Один из самых важных свидетелей обвинения — начальник научно-исследовательского отделения КНИТУ Александр Дресвянников (справа)

500 ТЫС. РУБЛЕЙ ИЗ БЮДЖЕТА КНИТУ-КХТИ НА ОЦЕНКУ ЗАКУПЛЕННОГО ПОД РУКОВОДСТВОМ АБДУЛЛИНА ОБОРУДОВАНИЯ

На состоявшемся накануне судебном заседании по уголовному делу о хищениях в КНИТУ-КХТИ был допрошен первый и один из самых важных свидетелей обвинения — начальник научно-исследовательского отделения КНИТУ Александр Дресвянников. Предыдущее заседание оказалось переломным — на нем представитель вуза Рафкат Уразбаев все же признал университет потерпевшей стороной по делу. До этого сам ректор КНИТУ Герман Дьяконов высказывался в защиту своего подчиненного, а представитель вуза в суде начальник юридического центра сопровождения научных разработок и обслуживания интеллектуальной собственности вуза Булат Султанов наотрез отказался признавать нанесенный вузу ущерб.

Адвокаты сменили тактику и атаковали несколькими ходатайствами, конечная цель которых — указать на отсутствие ущерба вузу от действий проректора.

— Защита ходатайствует о приобщении к материалам дела отчетов об оценке, — поднялась с бумагами в руках защитница проректора КНИТУ-КХТИ Гильметдинова. — КНИТУ оценил оборудование, полученное по первому контракту и второму контракту.

Напомним, два ключевых эпизода в уголовном деле Абдуллина связаны с контрактами на поставку оборудования, которые для вуза выполняло ООО «Экофарм». По версии следствия, после выполнения двух контрактов в 2012 и 2013 годах на 75 и 40 млн. рублей соответственно проректор потребовал откаты в размере 20 и 8 млн. рублей.

— Кем было инициировано проведение оценки? — спросил судья Марат Макаров.

— КНИТУ производило, — последовал ответ. — Мы не можем обойтись без оценки оборудования. В ходе предварительного расследования это не было произведено.

— По 250 тысяч рублей стоит одна экспертиза. 500 тысяч было выделено КНИТУ? — не смог скрыть удивления судья. — Кем представляется экспертиза?

— Нами представляется, — кивнула адвокат.

— Как это у вас оказалось? — указал на документы судья

— Мы получили это у ректора для приобщения, — ответила Гильметдинова.

— Ректор вчера направлял представителя (проректора по режиму Уразбаева — прим. ред.), — напомнил судья. — Он же ничего об этом не говорил. Странно, почему ректор через адвокатов это передает. А представитель потерпевших не знает об этом?

— Он на многие вопросы ответов не знает — ни о порядке заключения контрактов, ни об одном фактическом обстоятельстве, положенном в основу обвинения, — приподнялся адвокат Туктаров.

Судя по документам от адвокатов, которые изучал судья, закупленное оборудование по контракту в 40 млн. рублей было оценено в 34,1 млн. рублей. Оборудование с «контрактной» ценой в 74 млн. рублей оценили в 61,7 миллиона.

— Ваше ходатайство преждевременно, — резюмировал Макаров. — Вызовем еще раз потерпевшего. Знал он об этом или не знал, но почему об этом знает сторона защиты, а не сам институт?

Защитники на этот вопрос не ответили. Выстрелив еще несколькими ходатайствами, адвокаты перешли к главному.

— Ходатайство о назначении судебно-бухгалтерской экспертизы, — огласил Туктаров. — Представитель КНИТУ Уразбаев сообщил, что ущерб КНИТУ складывается из сложения суммы ущерба 40,9 миллиона рублей, 16,1 миллиона рублей, 3,2 миллиона рублей и составляет не менее 59 миллионов рублей. Из оглашенного бухгалтерского баланса КНИТУ на 1 января 2014 года следует, что сведения о наличии ущерба отсутствуют. Установлено противоречие между размерами ущерба: вмененного по обвинительному заключению — 136 миллионов рублей, по показанию представителя КНИТУ — 59 миллионов рублей, и по бухгалтерским документам — ноль рублей. Данное противоречие нарушает требования статьи 49 Конституции РФ и право подсудимого на защиту и исключает возможность предметно защищаться.

Адвокат настоял на определении точной суммы ущерба, для чего и необходимо проведение судебно-бухгалтерской экспертизы.

— По данному поводу надо выслушать позицию Уразбаева, — обеспокоенно обратился к судье гособвинитель Ильдар Нуруллин.

— Ваша честь, здесь кто прокурор, Уразбаев или гособвинитель? — вызывающе поинтересовался Туктаров.

Поразмыслив, Макаров принял решение все же вызвать в суд Уразбаева и объявил перерыв до 13:00.

— Судебное заседание не будет продолжаться, пока не будет проведена судебно-бухгалтерская экспертиза, — пообещал корреспонденту «БИЗНЕС Online» во время перерыва в коридоре адвокат Ринат Файзраманов.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно, — подчеркнул защитник и для убедительности приподнял брови.

ПОЧЕМУ РЕКТОР ДЬЯКОНОВ НЕ ДОВЕРЯЕТ ПРОРЕКТОРУ УРАЗБАЕВУ?

Однако суд возобновился отложением ходатайства защиты о назначении бухгалтерской экспертизы. До тех пор, пока не будут допрошены свидетели.

Вызванный в суд проректор по режиму Уразбаев согласился с тем, что к материалам дела стоит приобщить результаты независимой оценки.

— Нам по факсу пришло письмо от института, подписанное ректором Дьяконовым, — достал листок бумаги судья. — В нем сообщается, что КНИТУ просит приобщить к материалам дела все отчеты об оценке проведенного оборудования и также не возражает против проведения судебно-бухгалтерской экспертизы. Вы знали об этом письме?

Вопрос относился к Уразбаеву и вызвал у него удивление.

— Нет, я не знал об этом письме, — хмыкнул проректор по режиму. — Оно свидетельствует об определенном недоверии ко мне. Сегодня спрошу у ректора.

В суд вызвали Дресвянникова. Свидетель, чуть втянув голову в плечи, в растерянности вышел в центр зала. По совету судьи он занял место свидетеля. На вопросы отвечал глухо, в отдельных случаях его было едва слышно.

— Вы по уголовному делу допрашивались? — спросил Нуруллин.

— Да, несколько раз. В статусе свидетеля и подозреваемого, — ответил Дресвянников и приступил к своему рассказу. — В ноябре 2012 года приходило письмо из министерства, в нем было предложено вузу участвовать в конкурсе на создание научно-учебных лабораторий. Сроки были сжаты, было дано указание пригласить директора фирмы «Экофарм» Кушниковского Игоря Алексеевича (главный свидетель обвинения — прим. ред.).

— Для чего? — одновременно спросили судья и гособвинитель.

— Просто пригласить на тот момент, — ответил Дресвянников. — Кушниковский пришел в декабре 2012 года. Разговор был о том, что надо поставить оборудование в короткое время для лаборатории электронной микроскопии. Абдуллин показал Кушниковскому бумагу, на которой была цифра 20. Я подумал, что это процент, так как на встрече речь шла о деньгах. Кушниковский в ответ кивнул головой.

Экс-прокурор Казани Рафкат Уразбаев

«КУШНИКОВСКИЙ ДОСТАЛ ПОЛИЭТИЛЕНОВЫЙ ПАКЕТ, ПОЛОЖИЛ НА ПОЛ И ПОДВИНУЛ ЕГО НОГОЙ К АБДУЛЛИНУ»

По словам Дресвянникова, его задача при проведении конкурсов сводилась к выбору оборудования для контракта и согласованию этого списка с компанией «Экофарм». Абдуллин поручал ему связываться с менеджером компании для уточнения задачи по контракту. Контракт был заключен в конце декабря. До конца марта 2013 года оборудование было поставлено в соответствии с техзаданием.

— После поставки оборудования вы указания Абдуллина выполняли? — продолжил допрос прокурор.

— Да, мы ездили в командировку в конце февраля в министерство образования по новым конкурсам, — вспомнил Дресвянников. — Абдуллин попросил меня зайти к нему в гостиницу «Измайловский комплекс». Когда я пришел, в холле находился Кушниковский. Ко мне подошел Абдуллин, сказал взять у Кушниковского сумку и подняться с ним вместе в номер. В номере я отдал сумку Абдуллину, зашел в туалет, умылся, а когда вышел, Абдуллин вернул мне сумку и сказал отдать ее обратно.

— Вы не спрашивали, что там, в сумке, не открывали ее? — поинтересовался судья.

— Нет, не спрашивал, — ответил Дресвянников. — Потом Абдуллин сказал ехать в мексиканское кафе «Лакантина». Там был Кушниковский. Пришел Абдуллин, сел за соседний стол. Кушниковский достал полиэтиленовый пакет, положил на пол и подвинул его ногой к Абдуллину. Сперва из кафе вышел Кушниковский, потом я. В кафе Абдуллин остался с пакетом.

На столе у адвокатов стоял включенный диктофон, но это не мешало всем, кроме Владимира Гусева, тщательно конспектировать каждое слово свидетеля.

Эпизод с контрактом на 40 млн. рублей в описании Дресвянникова выглядел так же просто и буднично. В декабре 2013 года в вуз поступило письмо от минобразования, в котором сообщалось о выделении субсидий. Абдуллин вновь поручил своему помощнику связаться с Кушниковским и назначить с ним встречу для решения вопроса о срочной поставке оборудования. На встрече директору ООО «Экофарм» опять показали листок бумаги с цифрой 20.

Попытка адвокатов проректора в очередной раз парализовать судебное заседание не удалась

Абдуллин слушал, поигрывая ручкой пухлого кожаного портфеля. Ручка закреплена к корпусу портфеля металлическими кронштейнами, которые слегка позвякивали при любом движении.

— Конкурс проводился по этому контракту? — поинтересовался гособвинитель.

— Нет.

— А нужно было его проводить? — уточнил прокурор.

— В таких случаях, как правило, они проводятся, — тихо признался свидетель.

— Вас это не насторожило?

Позвякивание пряжки портфеля Абдуллина усилилось.

— Вопросы были, но поскольку решение было принято, я действовал в рамках поставленной задачи руководством — еще тише проговорил Дресвянников.

По описаниям свидетеля, в январе 2014 года его командировка в Москву с Абдуллиным в точности повторилась. Передача полиэтиленового пакета состоялась в том же мексиканском ресторане.

— К хищению денежных средств отношения не имею, я занимался подбором оборудования для контракта, — заключил свидетель. — Ранее я давал иные показания, поскольку на меня было оказано давление Абдуллиным.

«ЛЮДИ НЕ ЗДОРОВАЮТСЯ СО МНОЙ В МАССОВОМ ПОРЯДКЕ, ПОТОМУ ЧТО ИМ ЗАПРЕТИЛ АБДУЛЛИН»

— Вы согласны пройти детектор лжи? — дождавшись своей очереди в допросе спросила Гильметдинова.

Вместо ответа Дресвянников посмотрел сначала на судью, потом на гособвинителя. Но поддержки ни у того, ни у другого не нашел. Адвокат Абдуллина повторила вопрос. Свидетель что-то неразборчиво пробормотал и помотал головой.

— Вы отказываетесь, — констатировала Гильметдинова.

После этого с вопросом к свидетелю обратился сам Абдуллин.

— Как я оказывал давление, когда вы давали показания, если я в это время находился в СИЗО? — не глядя на Дресвянникова спросил подсудимый.

В зале наступила тишина.

— С 9 июня два месяца я был в СИЗО и еще целый месяц под домашним арестом, — добавил проректор. — Поэтому на все время, что попадает на показания Александра Федоровича, я не мог с ним общаться.

Абдуллин слушал, поигрывая ручкой пухлого кожаного портфеля

— Но есть люди, которые могут общаться, организованные структуры, которые способствуют этому, — туманно намекнул Дресвянников.

— В чем выражалось моральное давление? — зацепился за его слова Туктаров.

— Допустим, люди не здороваются со мной в массовом порядке, потому что им запретил Абдуллин, — пожаловался свидетель.

— Еще о каких фактах морального давления вы можете сообщить? — спросил Туктаров.

— Надо подумать, — многозначительно ответил Дресвянников.

На этом допрос свидетеля закончился. Следующее судебное заседание состоится сегодня в 15:00. Ожидается, что на нем состоится допрос очередного свидетеля обвинения — сотрудника отдела сопровождения и мониторинга научных проектов и разработок Рустема Шакирова.

Напомним, скандал в КНИТУ-КХТИ разгорелся после того, как 9 июня 2014 года 60-летнего проректора по научной работе Абдуллина вывели из здания вуза в наручниках. Уголовное дело потрясло весь вуз: респектабельный и трудолюбивый руководитель подозревается в создании мошеннической схемы систематического хищения бюджетных средств, которые выделялись на развитие вуза и научные разработки. По версии следствия, доказанный ущерб от действий проректора составляет порядка 60 млн. рублей.

Всего Абдуллину вменяются 7 преступных эпизодов. Он обвиняется в мошенничестве, превышении должностных полномочий, злоупотреблении должностными полномочиями и нанесении ущерба организации своими действиями. Два эпизода в уголовном деле связаны с контрактами на поставку оборудования, которые для вуза выполняло ООО «Экофарм». По версии следствия, после выполнения двух контрактов в 2012 и 2013 годах на 75 и 40 млн. рублей соответственно проректор потребовал откаты в размере 20 и 8 млн. рублей.

Еще один эпизод дела связан с арендой зданий для КНИТУ-КХТИ. Вкратце суть его такова: Абдуллин, по версии следствия, через фирму-посредника сдавал в аренду вузу собственные помещения по улице Меховщиков, 40. В результате этих действий ущерб составил более 3 млн. рублей.

«БИЗНЕС Online» по-прежнему готов предоставить Абдуллину возможность высказать свою версию происходящего.