И вот – зимняя дорога, снежная лаишевская равнина, неожиданно много снегоуборочной техники на и так вылизанной до асфальта полосе.  Сквозь волнистые туманы, как и положено, пробирается луна.  Вихри снежные крутя, движутся редкие встречные автомобили. Обсуждаем «Сказку о золотой рыбке». «Я будто там внутри побывала», - задумчиво говорит ребенок.  И неожиданно оказывается, что нам, взрослым,  тоже интересно - в обрамлении актуальной информации хорошо, казалось бы, известные сказки Пушкина оказываются  ключом для понимания глубинных процессов.

Та же «Сказка о золотой рыбке»  предельно современна. Жадности человеческой нет предела и сегодня. Нынешние старухи все так же грызут своих мужей и подталкивают их требовать от жизни все больше и больше, благо, общество потребления именно на это и заточено. Понять, где грань, когда нужно остановиться, на этом пути просто невозможно. А золотая рыбка – это природа, которую мы пытаемся подчинить с каждым разом все сильнее, но всему есть предел. Вздуются на море черные волны – будешь рад, если останешься хотя бы с разбитым корытом.

Куда более загадочна, если помните, «Сказка о золотом петушке». Литературоведы обычно анализируют ее исходя из личной истории поэта – мол, неблагодарный царь, легкомысленная Наталья Николаевна, конфликт витального и метафизического начала…
Но  смысл сказки все равно ускользает – почему царь Дадон забывает перед красотой Шамаханской царицы смерть двух ратей и обоих сыновей, зачем скопцу-звездочету эта девица, почему безобидный прежде петушок начинает вдруг вести себя как завзятый террорист? В рамках личной судьбы – нет объяснения, в рамках развивающихся в истории проектов все логично.

У дряхлеющего царя Дадона возникает запрос на систему обеспечения безопасности государственных границ, и он получает ее (в виде золотого петушка) от Звездочета – носителя накопленных обществом высоких технологий  своего времени. До определенного времени петушок безупречно справляется со своей прогностической функцией – как результат «соседи присмирели, воевать уже не смели». Уходя от прямого столкновения, противник резко меняет тактику. И хотя петушок изо всех сил кричит на своей спице, к войне в новом формате ни царь Додон, ни его войско оказываются совершенно не готовы.  

Безуспешно послав дать отпор невидимому врагу две рати, царь отправляется в поход сам. Что же он видит? Шелковый шатер – некие новые стандарты жизни и управления, которые сумели победить его войско без единого выстрела. Причем, похоже, новые политические и идеологические векторы оказались настолько сильны, что оказались сильнее воинского долга, притягательнее братской связи.
 
Все в безмолвии чудесном
Вкруг шатра; в ущелье тесном
Рать побитая лежит.
Царь Дадон к шатру спешит…
Что за страшная картина!
Перед ним его два сына
Без шеломов и без лат
Оба мертвые лежат,
Меч вонзивши друг во друга.

Первая реакция царя предсказуема (и хорошо рифмуется с сегодняшними реалиями):

Царь завыл: «Ох, дети, дети!
Горе мне! попались в сети
Оба наши сокола!
Горе! смерть моя пришла».

Итак, военная и политическая элита общества оказалась в сетях. Каких? Неизвестная сила выступает в прелестном образе Шамаханской царицы. Если не считать уже понесенных жертв, царица вроде бы не несет в себе никакой угрозы. Больше того – она царя «разным явством накормила, уложила отдыхать на парчовую кровать». И царь мгновенно впал в то же очарование, что и его сыновья, он все забыл – и личные счеты, и долг перед народом, и предсказанье никогда не ошибавшегося золотого петушка. Измена тиха и сладка: неслучайно в русском языке слово «прелесть» изначально означало «обман». Новые ценности вдруг показались царю куда более важными, чем те, которыми он руководствовался всю предыдущую жизнь.  Дадон перестраивается – несмотря на почтенный возраст, он везет молодую девицу домой.

Он не загипнотизирован, отдает отчет во всех  своих действиях – но сознание царя уже навсегда переформатировано. Все понимая, стоящий в толпе народа звездочет делает последнюю отчаянную попытку напомнить царю о его долге, удержать его от окончательного предательства:  

— «Царь! — ответствует мудрец, —
Разочтемся наконец.
Помнишь? за мою услугу
Обещался мне, как другу,
Волю первую мою
Ты исполнить, как свою.
Подари ж ты мне девицу,
Шамаханскую царицу».

Звездочет - скопец, как неоднократно подчеркивает Пушкин, то есть очаровать его девица не может по определению. Это только ход достучаться до совести Дадона. Но – не получается. «Крайне царь был изумлен». Он, как и многие правители, совершенно убежден, что он хозяин своего слова: хочет - дает, хочет – берет назад. Действовавшие доселе в стране правила разрушились. После недолгих увещеваний Дадон ударяет мудреца жезлом по слишком памятливому лбу. Звездочет умирает.  «А царица хи-хи-хи да ха-ха-ха. Не боится, знать, греха»…

Тут в петушке активизируется система распознавания «свой -чужой». Он понимает, что нет во всей стране сейчас врага опаснее для государства, чем царь-изменник. Этим вызвана последующая модель поведения.

Петушок спорхнул со спицы,
К колеснице полетел
И царю на темя сел,
Встрепенулся, клюнул в темя
И взвился… и в то же время
С колесницы пал Дадон —
Охнул раз, — и умер он.
 
Служба безопасности выполнила свою роль – и девица вместе со своими сетями до поры до времени пропала, как и вовсе не бывала. В глазах народа во всем виноват амбициозный мудрец - но как тут разгадать правду?

Самое интересное – попробовать наложить провидческую пушкинскую модель на современную ситуацию. Учли ли добры молодцы урок? Возьмем хотя бы последние 20 лет. Горбачев – истинный Дадон, искренне очарованный Шамаханскую царицей (демократией и рынком). Родимое пятно на лбу – как след от клюва. Его соратники тоже окружают чудесный шатер, ожидая милостивого взгляда (гранта, лекции, победы в конкурсе, включения в престижный рейтинг). Они гармоничны, уверены в себе и в своей царице. Ельцин попался в те же сети, но он, похоже, был лишен этой безмятежности, что-то ворочалось в мощной груди, заставляло заливать невысказанное алкоголем.

Встречался ли  мастер восточных единоборств Путин с Шамаханскою царицей? Безусловно. Что там происходило в глубине шатра – можно только догадываться. Но не будем забывать - Путин одновременно и царь, и золотой петушок (охранитель). Охрана государственности заложена в нем на уровне ДНК. Поэтому как и  Звездочета, его не сумели зачаровать до потери чувства долга. И если правители перед ним  чуть не раздраконили страну до размеров Московского княжества, Путин выступает как собиратель – и России, и уже СНГ. Даже его досрочная выплата государственного долга (если кто забыл, но лет десять назад это было примерно 100 млрд. долларов) – символическое доказательство того, что он о своем долге помнит.

Но – попали в сети оба наша сокола: и младший сын (молодежь), и старший (интеллигенция). Глобальное общество – это прежде всего глобальные формы управления. Люди становятся похожи на внешние устройства для компьютеров – разве что с разным объемом памяти. И очень легко запустить любую программу, обожествить любую «прелесть», очароваться сияющей как заря царицей…

Если вспомнить другую сказку – крысы шли  за волшебной дудочкой, не минуты не сомневаясь и не спрашивая, есть ли у композитора программа и куда музыка их ведет. Крыса не может спросить музыканта о том, кто заказывает музыку.   И тот момент, когда каждый в толпе перестает думать самостоятельно, а становится частью волны – очень опасен. От имени  и под прикрытием этого движения может произойти что угодно: царица, как известно, лишена сантиментов.

Про Путина, кажется, все понятно. Царице он не по зубам, поэтому его сносят по- другому (не прелестью).

А вот какая роль предназначена Медведеву, четыре года занимавшему (охранявшему?) трон царя? Не он ли сегодня тот самый  Дадон?  

Пора перечитать (прослушать) остальные сказки Александра Сергеевича…

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции