Олег Карезин, бывший мастер цеха казанской кустовой базы «Газпрома», где в июне 2020-го случился взрыв, наконец услышал приговор. Суд признал его виновным в нарушении требований безопасности, в результате которого погиб 23-летний работник базы. Но сам Карезин и его защита утверждают, что мастер действовал по инструкциям, а вот на базе наблюдался бардак: оборудование не соответствовало стандартам и было неисправным, а начальство об этом знало. О том, к каким выводам пришли эксперты и какими штрафами отделалось руководство базы, — в материале «БИЗНЕС Online».
Бывшего мастера цеха «Газпром сжиженный газ» Олега Карезина судят за взрыв, который «поставил на уши» пол-Казани
Второй приговор
Бывший мастер цеха «Газпром сжиженный газ» Олег Карезин ходит в суд уже четвертый год и однажды даже успел выслушать приговор, который, впрочем, потом был отменен Верховным судом Татарстана. Судят Карезина за взрыв, который «поставил на уши» пол-Казани. ЧП случилось 12 июня 2020 года на казанской кустовой базе сжиженного газа, входящей в структуру «Газпрома», — в компании ее называли крупнейшим хранилищем сжиженного углеводородного газа в Европе. Горящий факел удалось усмирить только через 18 часов (привлекали даже пожарные поезда), а весь следующий день пожарные охлаждали стоявшие рядом цистерны с газом, чтобы не допустить детонации и еще одного, куда более мощного взрыва. С учетом того, что база находится неподалеку от «Казаньоргсинтеза», о предполагаемых последствиях можно было только догадываться. В результате ЧП погиб 23-летний сотрудник Ильмир Давлетшин, пострадали двое его коллег.
В день, когда суд назначил дату оглашения нового приговора по делу, Карезин выглядел напряженно. «Усталость от дела есть, и у Карезина она есть», — скажет позже корреспонденту «БИЗНЕС Online» его защитник Дмитрий Хомич из «А2К Лигал». Вероятно, потому, что формально для Карезина это третий по счету процесс. В январе 2022-го суд признал его виновным по ч. 2 ст. 217 УК РФ («Нарушение требований промышленной безопасности опасных производственных объектов, повлекшее по неосторожности смерть человека») и назначил 4 года лишения свободы условно. Не самый жесткий приговор, с учетом того, что максимальное наказание, которое ему грозило, — 5 лет колонии. Но и с условным сроком бывший мастер цеха был не согласен — он настаивал на оправдании.
Расследование причин аварии проводила сначала специально созданная комиссия Ростехнадзора, а затем, с учетом ее выводов, — СУ СКР по РТ. Оно пришло к выводу, что из-за того, что Олег Карезин, будучи мастером цеха, нарушил требования безопасности, погиб работник газонаполнительной станции.
Так, указывает следствие, 12 июня, когда смена Карезина — машинист Айрат Исмагилов и три сливщика Ильмир Давлетшин, Хайбуллин и Садыков — заступила на работу, Карезин не обнаружил никаких неисправностей на базе, о чем сделал отметку в журнале. Потом дал работникам задание слить СУГ в несколько стационарных емкостей для ПАО «Казаньоргсинтез», а также в четыре цистерны — №10, 11, 12 и 14 — для «Газпром сжиженный газ». После этого Карезин распорядился провести работы по дренированию резервуаров №9 и 10. Следствие считает, что между сливом и дренированием прошло меньше двух часов, как это предусмотрено инструкциями, да и проводились работы уже на закате, хотя должны были в светлое время суток.
В итоге, когда сотрудники открыли краны для слива, вместо воды из емкости начала выходить жидкая фаза СУГ, мгновенно испаряясь и превращаясь в парообразное облако. Следствие считает, что на емкости в то время была не до конца закрыта запорная арматура (перемычка), из-за чего выход жидкой фазы СУГ происходил очень резко: создалось дополнительное давление, и газ просто неконтролируемо начал выходить через кран.
Работники сообщили об этом Карезину, он попросил вызвать спасателей, а сам поручил сливщикам пойти устранять утечку. Закрыть кран они не смогли — к тому времени он уже обмерз и покрылся инеем. Следствие считает, что Карезин в этот момент должен был воспользоваться паровой линией (т. е. специальным шлангом) и отогреть кран. Но не сделал этого. А вместо того он поручил перекачать газ в резервную емкость, что сливщики тоже сделать не смогли.
При этом все пространство обваловки (заградительного сооружения вокруг емкостей с газом) уже было заполнено газом; он стал перетекать и за ее пределы. Следствие считает, что Карезин не принял меры по эвакуации людей, которые не участвовали в ликвидации последствий аварии, — Давлетшина и Исмагилова; не отключил электричество на базе и не рассеял газовое облако. А пары пропана тем временем распространялись по территории, добравшись уже до трансформаторной подстанции.
Примерно в 21:57, когда Карезин зашел внутрь операторской, а работники стояли около нее, случился взрыв. В результате ЧП Давлетшин погиб, еще два работника — Хайбуллин и Исмагилов — получили травмы.
Верховный суд Татарстана с его доводами согласился и отменил обвинительный приговор, направив дело на новое рассмотрение. Когда дело поступило в суд во второй раз, его было решено вернуть в прокуратуру. Суд пришел к выводу, что следствие не описало, как действия Карезина связаны с возникновением искры, из-за которой произошел взрыв. Но до прокуратуры дело не дошло — ВС РТ отменил это решение. И вот в третий раз суд рассмотрел дело, что называется, до конца.
ЧП случилось 12 июня 2020 года на казанской кустовой базе сжиженного газа, входящей в структуру «Газпрома», — в компании ее называли крупнейшим хранилищем сжиженного углеводородного газа в Европе
Начальство газохранилища наказано. Штрафами
Адвокат Хомич в прениях заявил, что разлив газа и последующий взрыв на газохранилище случились совсем не из-за действий Карезина. А из-за того, что на предприятии использовалось неисправное оборудование.
Во-первых, по словам защитника, саму станцию было опасно эксплуатировать. Об этом, в частности, прямым текстом говорится в экспертизе, которая есть в уголовном деле. «Эксплуатация оборудования газонаполнительной станции не являлась безопасной», — сказано в заключении эксперта. Он объясняет: на емкости №10 стоял дренажный вентиль, не предусмотренный стандартом; в эксплуатацию была допущена неисправная задвижка, а в помещении трансформаторной подстанции и на щитке не было взрывозащищенного электрооборудования.
Кроме того, указал адвокат, за те же самые нарушения и последствия, которые следствие вменяет Карезину, были привлечены другие лица. Это, в частности, сотрудники ООО «Газпром сжиженный газ» — начальница службы охраны труда Любовь Фурштатова, директор Рустам Арысланов, начальник цеха Губкин и зам главного инженера Альфик Хасанов. В отношении них составили протоколы по КоАП; кроме того, было установлено, что они нарушили закон «О промышленной безопасности опасных производственных объектов», а Арысланов — еще и правила безопасного ведения газоопасных работ, которые утверждены Ростехнадзором. «Это нарушение состоит в причинной связи с аварией и гибелью Давлетшина», — указал защитник. Однако на скамье подсудимых оказался почему-то Карезин.
Причем, по данным нашего издания, штрафы, которыми отделались должностные лица газохранилища, — в пределах 50 тыс. рублей. Об этих же суммах говорил и потерпевший — брат погибшего работника базы Давлетшина. Судя по данным из базы судебных решений, Фурштатова, например, с этим штрафом не согласилась и обжаловала его и суд снизил наказание до 40 тыс. рублей.
По словам адвоката, емкость, из которой 12 июня полился газ, накануне аварии была на ремонте
На базе было сломанное и «нестандартное» оборудование?
По словам адвоката, емкость, из которой 12 июня полился газ, накануне аварии была на ремонте. Ремонтировали на ней задвижку (в материалах дела она названа «запорная арматура Dy 50 тех. №226»). «То есть она была неисправна, и об этом было известно руководству ГНС, давшему указание об ее ремонте», — сказал защитник. При этом, по его словам, это указание исполнено не было, т. е. задвижку не отремонтировали. И это второй момент, на который обратила внимание защита.
Так, допрошенный в суде эксперт Сираев рассказал, что задвижка была в нерабочем состоянии задолго до аварии из-за того, что ее шток был загрязнен разными отложениями. Руководство базы об этом знало, поэтому Губкин 9 июня (т. е. за три дня до аварии) распорядился эту задвижку отремонтировать.
Он поручил мастеру цеха Шарафутдинову освободить емкость №10 от СУГ и снизить давление в емкости для ремонта. Шарафутдинов это сделал и затем, указывает адвокат, доложил начальству, что эта задвижка закрыта. На следующий день директор Арысланов дал команду заполнить емкость обратно, и мастер Хакимов, который сменил Шарафутдинова, должен был убедиться, что задвижка закрыта, проконтролировать этот момент. Хакимов в суде лишь пожал плечами — сказал, что не помнит, проверял этот вентиль или нет. Адвокат отметил, что в документах (наряде-допуске) вообще нет подписи Губкина о надлежащем окончании ремонтных работ.
В суде было установлено, что из-за того, что эта самая задвижка была не до конца закрыта, СУГ резко и неконтролируемо повалил из дренажного крана, который открыл сливщик Садыков в день ЧП, 12 июня. Адвокат при этом отметил, что и сам Садыков слишком быстро открыл вентиль, чтобы слить конденсат, — по инструкции это надо делать медленно. Более того, Садыков, прежде чем этот вентиль открывать, должен был сам убедиться, что та самая злополучная задвижка закрыта.
Третий момент тоже связан с оборудованием. По словам защитника, когда газ начал неконтролируемо выходить из крана, запорную арматуру и вентиль закрыть стало невозможно, потому что они «изначально были нестандартными и неисправными». В частности, речь идет о дренажном вентиле, который резко открыл Садыков. Экспертиза указала: «В нарушение требований правил промышленной безопасности при использовании оборудования, работающего под избыточным давлением, характеристики дренажного вентиля не соответствовали параметрам рабочей среды». Эксперты, допрошенные в суде, не исключили, что этот вентиль как раз таки обмерз из-за того, что не соответствовал «условиям эксплуатации». Главный инженер Хасанов в суде указывал, что не знает, почему он отличался от того, который был предусмотрен проектом.
Кроме того, следствие вменило Карезину в вину то, что он не обдал острым паром эту задвижку, когда она обмерзла и покрылась инеем. Но это прямо запрещено инструкцией, которая была исследована в суде, указал защитник. Более того, в инструкции по дренированию, которую утверждало руководство газохранилища, вообще не было требований по безопасным работам. «То есть рабочие попросту не знали, что нужно было делать», — указывал адвокат.
Эксперт Третьяков, которого пригласили в суд, сказал, что причиной взрыва стало короткое замыкание
Откуда взялась искра?
Защитник указал: в судебном заседании было установлено, что причиной взрыва стала искра от электрооборудования, которое не соответствовало технике безопасности. «В нарушение требований используемое электрооборудование не являлось взрывозащищенным», — заявил защитник. Это же подтвердил и директор Арысланов, который в суде сказал, что в операторной (около которой во время взрыва были пострадавшие работники) было установлено оборудование, не защищенное от взрыва. Более того, сотрудники компании в суде говорили, что помещения электрощитовой и трансформаторной подстанций были расположены с нарушениями норм — слишком близко к хранилищу — и это расположение «не соответствует современным требованиям».
Эксперт Третьяков, которого пригласили в суд, сказал, что причиной взрыва стало короткое замыкание. Адвокат отмечает, что искра, которая появилась вследствие этого, очевидно, напрямую связана со взрывом, которого без этой искры бы и не было. «А Карезину не вменяются действия, связанные с появлением искры», — подчеркивал защитник. Более того, он не мог обесточить подстанцию, это мог сделать только электрик, которого в ночной смене нет, а инструкций, как сделать это без электрика, не было.
«Авария является следствием целого ряда нарушений, допущенных руководством газохранилища», — сделал в прениях вывод защитник.
Отметим, что в июне того же 2020 года по иску Ростехнадзора деятельность казанской кустовой базы, где случился взрыв, была приостановлена на 90 суток.
«Я руководил действиями спасательной бригады»
Карезин настаивал на своем: его вины в аварии нет. «Никаких нарушений я не допускал, работал в условиях, когда руководство не соблюдало требования техники безопасности на опасном производстве — об этом прямо и однозначно указано в выводах проведенной судом экспертизы», — говорил в последнем слове подсудимый.
По его словам, в момент, когда на газохранилище случилось ЧП, он действовал по утвержденному «плану по локализации и ликвидации последствий аварии…» Своим подчиненным он дал поручения. Одним — собрать технологическую схему, чтобы «передавить» газ из аварийной емкости; другим — встречать спасателей и следить, как работают насосы для перекачки газа. А после того как они закончат все эти действия, он поручил им эвакуироваться в безопасное место.
«Сам все это время я присутствовал на месте аварии, руководил действиями бригады и докладывал руководству об обстановке. Я так же, как и остальные члены бригады, рисковал жизнью», — говорил Карезин. Более того, указывал он, взрыв был для него неожиданным. «Если бы взрыв произошел на пять минут позже, нам с бригадой хватило бы времени покинуть территорию базы», — сказал Карезин. Он также отметил, что взрыв застал его и членов бригады около операторной — это, как учили на тренировках по ликвидации аварии, самое безопасное место при ЧП. «Члены моей бригады собрались там, где их учили», — объяснял Карезин.
«Я вправе самостоятельно определять порядок действий при ликвидации аварии. Для меня было совершенно очевидно, что, пока идет утечка СУГ, рассеивать его острым паром бессмысленно — пространство вновь и вновь заполнялось бы СУГ за счет утечки», — говорил подсудимый. По его словам, свидетели из числа работников базы говорили в суде, что он действовал правильно, соблюдал меры предосторожности.
Самое главное, подчеркивал Карезин, — газ разлился не по его вине и не из-за его действий и взрыв также случился не вследствие его действий. «Между тем лица, прямо ответственные за указанные и уже установленные судом нарушения, являлись членами комиссии по расследованию несчастного случая, положенного в основу моего обвинения», — подчеркивал Карезин.
Суд его доводы не убедили — вернувшись из совещательной комнаты, судья Николай Захаров постановил обвинительный приговор. Он назначил Карезину 1,5 года условного срока. Скрещенные пальцы, которые держал Карезин, не помогли.
«По первому приговору Карезина осудили к 2 годам условно, так же, как и сейчас. Но, видите, какая градация — с двух до полутора [лет]: видимо, какая-то часть аргументов защиты нашла отклик у суда, — поделился с „БИЗНЕС Online“ адвокат Хомич. — Говорить о том, в чем именно признали виновным Карезина, я считаю сейчас преждевременным, потому что был вменен колоссальный перечень нарушений. Но все-таки очевиден прогресс».
Защита уже обжаловала приговор, так что несколько раундов противостояния еще впереди.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 5
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.