Салават Юзеев: «Не надо спасать Казанскую киностудию»

«ЭТО ФИЛЬМ О ЖЕРТВОПРИНОШЕНИИ»

- Салават Ильдарович, в рамках кинофестиваля этого года будет презентация вашего нового кинопроекта. Хотелось бы услышать о нем подробнее.

- Фильм называется «Курбан-роман». Если коротко описать его суть, то это фильм о любви и жертве. О жертвоприношении во имя любви. «Курбан» — это «жертвоприношение».

- А роман? Это вид литературного творчества? Или отношения между людьми?

- Так назвал свою книгу молодой писатель Ильдар Абузяров, по чьему произведению написан сценарий. Это повесть. В названии идет игра слов. Можно подумать и о книге, и об отношениях — любовный роман между людьми. В юности я писал стихи и посещал литературное объединение при музее Горького, и наш руководитель поэт Марк Зарецкий обычно говорил, что все, что мы пишем, мы пишем о любви и о смерти. Все остальное с этим связано.

- Какова фабула фильма?

- Если коротко, то фабула такова. Он любит ее, а она серьезно больна, и он совершает обряд жертвоприношения во время праздника Курбан-байрам. При этом он должен пригласить на этот праздник своего старшего брата, с которым находится в смертельной ссоре, а ссора эта из-за того, что она, девушка, которую он любит, изменила ему с этим старшим братом. Это основная канва. Но если просто так пересказать фильм, это не сказать ничего. Здесь важна среда фильма, а она, на мой взгляд, очень интересная и необычная для Казани. Эти два брата — они скрипачи. Один играет в оркестре оперного театра, другой — в симфоническом оркестре, он солист. Мы не называем оркестр, но в кадре оркестр La Primavera Рустема Абязова. Она солистка балета, она танцует партию Джульетты. И весь фильм у нас присутствует балет.

- То есть в фильме звучит Сергей Прокофьев?

- Прокофьев звучит, звучит Чайковский и даже Пьяццола. Фильм наполнен музыкой. Наш герой сидит в оркестровой яме и постоянно смотрит на балерину, танцующую на сцене. Балет «Ромео и Джульетта» идет через весь фильм. Когда мы все это снимали в нашем оперном театре, а у нас снимался оркестр театра, мы поинтересовались, правдива ли та ситуация, которая будет в фильме, когда скрипач влюблен в балерину. В оркестре нам сказали, что это самая обычная ситуация, и вообще они там все влюбленные.

- Кто играет в вашем фильме?

- У нас снялась балерина нашего театра Александра Елагина, она действительно танцует в Казани партию Джульетты. Мы снимали и этот спектакль, и репетиции, так что у нас документальные кадры соседствуют с художественными. В фильме снялся и партнер Елагиной Нурлан Канетов. Главную роль у нас играет актер Даниил Шигапов, он работает в театре Льва Эренбурга в Санкт-Петербурге, это очень серьезный актер, он в театре играет Раскольникова. В другой главной мужской роли можно будет видеть Эрнеста Тимерханова, это актер театра Ленсовета. Он уже засветился в татарстанском кино, сыграв роль в фильме «Бибинур». Еще одну главную роль играет Лейсан Дусаева, это актриса, которая стала телеведущей, в свое время она играла в Камаловском театре. Это вот четыре главных персонажа. Кроме них у нас играет Роза Хайруллина, которую, думаю, представлять не надо. Недавно она сыграла в фильме «Орда», вокруг которого сейчас столько разговоров.

«У НАШЕЙ СТУДИИ НЕТ ВЛАДЕЛЬЦА»

- Почему фильм не идет в конкурсном показе фестиваля?

- Он еще не совсем готов, лента отснята и закончен черновой монтаж. Но в этом году он будет. И хотя фильм еще не завершен, представлять его надо, сейчас даже представляют фильмы до начала съемок. Мы покажем трейлер, и это будет презентация проекта, приедут наши актеры.

- Вы снимали его на Казанской киностудии?

- Нет. У нас студия создана еще в 2003 году, она называется «Инновация». С самого начала мы связны с казанским фестивалем, и показывали на нем много нашей продукции.

- А кто владелец этой студии?

- Некоммерческий фонд «Инновация», у нас нет таких понятий, как владелец.

- А каков бюджет фильма?

- Около 30 миллионов рублей. Это деньги спонсоров, татарстанских. У государства денег нет, но в нашей работе с самого начала принимает участие министерство культуры. Не было бы минкульта РТ — не было бы нашего проекта. Кстати, за книгу «Курбан-роман» Ильдар Абузяров получил новую Пушкинскую премию в 2011 году, книга написана на русском языке. У Абузярова литературная жизнь сейчас складывается удачно, он попал в шорт-лист «Национального бестселлера». Абузяров — современный и востребованный писатель.

- Как соотносится ваш фильм с тем, что вы снимали раньше?

- Мне трудно сказать, это мой первый полнометражный фильм. Но с другой стороны, как говорят писатели, что они всю жизнь пишут одну книгу, просто она выходит под разными названиями. Может быть, это и так. В нашем кино мы создаем некий миф — у нас все происходит между оперным театром и ГБКЗ, в репетиционных залах, звучит классическая музыка, на экране балет. И создается впечатление, что Казань только этим и живет. Это, конечно, миф. Но миф иногда становится реальностью Правда вымысла иногда сильнее правды жизни. Мы и хотим, чтобы этот миф стал правдой жизни.

«ФИЛЬМ МОЖНО БУДЕТ ВОСПРИНИМАТЬ НА ТРЕХ УРОВНЯХ»

- Это будет арт-хаус?

- Этот фильм создавался так, чтобы его можно было воспринимать на трех уровнях. Первый уровень — это мелодрама, человек, который любит сериалы, получит интересную историю: любит — не любит, женится — не женится. Другой уровень — это интеллектуальный, тот, кто хочет, найдет в фильме скрытые смыслы, скрытые образы. И есть третий уровень — духовный, это обращение прямо к душе, к сердцу. Сейчас мы с композитором Радиком Салимовым обсуждаем, какую музыку ему писать, и мы ищем названия треков. Например, трек «Искушение Адама», другой — «Ищу тебя в темноте», еще один — «Ближе к Богу дальше некуда». В финале фильма возникает вопрос, умерла главная героиня или нет. Тот, кто любит мелодрамы, получит положительный ответ — она жива. Человек духовный поймет, что вопрос так уже не ставится, герой в таком состоянии духа, что жизнь или смерть для него уже не имеет значения. Он так близок к Богу, что уже дальше некуда. Нам бы хотелось, чтобы фильм наш был универсальным. Даже любители сериалов получат то, что им хотелось бы. Почему я заговорил о сериалах? Потому что сейчас мы подавали заявку в минкульт РФ на поддержку проекта. Нам денег не дали, не дали в Татарстане никому, региональным студиям вообще не дали. Есть такая тенденция, поддерживать проекты, связанные с телевидением. Непонятно почему. Критик Даниил Дондурей очень образно сказал об этом, что ситуация подобна тому, если бы дома для престарелых начали помогать "Газпрому". Не знаю, возникает ощущение, что таким образом собираются оболванивать население. Непонятная ситуация. В Татарстане, например, работают тендерные комиссии, и мы этим людям можем посмотреть в глаза. А кто это делает в минкульте РФ, мы просто не знаем.

- А что происходит у нас в Татарстане со съемками художественных фильмов?

- Откровенно говоря, как явления, кинематографа у нас нет. Есть отдельные хорошие работы, кто-то пытается что-то делать. Я как-то разговаривал с режиссером Мариной Разбежкиной, нашей землячкой, переехавшей в Москву, о положении в Казани. Она верно сказала, что в Казани нет «бульона», в котором нужно вариться кинематографистам. Потом для себя уже вывел формулу — нет «бульона», так мы приготовим на огне свою татарскую кровавую отбивную. Дело ведь не в том, что дать деньги людям, и они будут снимать. Нет, кино может не получиться. Кино вырастает не само по себе, оно вырастает из среды визуальных искусств. Именно визуальных! В Казани должен быть центр современного визуального искусства. Типа «Винзавода» в Москве, авангардного центра, где бы нашли пристанища визуальные искусства — видеоарт, фотография, любые изыски и молодежные эксперименты.

- В Перми много таких центров, но они кино в этом городе не снимают.

- Оно может там появиться, когда эта среда устоится. У нас считают, поставили камеру, театральных актеров — и снимем кино. Нет, это не кино. Кино рождается из образов, из живописи, которая в голове. Безусловно, в Казани нужен центр современного искусства, но апеллировать к верхам, чтобы они его создали, это бесполезно. По распоряжению сверху такие вещи не создаются. Должны прийти люди, лучше молодые, которые хотят перевернуть мир, совершить революцию, «дать пощечину общественному вкусу». Тогда из таких визуальных искусств возникнет и кино, не сериал, не театр, который снят на камеру.

- Как вы полагаете, нужно спасать Казанскую студию кинохроники?

- Не надо, конечно. Совершенно непонятно, зачем это делать. Что там ценного? Единственная ценность там — это архив хроники. То, что там делал целый цех, сейчас заменяет маленький компьютер. Многие в Татарстане говорят, чтобы снимать кино, нужна техническая база. Будет база — все появится. Ничего не появится! Сначала нужны интересные проекты, они зреют в голове, потом уже деньги, они на втором месте. А потом уже техническая база и все остальное.

- Но надо еще учить наших будущих кинематографистов, и учить у профессионалов.

- Не просто у профессионалов, искусство кино — это духовная традиция, когда мастер передает знание ученику. Это сакральный момент. Если посмотреть на историю кино, то Феллини работал ассистентом у одного известного режиссера. Алексей Герман был ассистентом у Товстоногова. Мы же в Казани возникаем как бы из небытия. В литературе, например, опыт перенимается чтением книг. В кино иначе. Школа нам нужна.

- Как вы видите судьбу «Курбан-романа»?

- Мы будем его продвигать, продавать, вывозить на фестивали. Сделаем все, что возможно. Пока не хватает денег, чтобы фильм завершить. Но мы надеемся, что Всевышний, давший нам зеленый свет в начале, его не отключит.