К 2020 ГОДУ — 120 РЕЗИДЕНТОВ, 16 ТЫС. РАБОЧИХ МЕСТ, 360 МЛРД. РУБЛЕЙ ИНВЕСТИЦИЙ

— Тимур Наилевич, хотелось бы «взвесить» экономический эффект от ОЭЗ «Алабуга» на сегодняшний момент: соотношение «потрачено-получено», вклад в ВРП, количество рабочих мест для местных граждан?

— У нас есть стратегия до 2020 года, в соответствии с которой мы планируем привлечь 120 компаний-резидентов. Сегодня у нас зарегистрировано 42 резидента, из них 11 уже занимаются производством, и до конца года число работающих предприятий приблизится к 20. Соответственно, до 2020 года все 120 заводов будут работать.

Мы также планируем объем инвестиций на уровне 360 миллиардов рублей или 12 миллиардов долларов к 2020 году. Из них сегодня уже законтрактовано 102 миллиарда рублей, то есть мы заключаем соглашения с резидентами о том, что они обязуются вложить эти деньги.

На предприятиях резидентов ОЭЗ работают уже более 4,5 тысяч человек. Примерно половина — это жители Елабуги, то есть, по нашим подсчетам, около 5 процентов экономически активного населения города. Эта цифра в ближайшие годы будет увеличиваться, и, по нашим прогнозам, к 2020 году у резидентов будет создано 16 тысяч рабочих мест.

— А сколько на сегодня уже осуществленных инвестиций?

— Осуществленных — 63,7 миллиарда рублей, то есть практически 2 миллиарда долларов.

— Получается, к 2020 году эта сумма должна вырасти примерно в пять-шесть раз?

— Да, но когда лет 7 - 8 назад все это замышляли, мы считали, что будет вложен 1 миллиард долларов, и казалось, что этой цифры на самом деле никогда не достичь. Сейчас, когда уже вложено 2 миллиарда долларов и есть вся инфраструктура, абсолютно уверенно можно говорить о том, что к 2020 году 12 миллиардов долларов будет вложено.

И один из важнейших критериев — это налоговые отчисления. В 2013 году они составили 2,4 миллиарда рублей, а к 2020 году мы планируем, что налоговые отчисления в бюджеты разного уровня будут составлять 20 миллиардов рублей ежегодно. К 2018 году 100 процентов инвестиций в инфраструктуру государство вернет напрямую через налоги. Мы ведем учет по всем налогам, которые выплачивают резиденты, и видим, что уже сегодня мы прошли половину пути, поэтому можно уверенно говорить о том, что к 2018 году все вложенные государством деньги через налоги будут компенсированы.

А теперь давайте подумаем о том, что существует еще и некий кумулятивный эффект: на резидентов работают производители стройматериалов, строители, транспортники, энергетики, торговые компании, рестораны, в конце концов. Поэтому смело можно говорить, что на каждый рубль налогов промышленного предприятия приходится 2 рубля налогов смежных производств и сервисов, которых не было бы, если бы не было особой экономической зоны.

Если говорить о вложенных инвестициях, то уже сегодня получается пропорция 1:3, то есть 3 частных рубля на 1 рубль государственных вложений. А всего мы планируем, что эта пропорция будет 1:5, то есть на 1 государственный рубль будет вложено 5 частных рублей. Это абсолютно соответствует международным стандартам: за рубежом соотношение обычно бывает 1:2. Но для нас главное — не сами инвестиции как таковые, а налоги.

— В какие бюджеты сегодня больше отчисляются налоги?

— Напомню, создание инфраструктуры финансируется в объеме 20 миллиардов рублей в пропорции 50 на 50: Российской Федерацией в лице министерства экономического развития и ОАО «Особые экономические зоны», а также Республикой Татарстан. Налоги пока в большей степени идут в федеральный бюджет, но в будущем, когда закончится срок льгот по республиканским налогам, налоги больше пойдут в региональный бюджет.

«ПОСТАВЛЕНА ЗАДАЧА УДВОЕНИЯ ОСОБОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЗОНЫ»

— Расскажите, на что пошли эти 20 миллиардов рублей бюджетных инвестиций.

— Первое — это энергетика. Была построена мощнейшая подстанция «Щелоков-500», которая будет обеспечивать не только особую зону, но и весь камский промышленный узел и даже Казань. Она введена в эксплуатацию в конце прошлого года. Также была создана сетевая инфраструктура. У нас два источника энергоснабжения, что обеспечивает энергобезопасность. Этим могут похвастаться не многие российские особые зоны. Понизительные и распределительные мощности доведены до площадки каждого резидента.

Второе — автомобильные и железные дороги, третье — сети водоснабжения и канализации, четвертое — таможенная инфраструктура.

— Сколько государственных денег поступит в этом году и сколько поступит в следующем?

— До конца года должно поступить 2 миллиарда рублей. Думаю, на следующий год останется только несколько переходящих платежей. Основа для 20 квадратных километров ОЭЗ уже заложена, и дополнительные инвестиции для этого не требуются. Но перед нами поставлена задача удвоения особой экономической зоны. Думаю, уже в этом году будут подготовлены все требуемые документы. Затем начнется проектирование, станет понятно, сколько требуется на это средств.

(фото: www.alabuga.ru)

— Сколько налогов получила в прошлом году республика от резидентов ОЭЗ?

— Порядка 15 процентов от 2,4 миллиарда рублей. Кроме того, сегодня в особой экономической зоне работают 4,4 тысячи человек, в дальнейшем будет занято 16 тысяч. А НДФЛ идет в основном в региональный бюджет. И еще раз напомню о тех сервисах, которые будут обслуживать все эти производства, где также будет НДФЛ.

— Какова сегодня доля особой зоны в ВРП?

— В 2013 году объем промышленного производства составил 33,8 миллиарда рублей, то есть приближается к 3 процентам от общего республиканского промышленного производства. У нас есть амбициозная цель: к 2020 году составить 10 процентов экономики республики и достичь объема промышленного производства в 300 миллиардов рублей. Но надо понимать, что эта задача непростая, потому что в базе Татарстана есть и «Татнефть», и «Нижнекамскнефтехим», и КАМАЗ. Но, с другой стороны, мы идем по правильному пути.

— Чтобы достичь 10 процентов, получается, вам надо расти быстрее, чем другие компании?

— На сегодняшний момент времени благодаря совместным усилиям всех работников ОЭЗ так и получается. Мы приложим максимум усилий для того, чтобы и дальше занимать лидирующие позиции.

«В ГЛОБАЛЬНЫЙ РЕЙТИНГ ОЭЗ ИЗ РОССИИ ПОПАЛА ТОЛЬКО «АЛАБУГА»

— Каковы успехи «Алабуги» по сравнению с аналогичными ОЭЗ России и мира?

— Может быть, на российском уровне не вполне корректно ставить нас в качестве конкурирующего игрока, поскольку у «Алабуги» есть некоторая фора: мы были созданы в 2006 году, а некоторые другие зоны — немного позже. Наверное, с этим связано, что мы занимаем лидирующие позиции.

Но наша задача — это глобальное позиционирование. Журнал Foreign Direct Investment, который является подразделением известного британского издания Financial Times, провел исследование 600 площадок в 120 странах мира, и в этот глобальный рейтинг из России попала только одна особая экономическая зона — «Алабуга». Мы заняли почетное 40-е место, что неплохо, учитывая, что первые места занимают такие «монстры», как китайские зоны развития TEDA, «Суджоу». Наша задача — «ворваться» в двадцатку по крайней мере. И надо учесть, что китайским зонам по 35 лет, а нашей — 8. Думаю, у нас все впереди.

— Китайские особые экономические зоны стали точками роста для всей экономики страны. Кажется, что «Алабуга» — это просто какой-то эксперимент...

— Во-первых, в TEDA вложено 80 миллиардов долларов, ей 36 лет. Во-вторых, нам непросто намного «выпрыгивать» из общероссийского инвестиционного климата.

— Планы у вас расписаны до 2020-го года, а если санкции Запада помешают?

— Во-первых, со всеми компаниями-резидентами у нас партнерские отношения, и мы уверены, что они такими и останутся. Более того, наши резиденты продвигают особую экономическую зону «Алабуга» в своих странах, пиарят нас. Не так давно состоялось заседание консультативного совета по иностранным инвестициям в России под председательством первого вице-премьера Игоря Шувалова, и там еще раз было заявлено о том, что зарубежные инвесторы заинтересованы в работе в России. Наверное, не так много проектов в производстве у иностранных компаний, которые инвестируют в Россию только по альтруистичным соображениям. Это прежде всего бизнес. И здесь мы либо создаем условия, либо не создаем условия для ведения производства международными компаниями.

Есть теория относительных и абсолютных преимуществ в разделении труда, и российский рынок велик. У нас есть свои сырьевые ресурсы, базируясь на которых, мы можем первым этапом достичь импортозамещения, вторым — организовать экспортно-ориентированное производство. Поэтому все компании, которые инвестируют в Россию, прежде всего нацелены на борьбу за рынок сбыта. Но если мы им создаем условия, то производство организуется здесь, а не за рубежом, следовательно, налоги и рабочие места тоже остаются здесь.

Как известно, рынок не терпит пустоты, и если какие-то компании примут решение о сокращении своей работы в России, значит, какие-то другие компании из других регионов мира — Китая, Турции, третьих стран — могут принять решение об увеличении своего присутствия в нашей стране. Может быть, это даст какой-то дополнительный шанс и российским производителям. Поэтому, думаю, перспективы у нас нормальные.

Безусловно, мы наблюдаем за ситуацией по санкциям, но на данный момент не чувствуем от них негативного эффекта. По ощущениям, всех тех, кто запланировал инвестировать, санкции не останавливают. Например, американская компания «Армстронг» строит огромное производство на территории «Алабуги», и конечно же, на полпути стройку останавливать нельзя, это все прекрасно понимают. И все другие компании, которые уже выполнили проектные работы, приступают к строительству в соответствии с графиком.

— Можно сравнить объем зарубежных инвестиций этого года с аналогичным периодом прошлого года?

— Зачастую бывает так: компании сделали проектно-сметную документацию, например, еще в 2012 году, а основные инвестиции в стройку, в оборудование идут сейчас. Заявленные инвестиции продолжают поступать, поэтому мы пока не чувствуем какого-то снижения. Так, например, в 2013 году поступило 19 миллиардов рублей иностранных инвестиций, в этом году за полгода — уже практически 14 миллиардов рублей. Планируем, что до конца года поступит в полтора-два раза больше.

У нас настолько серьезный пул клиентов, что ситуация с каждым годом становится все лучше. Даже если в этом году мы получим столько же, сколько в прошлом, то это будет означать замедление. Мы должны ускоряться и продолжать развиваться.

Еще надо учитывать состояние рынка. Если, например, по всему миру наблюдается снижение продаж автомобилей, то, естественно, и у наших резидентов — производителей автомобилей — выручка меньше. Но вместе с тем пока каких-то катастрофических ситуаций нет.

КАЗАНЬ ОТБИРАЕТ РЕЗИДЕНТОВ, А МОСКВА ИХ УТВЕРЖДАЕТ

— Считаете ли вы, что резидентство в ОЭЗ должны получать только российские компании для повышения конкурентоспособности? (Чернов Михаил)

— Во-первых, де-юре все компании, которые у нас работают, — это российские компании, потому что они регистрируются в Елабужском районе Республики Татарстан и там платят основную часть налогов. С другой стороны, нужно понять, что Россия вступила в ВТО, следовательно, идет снижение импортных пошлин, то есть защитных инструментов российского рынка. И из-за снижения импортных пошлин все производства, расположенные в России, теряют свои конкурентные преимущества, если у них нет натуральных конкурентных преимуществ — по сырью, по рынкам сбыта, по логистике.

Поэтому раз Россия — это открытая рыночная экономика и пошлины на импортные товары стремятся к нулю, значит, будет свободное размещение производств на территории России. Мы можем, конечно, говорить, что кого-то не пустим в республику, но ведь у нас нет же таможенного барьера от Кировской области, от Башкортостана, от Самары. Ну поставят в 50 километрах от республики этот завод, все налоги будут оставаться там, рабочие места создаваться там...

— Как вы считаете, стоит ли пускать к нам те иностранные компании, которые способны «угробить» наше собственное производство? В частности, имею в виду холодильники и туалетную бумагу. (Марат Хайбуллин)

— Но если такое производство разместится в Башкортостане или Кировской области, особой разницы не будет: наше местное предприятие все равно получит конкурентов.

С другой стороны, надо понимать, что решение о размещении резидентов в особой экономической зоне принимает очень серьезный наблюдательный совет, в который входят председатель Торгово-промышленной палаты РТ Шамиль Агеев, президент ассоциации промышленных предприятий РТ Александр Лаврентьев, заместитель министра экономики РТ. А возглавляет этот совет президент республики Рустам Нургалиевич Минниханов. Поэтому я уверен, что все принимаемые решения взвешенные с учетом стратегии развития Татарстана в целом.

— А дискуссии при обсуждении кандидатов в резиденты были?

— Дискуссии иногда бывают и очень интересные. Нужно отметить, что у нас не существует никаких преференций для иностранных компаний. Мы приветствуем, чтобы российский бизнес инвестировал здесь, и уже много интересных проектов российского бизнеса на территории особой экономической зоны.

Я считаю, что значительным фактором конкурентности инвестиций является стоимость заемных денег. А за рубежом стоимость кредитов практически в два раза ниже, чем в России. Именно здесь, наверное, возникают проблемы у российских предприятий. Но эту проблему нужно решать на федеральном уровне.

— Кому вы подчиняетесь?

— У ОАО «Особая экономическая зона «Алабуга» два акционера: ОАО «Особые экономические зоны», которое имеет более 50 процентов акций, и Республика Татарстан. В свою очередь, 100-процентным акционером ОАО «Особые экономические зоны» является министерство экономического развития РФ.

— И именно минэкономразвития утверждает резидентов?

— Совершенно верно: наблюдательный совет, который работает в Казани, отбирает резидентов, а экспертный совет в Москве их утверждает.

— Сколько времени занимает процедура захода резидента на ОЭЗ?

— Для того чтобы компания получила статус резидента, она должна сделать бизнес-план установленной формы, зарегистрировать юридическое лицо на территории Елабужского района РТ. Если это сделано, то прохождение через наблюдательный совет проходит очень быстро, а что касается федеральной части, то там решение принимается, думаю, в течение квартала.

— В течение квартала — это, в принципе, немного...

— Нормально. Мы хотели бы ускориться и надеемся, что на федеральном уровне будут услышаны наши предложения по ускорению процедуры — передать часть полномочий в регион.

— «Много ли компаний стоит в «очереди», чтобы попасть на ОЭЗ «Алабуга»? Какие это производства?» (Евгений Силантьев) Или вы сами стоите в очереди за инвестициями?

— Глобальная конкуренция за инвестиции существует. Нужно понять, насколько хорош твой продукт. Сейчас складывается консенсус на российском инвестиционном поле, что наш продукт интересен и хорош. Поэтому мы с большей степенью уверенности можем говорить, что инвесторы к нам идут. Сейчас мы находимся в некой точке баланса: с одной стороны, мы активно работаем, с другой стороны, и сами инвесторы приходят не после наших «холодных» звонков, а узнают о нас от партнеров и других компаний, которые имеют успешные истории здесь. Но если наступит момент, когда мы будем вынуждены выбирать проекты, то мы обязательно расскажем об этом со страниц «БИЗНЕС Оnline». Тем более что все решения по проектам у нас осуществляет совет во главе с Рустамом Нургалиевичем.

«В АКТИВНОЙ СТАДИИ СТРОИТЕЛЬСТВА — 10 ЗАВОДОВ»

— Наша компания является субподрядчиком строительства многих заводов и предприятий на территории ОЭЗ начиная с 2009 года. До начала 2014 года наша компания работала почти круглые сутки без выходных на строительстве объектов, а начиная с 2014 года не поступило ни одного звонка от генподрядчиков. Обращаю внимание: ни одного! Каковы перспективы развития ОЭЗ «Алабуга» после введения санкций со стороны Европы и США? Каким образом ведется привлечение новых инвесторов из России и стран зарубежья? (Рамиль)

— Во-первых, здорово, что вот пример кластерного эффекта, о котором мы сегодня уже говорили: на вложенный резидентами рубль приходит еще 1, а то и 2 рубля косвенных налогов от субподрядчиков. Местные компании работают на субподряде, и это отлично. Мы рады, что они могут реализовать себя в особой экономической зоне, работая с нашими партнерами — резидентами ОЭЗ.

В этом году произошли закладки символического камня двух заводов: финского производства Huhtamaki и американского комплекса Havi Logistics. И планируется, что до конца года будет заложено еще не менее двух заводов: Gabriel-Chemie и «ККТ-Синтез». В активной стадии строительства — 10 заводов.

Мне сложно ответить на этот вопрос вашего читателя, поскольку мы не знаем, чем конкретно занимается данная компания: если земляными работами, то это самое начало стройки, если установкой вентиляции, то это конец работ. Уверен, если компания оказывает услуги должного качества и по разумной цене, то у нее все будет отлично, потому что она уже в «Алабуге».

— Какие производства будут введены в строй в этом году?

— 29 августа будет введен в строй завод турецкой компании «Джошкуноз». Общий объем инвестиций — порядка 66 миллионов долларов, в перспективе будет доводиться до 100 миллионов долларов. Планируется создать 260 рабочих мест. Это очень важный проект для особой экономической зоны, поскольку это штамповка для Ford. А в настоящий момент в автомобиле все начинается с металла. Будет приходить листовой металл в рулонах, а выходить — автомобиль. То есть это будет максимально далеко от некой иллюзии, что сборка автомобиля в России — это когда приходит кузов, а здесь только колеса отверткой привинчивают.

— Какая локализация сегодня у Ford?

— В настоящий момент — порядка 30 процентов. Но в течение двух лет с учетом запуска завода по производству штамповки кузова и того, что до конца года зайдут еще две компании по полимерным деталям плюс завод двигателей, локализация превысит 50 процентов.

— Какие еще производства начнут работу до конца года?

— Осенью этого года мы ожидаем открытия двух гигантских заводов турецкой компании «Шишеджам». Первый — это производство листового стекла объемом 225 тысяч тонн в год. В тестовом режиме стекло уже льется. Второй завод — по производству автомобильного стекла. В обоих производствах используются технологии французской компании «Сен-Гобен», которая является партнером «Шишеджама» по совместному предприятию.

Говоря о локализации турецких компаний и конкурентных преимуществах, я хочу рассказать историю, которая касается компании «Кастамону Интегрейтед Вуд Индастри», которая также будет открывать свое производство в сентябре текущего года. Их продукция — плиты МДФ — это сырье для производства мебели. Там две основных составляющих в себестоимости: древесина и газ. Стоимость газа в Турции в три раза дороже, чем в России, стоимость древесины на 50 процентов дороже, чем в России. И теперь вопрос: кто и куда экспортирует МДФ? К удивлению и, наверное, к некоторому стыду нашей страны ответ такой: Турция экспортирует МДФ в Россию...

Но не все так просто, потому что для такого производства нужно 50 гектаров земли, 15 мегаватт электричества, 50 миллионов кубов газа, нужны железнодорожная ветка и льготы, чтобы завести дорогостоящее оборудование. И как это не удивительно, но в России не так много мест, где можно разместить такое производство. Компания потыкалась в нескольких регионах, но там ничего не получилось, и они уже хотели уйти из России. Но нам удалось «достучаться» до них, и они пришли в «Алабугу».

— А как вам удалось «достучаться»?

— О нашей особой экономической зоне они узнали на экономическом форуме в Сочи, а затем большую работу провело полномочное представительство Республики Татарстан в Турции. Привлечение инвесторов — это работа не только управляющей компании, а всей республики во главе с нашим главным маркетологом Рустамом Нургалиевичем.

(фото: www.alabuga.ru)

КОМПАНИЯ «КАСТАМОНУ» ПЛАНИРОВАЛА ПОСТРОИТЬ НА ОЭЗ ОДИН ЗАВОД, А СТРОИТ ШЕСТЬ

— То есть вы продаете ОЭЗ как некий продукт?

— Да, и в этом стараемся базироваться на тех конкурентных преимуществах, которые есть в России. Как правило, компания не приходит в Россию, если здесь у них нет больших продаж. Они должны прекрасно понимать, какая марка МДФ или стекла сегодня востребована в стране. И бренд должен быть легко узнаваем, поэтому нельзя строить маленький заводик, а нужно сразу возводить завод мирового уровня. Только когда компания уже знает местный рынок, понимает его, она может принять решение об инвестициях.

Все компании, как правило, должны иметь свое представительство в России, и именно они являются нашими партнерами в переговорах. Мы смотрим, есть ли в России сырье для предлагаемых производств, есть ли компетенция в республике.

Самым лучшим для нас сигналом служат возвращающиеся клиенты. Например, компания «Кастамону» сначала планировала построить только один завод по производству МДФ стоимостью 150 миллионов долларов, а сегодня они строят на территории «Алабуги» 6 заводов, и строительство второго завода заканчивается в начале следующего года. Общей объем инвестиций — 600 миллионов долларов.

— Какие это будут производства?

— Еще один завод деревообработки ОСП (ориентировочно-стружечных плит), производства сэндвич-панелей для домостроения. Также будет производство ДСП, памперсов, моющих средств и бумажной продукции. Это очень серьезные заводы, проектирование которых занимает порядка трех лет.

— Почему у вас доминируют турецкие компании?

— Нельзя сказать, что они доминируют, у нас есть компании из разных стран. Ford, Armstrong, 3М — это американские компании. Есть немецкие компании: «Сария», РМА, «Прайс-Даймлер». И конечно, есть российские компании: «Интерскол», «Белая Дача», «Полиматиз».

— Вы сказали, что 11 предприятий уже работают. Ford-Sollers — это понятно, а что производят другие компании?

— «Полиматиз» — это производство нетканого полотна из полимеров «Нижнекамскнефтехима». Стекловолокно — продукция компании «Прайс-Даймлер Татнефть — Алабуга Стекловолокно». Компания «Сария Био-Индастрис» перерабатывает отходы животноводства и производит костную муку для питания животных и животные жиры. Французская компания Air Liquide производит технические газы, датская компания Rockwool — утеплитель. Российская компания «НТЦ МСП» производит автокомпоненты. Немецкая компания РМА производит шаровые краны для магистральных газопроводов «Газпрома». «Белая дача» производит продукты питания.

«ИЗЮМИНКА» ОЭЗ «АЛАБУГА» — КАРБОНОВОЕ ВОЛОКНО

— Город Елабуга — это прежде всего музеи и достопримечательности, это Иван Шишкин, Надежда Дурова, Марина Цветаева. Какое предприятие экономической зоны можно считать изюминкой ОЭЗ «Алабуга»? Когда мы будет гордиться зоной так же, как китайцы, у которых экономическая зона — одно из достижений? (Замира Сафарова)

— Rockwool производит теплоизоляцию, а России нужна теплоизоляция. Это крупнейший завод в мире по производству теплоизоляции! Мы стоим на пороге революции по материаловедению. То же самое, чем раньше была сталь, сегодня будут композиты. И основа для самых высокотехнологичных композитов — это карбоновое волокно. И оно будет производиться именно в «Алабуге» на заводе «Алабуга-Волокно». На базе карбонового волокна можно делать все что угодно. И это будет такой же эффект, как раньше от наличия производства стали в регионе.

— И кто будет производить это волокно?

— Российская компания «ХК «Композит».

— Если бы машина времени вернула вас в 2006 год, что бы вы сделали по-другому с точки зрения развития ОЭЗ «Алабуга»? (Сергей)

— У каждого времени есть какие-то свои ошибки, и если ты их не совершил в свое время, то совершишь какие-то другие ошибки. Наверное, именно с этой точки зрения и нужно подходить. Да, можно что-нибудь улучшить, но мы удовлетворены тем, что наш продукт — ОЭЗ «Алабуга» — глобально конкурентен, он пользуется спросом у самых придирчивых инвесторов. Учитывая, что опыта строительства особых экономических зон в России не существовало на тот момент, наша концепция оправдывает себя.

(фото: www.alabuga.ru)

— Сколько сегодня в России особых экономических зон?

— В России 28 ОЭЗ.

— А сколько из них реально действующих?

— Неплохо развиваются зоны в Липецке, Томске, Дубне, сейчас и Тольятти подтягивается. Мы знаем, что этот продукт будет востребован.

— Когда вы «продаете» ОЭЗ «Алабуга» инвесторам, о каких «фишках» в первую очередь рассказываете?

— Во-первых, далеко не в каждом регионе есть инфраструктура, подведенная к земельному участку, где ты собираешься строить производство.

— Но в России много заброшенных производств, где тоже сохранилась инфраструктура...

— Да, и наша зона построена на месте недостроенного Камского тракторного завода, и мы использовали порядка 10 процентов его инфраструктурных мощностей. Но такого серьезного уровня, как у нас, все-таки в стране нет. А все брошенные заводы все равно чьи-то, и за них придется заплатить...

— А что предлагается у нас?

— На наш взгляд, инфраструктура и бесплатное технологическое подключение к сетям электроснабжения — это первостепенный вопрос. Второе — это возможность завезти без пошлин и НДС импортное оборудование. Третье — льготы по налогу на имущество и по налогу на прибыль. Было принято решение о том, что первые пять лет с первого прибыльного квартала резидент платит 2 процента, следующие пять лет — 7 процентов, следующие пять лет — 15 процентов. А по налогу на имущество льгота действует 10 лет с даты регистрации компании.

НДС, НДФЛ, все социальные платежи резиденты платят полностью. Но надо понимать, что компании, которые обслуживают резидентов — строят, перевозят, кормят и т.д., не имеют льгот. ОЭЗ, — это драйвер для региона.

— Что делает на ОЭЗ «Белая дача»? Выращивает овощи или только их упаковывает? У нее такие соседи, что непонятно, как можно все это совместить...

— Казалось бы, что сложного — вырастить и упаковать салат? Но в России почему-то не пошло это дело, и мы завозим салаты из-за рубежа даже летом.

— У нас просто не было культуры потребления салата и прочей травы.

— Да, не было культуры потребления, а для такого скоропортящегося продукта нужен стабильный спрос. Бизнес не понимал, зачем выращивать, если нет спроса. Но возникла «Белая дача», появился стабильный спрос, и вот сейчас все это выращивают в России, в том числе в Татарстане. Можно даже сказать, что это драйвер развития сельского хозяйства. Уже есть фермеры в Татарстане, которые выращивают для «Белой дачи», а на территории особой экономической зоны продукты только моются, фасуются и упаковываются.

Окончание следует.