БЫЛО ВЫЧЕРКНУТО ЦЕЛЫХ ПЯТЬ ЛЕТ ИЗ ЭТОЙ ИСТОРИИ ПАРЛАМЕНТАРИЗМА В РТ

Вчерашнее торжественное собрание по поводу 25-летия становления парламентаризма в Татарстане, проходившее в Государственном большом концертном зале им. Сайдашева, напомнило мне другое аналогичное мероприятие 10-летней давности. Оно проходило в актовом зале Молодежного центра и было посвящено 10-летию Государственного Совета Татарстана. Разница между этими событиями заключается в том, что тогда отчет истории татарстанского парламентаризма решили вести с 1995 года, когда был избран Госсовет РТ первого созыва. Тем самым было вычеркнуто целых пять лет из этой истории. И какие это были пять лет! Ни до, ни после чего-либо похожего не было.

Речь идет, конечно, о Верховном Совете ТССР XII созыва (1990 - 1995). Того самого Верховного Совета, который провозгласил Декларацию о суверенитете Татарстана, учредил президентство, назначил референдум по статусу республики, принял суверенную Конституцию и закон о двуязычии. Наконец, заложил основы подлинного парламентаризма.

Ведь в советское время парламенты были, но не было парламентаризма. Последний проявился в том, что демократически избранные депутаты с ходу брали власть в свои руки, вчерашние инженеры, рабочие, преподаватели, ученые и врачи быстро становились профессиональными политиками, с легкостью осваивали законотворческое дело. От них не отставали партфункционеры КПСС и советские хозяйственники, перековываясь в демократов и рыночников. Их объединяло то, что они ощутили себя по-настоящему представительной властью. Об атмосфере того времени интересно рассказал первый председатель нового парламента Минтимер Шаймиев в статье «Я рассказал разработчикам, что видел сон: стою на трибуне, а в руках текст декларации».

10 лет назад, в самый разгар выстраивания вертикали власти в стране (а тогда, напомню, только-только ввели назначаемость глав регионов), руководители республики решили забыть о суверенном прошлом, чтобы лишний раз не раздражать федеральный центр перед празднованиями 1000-летия Казани. Да и на повестке дня еще не стояли так остро вопросы, которые имеют место сегодня и от решения которых зависит, вернемся ли мы окончательно к положению бесправной советской автономии. Поэтому хорошо, что сегодня эту оплошность исправили.

СИЛЬНЫЙ ПАРЛАМЕНТ — ЭФФЕКТИВНОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО — АВТОРИТЕТНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ

Однако мне вышеуказанное мероприятие 10-летней давности запомнилось другим. В своем докладе председатель Госсовета РТ Фарид Мухаметшин вывел формулу желательной, с его точки зрения, политической системы для нашей республики: сильный парламент — эффективное правительство — авторитетный президент. Правда, в опубликованном впоследствии сборнике докладов и выступлений, прозвучавших на этом мероприятии, данная формула претерпела метаморфозу и предстала уже в мухаметшинском докладе как сильный парламент — сильное правительство — сильный президент. Как говорится, почувствуйте разницу. В первой формуле содержится глубокий смысл и подчеркивается, что в демократической политической системе парламент является ядром или стержнем, вокруг которого собираются все остальные органы власти. А вторая формула получилась бессмысленной — все сильные, для чего тогда было городить весь огород. Сложилось впечатление, что спичрайтеры Фарида Хайрулловича испугались собственной решительности и решили дать задний ход, чтобы никого не обидеть. Но вольно или невольно эти формулы отразили отличие Верховного Совета РТ XII созыва от нынешнего Государственного Совета.

Действительно, тот Верховный Совет явил нам образец сильного парламента. В начале 1990-х годов многие в республике, прильнув к телеэкранам, смотрели его сессии, где разворачивались настоящие политические баталии. Одни ненавидели Ивана Грачева со товарищи, у других аллергию вызывали Фаузия Байрамова и Марат Мулюков. Эмоции те давным-давно схлынули, крайности сгладились, а что осталось? Понимание того, что важно не только то, какие решения и законы принимает парламент в судьбоносные времена, но и то, как он это делает. А это второе, может, даже важнее, чем первое…

В Верховный Совет ТССР XII созыва входили люди разных национальностей и разных взглядов на то, каким путем должна идти и развиваться наша республика. Поэтому между ними разгорались острые и принципиальные дискуссии, в ходе которых отсекались неприемлемые и радикальные точки зрения, вырабатывалась основа для компромисса через согласительные механизмы. Недаром главным рабочим органом парламента того периода были не президиум и профильные комиссии, а согласительная комиссия, в которой бессменно председательствовал первый президент Татарстана Шаймиев. Благодаря в том числе его политической воли в то время Верховный Совет сумел принять такие решения, которые до сих пор определяют общественную жизнь республики. К сожалению, впоследствии в плане парламентаризма мы больше теряли, чем приобретали.

ЭРОЗИЯ ПАРЛАМЕНТАРИЗМА: ОРГАНЫ НАРОДОВЛАСТИЯ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ПОЛИТИЧЕСКУЮ ДЕКОРАЦИЮ

Потому что не все тогда, от кого зависело формирование демократии в стране, сумели перебороть свои личные амбиции и поставить во главу угла общественные цели, а не свои шкурные интересы. В эпической борьбе исполнительной власти во главе с Борисом Ельциным против власти представительной победила не демократия, а танки. Танки стреляли по федеральному парламентаризму, а рикошетом попали по региональному. В рамках проведенной по требованию властвующих либералов так называемой кампании по десоветизации региональных парламентов зимой 1993 - 1994 годов начался на самом деле обратный процесс по советизации регионального парламентаризма. Это, если кратко, когда органы народовластия превращаются в политическую декорацию, а реальные решения принимаются в другом месте. В ходе вышеуказанной кампании региональные парламенты были лишены части своих функций. Не избежал этой участи и татарстанский парламент.

Пережив распад Советского Союза и локальную гражданскую войну в центре Москвы, российский народ проголосовал на референдуме 12 декабря 1993 года за Конституцию, в которой помимо прочего сказано, что президент страны единолично определяет внутреннюю и внешнюю политику государства. Заметим, без Федерального Собрания и правительства. А поскольку он может это делать, опираясь прежде всего на бюрократию, то последняя в реальности всем и заправляет в стране. Повторюсь, это все не результат какой-то узурпации власти, а Конституцией закрепленный статус-кво.

Еще одним последствием кровавого внутриэлитного раздора начала 1990-х годов стала идея консолидации элит. Поэтому развитие политической конкуренции виделось власти еще недавно как дестабилизирующий фактор для этой консолидации, а не как механизм естественного отбора.

Неудивительно, что выборы в региональные заксобрания, как и сами эти заксобрания, рассматриваются до сих пор как способ и форма политической консолидации и мобилизации региональной элиты, а не как отражение и выражение разных общественных интересов, механизм нахождения консенсуса. Правда, в последние годы администрация президента страны пытается добиться, чтобы выборы в регионах проходили на основе принципов конкуренции, прозрачности и легитимности. Движима при этом она отнюдь не демократическим инстинктом, а исключительно желанием обеспечить легитимность выборов при сохранении права регионов самим определять правила конкуренции и степень прозрачности проходящих на их территории избирательных процессов.

Сегодня в региональных парламентах собран такой состав представителей местной элиты, который выглядит настолько внушительно с финансово-экономической стороны, что по доходам далеко обогнал федеральных коллег. По итогам прошедшей декларационной кампании самым богатым депутатом России был признан депутат Госсобрания Мордовии. И совокупный доход депутатов Госсовета РТ, как недавно посчитал «БИЗНЕС Online», равен бюджету Челнов. Однако этот внешний лоск региональных парламентариев резко контрастирует с отношением к ним общественности, федеральных законодателей и представителей исполнительной власти, реальным политическим влиянием у себя в регионах.

БЕЗРАБОТНЫЕ ПАРЛАМЕНТАРИИ: ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОНОДАТЕЛЬ УЗУРПИРУЕТ СОВМЕСТНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ

В последние годы только ленивый не критиковал региональных законодателей и не спрашивал, зачем они нам нужны. Жириновцы вышли с законодательной инициативой существенного сокращения их численности и, вообще, считают, что впоследствии нужно ликвидировать этот институт власти как «рассадник сепаратизма». Но и в противоположном политическом лагере все сильнее слышится недовольство положением, в котором оказались сегодня региональные законодатели. Я имею в виду правящую партию «Единая Россия». Правда, это недовольство выражается не публично, а на закрытых совещаниях. В феврале прошлого года мне пришлось присутствовать на одном из таких совещаний, которое проводили руководитель фракции «Единая Россия» в Госдуме РФ Владимир Васильев и заместитель начальника управления внутренней политики администрации президента РФ Радий Хабиров с руководителями фракций правящей партии в законодательных собраниях регионов. Одним из обсуждаемых вопросов было улучшение механизма прохождения законодательных инициатив региональных парламентов, направляемых в Государственную Думу РФ.

Этот неразрешимый вопрос уже много лет отравляет отношения между федеральными и региональными законодателями. Какие только в последнее время не предпринимались здесь усилия! И введение процедуры нулевого рассмотрения региональных законопроектов в Госдуме, создание экспертных советов при фракциях «Единой России» всех уровней, формирование совета глав этих фракций, наконец, учреждение совета законодателей при Федеральном Собрании РФ. И все равно из почти 400 законодательных инициатив региональных парламентов, ежегодно направляемых в нижнюю палату российского парламента, принимается не более 20. Все остальные идут в корзину. А ведь за каждой такой отклоненной законодательной инициативой остаются нерешенные проблемы многих тысяч людей, важные для регионов экономические, социальные, культурные вопросы. По мелочам региональные заксобрания стараются федералов не беспокоить.

Количество таких законодательных инициатив регионов было бы в разы меньше, если бы не произошло, по сути, узурпации совместных полномочий федеральным законодателем. Об этом в своем выступлении, прервав благостное начало совещания, сказала заместитель главы Астраханской областной думы Ирина Родненко. Она резонно заметила Владимиру Васильеву, что в рамках совместных полномочий федеральный законодатель должен, согласно Конституции страны, принимать рамочные законы, а конкретизировать их применительно к своим регионам входит в компетенцию заксобраний субъектов Федерации. А на деле часто Госдума принимает в этой сфере подробные законы прямого действия, регулирующие все до мелочей и не учитывающие, что при огромных размерах страны в ее разных частях бывают непохожие друг на друга ситуации. Ситуацию усугубляет то, что в область совместных полномочий пытается вторгнуться своим нормотворчеством и исполнительная власть — как федеральная, так и региональная.

В качестве примера Родненко привела известную скандальную ситуацию с законами по рыболовству, так сильно возбудившую любителей рыбалки. Астраханская область — это рыбный край, а там больше всего и было недовольств. В результате, по словам заместителя главы Астраханской областной думы, региональным законодателям остается все меньше возможностей для правового регулирования и, соответственно, влияния на местах на политическую, экономическую и социальную ситуацию. Родненко, кстати, поддержали и другие представители областей и краев, а Васильев и Хабиров не смогли ей возразить.

Почему я привожу этот случай? Потому что когда об этом же говорят представители республик, то федералы часто квалифицируют это как проявление национализма и сепаратизма. А в данном случае Родненко как одного из руководителей русской области, саму русскую, да и еще единоросску, т. е. целиком лояльного власти человека, трудно обвинить в этих грехах.

НИКОГДА ЕЩЕ НАШИ ДЕПУТАТЫ ТАК ГЛУБОКО НЕ КОПАЛИ ПОД СЕБЯ

Поэтому меня не удивило, когда в прошлом году приморские законодатели раньше времени объявили парламентские каникулы на том основании, что не осталось законопроектов для принятия. Или когда Московская гордума объявила о сокращении депутатов на постоянной основе только потому, что 95% всех законов принято и теперь можно работать, не особо напрягаясь. Также не удивило, а улыбнуло, когда на инициативу питерских законодателей о необходимости принятия закона о тунеядстве по инету пошла гулять шутка, что, мол, никогда еще наши депутаты так глубоко не копали под себя.

Здесь, вообще, вырисовывается очень интересная картина. Сегодня существуют разные оценки и рейтинги региональной исполнительной власти. Поэтому мы всегда можем определить, насколько у нас Рустам Минниханов является авторитетным президентом, благодаря, например, ведущим федеральным аналитическим центрам, которые постоянно включают его в тройку или пятерку ведущих руководителей регионов. Как говорится, со стороны виднее, да еще в сравнении с другими и на основе определенных критериев. Правительство России также каждый год дает оценки эффективности региональной исполнительной власти в стране. В этом году наше республиканское правительство признано самым эффективным в России. Но, странное дело, ни политологи, ни кто-то еще не делают что-то подобное в отношении региональных парламентов. Нет интереса к степени их политического влияния, сравнения по продуктивности их законопроектной работы или упоминания в СМИ.

На общем фоне Госсовет Татарстана выглядит более выигрышно. В значительной степени это заслуга Мухаметшина, который благодаря политической закалке и опыту, полученным на посту председателя Верховного Совета РТ XII созыва, частично прикрывает своей активной деятельностью известные недостатки нашего парламентаризма. Свою роль играет и то, что республика динамично развивается и наши парламентарии вынуждены за этими процессами поспевать.

УДАРЫ КРИЗИСА

Но в целом падение практически до нуля политической значимости региональных заксобраний, их законодательных возможностей не сулит ничего хорошего ни для самих регионов, ни для российского государства в целом. Оптимизма федерального правительства недостаточно для вывода страны из глубокого системного кризиса, в который мы еще только входим. В нашей вертикали власти именно региональный уровень может стать тем слабым звеном, который не выдержит новых ударов кризиса. Прежде всего из-за огромной финансовой задолженности, перегруза взятых и возложенных социальных обязательств, стреноженности заксобраний и ограниченности ресурсов для развития. Но эта общая картина, не отменяющая исключений для тех, кто идет на шаг впереди остальных.

Выстоять под ударами — вот та главная задача, которая выходит на первый план перед регионами в ближайшем будущем. Как известно, Татарстан благодаря усилиям президента Минниханова подошел к кризису с собственной программой развития — «Стратегией-2030». Она прошла уже экспертное и общественное обсуждение. В эти дни происходит ее политическая апробация и превращение в закон. Это означает взятие Государственным Советом РТ и президентом республики политической ответственности за ее реализацию в жизнь. А успешно реализовать эту стратегию смогут только сильный парламент, эффективное правительство и авторитетный президент.

Марат Хайруллин, политический обозреватель