«Мы пока способны не сокращать бюджет. Да и что сокращать?»

«ЖЕНЩИН, ДЕНЕГ И ВОДКИ МНОГО НЕ БЫВАЕТ!»

Посвященная 8 Марта традиционная встреча с журналистами президента РТ Рустама Минниханова началась с его теплых поздравлений и приятных комплиментов дамам. Ну а затем пресса приступила к вопросам. Сначала они были, так сказать, по теме женского праздника.

— Рустам Нургалиевич, в октябре прошлого года министром труда, занятости и соцзащиты РТ стала женщина — Эльмира Зарипова. Это у нас в республике уже вторая женщина-министр, есть еще Лариса Глухова, министр юстиции РТ.

— У нас пять членов правительства — женщины. Кроме двух министров это начальник управления загс Альбина Шавалеева, председатель госкомитета по закупкам Ольга Редько, руководитель АИР Талия Минуллина.

— Этого достаточно, на ваш взгляд?

— Говорят, что женщин, денег и водки много не бывает (все смеются). Конечно, недостаточно, сто процентов!

— А как-то женский взгляд, по-вашему, может влиять на политику?

— Еще как! Некоторые вообще только женским взглядом и руководствуются...

— Женщины хитростью влияют?

— По-разному... Некоторые хитростью, некоторые обаянием. Хитрость-то можно распознать, а вот обаяние — сложно... Женщины нам нужны! У них всегда своя позиция, и они отвечают за семейный очаг, ты должен прислушиваться к ним, обязан... Количество женщин в правительстве, наверное, может быть и больше... Вообще, в аппарате президента 40 процентов — женщины... Может быть, на неблагодарных (тяжелых, руководящих — прим. авт.) должностях их маловато... Многие вещи женщины делают лучше, чем мужчины... Если вы говорите по количеству министров, то вы об этой женщине тоже подумайте. У нее семья, а работа эта очень сложная. Мы этот момент тоже учитываем. Если женщина работает, а у нее семья, — это же большая нагрузка.

— Каким вам видится будущее татарстанских женщин? Вы, как президент, что планируете для них сделать в ближайшие годы?

— Я хочу сделать их счастливыми.

— А можно как-то почистить тротуары? На каблуках зимой ходить невозможно...

— Каблуки — они не совсем полезны (дружный смех присутствующих женщин — уж они-то знают, каково ходить на высоких каблуках — прим. авт.). А у нас погодно-климатические условия такие, что это сложно. То оттепель, то приморозит. Даже я вот, пешком хожу на работу, иду в гололед вот так (показывает, как балансирует на льду — прим. авт.). Но город должен быть комфортным, мы же ставим такую задачу, прежде всего Казань, но не только Казань.

Да, мы недорабатываем, нам еще много что надо изменить. Но у нас большая программа по паркам и скверам, я считаю, что это очень важно. Набережная формируется. Нефтяники парк Горького сделали... Квартала сейчас сделаем. В городе очень много делается. Хотя у нас еще есть очень много мест, где... В Америке такие тоже есть, не волнуйтесь — там есть квартала, куда вообще заезжать не рекомендуют. Но это для нас не пример. Чем более комфортным мы сделаем город, тем больше у нас шансов, что люди от нас уезжать не будут, наоборот, приезжают работать у нас. Надо сделать так, чтобы Татарстан был привлекательным.

146 МЛН. ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ТАКОЙ ОГРОМНОЙ СТРАНЫ НЕ ПРЕДЕЛ

— В 2016 году заканчивается программа материнского капитала. А я вот не успела ни одного, ни второго родить... Владимир Владимирович ничего не сказал о продлении программы, хотя мы очень ждали в ежегодном послании. А у меня ипотека, я рассчитывала на маткапитал. Хотя я еще не замужем...

— Давайте проще решим — найдем вам богатого жениха (общий хохот).

— Нефтяника?! (возглас из зала: «Давайте всем найдем!»)

— Думаю, что для такой большой страны, как Россия, очень важно, чтобы у нас была положительная демография. 146 миллионов человек для такой огромной страны не предел. Нам надо, чтобы на 50, на 100 миллионов больше было в стране. И чтобы в республике было больше. Это очень важно. И не только материнский капитал, должны быть и другие формы поддержки. И я уверен, что о точных перспективах маткапитала глава государства не сказал, исходя из неопределенности экономической ситуации. В любом случае руководство страны будет искать пути, каким образом стимулировать, чтобы у нас было больше детей. И чтобы были созданы все условия для них — их же надо не только родить, их надо вырастить и вырастить такими, чтобы они были способными, разумными, чтобы могли конкурировать...

— В продолжение темы материнского капитала. Известно, что наши татарстанские парламентарии достаточно активны, вносят в Госдуму немало законодательных инициатив. Но почему-то до сих пор не поступила инициатива, которую ждут, я уверена, многие обладательницы маткапитала. И до сих пор не принято решение о том, чтобы сертификат можно было использовать в качестве депозита...

— Что мы должны сделать?

— Может, вы подскажете нашим депутатам, чтобы они вышли в российский парламент с такой инициативой...

— Давайте протокольно запишем, обратимся. То, что вы говорите, можно сделать. Как дальше федеральное собрание отреагирует, я не гарантирую, но, думаю, это надо сделать. Принимается... Вообще, надо спрашивать не депутатов, а тех, кто получил материнский капитал: как тебе лучше? Давайте, мы сформулируем наше видение, и, думаю, парламент наш обратится.

«ПОЗИТИВ НУЖЕН, А МЫ САМИ СЕБЯ ПУГАЕМ»

— Можно все-таки вопрос ближе к экономике?

— Такой день, а вы про экономику! Здесь торт на столе, чай... Давайте сегодня забудем про экономику (смех в зале).

— Вот нам все-таки удалось сохранить наш бюджет на том уровне, на котором он был принят. И сохранить «Смарт Сити», который планировалось закрыть...

— Что касается бюджета, уже напряжение есть, есть тревога. Но у нас есть такое чувство — тревожное ожидание. Я понимаю, что санкции, проблемы в банковской сфере, нефть упала... Все это создало такую ситуацию, которая не прогнозировалась. В принципе, в экономике, хотя она, может быть, не так сильно развивалась, но все было стабильно. То есть это форс-мажор. Но мне кажется, что мы иногда сами себя пугаем, что так будет нам плохо, просто невозможно... Но мы посмотрели наши возможности — мы пока способны не сокращать бюджет. И что сокращать? Зарплату сокращать нельзя. Содержание бюджетных учреждений сокращать нельзя, все там впритык, лишнего жира нет. Инвестиции — давай будем сокращать инвестиции в дороги, в ремонт многоквартирных домов... Самый большой расход «капиталки» — больше 6 миллиардов — это детские сады. Давай будем сокращать! Я всем сказал: будем строить детские сады, 73 новых детских сада. Прямо вчера говорил. А сегодня скажу: давай мы будем сокращать эти проекты?

Во-первых, это проект, который нужен, вот здесь девушка говорила, что решила замуж выйти и рожать. Во-вторых, вы представьте, что такое дороги, что такое строительный комплекс — куда эти люди пойдут, чем они будут заниматься? Это же антикризисная программа. Я не совсем согласен, когда все пытаются что-то сократить. Ведь по большому счету мы стали в два раза беднее, если оценить наши доходы в валюте, согласитесь. Стали беднее и в то же время говорим: давай, будем сокращать. Конечно, мы будем стараться выполнить бюджет, который принят, и выполнить наши инвестпрограммы... Позитив нужен, а мы сами себя пугаем. И, в принципе, федеральное правительство приняло соответствующие решения о поддержке разных сфер. Может, еще не все сработало, но я уверен, что сработает. Зачем все время жаловаться: вот, плохо, плохо...

Да, будут трудности, временные, с той же занятостью. Мы в Москве обсуждали ситуацию по КАМАЗу обсуждали (см. материал «КАМАЗ начал генеральную уборку в стиле модерн»). Да, можно этих людей уволить, а потом этих специалистов откуда возьмем, через полгода, через год? То есть надо сохранить коллективы, надо сохранить рабочие места, надо найти новые рынки. Надо немножко потерпеть, ничего страшного. Если вы хотели купить себе BMW, купите Priora или вообще воздержитесь от покупки. Бывают временные трудности.

Я хочу сказать, что мы должны быть оптимистами. Я уверен, что все будет нормально. Наша страна большая, она богатая... Да, есть определенные проблемы. Сказать, что ничего не случилось, нельзя. Случилось... Есть наложение нескольких факторов. Но все это выправится... И украинско-российский конфликт, который пытаются раскрутить, — это тоже выправится. И нефть будет стоить столько, сколько она должна стоить. Она будет больше стоить, это верно на 150 процентов. Сегодня она уже 60 долларов за баррель, а говорили и 30, и 20. Эти колебания будут, но все выправится...

«МЫ ТОЖЕ НЕ СОВСЕМ ПРОСТЫЕ РЕБЯТА»

— В минэкономики считают, что «Алабуга» и Иннополис должны быть поставлены на бюджетное обеспечение РТ. Это правильная позиция? Татарстан и так налогов столько платит, что иногда даже становится не по себе...

— Это еще только обсуждалось. Предложение есть. Но это же две стороны, они договариваются. Сегодня обсуждается вопрос: скажем, по «Алабуге» мы берем на себя управление. Они остаются акционерами, и мы остаемся акционерами. И мы должны достичь определенных индикаторов... Это же нормально. То, что мы взяли на себя определенные обязательства — количество резидентов, налоговые объемы... Я не вижу никаких проблем. Другое дело, я считаю, что мы на бюджет это не берем и надеемся, что федеральный бюджет и дальше будет развивать такие точки роста для нашей страны... Умных людей у нас же много, у нас каждый умный за счет другого быть счастливым. Но мы тоже не совсем простые ребята, не волнуйтесь, так просто нам ничего не отдадут. Это будет им дорого стоить.

«ТАКИЕ РЕСПУБЛИКИ, КАК ТАТАРСТАН, — ЭТО ОСНОВА РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА»

Один из вопросов от «БИЗНЕС Online» был о проблеме межбюджетных отношений. Напомним, в 2014 году в Татарстане было собрано налогов на 396,5 млрд. рублей, из них направлено в федеральный бюджет 223,7 млрд. рублей, то есть более 56%.

— Такая богатая республика, как наша, может сама себя прокормить, если бы не перечисляла столько денег в Москву...

— Наверное, нам больше надо. Но в стране есть другие проблемы. Есть оборона, есть космос, есть другие задачи. Мы же тоже должны это понимать. Откуда будет формироваться налоговая база, чтобы большая наша страна была успешной, если такие регионы, как Татарстан, не будут вносить свою лепту...

— Хотелось бы, чтобы у Татарстана оставалось больше денег.

— Как это сделать?

— Межбюджетные отношения поменять — например, 60 на 40 в пользу республики.

— Мы работаем в рамках федерального закона. Сказать, что мы самые ущемленные, — нет. И другим не хватает. Но по сравнению, скажем, с соседями, мы — тьфу, тьфу... И в федеральных программах участвуем. Да, конечно, мы вносим очень много. Но кто-то же должен эту страну поднимать. Мы же в этой стране живем. Если этой стране будет плохо, что, нам будет хорошо? Будет очень плохо всем. Мы же не сепаратисты. Мы считаем, что такие республики, как Татарстан, — это основа Российского государства. Если кто-то это по-другому видит, глубоко ошибается. Пусть будут еще больше россиянами, чем мы, потом поговорим, для нашей страны сколько делает Татарстан. Таких регионов не так много. Одно дело говорить, другое дело — результат. Есть, конечно, вопросы, наверное, совершенствовать (межбюджетные отношения) надо. Но я считаю, Татарстан в любом случае, как и ведущие регионы-доноры, не в самом худшем положении. И у Москвы денег не хватает, можете у Собянина спросить. У всех денег не хватает. Будет больше, мы скажем: надо пересмотреть наши отношения.

«МЫ НАШЛИ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ ТОМУ, ЧТО НАХОДИМСЯ НА ПРАВИЛЬНОМ ПУТИ»

Как знают наши читатели, газета «БИЗНЕС Online» подробно рассказывала о подготовке стратегии социально-экономического развития «Татарстан-2030», обсуждение которой проходит сейчас в республике. Корреспондент «БИЗНЕС Online» спросила:

— Как вы оцениваете эту стратегию? Что вам в ней видится как самое главное? О чем были в кулуарах подготовки этого документа ваши дискуссии с Алексеем Кудриным?

— О женщинах! — не упустил случая пошутить президент.

И уже серьезно сказал:

— «Стратегия-2030» — это наша идея, идея правительства, моя идея. Мы ее давно уже обсуждали, что нужна такая большая, длинная программа... Мы исходили из необходимости, что должны понимать, куда мир движется. Поэтому привлекли специалистов, которые в нашей стране наиболее подготовлены к решению этой задачи. Главным координатором этой группы является господин Кудрин. Я считаю, что они провели очень большую работу, исследование. Это же все началось с исследования, а после этого уже началась работа — кто как видит развитие республики. Потом эти представления наложили на то, как и что меняется в стране, во всем мире. Эта группа, она как бы формирует ответы на те вопросы, которые мы им задаем. Сегодня мы уже подходим к финишу — видим, какие зоны, за счет чего Татарстан будет развивать, что главное...

— Еще интересно ваше мнение о пункте, касающемся лично президента РТ, о ручном управлении. В стратегии констатировано, что он «отвечает за все». А к 2030 году «президент делегирует ответственность и контролирует достижение результатов в рамках надежной системы стратегического управления...»

— Я даже не читал это еще. Но это не самое главное. Этот документ, он будет принят как закон. Сейчас мы стратегию обсудили, дорабатываем, будет презентация. После этого уже мы документ внесем в парламент. Я считаю, что это очень неплохой документ. Вот вы можете отрицать, что качество и уровень образования будут влиять на развитие региона? Это же так. И мы этим занимаемся — садики, школы, вузы... То есть многие вещи у нас уже делаются. И мы нашли подтверждение тому, что находимся на правильном пути, это тоже важно. Иногда ты делаешь что-то по ощущениям, но лучше, когда уже эксперты говорят: вот это — самое главное. Это такая системная и очень большая работа. И Кудрин, он на самом деле опытный человек, долгие годы работал в регионе, в правительстве России, очень узнаваемый экономист и финансист в масштабах страны. Он сегодня преподавательской деятельностью занимается, у него много контактов. Мы довольны работой этой группы.

«МЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ ПОМОГАТЬ КРЫМУ»

Еще один вопрос от «БИЗНЕС Online» был про Крым.

— Прошел год со дня воссоединения России и Крыма. За этот год Крыму много помогал Татарстан. С вашей точки зрения, что в этой помощи главное?

— Мы все должны помогать Крыму, — ответил Минниханов, — потому что Крыму надо адаптироваться, интегрироваться в российское законодательство. Это была другая страна, другие законы... И какое-то время крымчанам надо, чтобы вписаться в новую действительность. На самом деле, за эти 20 лет Россия по многим аспектам ушла вперед, а Крым немножко отстал... Что такое сегодня Крым? Каким он был в 90-м году, примерно таким же и остался. Может, где-то и испортили. Поэтому все должны помочь Крыму, крымчанам адаптироваться... Это очень привлекательный регион, с хорошими климатическими и географическими позициями. Я думаю, все будет у них хорошо.

«РЕСПУБЛИКА СОБСТВЕННУЮ АВИАКОМПАНИЮ МОЖЕТ И НЕ ИМЕТЬ»

— У нас в Татарстане создается еще одна собственная авиакомпания. Почему республика хочет иметь собственную авиакомпанию?

— Республика собственную авиакомпанию может и не иметь. Сегодня на рынке много авиаперевозчиков, которые могут оказывать услуги. Вообще, авиационный бизнес в России пока очень сложный. И, к сожалению, история «Авиалиний Татарстана», «Ак Барс Аэро» показывает, что это очень сложный бизнес. Иногда получается, что авиакомпании не способны выполнять дальше свои функциональные задачи. Есть у нас еще Бугульминская зона, она нуждается в авиационном крыле, чтобы аэропорт был. Если в Казани и Челнах проблем нет, то в Бугульме есть — а там у нас нефтяной куст, нефтяники. Это имеет еще социальную направленность, создание той компании, о которой мы говорим. Я имел разговор с генеральным директором «Татнефти», и как председатель совета директоров я ему сказал, что все-таки для того, чтобы Бугульминская зона была мобильной, конкурентной, привлекательной, свой авиаперевозчик нужен. Для Казанского аэропорта проблем нет, для челнинского — ну, может быть, где-то чуток, а для Бугульмы это очень важно. У нас большой потенциал в этом регионе

— То есть это ваша инициатива — создание такой авиакомпании?

— Это общая инициатива.

— А когда появится такая авиакомпания?

— Я же не человек, который создает эту компанию. Я человек, который говорит да или нет. Появится... Там есть некое количество летательных аппаратов, летного состава, необходимых служб... Такое решение было принято, и я надеюсь, что оно найдет реальное воплощение.

«МЫ НЕ МОЖЕМ РЕГУЛИРОВАТЬ ЦЕНЫ»

— Последнее время со стороны властей развернулась целая кампания в отношении продовольственных сетей. Они мониторят цены на продукты, стараются, чтобы сети сдерживали цены. И наш минсельхоз, и минпромторг в этом активно участвуют, УФАС подключилось. С одной стороны, потребитель, который не хочет, чтобы его продуктовая корзина подорожала, с другой, сети, которые жалуются на тяжелую экономическую ситуацию и дорожающие кредиты. Вот вы лично кому больше сочувствуете? И как можно помирить потребителя и сети?

— Я никому не верю, все надо проверять. Есть нормальные экономические законы. И все должно быть не административно... Административно мы тоже можем что-то решать, но мы не можем регулировать цены. Есть стоимость изделия. Вот, чтобы произвести эту ручку (показывает)... Или взять литр молока, килограмм мяса, килограмм хлеба... То есть мы понимаем происхождение этого продукта, мы понимаем, за какую цену его можно продать. Есть производитель, есть оптовик, есть розница... За производителем тоже надо смотреть, он же тоже может сказать: ага, сегодня есть возможность, давайте поднимем цену. Когда есть изобилие, когда есть конкуренция, вот эти механизмы, они более реальны. Но когда есть нехватка какого-то продукта, начинаются вот эти перегибы.

Сказать, что российский продукт не подвержен валютным колебаниям, — неправда. Семена, поголовье, оборудование — очень много импортного. То есть надо внимательно посмотреть, сколько в этом продукте есть валютных рисков. Второе — товар попал в торговую, в товаропроводящую сеть. Есть расчетные цифры, сколько должна быть наценка. Отсюда появляется цена. Это нормально. Если мы скажем производителю или продавцу: вот, твоя цена такая, и не больше, если экономические законы не будут учтены, — и производитель, и продавец обанкротятся. Производитель не будет производить продукцию. А торговая сеть... Ну, если она обанкротится, вместо нее другая придет. А вот если обанкротится тот, кто производит, там сложнее. Поэтому тут надо очень аккуратно подходить. Мы не можем это регулировать. Конечно, лучше всего, если бы экономика устаканилась, банковская система, банковская система, финансовая система нормально заработали, и нормальные конкурентные механизмы начали работать. Так что это временная мера, соглашение: два месяца не поднимайте цены. Значит, у них есть пока жирок подкожный. Жирок кончится, что они будут делать? Все равно новые партии товаров надо закупать...

— Вы не боитесь, что продовольственные сети в какой-то момент просто скажут: будем сворачиваться...

— Я же сказал — тут надо вникать: откуда этот продукт пришел, какие были затраты... Чтобы сети на самом деле не свалились. Это еще хуже будет, если они свалятся. Это не самый лучший путь, но это временная ситуация, когда мы на какое-то время можем что-то делать (заморозить цены).

— Если говорить непосредственно о производителе сельской продукции, на чем, в принципе, держится большая часть экономики республики...

— Экономика у нас на этом не держится...

— Но это все-таки значительная часть. Самостоятельно все-таки крестьяне посевную не вытянут, даже кредиты становятся недоступными. Насколько республика может помочь крестьянам благополучно начать весенне-полевые работы?

— Я не хотел бы пересказывать вчерашнее совещание. Там обо всем говорили — сколько в рублях, какая будет помощь. Или вы экзамен хотите мне устроить? (Смех в зале.)

— Но все-таки сельчане могут быть спокойны?

— Знаете, они должны быть беспокойны. Но все, что возможно взять из Москвы и что можно дать отсюда, из республики, мы обязательно дадим. Это же наши сельчане.

ЧТО ТАКОЕ, КАЖДЫЙ СТУДЕНТ НА МАШИНЕ ПРИЕЗЖАЕТ?!

— У меня вопрос про парковку. Можно ли сделать так, чтобы места, где устанавливаются знаки «парковка запрещена», каким-то образом обсуждались общественностью?

— Если с общественностью обсуждать, то смотря с кем. Если с водителями, они скажут: парковка нужна. Если с людьми, которые гуляют там с коляской, с собачкой, скажут: духа чтобы парковок не было! Наша задача — заставить вот таких симпатичных девушек, как вы, ходить пешком...

— А я не могу сейчас ходить пешком, потому что гололед!

— ... и пользоваться общественным транспортом. Вы должны понимать, что если мы этого не сделаем, если не уберем с центра машины, если мы в центр не перенесем разные точки, мы задохнемся. Дело не в том, правильно или неправильно поставили знак. Мы должны вообще поменять отношение. Количество машин значительно превышает возможности центра города. Везде должен быть порядок.

— Эвакуация стоит 2 тысячи рублей. Вот если бы на эти деньги строили парковки или чистили тротуары...

— Эти деньги тратятся на транспортное обслуживание, на какие-то другие городские цели их использовать нельзя... Тема больная, но нам многие вещи надо менять. Вот если человек слепнет, очки не любит, но все равно приходится надевать. От каких-то своих понтов надо отказываться. Я готов с вами ходить пешком, кататься на велике (все смеются). И зимой тоже очень полезно.

— Вы говорите про общественный транспорт. А как добираться до улицы, куда автобус не ходит?

— Мы должны сделать так, чтобы автобусы ходили. Нет, многие вещи надо поменять. Одно (платные парковки в центре) мы сделали, и это потребует много изменений в транспортном обслуживании, в других вещах.

— Есть такие улицы, где стоит этот знак с крестом («остановка запрещена» — прим. ред.), где даже такси не может остановиться и высадить пассажира.

— Эти вопросы надо обсуждать... Но в целом сейчас будет удобно. В Москве все ругали (платные парковки в центре), а сейчас те жители, которые живут в центре Москвы, они благодарят мэра Собянина... Изменить надо многое. Что такое — каждый студент на машине приезжает?! Пусть соберутся пять человек, вместе припаркуются. Так что многие вещи надо поменять. Транспортное обслуживание чтобы было комфортное, качественное, остановки удобные. Деньги (от платных парковок) пойдут на эти задачи.

«БЕСПЛАТНО ПРЕДОСТАВИТЬ ЖИЛЬЕ ПРИ ПЕРЕСЕЛЕНИИ ИЗ АВАРИЙНОГО ЖИЛЬЯ НЕВОЗМОЖНО»

— Кризис внес какие-то коррективы в программу соципотеки, жилья для молодых семей?

— Программа соципотеки принята, по ней все у нас идет. Кроме этого, как я сказал, мы пытаемся запустить программу доступного арендного жилья.

— Это в соответствии с федеральной программой?

— Такой федеральной программы нет — есть лозунг, но нет механизма. А мы вот предлагаем свой механизм, чтобы арендное жилье было на 25 - 30 процентов дешевле. Но это не для всех, это для молодых семей, для той категории, которая начинает свой жизненный путь, и у них стартового капитала нет. Все эти программы приняты, работают, у меня сомнений нет, что все это будет работать и дальше... Каждый год у нас по программе ГЖФ где-то 13 - 14 миллиардов рублей инвестиций идет. То есть это жилье, половина которого идет предприятиям, которые участвуют в программе, половина — для бюджетников, для молодых семей. Программа будет работать.

— Будет ли продолжен проект по привлечению врачей из других регионов, это была ваша инициатива, и она была очень важная... Сможем ли мы этот проект продлить?

— Он будет продолжен... На самом деле, к сожалению, имея такой медицинский вуз, мы имеем проблему с медицинскими кадрами... Механизм привлечение их со стороны, который есть, он неплохо работает, мы дальше будем это продолжать. Хорошие, подготовленные специалисты приезжают, работают.

— Вопрос о программе переселения из аварийного жилья. Есть перспективы у этой программы? Есть ли у людей перспективы реально получить бесплатно жилье?

— Чудес не бывает. Если кто-то верит в чудеса... Это абсолютно невозможно, этого не будет. У нас есть сегодня реальный механизм, как это решить — определенная часть средств в виде субсидий, остальная часть — у нас есть жилищный фонд, который это может взять на себя. Россия, может быть, через 10 - 15 лет будет способна, но в ближайшие 10 - 15 лет бесплатно представить жилье при переселении из аварийного жилья невозможно. Но главное не собственность, главное — чтобы им было где жить. Было бы правильно, чтобы мы предоставили жилье в найм... Надо реально понимать эту ситуацию. Если ты хочешь жить в нормальных условиях, эту схему надо использовать. Вот в этой схеме я гарантии даю. Другие варианты, они нереальны. Если кто-то говорит другое, это обман. Когда-то потом за этот обман надо будет отвечать. Это такое количество жилья... Даже мы в Татарстане не способны эту задачу решить.

«ДОЛЖЕН БЫТЬ УЧЕНИЧЕСКИЙ КРЕДИТ»

— О здоровье сельского населения. Селяне, к сожалению, не настолько защищены, как горожане. Высокотехнологичная медицина у нас замечательная, но укомплектованность медкадрами на селе где-то процентов 75, причем процентов 15 из них — люди в возрасте, они уйдут, и селяне останутся без медицинской помощи. И наши фельдшерско-акушерские пункты, ФАПы, не спасут, замечательные, новые, красивые. Может быть, надо вернуться к системе распределения выпускников медуниверситета? Чтобы они три года отработали, где положено...

— Мы сами такие были... О распределении уже сто раз говорили. Но мы же в свободной стране живем. И правоведы считают, что распределение после вуза — это ограничение прав личности. Хотя я считаю так же, как и вы. Есть целевой, контрактный набор, мы сейчас пытаемся разные формы использовать. Если человек учится за счет бюджетных средств, он обязан или деньги вернуть, или отработать. Пока мы не можем этого добиться, наши правоведы-международники говорят, что в правовом государстве это ограничение прав и свобод наших граждан.

— Получается, попадаем в юридические клещи...

— Что предлагаете?

— Распределение.

— Я это сто раз предлагал уже... Понятно, что на бюджетном могут учиться только очень одаренные и те, кто в армии отслужил, например, или из малоимущей семьи. Но не все подряд, как сегодня. Для остальных должен быть ученический кредит — и человек после вуза должен отработать, или вернуть деньги. Это можно сделать, но вот считают, что это нарушение прав граждан.

— А какие еще методы есть тогда?

— Метод такой: каждый район должен в целевой набор направлять своих людей... А также привлекать специалистов, создавать им условия, предлагать соответствующую оплату труда. Приезжают же, много приехало.

— В деревню не едут.

— В деревне больницы не может быть. Нужны хорошие ресурсные центры, фельдшерский состав готовить хороший — и все. У нас должна быть четкая система — высокотехнологические медицинские центры, районное звено. В селах этого не будет. Больницы мы приводим в порядок. Во многих районах они уже лучше, чем в Казани, но, к сожалению, нагрузки там нет, оборудование соответствующим образом профессионально использовать не умеют. Проблема есть, конечно. Но за нас ее никто не решит, надо решать самим, думать, как закрепить людей на селе, как привязать к этим нашим центрам.

— А такие полномочия есть, например, у глав?

— Если ты хочешь, чтобы твой район, твоя республика была привлекательной... Какие тут нужны полномочия? Все необходимые полномочия есть. Там, где главы у нас серьезно этим занимаются, проблем нет. А где глава ждет, что Аллах даст или Бог...

«ДЛЯ МЕНЯ САМАЯ БЛИЗКАЯ — РОДНАЯ ДЕРЕВНЯ»

— Ваше мнение: где лучше всего отдыхать в Татарстане и почему надо ехать именно в нашу республику?

— Туризм — это целая индустрия, на самом деле. Мы много сделали, чтобы наша республика, наша столица, наши святыни стали мирового уровня. На это нужны большие инвестиции. Значит, надо зарабатывать деньги. Не только государству — чтобы бизнес зарабатывал, люди зарабатывали. Вся инфраструктура — аэропорт, дороги, гостиницы — у нас, конечно, больше туристической направленности. Аквапарк есть, туда, оказывается, много приезжают. На горнолыжку приезжают. Мы поднимались на подъемнике недавно, девушка в нашем вагончике из Нижнего Новгорода на лыжах приехала кататься. Я спрашиваю: вы уже катались? Нет, говорит, мы не катались, но мы каждый раз к вам в аквапарк заезжаем... То есть уже многие нас знают. Это хорошо, что к нам приезжают. Я думаю, и мы должны на Байкал ехать, на Камчатку... В России очень много красивых мест.

— Лично вы куда бы поехали отдохнуть в Татарстане и в России? Небольшой топ любимых мест Рустама Нургалиевича?

— У меня много любимых мест. В России очень много мест, где я еще не был, и это уникальные места, таких вы в мире еще не найдете. Камчатка, Байкал, Алтай, Карелия... И в нашем Татарстане много таких мест. Можете на Вятку съездить. А сказать, что для меня самого... Конечно, для меня самая близкая — это моя родная деревня. Наверное, у каждого есть такие родные места. А в Татарстане еще больше надо развивать туризм, возможности для этого большие.

«МАЛО ЗЕЛЕНЫХ ЗОН В КАЗАНИ, МАЛО ОБЩЕСТВЕННЫХ ПРОСТРАНСТВ»

— 2015-й год в Татарстане объявлен Годом парков и скверов. Почему эту тему определили приоритетной и что, на ваш взгляд, нового этот год принесет в жизнь татарстанцев?

— Это не только я, это было коллективное решение — объявить Год парков и скверов... Все-таки Казань, она меняется. Исторический центр сформировался, инфраструктура. И в то же время, когда мы много ездим, мы видим, что мало зеленых зон в Казани, мало общественных пространств. Сигнал мы получили из Москвы. Москва, хотя там еще хуже ситуация, она сделала очень много за последние несколько лет в части общественных мест, парков, скверов. Поэтому мы обратили взор на Москву. И я считаю, что это очень правильно... Каждый парк, сквер мы за кем-то закрепили. Все отнеслись к этому с желанием... Предприятие делает, это же твой парк, сквер будет, это приятно, мы же сами в этом городе живем. Эта схема пойдет и в другие города, районные центры. Мы пригласили специалиста (это новый помощник президента РТ Наталия Фишман, о ней рассказала газета «БИЗНЕС Online» — прим. ред.). Молодая девушка, она из Москвы, как раз этой темой занималась, они брендом «Наследия Татарстана» занимались, и мы тихо-тихо вышли на этот проект. Она, на самом деле, очень креативная, у нее много знакомых специалистов. По большому счету по общественному пространству, по устройству парков и скверов в России-то и специалистов нет, в Москве иностранцев привлекали. Мы тоже будем привлекать. Вопрос не в том, чтобы светильники и скамейки поставить — надо, чтобы это «жилая» зона была, чтобы она жила, чтобы она была привлекательной. Вот такую задачу ставим. Я думаю, что это сделает Казань, наши другие города и районные центры более привлекательными.

«Я МОГУ ВАМ СВОЙ ТЕЛЕФОН ДАТЬ — СЛУШАЙТЕ»

— Мы заметили, что недавно вы сменили свой iPhone на Samsung. Это связано с тем, что есть возможность прослушивать iPhone?

— Э-э, чего меня подслушивать?! Я могу вам свой телефон дать — слушайте... Как правило, у меня два телефона, чтобы сбоев не было. А здесь две симки. И у Samsung интернет лучше работает. Поэтому новый Samsung советую вам. Хотя у меня запасной iPhone тоже есть. Мне подарили белый, красивый, сейчас я вам покажу (демонстрирует). Он хороший, очень легкий, как шестой, но легче, и быстро работает.