Большой Россией», РСФСР тоже был Россией, только чуть поменьше. Коренной вопрос заключался в доступе к разделу социалистического имущества. Союзные органы мешали РСФСР, где и была сосредоточена основная собственность СССР. Другие союзные республики все же гораздо лучше могли провести приватизацию в свою пользу, нежели РСФСР. К тому же союзные органы, как и российские, располагались в той же Москве. Сращивание союзных и российских органов было слишком тесным, чтобы их мирно развести, как в случае с другими союзными республиками, ведь в этом сращивании и состояла суть феномена «Большой России» или, проще выражаясь, советской империи. Борьба союзных и российских органов в лице Михаила Горбачева и Бориса Ельцина, не хотевших уступать друг другу, закончилась распадом страны.

Сегодня политологи утверждают, что СССР изжил себя, иначе бы не распался. Аргумент сильный. Но это тот исторический случай, когда существовала альтернатива. Можно было сохранить союз, отпустив Прибалтику, или же пойти тем путем, которым пошли. Ссылка на неизбежность распада СССР — всего лишь оправдание политики Ельцина. Изжила себя не страна, как сообщество людей, а исторически изжила себя империя. Требовалась срочная федерализация. Новый союзный договор, подготовленный в Ново-Огареве, мог стать базой реальной федерализации, но вопрос попросту заболтали. Сегодня Горбачева пытаются обвинить в развале СССР. Это не так. Он вечно опаздывал с реформами, но он не мог желать распада СССР. Более того, он выдающаяся историческая личность, в отличие от Ельцина. Он прекратил холодную войну, он сделал решительный шаг от ялтинских соглашений о разделе мира к более доверительным отношениям с Западом. Он международную обстановку сделал более безопасной, он привнес спокойствие в души людей всей планеты. Однако его внутренняя политика опаздывала от внешней. В этом его упрекнуть можно и нужно. Но точно так же можно Ельцина упрекнуть в жажде личной власти в ущерб интересам целостности страны.

ПОДГОТОВКА СОЮЗНОГО ДОГОВОРА — ФЕНОМЕН УПУЩЕННЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

С исторической точки зрения подготовка союзного договора относится к феномену упущенных возможностей. Здесь стоит вспомнить историю с Октябрьской революцией. Ленин утверждал, что наступил момент для продолжения февральской революции. Он настойчиво призывал большевиков к выступлению, ибо настал нужный момент: вчера было рано, завтра будет поздно. В этом не было никакого волюнтаризма, в чем пытаются обвинять Ленина. Если вспомнить «Апрельские тезисы», то ведь Ленин настаивал на необходимости социалистической революции вслед за Февральским переворотом, поскольку предрекал в ином случае реставрацию царизма с неизбежной реакцией и разрушением надежды на изменение политического строя. Новый этап давал некие надежды на лучшее будущее, в то время как реставрация монархии грозила началом «белого террора» и общего хаоса. Ход последующих событий — отдельная тема, но Ленин не упустил момент, а Горбачев не уловил этой исторической возможности. Ельцин, конечно же, не стал бы разваливать союзные структуры, если бы мог иным способом взять власть в свои руки.

В этой политической битве гигантов была своя роль и у автономных республик. Соперничающие лидеры пытались использовать автономии в политической игре в качестве разменной монеты. Горбачев признал за ними статус субъектов федерализации и включил в новоогаревский процесс. Он приобрел союзников, но Ельцин на это ответил не менее эффектным ходом, предложив республикам взять суверенитета столько, сколько они могли проглотить. Шансы уравнялись. Но фактор времени был на стороне Ельцина. События ускорились благодаря ГКЧП. На эту тему написано громадное количество комментариев. Трудно что-либо добавить, но важно отметить, что команда Ельцина знала о наступающих событиях и была готова к ним. Перед самым ГКЧП 12 - 15 августа в Москве проходили российско-татарстанские переговоры о подготовке двустороннего договора. Российская сторона прямо заявила, что скоро грядут важные события, и некоторые члены их делегации отвлеклись на эту работу. Ельцину как нельзя кстати оказался столь бестолково спланированный «переворот».

Нередко в распаде СССР обвиняют национальные республики. Действительно, по всем союзным и автономным республикам прошла волна национальных движений, а затем и «парад суверенитетов». Однако дело было не в Прибалтике или Закавказье. Без Эстонии, Литвы, Латвии страна могла сохраниться, как она сохранилась в 1918 году без Финляндии и Польши. СССР принципиально не мог сохраниться без РСФСР и Украины. Они были ядром «Большой России». Решения Бориса Ельцина и Леонида Кравчука и определили судьбу страны. Белоруссия стала всего лишь местом встречи двух лидеров. Казахстан был возмущен таким решением, а Средняя Азия не сразу поняла, почему они вдруг стали независимыми, откуда свалилась на их голову такая беда, как мостакыйллек.

Договор внес ясность в политические отношения Татарстана с центром

В ТАТАРСТАНЕ НЕ ПОЗВОЛИЛИ ЗАХВАТИТЬ СОБСТВЕННОСТЬ МОСКОВСКИМ ОЛИГАРХАМ

А что Татарстан? Республика стремилась уравнять свои шансы в рамках союзного договора, но после распада СССР она оказалась лицом к лицу с Российской Федерацией, к тому же без союзников в стремлении к реальной федерализации. Мы все помним вакханалию в российских СМИ вокруг темы мнимого сепаратизма Татарстана. Основная причина заключалась не в слове «суверенитет» или реальном сепаратизме, а в том, что Татарстан проводил приватизацию по собственной схеме, названной «мягким вхождением в рынок». В республике не позволили захватить собственность московским олигархам, к тому же резко ограничили доступ тем российским банкам, которые как пылесосы откачивали финансовые ресурсы. Если сегодня «Татнефть» не оказалась в «Роснефти» или еще где-то, если крупнейшие предприятия находятся под контролем республиканских структур, если КАМАЗ, несмотря ни на что, работает, а налоговые послабления оказались вложенными в инфраструктуру, вместо офшорных зон, то в этом заслуга Декларации о государственном суверенитете РТ.

Какой вопрос решила Декларация о государственном суверенитете Российской Федерации? Обычно революции совершаются для того, чтобы уйти от устаревшей системы к более совершенной. Вспомним, для чего совершалась революция 1917 года? В России экономика, да и вся социальная жизнь представляла собой не просто многоукладность, она оказалась сочетанием различных миров. Народы Центральной России, Поволжья, Кавказа, Туркестана, Прибалтики, Крайнего Севера и Сибири жили в разных эпохах и цивилизациях, хотя в одном государстве. Преобразованиям мешала политическая централизованная структура и общая отсталость не только окраин, но и европейской части России. Все эти проблемы обострились в ходе Первой мировой войны. Монархия исчерпала свой потенциал и не соглашалась на реформы. Она была не способна, как в Великобритании, совершить эволюцию, ей был неугоден даже ограниченный в своих правах парламент. Монархия не могла решить проблемы мира, передела земли и государственного устройства. Монархия себя дискредитировала окончательно, она уже вызывала не просто изжогу, а ненависть. Правые силы, типа конституционных демократов (кадетов), были непопулярны из-за своих связей с монархией. Керенский показал свою беспомощность. Оставались только левые силы: эсеры, меньшевики и большевики. У революции были исторически оправданные мотивы для выведения России в разряд цивилизованных стран.

СТРАНА СОВЕРШИЛА РАЗВОРОТ К ДИКОМУ КАПИТАЛИЗМУ

Теперь посмотрим, каковы итоги «перестройки». Страна совершила разворот к капитализму, но не к «постиндустриальной» фазе, как развитые страны, а к первоначальной стадии. Отвлекаясь от чисто политической стороны вопроса, тех конфликтов, которые возникли на постсоветском пространстве, заметим, что в экономическом плане мы воочию увидели дикий капитализм вкупе с разнузданной коррупцией. Мы стремительно начали возвращаться к Средневековью. Это не аллегория, не метафора. В экономике индустриальная страна вдруг стала превращаться в сырьевой придаток Запада, а демократия выродилась в управляемую гласность и мнимую многопартийность. В религиозной сфере началась проповедь схоластики и шариата Х - ХII веков, заимствованного у отсталых арабских стран. Произошла общая культурная деградация населения, снижение уровня образования, пострадала даже обыденная лексика. Отвергнув все советское, страна попыталась вернуться к капитализму, но без монархии, стать федерацией, но без реальных субъектов, к демократии, но управляемой сверху. В 1990-е годы была предпринята попытка новой революции, но не как реставрации (т.е. возврата к монархической империи), а революции как бы наоборот: от индустриального этапа к сырьевому. Это революция наизнанку.

Ленин в отличие от Сталина понял, что из-за экономической неразвитости и культурной отсталости российских масс страна не сможет «перейти сразу к социализму»

На Уолл-стрит уже давно втихаря перечитывают Карла Маркса, а после антиглобалистских выступлений кое-кто начал перечитывать Ленина. Вспомним, что предложил Ленин сразу же после Октябрьского переворота? Он настоял и благодаря своему авторитету добился введения НЭПа. Для Ленина это было не простым тактическим ходом. Он увидел, что страна недостаточно цивилизована для перехода к социализму. Отсюда вытекало требование культурной революции как способа заимствования европейских достижений. Ленин в отличие от Сталина понял, что из-за экономической неразвитости и культурной отсталости российских масс страна не сможет «перейти сразу к социализму», а потому нужно было вводить политику «государственного капитализма» с интенсивным культурным просвещением крестьянских масс. Причем Ленин культурную революцию понимал не в маоистском духе, как насильственное промывание мозгов «коммунистической пропагандой» для подавления врагов Мао, а в качестве терпеливого введения развитых цивилизованных стандартов, в частности, всеобщего (фактически) буржуазного образования. Цифры и факты показывают, писал он, «сколько еще настоятельной черновой работы предстоит нам сделать, чтобы достигнуть уровня обыкновенного цивилизованного государства Западной Европы... Речь должна идти о той полуазиатской бескультурности, из которой мы не выбрались до сих пор».

Ленин настоятельно предостерегает от всякого непосредственного «внедрения коммунизма»: «Никоим образом нельзя понимать это так, будто мы должны нести сразу и чисто узкокоммунистические идеи в деревню. До тех пор, пока у нас в деревне нет материальной основы для коммунизма, до тех пор это будет, можно сказать, гибельно для коммунизма». Сталин предпочел пойти другим путем — «построения социализма в одной отдельно взятой стране», а для этого ему понадобился террор. Любопытно, что историки и политики совсем забыли третью фигуру — Троцкого, который не отказался от мировой революции. Все делают вид, будто его и не было вовсе.

После цитирования в одной из статей Маркса и Ленина меня спросили, а не стал ли я вновь коммунистом? Нет, не стал и вообще ни в одной партии не состою. Но если хочешь стать объективным ученым, надо читать всех непредвзято.

Любая страна, любой город был бы счастлив иметь такого земляка, как Ленин

ГОРОД, В КОТОРОМ ЕСТЬ ЗНАМЕНИТЫЙ КАЗАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, ЧЬИМ РЕКТОРОМ БЫЛ ВЕЛИКИЙ ЛОБАЧЕВСКИЙ И ГДЕ УЧИЛСЯ САМ ЛЕНИН!

Мне не раз приходилось бывать в Урбино, где родился художник Рафаэль. Этот старинный город с замечательным университетом расположен в регионе Марке, традиционно возглавляемом коммунистами. Они успешно управляют территорией, образцовой по части развития малого бизнеса. У них, можно сказать, процветает НЭП. На пресс-конференции в университете меня представили как жителя города, в котором есть знаменитый Казанский университет, чьим ректором был великий Лобачевский и учился сам Ленин! Это была лучшая из всех возможных рекомендаций. После встречи за ужином мэр города Урбино очень осторожно, с тем, чтобы не задеть мои чувства, издалека стал меня спрашивать, что вроде как бы слышал, но, возможно, это совсем даже не правда, но все же говорят, хотя он в это не верит, что якобы в России критикуют Ленина. Так ли это? Я ответил, что бывает, критикуют, но мы в Казани его почитаем как земляка, памятники не снесли, и, вообще, мы его плохому не учили. Он успокоился.

Любая страна, любой город был бы счастлив иметь такого земляка, как Ленин. Это не освобождает его от критики, но с него начался ХХ век, а в ХХI веке будут возвращаться не столько к ленинизму, сколько к его личности, чтобы понять суть происходивших в то время в России событий. В любом случае Ленин не был столь прямолинейно примитивным, как Сталин. К чести Сталина, он хорошо понимал, как ему досталась власть. Когда на обеде в ноябре 1937 года Георгий Димитров возносил хвалы «великой удаче» международного рабочего движения, у которого есть такой гений, как его вождь Сталин, Иосиф Виссарионович заметил: «...я не согласен с ним. Он даже выразился не по-марксистски... Решающее значение имеют кадры среднего звена». «Почему мы победили Троцкого и других? — пояснил Сталин. — Известно, что после Ленина Троцкий был у нас вторым по популярности... Но у нас была поддержка кадров среднего звена, а они донесли наше понимание ситуации до масс... Троцкий не уделял никакого внимания этим кадрам».

Здесь Сталин разъясняет тайну своего прихода к власти: будучи мало кому известным генеральным секретарем, он выдвинул десятки тысяч кадров, обязанных ему своим возвышением... Впрочем, это уже не имеет отношения к сегодняшней теме.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции