Чулпан Хаматова поставила под сомнение школьную программу по литературе

«ЧУЛПАН СКРОМНИЧАЕТ, МЫ ЭТО ВМЕСТЕ ПРИДУМАЛИ»

«Бываю здесь каждую неделю, но такого столпотворения еще не видела», — не без грусти сообщила своей приятельнице одна из постоянных зрительниц ГБКЗ и обладательница входного билета без места, поскольку отыскать свободное кресло в зале было делом обреченным. Интригующий триумвират из ГСО РТ, Чулпан Хаматовой и квинтета оперных солистов собрал в Казани огромное количество зрителей. В каждом проходе стояли люди, создавая у тех, кто сидел с краю рядов партера, легкое ощущение нахождения в автобусе в час пик. Сами авторы проекта, а Александр Сладковский дал понять журналистам, что они придумали его вместе со звездой «Современника» и театра Наций, назвали свое творение довольно скромно — «музыкально-литературная композиция «Евгений Онегин». Возможно, опасаясь завышенных ожиданий. А перед концертом в столице Татарстане опробовали его на открытии сезона в Пермской краевой филармонии.

В холле ГБКЗ тем временем собралось большое количество прессы, ожидавшей героев вечера. В итоге это ожидание затянулось почти на час. Но все же Хаматова, которая не очень любит (кстати, не без оснований) репортеров, и Сладковский вышли к журналистам прямо перед самым началом. «Я считаю, что мне очень повезло, что обо мне вспомнили, что меня позвали в эту стихию настоящего творчества», — сказала актриса и добавила, что для нее участие в подобном проекте — это счастье. После чего она поставила под сомнение устройство программ по литературе в российской средней школе: «Евгения Онегина» нужно читать всем. В школе можно не читать. А потом нужно читать обязательно, потому что там огромное количество ответов на уже взрослые, глубокие, грустные вопросы».

Право на ответные реверансы принадлежало Сладковскому, который вышел к прессе уже во всеоружии, держа в руках дирижерскую палочку: «Чулпан скромничает, на самом деле мы это вместе придумали. Это было ровно год назад. Мы подумали, что «Евгений Онегин» — это та самая история, которая на все случаи жизни, на все времена. Тем более с учетом юбилея Чайковского и Года литературы. В общем, все совпало». И далее худрук Государственного симфонического оркестра РТ пообещал: «Вы будете поражены. Оркестр — это громко, солисты — это громко. Но то, что делает Чулпан, — это потрясающе».

Хаматова же, трогательная и искренняя, лишенная всякого звездного апломба, призналась: «Я очень волнуюсь, потому что я в родном городе. Смотрят на меня самые строгие критики — мои родные, мои друзья, мой учитель Вадим Валентинович Кешнер. Поэтому я очень боюсь, пожелайте мне удачи». Сам же известный актер и театральный педагог Вадим Кешнер неподалеку сокрушался, что зачастую публика ходит на такие концерты, чтобы поглазеть на знаменитого артиста, независимого от того, что она там увидит.

КАК ОДИН ДИРИЖЕР ЗАМЕНИЛ ЦЕЛЫЙ КОРДЕБАЛЕТ

Вечер начался с исполнения оркестром увертюры к опере «Евгений Онегин». Кстати, Сладковский обошелся на этот раз без нот и пюпитра, поэтому ничто не сковывало дирижера в проявлении своих знаменитых артистических талантов. Хаматова, одетая в одновременно скромное и элегантное длинное черное платье, читала Пушкина наизусть, без всякого пафоса, так мешающего часто воспринимать русскую классику, а, напротив, очень легко и свободно, находя местами в «энциклопедии русской жизни» смешные эпизоды.

Сама концепция музыкально-литературной композиции «Евгений Онегин» состояла в том, что оркестр и солисты исполняли музыкальные номера, а между этим Хаматова читала отрывки из великого романа в стихах. И все это следуя ходу повествования и строго в образах своих героев. Опера Чайковского лишилась хора, второстепенных персонажей, например эффектных куплетов Трике, и танцевальных номеров. Впрочем, одного дирижера Сладковского с лихвой хватило, чтобы заменить кордебалет и в сцене бала у Лариных, и во время знаменитого полонеза в сцене встречи Онегина с уже замужней Татьяной. Худрук ГСО РТ вытворял в этот момент такие па на своем дирижерском месте, что даже Хаматова не скрывала улыбки.

Что же до солистов, то здесь подобрался очень солидный состав, были и хорошо известные казанской публике певцы. Алексей Татаринцев из Новой Оперы, один из лучших лирических теноров Москвы, частый гость на сцене театра им. Джалиля, был хорош в партии Ленского. Он предсказуемо триумфально исполнил одну из самых знаменитых арий в истории русской оперы «Куда, куда вы удалились», а до этого пылко признавался в любви своей возлюбленной по сцене и супруге в повседневной жизни, солистке Большого театра Агунде Кулаевой (Ольга). Открытием для казанской публики стала Наталья Петрожицкая из театра им. Станиславского и Немировича-Данченко, которая хоть и далека от возраста Татьяны в романе, но ее актерский образ абсолютно соответствовал пушкинскому «Дика, печальна, молчалива, как лань лесная боязлива», при этом с тем самым неповторимым женским обаянием, которое и покорило главного героя «Евгения Онегина». Очень харизматичен был сам Онегин — баритон Дмитрий Зуев, которому совершенно не мешало для изображения бури страстей, творившихся в душе одного из самых знаменитых героев русской литературы, ограниченное сценическое пространство. Из солистов не стал откровением разве что бас Денис Макаров, третий — после Петрожицкой и Зуева — представитель «Стасика» в проекте ГСО РТ. Все-таки завсегдатаи казанской оперы «испорчены» блистательным Михаилом Казаковым в партии Гремина.

В результате все артистические элементы на сцене ГБКЗ выглядели как одно целое, как настоящая команда. Запомнилось, как Петрожицкая во время бурных оваций после «сцены письма» мягко показала публике пальцем в сторону Хаматовой, намекая, что пора переходить к стихам. Сладковский же, чей оркестр был в полном порядке в этот вечер, одаривал лучезарной улыбкой каждого из солистов и не без гордости за себя любовался на самую знаменитую актрису из Казани.

Правда, у маэстро были поводы и для огорчений. Каждый раз, когда в зале вновь и вновь звенел мобильный телефон, а он почему-то норовил прозвучать именно в момент, когда стихала музыка, худрук ГСО РТ заметно менялся в лице, а в один из моментов просто взял паузу и довольно долго смотрел куда-то на балкон, где не смолкали звуки, издаваемые модным гаджетом. Наверняка это были люди, которые читали «Евгения Онегина» в школе.