Гибель «Булгарии»: «Есть указание от руководства страны, что вы будете сидеть»

5 МЛН. ЗА КЛЕВЕТУ С ПОТЕРПЕВШЕГО И ТЕЛЕКОМПАНИИ

В Московском районном суде накануне продолжился допрос подсудимого по делу о крушении дизель-электрохода «Булгария» Ирека Тимергазеева. Он обвиняется по 3 части 285 статьи УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия»).

Перед началом допроса Тимергазеев вновь напомнил о заявлении, которое сделал накануне. Он обвинил потерпевшего Геннадия Игнарина в клевете и оказании давления на суд, а телеканал «Казань-Звезда» — в выпуске заведомо ложной информации в эфир. В частности, подсудимого не устроило выступление Игнарина, которое транслировалось 12 ноября в 19 часов 10 минут по московскому времени.

— Игнарин при выходе из Московского районного суда дал интервью средствам массовой информации, в котором он сообщил заведомо ложную информацию о якобы совершении мною уголовного преступления, — заявил Тимергазеев.

По мнению подсудимого, потерпевший совершил преступление, предусмотренное 5 частью 128 статьи УК РФ («Клевета»), сопряженное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В качестве компенсации Тимергазеев хочет выступить на телевидении с опровержением, а также получить опровержение вышедшего накануне видеоматериала со стороны телеканала «Казань-Звезда», а также от Игнарина. Помимо этого, подсудимый попросил суд обязать Игнарина и телекомпанию оплатить штраф в размере 5 млн. рублей в адрес потерпевших в счет возмещения ущерба, который обязано выплатить государство. Подсудимый также настаивает на том, чтобы суд лишил телекомпанию «Казань-Звезда» лицензии СМИ.

— Прошу суд обязать телекомпанию «Казань-Звезда» выпустить в эфир в прайм-тайм опровержение по данному сообщению. Руководствуясь принципом равноправия и состязательности сторон, прошу предоставить нам время и возможность выступить в этих программах с опровержением данной лжи. Обращаю ваше внимание, что приговора еще нет, а выступление гражданина Игнарина уже есть, что является давлением на суд", — заявил Тимергазеев.

«У НЕГО В СИЗО ТЕЛЕВИЗОР ЕСТЬ ИЛИ ПО ИНТЕРНЕТУ В НОУТБУКЕ?»

Впрочем, судья Сергей Якунин скептически отнесся к словам подсудимого.

— Заявления, выступления, комментарии, интервью всех лиц, которые находятся в зале суда, в средствах массовой информации, — это все за пределами нашего судебного разбирательства. Поэтому, естественно, каждый волен делать любые заявления, вести себя как угодно, если это не касается нашего процесса, — сказал судья и добавил, что данное заявление, безусловно, будет приобщено к материалам уголовного дела.

Судья сообщил, что принципиально не смотрит телевизионных передач и не читает материалов прессы, посвященных судебному разбирательству по делу «Булгарии», чтобы избежать субъективного толкования фактов. Он терпеливо объяснил подсудимому, что тот вправе обратиться в суд, если усматривает, что в отношении него были совершены уголовно наказуемые действия.

— Вас никто не лишает права обратиться с заявлением о привлечении этих лиц к уголовной ответственности. Но это вне рамок нашего судебного разбирательства, — объяснил судья.

— Можно я сделаю заявление? — обратился к судье Игнарин.

— Никаких заявлений, поскольку мы разбираем совершенно другое уголовное дело, и сейчас у нас стадия судебного разбирательства, которая называется «допрос подсудимых», — ответил судья, предугадав намерение Игнарина ответить Тимергазееву.

Впрочем, потерпевшие были крайне возмущены заявлением Тимергазеева, и перейти сразу к допросу подсудимого не получилось. «А мы его жалели», — сказал кто-то из них.

— А где он его смотрел? У него в СИЗО телевизор есть или по интернету в ноутбуке? Я не смотрела, он смотрел! — возмутилась потерпевшая Гульнара Назарова.

— Достаточно. Он у нас не осужденный, он такой же гражданин России и имеет право любым незапрещенным законным способом добиваться, требовать восстановления, по его мнению, своих нарушенных прав, в том числе и путем инициации уголовного преследования любых лиц, как он сочтет необходимым. Здесь нет ничего, из ряда вон выходящего, — сказал судья.

Тимергазеев уточнил, внесли ли в протокол судебного разбирательства его заявление, и попросил его копию. На этом вопрос с заявлением в отношении потерпевшего Игнарина был исчерпан, начался допрос подсудимого по существу.

«НУ, МЫ ЗАНИМАЛИСЬ ОТЧЕТНОСТЬЮ»

Отвечая на вопросы своего адвоката Николая Глазунова, Тимергазеев рассказал, что Казанский линейный отдел Волжского управления государственного морского и речного надзора Ространснадзора, начальником которого он был до заключения под стражу, не ведет технического наблюдения за эксплуатацией судов, как указано в обвинительном заключении. Подсудимый сообщил, что его отдел ведет технический надзор, но фактически этот надзор осуществляется только на бумаге.

— Нет никаких правовых актов, должностного регламента, положений, инструкций, даже приборов, с помощью которых мы могли бы осуществлять этот технический надзор. Только слова, — заявил Тимергазеев.

— Из обвинения следует, что, согласно должностному регламенту №54 от 2009 года, на который ссылается следствие, в ваши обязанности входит обеспечение транспортной безопасности. Что вы можете объяснить по этому поводу? — спросил Глазунов.

— Надзор за обеспечением транспортной безопасности осуществляет отдел транспортной безопасности, руководитель которого в Казани — Купцов Игорь Владимирович. В Москве в федеральной службе по надзору транспорта возглавляет управление транспортной безопасности Чирков. Мы, Госморречнадзор, не занимались транспортной безопасностью. Мы осуществляем контроль за эксплуатационной безопасностью, которая заключается в осмотре судов на водном транспорте, судоводительских предприятий на предмет готовности их к осуществлению безопасности плавания, — ответил подсудимый.

Из допроса Тимергазеева, который растянулся на три судебных заседания, можно сделать следующий вывод. Составить акт предлицензионной проверки «Булгарии», который, как выяснилось в ходе многочисленных судебных процессов, не имел никакой юридической силы, Тимергазееву приказал Александр Храмов — заместитель начальника отдела регистрации и лицензирования Волжского управления Госморречнадзора. Казанский линейный отдел, по словам подсудимого, в принципе не должен был заниматься такой деятельностью, но под давлением Храмова соответствующий акт был подписан.

Во время своего выступления Тимергазеев часто ссылался на пробелы в законодательстве, из-за которых сотрудники его отдела не могли осуществлять осмотр судов. В 2011 году, по его словам, осмотр судов был запрещен.

— А что вы вообще делали? Суда вы осматривать не можете, антитеррористическую безопасность обеспечивать не можете, технический надзор — не можете. А что вы делали там у себя в линейном отделе? — не выдержал в какой-то момент судья.

— Ну, мы занимались отчетностью...

— Какой отчетностью? Отчетность возникает тогда, когда человек проделал определенную работу, его требуют отчитаться за эту работу. Я рассмотрел столько-то уголовных дел за такой-то период: сколько-то отложил, сколько-то приостановил, сколько-то прекратил, сколько-то приговоров. Вот это отчетность. А у вас какая отчетность может быть, если вы ничего не делали?

— У нас нет такого понятия, как обязательный осмотр судов. Мы могли только осматривать суда по заявке судовладельца или по поступившей жалобе.

— Вы решили давать показания, но третий день уже мучаетесь. Дача показаний в суде предполагает рассказ подсудимого по существу предъявленных ему обвинений, — сказал судья.

«ЕСТЬ УКАЗАНИЕ ОТ РУКОВОДСТВА СТРАНЫ, ЧТО ВЫ БУДЕТЕ СИДЕТЬ»

Когда дело дошло до допроса со стороны потерпевших, Игнарин припомнил Тимергазееву обвинение в клевете, а также слова, сказанные им на прошлом заседании. Тогда, обращаясь к суду, Тимергазеев заявил, что люди, находящиеся на скамье подсудимых, такие же потерпевшие по делу и переживают из-за трагедии.

— Ваша честь, я бы хотел уяснить для себя статус Тимергазеева, — сказал Игнарин.

— Мы были взяты под стражу за подписание акта предлицензионной проверки, который не имеет юридической силы. И сейчас нас всеми силами пытаются удержать под стражей уже свыше двух лет. Поэтому я и, наверное, другие потерпевшие считаем себя потерпевшими, — ответил Тимергазеев.

— Согласны ли вы со своим статусом подсудимого? — настаивал Игнарин.

— Для суда я подсудимый, в тюрьме — следственно арестованный, — ответил Тимергазеев.

После этих слов Тимергазеев неожиданно перешел к другой теме, которая заинтересовала судью.

— Следственный комитет, когда нас взяли и когда приехали с большими погонами, нас стали стращать, по-русски говоря. Стали говорить: «дело резонансное, вас все равно посадят, давайте наперегонки друг друга вкладывайте, говорите, признавайте вину, все равно будете сидеть. Есть указание от руководства страны, что вы будете сидеть». И это говорили люди, близкие... я не буду говорить.

— Мне вот от руководства страны никакого указания не поступало, поэтому интересно, какие вам поступали указания? — спросил судья.

— Следствию поступали указания, не мне. Буквально на днях нашли человека повешенным у нас при непонятных обстоятельствах в тюрьме. И это у нас периодически случается.

— Какое отношение ваш пример имеет к разбираемому вопросу? — спросил Игнарин.

— Это имеет отношение. Это в дальнейшем будет, вы поймете. Потому что многие, кто здесь давал показания, тоже испытали психологический пресс. Вот так.

Около двух часов длился допрос Тимергазеева потерпевшими. Участники процесса сделали свои выводы из того, о чем на протяжении двух заседаний говорил Тимергазеев. А говорил подсудимый о невиновности людей, оказавшихся на скамье подсудимых, о многочисленных пробелах в законодательстве, касающихся водного транспорта и, по мнению подсудимого, доказывающих его невиновность, в том числе — о запрете в 2011 году осмотра судов сотрудниками линейных отделов управления госморречнадзора Ространснадзора и многих других проблемах в сфере обеспечения безопасности судоходства.

После нескольких уточняющих вопросов от адвокатов подсудимых, Якунин объявил о завершении допроса Тимергазеева.

Далее суд заслушает показания подчиненного Тимергазеева — подсудимого Владислава Семенова, который следствием также обвиняется по 3 части 285 статьи УК РФ («Злоупотребление должностными полномочиями, повлекшее тяжкие последствия»).

Газета «БИЗНЕС Online» продолжает следить за судебным процессом по громкому делу.