Роман Шаронов: «Врач сказал, что я должен был закончить с футболом пять лет назад»

Роман Шаронов: «У меня нет такой задачи — обязательно сыграть свой прощальный матч. Я скорее за то, чтобы провести какую-нибудь благотворительную игру и собрать всех бывших игроков «Рубина»

«БУРЛАК НЕ СЛОМАЕТСЯ»

— Роман, почему в нашем футболе такой дефицит центральных защитников c русским паспортом?

— Если сравнивать мое обучение в детской спортшколе с тем, что я увидел сейчас, есть значительные различия. То есть когда я был мальчиком, у нас не было системы подготовки как таковой. А сейчас, окунувшись в эту работу и процесс, я понимаю, чего в «Рубине» хотят от молодых игроков. Пообщавшись с испанскими методистами, с Ниязом Акбаровым — со всеми, теперь я это понимаю. Я вижу, как строится тренировочный процесс. Все думают, и я в том числе раньше так думал, что мальчик если талантливый, то у него и так получится. Но на самом деле есть определенная подготовка. Каждое упражнение на что-то направлено, их учат думать в первую очередь, когда раньше в мое время на первый план выходила физика и результат.

И я сейчас хочу собрать много информации, поехать в Испанию и Германию — мне очень интересно, как там готовят футболистов. Потому что чемпионат мира показал, насколько немцы отличаются от всех подготовкой своих кадров. «Барселона Б» продает игроков в топ-клубы, а еще есть «Вильярреал», «Атлетик» из Бильбао, которые также выпускают хороших игроков. И значит у них есть определенная система подготовки, потому что футбол в детской школе — это обучение, а не просто игра. Нужна та база, которая потом даст результат. А то часто так получается, что игрок порой просто играет в футбол и не понимает, для чего и что он делает на поле.

— Психология играет большую роль в карьере футболиста?

— Это одна из составляющих игрока — насколько он психологически силен. Я стараюсь общаться с молодежью и стараюсь найти контакт с ними. Пытаюсь помочь ребятам 98 и 99 года. Человек всегда должен хотеть выигрывать, но можно и проиграть, играя при этом правильно. Недавно тренер молодежки ЦСКА после победы над «Баварией» сказал, что, мол, мы обыграли их, а через три-четыре года он увидел пять человек, которые будут играть на высоком уровне, хоть они и проиграли армейцам. Потому что там не ставят во главу угла результат, и это правильно.

«Просто так случилось, что именно Тарас [Бурлак] совершил такие результативные ошибки. Это с каждым игроком может произойти. И я сам через это проходил»

— Ну все-таки нападающие у нас есть, полузащитники какие-никакие, но именно с центральными защитниками беда...

— Мне кажется, это более ответственная позиция, и поэтому не так доверяют молодым игрокам. Хотя тот же Тарас Бурлак в один период был реальным кандидатом в сборную России. Не знаю, что с ним потом случилось. Я видел, как он играет, но потом произошел какой-то спад. Но свои защитники у нас в стране имеются, просто, может, кто-то из тренеров не рискует. Поэтому я бы не сказал, что у нас вообще нет защитников.

— Когда видели, как играл Бурлак в этом сезоне, не возникало мысли, что, выйдя на поле, могли бы смотреться не хуже?

— Нет. Я думаю, что просто так случилось, что именно Тарас совершил такие результативные ошибки. Это с каждым игроком может произойти. И я сам через это проходил — ничего в этом такого нет, это же футбол. Главное, чтобы он сам был готов к этому. Может быть, он просто должен пройти через это, чтобы вырасти и сформироваться в сильного игрока. Это та же психология: сломается он или нет? Думаю, что нет. Но это все только от него зависит. Нельзя жить вчерашним днем и зацикливаться на матче, неважно, выиграл ты или проиграл, у него еще вся карьера впереди. И думаю, что он справится.

— Вам не обидно, что так и не удалось сыграть на «Казань Арене»? Нет мечты провести там прощальный матч?

— Дело не в прощальном матче. Да, мне обидно, что я так и не сыграл на «Казань Арене» именно в официальном матче. Но что поделать... И у меня нет такой задачи — обязательно сыграть свой прощальный матч. Я скорее за то, чтобы провести какую-нибудь благотворительную игру и собрать всех бывших игроков «Рубина», кто здесь был и отдал годы клубу. И если будет какой-то доход от этого, то отдать эти средства на благотворительность. А мне лично не надо никакого матча.

— С кем из бывших игроков «Рубина» больше всего общаетесь?

— Больше всего с Сережей Семаком. Он уже давно окунулся в тренерскую работу — с корабля на бал, не имея лицензии, уже помогал Спаллетти. Когда я с ним разговаривал, он говорил что у него голова кругом идет и он не понимал, что ему делать. Но сейчас он втянулся. Поработал со Спаллетти, сейчас с Андре Виллашем-Боашем, еще и в штабе сборной России с недавних пор. То есть у него сейчас самые лучшие условия для начинающего тренера — есть постоянна практика. А лучше практики с такими специалистами ничего быть не может.

«УБИВАЮ В СЕБЕ ИГРОКА»

— За месяц, что вы работаете в клубе уже не в качестве игрока, а в качестве одного из руководителей, вы сильно поменялись?

— Естественно. Я думаю те, кто играл в футбол и заканчивал, они понимают, какие чувства ты испытываешь. Не хватает адреналина и даже тренировочного процесса. Но это жизнь, и ты под нее перестраиваешься. Сейчас я убиваю в себе игрока. Когда получается, играю с тренерами из академии — два раза в неделю мы играем в футбол, по возможности хожу на фитнес.

— Продолжаете рано просыпаться?

— Нет, я всегда любил поспать. Это Рыжиков всегда в 8 утра вставал, а я до 12 спал.

— С Курбаном Бердыевым поддерживаете какую-нибудь связь?

— Нет, только с днем рождения его поздравил и все.

— Почему, как вы думаете, он пока так и не возглавил другой клуб?

— Ну, это у него надо спрашивать. Я не знаю, какие у него были предложения, потому что он не такой открытый был и остался. Мне тяжело сказать, в чем причина.

— Вы теперь заместитель генерального директора...

— Спортивный директор.

— Тем не менее будете ли менять костюм на цивильную форму одежды. Чувствуете себя чиновником от футбола?

— Нет, я не одел пиджак и хожу в тренировочном костюме в основном, я не поменял принципиально свою профессию, и я по-прежнему связан с футболом. Я помогаю клубу по футбольной части. Ну какие пиджаки (смеется)?

— О тренерской карьере задумываетесь?

— Тут все вместе. Нельзя однозначно сказать, что я буду тренером или руководителем клуба, еще кем-то. Этот процесс еще идет. Но я планирую поступать в школу тренеров и получать лицензию.

— Тогда какой стиль игры вам более близок: стиль «Барселоны» и тики-така Гвардиолы, немецкий или еще какой-то? Какой из них более настоящий для вас?

— Нельзя говорить, какой настоящий, а какой нет. Гвардиола играл в короткий пас, а после прихода в «Баварию» заявил, что ненавидит этот футбол. Вы знаете, для чего «Барселона» играла в короткий пас? Чтобы вытянуть линию и быстро провести атаку, они не просто так делали эти перепасовки. И они с нами ненавидели играть, и когда мы сыграли второй матч 1:1, они говорили: «Ну что это?» У них не было зон, и Курбан их настолько досконально изучил, выстроил под них тактику, что они не знали что делать.

Мы закрывали зоны полностью, Ансальди персонально играл против Месси, тактика была разработана с той целью, чтобы не дать им пространства. В первой игре это еще было, но когда мы играли второй год здесь в Казани, у них вообще не было пространства, и они не знали, куда доставлять мяч. Мы знали, для чего они все это делают, и у них не было шансов, практически не было моментов. Поэтому болельщики смотрят на игру по одному, а мы и тренеры — совсем с другим взглядом и пониманием, есть определенная философия, ничего просто так не делается.

— Против «Барселоны» можно было играть только так низко в защите? Реально ли было играть в атаку от себя и победить?

— Нам тогда точно по-другому играть было нельзя, и многим командам, не только «Рубину». «Интер» в нашей группе играл так же и выиграл лигу чемпионов в том сезоне.

— Вспомните, как долго команда готовилась к историческому матчу с «Барсой» на «Камп Ноу».

— Мы готовились всего одну неделю. Хотя думаю, что Бердыев как только узнал соперников по группе, сразу стал готовиться к ним. Конкретно к «Барсе» это был недельный цикл подготовки с тактическими занятиями конкретно под соперника.

«МНЕ БЛИЖЕ «БОРУССИЯ»

— А какая клубная философия вам ближе? Когда «Боруссия» тратит 22 миллиона евро на «клетку» для подготовки и развития своих игроков или когда «Реал» тратит те же деньги на очередную звезду?

— Мне ближе «Боруссия», конечно. И я хочу, чтобы и в «Рубине» было как можно больше игроков не купленных, а подготовленных нами. Думаю, что это бы принесло большую пользу не только клубу, но и всему российскому футболу.

— Как вы относитесь к легионерам?

— Думаю, они должны быть на две головы сильнее наших местных игроков. Тогда будет польза и россияне будут расти рядом с ними. А если приезжает иностранец и играет только потому, что за него заплатили деньги, и забирает место россиянина, который не слабее, то это неправильно.

— Вы за лимит на легионеров?

— Сложный вопрос, не могу дать однозначный ответ. Молодые россияне сразу просят больше зарплаты, может быть, какой-то потолок зарплат лучше ввести. Наверное, и лимит какой-то нужен. Но легионеры должны быть сильными.

— Высокие зарплаты правда негативно сказываются на уровне игры молодых россиян?

— На ком-то однозначно сказываются, потому что многие психологически не готовы к таким большим деньгам, думаю, что они их должны заработать. В Европе есть много бонусных систем, где ты получаешь деньги только когда играешь. Деньги не только на молодых влияют, это не беда только молодежи. Не каждый взрослый справится с этим.

— Кого из знакомых вам игроков это сгубило? Александра Бухарова можно внести в этот список?

— Не думаю, что Сашу сгубили деньги. Я с ним общался, и дело точно не в деньгах. Просто здесь была его команда, а там нет. Знаете, и я бы тоже не заиграл так, если бы не перешел в «Рубин» в свое время.

— Как относитесь к агентам в футболе? Так ли они нужны футболистам?

— У меня никогда не было агента. Кому-то они нужны, кому-то нет. Хотя мне никогда не нравились разговоры на финансовую тему, какую мне нужно зарплату. Но особых проблем отсутствие агента мне не доставляло.

— То есть уехать играть в Китай — это была ваша инициатива?

— Да, тогда и агентов никаких не было. Приехали представители клуба «Фуабей» к нам в дубль, где мы тренировались в каком-то парке с ямами. Меня спросили, хочу ли я поехать, и называют зарплату в тысячу долларов. Сказал: «Конечно хочу!» У меня тогда была зарплата в 100 долларов, которой мало на что хватало, и я уехал.

— Китай вас как-то поменял?

— Однозначно. Я уехал один, далеко и в другой мир, получил новый опыт. Там плюс ко всему нужно было сдавать тест Купера, чтобы тебя заявили в команду. Это своего рода школа выживания, потому что когда я бежал, я был очень не здоров — болел. Если ты добегаешь до 3 тысяч метров, то можно было пересдать, и я бежал на последних силах, чтобы успеть и затем пересдать. Было непросто.

— Выпускники школы и игроки молодежных команд «Рубина» наверняка смотрят на вас как на кумира. Как вы на это реагируете?

— Я пытаюсь сегодня найти с ними контакт, чтобы от меня была какая-то польза, и я хочу быть для них кумиром с хорошей стороны, а не потому что у меня есть дорогая машина или еще что-то. Хочу давать им советы и какую-то помощь, которую в мое время мне кто-то не оказывал. И все знания не только футбольные, но и жизненные, я стараюсь им передать.

— А у вас был кумир в футболе?

— Нет, кумиров у меня не было. Я просто хотел играть в команде мастеров, и не важно в какой. Это сейчас все видят контракты и цены. Раньше все было проще. Хотя ребята в «Рубине» меня поразили, когда я увидел, как они тренируются и какое у них отношение к делу — я не ожидал такого, если честно. Мне казалось, что среди современной избалованной молодежи таких сейчас нет. Хорошо, что я ошибался.

— Набиуллина или Муллина можно причислить к таковым?

— Ну, с Муллиным я почти не тренировался. Я мало играл с Набиуллиным, тоже тяжело оценивать. Но когда еще при Бердыеве он к нам приходил, видел в нем какой-то потенциал. Что-то в нем особенное было.

«ЭДУАРДО СПОСОБЕН СТАТЬ БОЛЬШИМ ИГРОКОМ»

— Как вы расценили решение Павла Могилевца вернуться в «Зенит»?

— Я с Пашей много общался, когда он пришел к нам. Видел, как он стал расти с первой тренировки. Мне тяжело сказать, почему он уехал и что на него повлияло. Не могу его судить. Если ему сказали, что он будет играть, то ничего удивительного в том, что он уехал.

«Планирую поступать в школу тренеров и получать лицензию»

— Вы застали Карлоса Эдуардо еще в первый приход. Почему у него не получилось заиграть с первой попытки, а только сейчас?

— У него была тяжелая травма. Это сильный психологический удар, и это очень тяжело. С Сашей Ореховым было точно так же. Все думают, что они там где-то лечатся и восстанавливаются, но они ведь еще и тренируются регулярно. А когда ты тренируешься, но у тебя так и не проходит нога, это очень сильный психологический удар. Тем более для бразильца, который хочет играть в футбол, но не может.

— Сейчас Карлос способен вписать свое имя в историю «Рубина» и стать большим игроком?

— Я надеюсь на это. Он способен, это однозначно. Но нужно, чтобы он это сделал.

— Самый выдающийся игрок «Рубина», с которым вы играли?

— Сергей Семак.

— За счет чего вам с Навасом удалось создать сильнейшую связку защиты в чемпионате в те годы?

— Я Цезарю помог адаптироваться, потому что он тогда только приехал, много подсказывал на поле. Да и от него тоже многое взял. У нас был один взгляд на игру, мы понимали друг друга. Была видна хорошая школа.

— Какой сезон лучший или самый памятный в вашей карьере?

— Сезон 2009 года. У меня была травма, и не многие после нее восстанавливаются. А до этого был такой период в «Тереке» и «Шиннике», когда я понимал, что моя карьера уже заканчивается. Думаю, что должен был случится такой отрезок, чтобы я пересмотрел отношение к футболу внутри себя. Я мог не на максимуме провести тренировку, не выложиться, иногда позволял себе послабления. Ведь если человек не хочет — его никто не заставит. И этот период сыграл важную роль — я в первый год вылетел с «Тереком» и оказался в первой лиге в 29 лет, а потом был «Шинник» и опять первая лига, хотя я хотел играть на более высоком уровне. Тогда я пересмотрел отношение к футболу.

Потом появилась возможность вернуться обратно в Казань, и мы сразу выиграли чемпионат, но лично моя игра в первый год меня не очень удовлетворяла. В «Рубине» после первого чемпионства на новых эмоциях как на трамплине у меня появилось желание играть, хотелось и тренироваться, и во всем этом быть. Хотя недавно к нам приезжал реабилитолог, и мы с ним пообщались, так он мне сказал, что я должен был закончить с футболом еще пять лет назад.