IMG_5236.jpg
 

«ДУМАЮТ, ЧТО ПРОГРАММИСТЫ – ЭТО СУТУЛЫЕ ОЧКАРИКИ»

— Шамиль, где вы родились, учились, работаете?

— Родился в 1977 году в селе Осиново Зеленодольского района Татарстана, где живу и сейчас. Там же учился 8 лет, а с 9 класса — в Казани в татарской гимназии №4. Окончил мехмат КГУ и аспирантуру КХТИ, являюсь кандидатом технических наук. Некоторое время преподавал в вузе, параллельно работая программистом в компании «Финист-Софт». Но затем выбрал стезю программиста. Многие думают, что программисты — это сутулые очкарики, которые все время сидят за компьютером и больше ничего не делают.

— А на самом деле это не так?

— На самом деле программистам через некоторое время надоедает сидеть за компьютером, и они начинают искать для себя интересное занятие. Они активно занимаются спортом, путешествуют, среди них много туристов, велосипедистов, горнолыжников.

— И вы из их числа?

— Да, я горнолыжник, мне также нравится самостоятельный зарубежный туризм. Катался на лыжах в Австрии, путешествовал на велосипеде в Таиланде, Вьетнаме, Лаосе...

«В МОЕЙ ГОЛОВЕ ЩЕЛКНУЛО, И Я РЕШИЛ: НАДО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ»

— А чем занимается компания «Финист-Софт»?

— Она занимается разработкой банковского обеспечения. Я являюсь руководителем проекта создания банковской отчетности. Кроме того, на выборах президента РФ в 2012 году я был членом УИК №96 Кировского района Казани с правом решающего голоса. В 2013 назначен на пять лет членом УИК №140 Московского района Казани.

— Как вы туда попали?

— В избирательную комиссию меня привело мое любопытство. Первоначально я практически не интересовался выборами. И на выборы ходил не всегда. Я предполагал, что итоги выборов подтасовывают, но меня это не волновало. Но, видимо, произошли в стране какие-то изменения, потому что мне постепенно стало это интересно. Причем этот интерес у меня возник после выборов в Госдуму в 2011 году. Были опубликованы результаты, и они меня не очень задели, хотя, конечно, с моей точки зрения, были очень большие проценты за «Единую Россию».

Но люди в Москве вышли протестовать. Думаю, они были правы, но их посадили на 15 суток только за то, что они осмелились указать на ошибки. Я заинтересовался и посмотрел трансляцию суда над этими людьми. Были приведены видеозаписи, подтверждающие, что они порядка не нарушали, но тем не менее судья впаял по 15 суток каждому. Причем он отказался рассматривать доказательства их невиновности. Эта ситуация меня сильно разозлила. В моей голове щелкнуло, и я решил: надо что-то делать.

И я с друзьями вышел на первый митинг на площадь Свободы. Мы просто постояли там и поговорили. Моих друзей вся эта ситуация с выборами тоже напрягла. Потом был второй митинг, и нас записали на курсы занятий по избирательному праву.

«ЗАПИСАЛСЯ В ЧЛЕНЫ УИК С ПРАВОМ РЕШАЮЩЕГО ГОЛОСА ОТ КПРФ»

— Кто записал?

— Там были разные общественные организации. Я попал в группу к коммунисту Игорю Веселову (член КПРФ, лидер коалиции «За честные выборы» — прим. авт.). Сначала я хотел походить на занятия просто для общего развития, а потом втянулся... И так получилось, что записался в члены участковой избирательной комиссии с правом решающего голоса. Как раз были выборы президента России.

— Так просто взял и записался?!

— Конечно, там были определенные требования, но я им соответствовал. Дело в том, что по закону определенную квоту в УИКах имеют парламентские партии.

— И от какой вы партии?

— Я от КПРФ

«ДУРНОЙ ФАРС – ЭТО...»

— У председателя ЦИК РТ вы спросили, цитирую: «Планируется ли постепенный переход от нынешнего дурного фарса к проведению реальных выборов?» Экзам Саматович Губайдуллин спросил в ответ: а что такое «дурной фарс»?

— Дурной фарс — это когда результаты выборов совершенно не отражают реального распределения сил. И выборов как таковых нет, потому что нет подсчета реальных голосов.

— Вы говорите о подтасовках?

— Абсолютная подтасовка!

— Но вы же, будучи членом УИК с правом решающего голоса, имели право «схватить за руку», помешать подтасовкам!

— Подтасовки совершаются там, где на участке нет активного члена УИК с правом решающего голоса. А там, где они есть, в некоторых случаях с ними воюют, но в большинстве случаев отступают.

— С вами боролись?

— У меня конфликтов не было. Но я начал работу заранее, еще до выборов. И еще себе на помощь я позвал двух ребят, которые стали членами УИК с правом совещательного голоса. Одному против десятерых членов УИК бороться очень тяжело. У нас была война, но без драк, разговаривали на повышенных тонах.

— А на каком этапе выборов происходит основная подтасовка? Вброс бюллетеней или при подсчете?

— И вброс, и при подсчете. Но они практикуются только там, где нет активных членов УИК и наблюдателей. Схема такая: есть заданный процент, например, за Путина в Казани план был 75 процентов, и как бы ни проголосовали люди, эти 75 процентов будут!

— То есть спускают этот план на каждый избирательный участок?

— Нет, план общий на город. Спускали бы план и на каждый участок, но они знают, что на некоторых из них есть активные члены УИК и наблюдатели, которые не позволят подтасовать итоги. Как, например, было на моем участке: я начал активно себя вести аж за две недели до выборов, и они поняли, что здесь им ничего сделать не удастся. Но для власти в этом трагедии нет, потому что, получив 50 процентов за Путина на одном участке, они делали 90 на другом. И в среднем получаются плановые 75.

Я же математик, я провел анализ. Все данные избиркома есть в интернете, я просто их скачал и построил графики. И получалось так, что жители одного дома отдали Путину 40 процентов голосов, а соседнего — 90. А все потому, что эти дома находятся на разных избирательных участках, и в одной комиссии активный член или наблюдатель был, а в другой нет...

«ЕСЛИ МЕНЯ НАЧНУТ ПУГАТЬ, Я, НАВЕРНОЕ, ИСПУГАЮСЬ»

— Выходит, «один в поле — воин»?

— Не один, нас было трое. Вот трое против 10 — воин. Были случаи воздействия на членов комиссии и наблюдателей. Например, среди нас был один студент, но приехал представитель деканата и сделал ему предложение, от которого тот не смог отказаться, и ушел с избирательного участка.

— На вас давили?

— Нет, ведь я работаю в коммерческой компании. А вот на бюджетников давили.

— Но ведь власти могут надавить и на коммерческую компанию через налоговиков, пожарных...

— Могут, конечно, но они решили этим не заниматься. Я не говорю, что я бы шел до конца. Если меня начнут пугать, я, наверное, испугаюсь (смеется).

— А чем вас можно напугать?

— Меня может испугать увольнение с работы. Если директор скажет, что у компании из-за меня возникли проблемы, я перестану заниматься выборами. Да, я не идеальный, меня можно запугать. Я не готов променять свое благополучие на идеалы. Меня нельзя назвать революционером, который за свои светлые идеалы идет до конца.

«Я ПРОСТО ЗА ЧЕСТНЫЕ ВЫБОРЫ»

— Вас, наверное, в этом смысле можно назвать зеркалом нашего нынешнего общества... Я вас правильно поняла, в УИК от коммунистов вы попали случайно? Или все-таки разделяете их взгляды?

— Нет, я просто за честные выборы. И так поступают многие. Например, один мой друг был членом нашей УИК от КПРФ, другой — от Прохорова. Мне не важно, кто победит на выборах, меня пока интересует сама процедура: я хочу, чтобы выборы все-таки отражали реальный расклад в обществе. В принципе, у меня нет острого отторжения из-за небольших нарушений. Меня так задела вся эта ситуация от полной безысходности: как бы люди ни проголосовали, какой-то человек всегда проставит нужный ему результат. И так всегда происходит.

— Как вы считаете, откуда происходит эта команда о «нужных» результатах выборов?

— Я предполагаю, что все идет из аппарата президента. Я, например, слышал, что Рустам Минниханов во время беседы со СМИ сказал буквально следующее: если Путин наберет у нас мало, нам будет стыдно перед ним. Я считаю, что это как раз непрямая команда. Судя по нашему участку, я примерно знаю, что на тех выборах Путин реально набрал в Казани порядка 55 процентов, Зюганов — около 20, а Прохоров — около 15 процентов.

— Можно ли по выборным делам восстановить справедливость в суде?

— Дело даже не доходит до суда, поскольку следственный комитет все рубит на корню. По всей России идут протестные процессы, и в некоторых регионах они прорываются. В Саратове, например, были такие судебные решения, которые отменили результаты выборов.

«ПОСТОЯННО ПИСАЛ ЖАЛОБЫ В ЦИК РТ»

— Вы сообщали о нарушениях в территориальную или Центральную избирательную комиссию РТ?

— В нашей-то УИК все было нормально — мне удалось перебороть свою комиссию. А по нарушениям на других участках я постоянно писал жалобы в ЦИК РТ. Ответы приходили, но они не признавали нарушений. Я сам лично зарегистрировался на портале госуслуг, получил все материалы выборов, подсчитал и увидел, что реальное количество проголосовавших людей на сотни отличается от тех результатов, которые записаны в протоколах. Все свои подсчеты я отдал Веселову, и один человек занимается этим дальше.

У меня был еще один вопрос к председателю ЦИК РТ — о видеофиксации нарушений. Оказывается, видеозаписи не принимаются судом в качестве доказательства, поскольку это не прописано в законе.

— Затратили миллионы рублей на видеокамеры, а видеозапись нелегитимна... Как считаете, это сделано осознанно?

— Наверное, Путин хотел, чтобы люди верили в честность выборов. Но мне кажется, что сейчас к нему пришло понимание, что разрыв между этим дурным фарсом и реальной картиной распределения сил надо сокращать.

Считаю, именно поэтому смена руководства Центризбиркома в Татарстане и произошла. Это не означает, что новое руководство ЦИК будет проводить честные выборы. Это означает, что они постараются без скандалов чуть-чуть уменьшить эту пропасть между плановыми цифрами и реальной картиной итогов выборов. Это сложная задача. Я даже сочувствую Экзаму Саматовичу. Разрыв будет сокращаться, но именно потому, что сейчас много людей, которых выборы стали волновать. Как это случилось со мной.

— Экзам Саматович сказал, что хотел бы с вами встретиться. Вы готовы к этому?

— С удовольствием встречусь!

«СЧИТАЮ «БИЗНЕС ONLINE» ЛУЧШЕЙ ГАЗЕТОЙ ТАТАРСТАНА»

— Как давно читаете «БИЗНЕС Online»?

— Вашу газету я читаю уже несколько лет. Считаю «БИЗНЕС Online» лучшей газетой Татарстана. Я удивляюсь вашему профессионализму! Люблю читать интервью, опубликованные в вашей газете.

— Какие у вас есть замечания?

— Меня немного смущает то, что модераторы часто режут комментарии. Причем очень безобидные.

— Шамиль, спасибо за интерес к нашей газете и за активную жизненную позицию. Успехов вам!