Владислав Иноземцев: «Коронавирус убьет миллион малых и средних компаний в России»

«Спад продаж по одежде в России — где-то 90 процентов» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Тот, кто принял решение о закрытии бизнеса, и должен платить за него арендную плату»

— Малый и средний бизнес в России переживет удар коронавируса?

— Даже в тех странах, где со статистикой и открытостью информации дела обстоят намного лучше, чем у нас, сейчас никто не решается давать конкретных оценок экономического ущерба, нанесенного коронавирусом. Если судить по тому, что происходит в сфере продаж, то Россия находится примерно в такой же ситуации, как и США. Недавно вышла статистика по продажам в Штатах за апрель, согласно которой, например, продажи одежды упали на 89 процентов, в России тоже есть такие данные: спад продаж по одежде — где-то 90 процентов.

— А в чем принципиальная разница воздействия пандемии на экономику у нас и на Западе?

— Разница прежде всего в масштабах поддержки бизнеса со стороны государства. Скажем, на фоне триллионов долларов, вливаемых в американскую экономику ФРС и правительством Дональда Трампа, помощь бизнесу со стороны российских властей вообще незаметна. Поддержка граждан у нас тоже не слишком велика. Поэтому очевидно, что при выходе из кризиса выяснится, что доходы населения очень сильно упали, а вместе с ними и платежеспособный спрос.

Два месяца в большинстве развитых стран была закрыта львиная доля торговли и сферы услуг — от парикмахерских до торговых центров. Разница в том, что в странах Евросоюза весь малый бизнес и все граждане получили определенное денежное пособие — больше всего в Германии, гораздо меньше во Франции и Италии. Но во всех европейских странах помощь бизнесу была несравнимо больше, чем в России. Работники закрытых предприятий моментально получили все необходимые пособия, многократно превосходящие 12 тысяч рублей «повышенного» пособия по безработице в России и его московского аналога в сумме более 19 тысяч. Возьмем для сравнения американскую систему. Вот вы работали в кафе поваром, заведение закрылось по решению властей. На следующий день вы в режиме онлайн заполняете заявление на пособие по безработице, притом что вас никто не увольнял, просто бизнес закрылся из-за карантина. Прилагаете к заявлению последний полученный вами чек о полученной зарплате. Через три дня вам начинают начислять пособие в размере 600 долларов в неделю. Это независимо от вашей зарплаты, стажа и, повторю, без формального увольнения. У нас же никто вам пособие не заплатит, если вы не докажете, что официально были трудоустроены и так же официально уволены. В Москве с начала «коронакризиса» дополнительно зарегистрировали всего лишь 15 тысяч безработных, в целом по России, как сказал Владимир Путин, официальная безработица выросла вдвое, до 1,5 миллиона человек. В Америке за считанные недели были зарегистрированы 36 миллионов новых безработных. Вот разница. В США все, кто из-за закрытия бизнеса два месяца сидел без работы, получают пособие автоматически. Я лично наблюдаю в Вашингтоне, как после ослабления режима самоизоляции тут же начали появляться на кафе объявления: «Проводим набор сотрудников». Временные безработные моментально вернутся на работу, ничего не потеряв в доходах. Некоторые даже выиграли, поскольку пособие оказалось больше их прежней зарплаты. В России такой гибкой и эффективной системы социальной поддержки нет и в помине. В РФ многие работодатели вынужденно попросили сотрудников уйти в неоплачиваемые отпуска. Это не дает права ни на пособие по безработице, ни на зарплату. В итоге страдает сам бизнес. После завершения кризиса будет непонятно, вернутся ли сотрудники из неоплачиваемых отпусков в свои фирмы, кафе, рестораны и за прилавки. Такая неопределенность — это, пожалуй, самый тяжелый удар, который «коронакризис» нанес по российскому бизнесу.

— Но и в России объявлен пакет помощи бизнесу со стороны государства.

— Да, но все дело в масштабах и сути этой помощи. В Европе и Америке государство незамедлительно взяло на себя все фиксированные расходы малых и средних предприятий. То есть если вы арендовали помещение для бизнеса и он был закрыт по решению властей, то просто сообщаете арендодателю о форс-мажоре, а он обращается за арендной платой уже к органам власти, которые все оплачивают. Тот, кто принял решение о закрытии бизнеса, и должен платить за него арендную плату, коммуналку и уж, конечно, не брать с закрытого бизнеса никаких налогов. Но в России этого нет. Насколько мне известно, только в Москве было принято решение о том, что вы можете не платить аренду, если арендуете помещения у города. Расходы же по коммерческой аренде, как и оплату услуг ЖКХ, российскому бизнесу государство не компенсирует.

— В России власти рекомендовали частным арендодателям предоставить арендаторам льготы и готовят закон о расторжении договоров аренды без штрафов для арендаторов.

— Одно дело — рекомендовать и писать законы на будущее, другое — оплатить аренду за счет бюджетов — федерального, регионального, муниципального. Я прекрасно понимаю и владельцев торгово-офисных центров, которые вкладывали большие деньги в их строительство, а теперь несут убытки из-за закрытия бизнеса их арендаторов. Государство же даже не списало с владельцев ТЦ расходы на оплату электроэнергии, воды и т. д.

«После завершения кризиса будет непонятно, вернутся ли сотрудники из неоплачиваемых отпусков в свои фирмы, кафе, рестораны и за прилавки» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Наша бюрократическая верхушка считает государство своей собственностью»

— Сейчас в России, как и в зарубежных странах, начался период выхода из всех этих карантинов и самоизоляций. Быстро ли, на ваш взгляд, бизнес оправится от нанесенного ему пандемией и ограничительными мерами ущерба?

— Все будет зависеть от уровня спроса после окончания карантина. Если все тут же ломанутся в салоны красоты и рестораны и там выстроятся очереди, бизнес через какое-то время компенсирует свои потери. Но верится в это с трудом. Народ напуган, даже если завтра рестораны или магазины одежды откроются, то ходить в них будет в 10 раз меньше людей, чем раньше. Да и в спортзалы мало кто пойдет, потому что люди накупили домашних тренажеров и привыкли бегать на улице, ни с кем близко не встречаясь. Коронавирус изменил потребительские предпочтения, и многим видам бизнеса приспособиться к этим трансформациям будет очень непросто. Но в целом не только в России, но и в Америке, и в Европе никто пока не знает, насколько быстро пойдет восстановление экономики. Можно предположить, что такое восстановление в РФ пойдет плохо, поскольку доходы людей в нашей стране упали очень сильно. И так средний чек в тех же кафе и ресторанах падал последние два года. Ну а после того как многие посидели два месяца без зарплат, они будут экономить буквально на всем как минимум до осени. Понятное дело, что большой сегмент малого и среднего бизнеса, целиком ориентированный на потребительский спрос, очень быстро загнется. В России процесс выхода из кризиса будет долгим и непростым. Уже появились прогнозы, что коронавирус убьет миллион малых и средних компаний в России или даже больше (общее число юрлиц в РФ на прошлый год — 3,75 млн — прим. ред.). И это вина государства, которое не оказывает практически никакой поддержки малому и среднему предпринимательству.

— Меры поддержки бизнеса приняты весьма обширные: прямые субсидии на выплату зарплат в размере МРОТ на человека, отсрочка уплаты налогов, льготные кредиты…

— Представьте себе владельца небольшого ресторана, где работают 10–15 человек. Все накопления за период нерабочих дней, который в случае с общепитом продолжается, проедены. Некоторые, даже крупные московские, рестораны личные автомобили продают, чтобы расплатиться с персоналом за апрель – май. И вот наш владелец ресторана хочет возобновить свой бизнес. Он берет пусть даже беспроцентный кредит на выплату зарплаты. На фонд оплаты труда идет дополнительно 30 процентов отчислений в социальные фонды, может быть, 15 процентов, если вы добились этой льготы для вашего предприятия. Значит, если предприниматель взял на выплату месячной зарплаты, скажем, 1 миллион рублей, ему надо еще своих 150 тысяч добавить. Получается, что «нулевой» кредит на самом деле обошелся в 15 процентов. И его придется возвращать. То же самое с налогами. Вы не платите их полгода (кроме НДС), но на конец года у всех воспользовавшихся данной льготой российских компаний придет огромный налоговый платеж за эти самые полгода. А что бизнесмен успеет заработать за полгода в условиях неизбежного падения покупательской активности? Сомнительно, что в ближайшие полгода основная масса российских малых компаний сможет выйти даже на уровень самоокупаемости. Откуда же они возьмут деньги на оплату долга по налогам и кредитам? Я опасаюсь, что как минимум половина небольших предприятий общепита, сферы услуг и торговли не захочет открываться после снятия всех ограничительных мер.

— Есть еще прямая государственная субсидия на выплату зарплат. Ее-то возвращать не надо.

— Эти деньги начали платить только в середине мая. Посмотрим, как пойдет. Кейс с дополнительными выплатами, точнее их задержками, врачам настраивает на минорный лад. Наша бюрократическая верхушка считает государство своей собственностью, все деньги в бюджете власти считают своими. Различие в логике у нас и на Западе, например, в том, что Конгресс США принял решение о помощи всем, кто сдавал налоговую декларацию, а ее сдают в Америке все, даже те, у кого нет собственных доходов. Чеки пришли предпринимателям и простым гражданам в течение трех недель. Также должно быть и в России. Налоговой необходимо тупо взять бухгалтерскую отчетность каждого предприятия, которому полагается помощь, посмотреть численность рабочих и перевести на расчетный счет компании по 12 тысяч рублей на каждого сотрудника. Если потом выяснится, что половина работников была уволена, просто блокируете счет предприятия и в безакцептном порядке списываете переплату. Но у нас все не так. Если вы вынуждены уволить более 10 процентов персонала, ничего не получите. Выплаты будут только после тщательных проверок: сколько в компании сотрудников, нет ли среди них мертвых душ. Все это затянется до осени.

«Надо поднять общий платежеспособный спрос так, чтобы люди могли тратить, чтобы не простаивали торговые сети, чтобы аграрии могли продавать продовольствие в увеличенных объемах» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Прямая помощь населению, например, по 10 тысяч на ребенка от 3 до 16 лет, поможет оживить платежеспособный спрос?

— Такую безусловную помощь можно только приветствовать. Учитывая, что, по статистике, бедность больше распространена в семьях с детьми, эта мера оправдана. Идея Алексея Навального — раздать всем по 20 тысяч рублей — вызывает вопросы, потому что непонятно, почему помогать надо всем подряд, включая людей обеспеченных и просто богатых. Что касается масштаба поддержки… По моим подсчетам, инициированные Владимиром Путиным выплаты семьям с детьми — это приблизительно 600 миллиардов рублей. Вряд ли весь этот объем будет вычерпан, потому что люди с высокими доходами, скорее всего, не станут напрягаться и регистрироваться на сайте госуслуг ради каких-то 10 тысяч. Думаю, в результате 400 миллиардов до народа дойдет. Это большие деньги, но оппозиции и независимые эксперты предлагают напрямую раздать населению и бизнесу примерно 6 триллионов рублей. Меры властей радикально ситуацию в экономике не поменяют. Чтобы полностью компенсировать влияние коронавируса, надо, чтобы люди и бизнес вообще не потеряли доходов за время кризиса.

— С чем связана такая «прижимистость» властей?

— Они не всегда так экономили. Посмотрите, что сделал Владимир Путин в 2009 году, когда был премьером. Во время того кризиса ВВП России снизился на 8 процентов. Но правительство Путина в 2009-м 2 раза поднимало размер пенсий, сильно увеличило зарплаты бюджетников и провело очень много мер поддержки бизнеса — и малого, и среднего, и особенно крупного. В результате в 2009-м реальные доходы населения выросли на 3 процента. Это помогло быстро восстановить экономику в последующие годы. Сегодня, как и тогда, все зависит от общих сумм вливаний в экономику, а не от того, кому именно помогает правительство. Хорошо, платите только семьям с детьми, но пусть это будет не 10 тысяч рублей, а 40 тысяч. Надо поднять размер пенсий. Нужно увеличить общий платежеспособный спрос так, чтобы люди могли тратить, чтобы не простаивали торговые сети, чтобы аграрии имели возможность продавать продовольствие в увеличенных объемах. Иначе люди ничего покупать не будут, кроме крупы и молока. Это задушит экономический рост. Сделайте так, как в 2009 году. Но тогда правительство потратило больше половины резервов. Видимо, с тех пор Путин этого боится. Я ожидаю, что сейчас поддержка будет намного меньше.

— 6 триллионов рублей, которые предлагают раздать людям и бизнесу независимые экономисты и оппозиции, — это адекватная сумма для выхода из «коронакризиса» без катастрофического ущерба для бизнеса?

— Адекватная. Что мы видим сейчас? Экономика в простое уже больше двух месяцев. Не в полном, конечно, простое, что-то работает — предприятия непрерывного цикла, многие стройки, нефте- и газодобывающий комплекс, торговля продовольствием. Люди тратят какие-то деньги. Но надо учитывать, что потребление обеспечивает у нас порядка 60 процентов ВВП. А оно очень существенно снизилось. Плюс падение цен на нефть и газ, плюс небывалое сокращение добычи нефти в рамках соглашения ОПЕК+, плюс остановка пассажирских перевозок, туризма, общепита и много чего еще. Не слишком смелым будет предполагать, что экономика за период самоизоляции сократилась вдвое. ВВП России в месяц — это 9 триллионов рублей. Значит, в месяц экономика теряла по 4,5 триллиона рублей. За апрель – май — те же 9 триллионов. 6 триллионов рублей поддержки, конечно, не компенсирует всех потерь, но очень значительную их часть. Это адекватная компенсация того, что мы потеряли во время острой фазы «коронакризиса». Для сравнения: в США выдали гражданам и бизнесу 10 процентов ВВП. Это очень много, причем американские власти оказали еще не всю помощь, которую предусмотрели. В российских условиях 6–7 процентов ВВП были бы адекватной мерой поддержки в период с конца марта по начало июня.

«Огромное количество предпринимателей захотят избавиться от бизнесов, и гораздо меньшее число будет желать их купить» Фото: «БИЗНЕС Online»

«огромное число бизнесов будет выставлено на продажу после завершения пандемии»

— Безработица (зарегистрированная) выросла вдвое, но общая цифра — 1,5 миллиона человек —  не так велика. Мы слышим много жалоб со стороны бизнеса на недостаточность государственной поддержки, но нет заявлений предпринимателей о массовом закрытии предприятий. Каков, на ваш взгляд, реальный масштаб бедствия в экономике?

— Реальный ущерб можно будет оценить через два месяца после отмены санитарных ограничений. Еще один затрудняющий оценку ущерба момент заключается в том, насколько можно доверять официальной российской статистике. Я думаю, что полагаться на нее нельзя. Кстати, со статистикой смертности от COVID-19 все не так плохо. Эти данные как раз более-менее объективны. Но с экономической статистикой у нас полная беда. В США и ЕС первый квартал, когда эпидемия только начиналась, показал падение ВВП на 4–4,5 процента. В России в первом квартале ВВП якобы вырос на 1,8 процента. Как это могло быть? Когда цена на нефть упала еще в начале марта, когда два рабочих дня в марте были потеряны из-за праздников и еще три рабочих дня в конце месяца из-за объявленных уже «карантикул»? Пять рабочих дней — это 2 процента рабочего времени за квартал. А у вас все равно вырос ВВП. Кого вы хотите обмануть?! Эта цифра просто обнуляет всю российскую экономическую статистику. Во втором квартале, думаю, минимальные потери в западных странах будут порядка 20 процентов ВВП. Если в России покажут, скажем, минус 7 процентов (а по прогнозам минэкономразвития примерно так и будет), можно вообще закрывать эту «лавочку» с экономической статистикой в нашей стране. Ей не будут верить в принципе.

— С позицией властей понятно, но не кажется ли вам, что у самого российского бизнеса нет стратегии выхода из «коронакризиса», он просто ждет, когда самоизоляцию отменят, магазины-рестораны-отели вновь откроются и заживем по-прежнему?

— Полностью с этим согласен. Все выжидают. Рабочие делают вид, что они вернутся на свои рабочие места, как ни в чем не бывало. Работодатели делают вид, что никого не уволили. Потом они нарисуют отчетность, что якобы заплатили зарплату за эти карантинные месяцы, надеются, что возьмут кредиты и пересидят трудные времена. Хотя я думаю, что у многих предпринимателей есть уже момент отчаяния. Но инерция надежды на быстрое и безболезненное восстановление стабильности очень велика. И не только в России. За два месяца, когда в Вашингтоне была практически закрыта сфера услуг, нигде не появилось объявлений: «Мы съехали, бизнес закрыт». Все замерли и ждали. Прогнозы биржевых аналитиков также говорят о растерянности. Одни утверждают, что уже до президентских выборов в США в ноябре индексы фондового рынка обновят максимумы, другие говорят, что основное падение котировок еще впереди. Кто-то предполагает, что безработица в Штатах останется на уровне 15 процентов еще два года и спрос весь будет «убит».

— Может быть, у российского бизнеса, как и у государства, накоплены значительные резервы, которые позволяют ему пережить «коронавирусную» паузу в два, три, а может, и больше месяцев?

— Да, такой вывод можно сделать, но он не очень корректен. Российский бизнес весьма неоднороден. Резервы у наших предпринимателей (ну, может быть, за исключением самых мелких), безусловно, есть. Вопрос заключается в том, насколько бизнес захочет их использовать. В экономике все зависит от ожиданий. Допустим, у преуспевающего бизнесмена есть сеть кофеен и неплохие накопления — собственные и на счетах предприятия. И вот все останавливается и стоит два или три месяца. Дальше возникает дилемма. Либо владелец бизнеса считает, что после снятия карантинных мер все пойдет по-прежнему и нужно снять деньги со счетов, может быть, заложить какое-то имущество, взять под него кредиты и поддержать собственный бизнес. Но есть и другие соображения: я уже все, что мог, заработал, дела сейчас настолько плохи, что кофе никто пить не пойдет, риск сохранения в таких условиях бизнеса себя не оправдывает. В этом случае рациональнее продать оборудование или целиком сеть кофеен. Выбор такого рода будет стоять практически перед всеми российскими бизнесменами, за исключением самых крупных и приближенных к государству. Вопрос лишь в том, сколько предпринимателей рискнут бороться за сохранение бизнеса.

— По-вашему, бизнесмены этот выбор еще не сделали?

— Он окончательно встанет перед ними приблизительно через месяц после отмены ограничений. За это время предприниматели поймут, сохранился ли спрос на их товары или услуги. Я думаю, выводы большинства будут неутешительными и огромное число бизнесов выставят на продажу в России сразу же после завершения пандемии. Цены на эти компании станут близки к нулю. Конец карантина будет связан в нашей стране с колоссальным перераспределением собственности. Огромное количество предпринимателей захотят избавиться от бизнесов, и гораздо меньшее число будет желать их купить. Я предполагаю, что это будет перераспределение бизнес-активов в пользу чиновничества, их родственников, друзей и знакомых. Есть подозрение, что большие свободные деньги в России на сегодняшний день есть только у коррупционеров. И в центре, и в регионах это люди, близкие к государству и дележу бюджетов всех уровней. Для них сейчас наступает идеальный момент, чтобы по дешевке скупить активы. Это, кстати, не такой уж и негативный сценарий. В итоге многие непережившие коронавирус бизнесы попытаются перезапуститься на деньгах, так сказать, вышедших из тени. Насколько подобное будет удачно, посмотрим.

«Даже после отмены части ограничений, если нынешняя ситуация сохранится еще года полтора, любой бизнесмен средней руки разорится уже даже как физическое лицо» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Продавцов на продажу бизнеса будет толкать психологическая усталость от рисков или экономические причины?

— Думаю, что их будет толкать на это прежде всего экономика. Одно дело, когда вы просто понимаете, что бизнес-климат в России в целом плохой. У вас есть определенный инструментарий минимизации административных рисков. В конце концов взятку можно рискнуть дать тому, от кого зависит, чтобы ваше предприятие спокойно работало. Также можно где-то «оптимизировать» налоги. Это были более-менее понятные вызовы, с которыми наше предпринимательское сообщество давно смирилось. Я предполагал ранее, что 2020 год будет продолжением спокойной экономической стагнации в России. Но вдруг все обвалилось, причем очень сильно. Я думаю, что доходность бизнеса в среднем к концу года упадет на 15 процентов. К примеру, продажи легковых автомобилей снизились на 70 процентов. Какой смысл в такой ситуации держать автосалон, у которого очень много затрат? Вопрос не в эмоциях, а в экономике. Российский бизнес на самом деле работал на не очень высокой марже. Это лишь домыслы, что риски ведения бизнеса у нас компенсируются его высокой доходностью. Давно уже не так. Даже после отмены части ограничений, если нынешняя ситуация сохранится еще года полтора, любой бизнесмен средней руки разорится уже даже как физическое лицо, ему не только бизнес, но и личное имущество придется распродавать.

— Будем надеяться, что все оставшиеся ограничения будут сняты гораздо раньше. Есть также мнение о том, что некоторые отрасли, напротив, выиграли от пандемии — сфера IT прежде всего. Вы с этим согласны?

— Это так, интернет-компании выиграли. Индекс высокотехнологичного сектора Нью-Йоркской биржи NASDAQ уверенно растет даже по сравнению с докризисным началом года. Все первоначальные потери в акциях технологических компаний были быстро и с лихвой отыграны. Бизнес IT-компаний идет очень неплохо. Но в России такой бизнес занимает очень малую долю. У нас нет ни Google, ни Amazon…

— «Яндекс» — тоже очень большая компания…

— Да, большая, но вопрос в том, на чем она делает бизнес. Как и все интернет-компании, прежде всего на рекламе, которая связана с реальным сектором, а он — в кризисе. Еще такой момент: интернет-торговля успешна там, где есть качественная доставка, с чем у нас очень тяжело. Срок доставки Amazon в любую точку США составляет не более 48 часов. В России в целом по стране такой системы нет. Наши почтовые службы работают из рук вон плохо. В РФ также нет нормальной защиты баз данных. В этом смысле интернет-торговля имеет у нас определенные ограничения. Чем больше она будет развиваться, тем больше утечек персональных данных и скандалов вокруг этого станет происходить. В целом возможности IT-отрасли не смогут в российских условиях компенсировать те огромные потери, которые есть в рамках обычной экономики.

«Меньше пострадают пенсионеры и бюджетники, выплаты которым гарантированы государством. В этот разряд также надо записать, конечно, чиновников, полицейских и военных» Фото: «БИЗНЕС Online»

«сможет ли точечная поддержка КАМАЗА или «Татнефти» повлиять на всю ситуацию в регионе — большой вопрос»

— Не может так получиться, что крупные промышленные предприятия, в том числе и государственные, пострадают от «коронакризиса» даже сильнее, чем сфера услуг и торговля? Частный спрос катастрофически упал, что видно по автопрому, да и у государства может остаться гораздо меньше денег для оплаты госзаказа.

— Тем не менее все, что зависит от бюджета, потеряет меньше всего. Также меньше пострадают пенсионеры и бюджетники, выплаты которым гарантированы государством. В этот разряд также надо записать, конечно, чиновников, полицейских и военных. Подобное — очень позитивный момент, поскольку в России это довольно большой процент населения, а значит, он, сохранив доходы, поддержит спрос. Я убежден, что власти не пойдут на секвестр бюджета. Они станут тратить ФНБ и пойдут на ограниченную эмиссию. Федеральный и региональные бюджеты по расходам в этом году выполнят. Но только часть промышленных предприятий будет защищена государством от особых проблем. Но что касается в целом промышленности, как частной, так и государственной, то ситуация станет очень сложной. Особенно у тех предприятий, у кого нет крупного госзаказа. А это вовсе не только траты из государственного бюджета. Вот, например, госкомпания «РЖД» уже завила о том, что будет сокращать инвестпрограмму почти на 500 миллиардов рублей (примерно вдвое). Железнодорожная монополия массово закупала оборудование для ремонта рельсов и подвижного состава, новые локомотивы и вагоны и т. д. Такого рода затраты всеми госкомпаниями будут резко сокращены. Огромная цепочка поставок уже останавливается. Например, не просматривается на ближайшие годы никаких перспектив по расширению трубопроводной сети. Добычу нефти Россия согласилась резко сократить, цена на нефть ниже заложенной в бюджет, а значит, осваивать новые месторождения и строить новые трубопроводы бессмысленно. В итоге трубопрокатные заводы или нефтесервисные компании если и не остановятся, то сбавят производство в разы.

— В российском бюджете и ФНБ хватит денег на продолжение финансирования крупных проектов?

— У государства хватит бюджетных ресурсов на нацпроекты и прочие инвестиции до следующей весны. Мы видим, что власти удерживают курс рубля от гораздо более глубокого падения, которое диктуется рыночными реалиями. Госкомпании также пока уверенно обслуживают свои немалые долги. Но если мы увидим нефть на уровне в 30 долларов за баррель вплоть до конца этого года – начала следующего, если, не дай бог, осенью придет вторая волна коронавируса, то тогда у российского бюджета будут очень большие трудности с финансированием больших проектов.

— Как вы оцениваете антикризисные меры властей российских регионов?

— Например, московские власти сделали немало, по крайней мере, больше, чем федеральный центр и власти прочих регионов. Они, к примеру, сняли с бизнеса платежи по аренде муниципальной недвижимости, которой в Москве очень много. У столицы огромный бюджет. На 1 января 2020-го в казначействе лежали неизрасходованные остатки московского бюджета за прошлый год почти на триллион рублей. Конечно, ни у одного другого региона таких возможностей нет и в помине. При этом Сергей Собянин эти ресурсы пока особенно не тратит, опасаясь более тяжелых последствий кризиса. Можно не сомневаться: власти Москвы поддержат малый и средний бизнес, поскольку именно он приносит значительную часть доходов в столичную казну.

— По таким промышленно-развитым регионам, как Татарстан, «коронакризис» ударил в экономическом плане сильнее или слабее, чем по Москве?

— Например, в 2008–2009 годах промпредприятия Татарстана пострадали сильно, в то время как малый и средний бизнес тот кризис переживал намного легче. Сейчас удар настолько всеобщий, что пострадали все — и промышленно развитые регионы, как Татартстан, и опирающиеся на сферу услуг, финансов и торговли, как Москва, и аграрные. КАМАЗу, НКНХ и прочим следует рассчитывать на поддержку федерального правительства, которая весьма вероятна. Для российских властей ВПК и крупная промышленность в целом, что называется, социально близки. Коллективы этих заводов — немаловажная часть электоральной опоры Владимира Путина. Поэтому поддержка, конечно, будет. При этом помощь им стоит не так уж много. Это в советские времена, например, на АвтоВАЗе вместе со смежниками работали 800 тысяч человек, а сейчас только 160 тысяч. Во всей российской нефтянке трудятся всего лишь порядка миллиона человек. Подавляющее большинство россиян работают на предприятиях малого и среднего бизнеса. К тому же чисто организационно оказать поддержку ограниченному числу крупных компаний гораздо проще. Список стратегических предприятий, который утвердило правительство РФ, — это не пустые слова. Но сможет ли точечная поддержка КАМАЗа или «Татнефти» повлиять на всю ситуацию в регионе — большой вопрос. Татарстан — богатый регион за счет налогов крупных предприятий. Но население в основном занято в малом и среднем бизнесе. То есть реципиентов помощи на порядки больше, чем доноров республиканского бюджета. Малый и средний бизнес в Татарстане многие годы мог весьма успешно развиваться при активной поддержке региональных властей, инвестировавших бюджетные средства в крупные, в том числе имиджевые для республики, проекты. Однако нынешний кризис настолько глубок, что сейчас бюджеты всех регионов, что называется, трещат по швам. У регионов настолько сократилась налоговая база, что поддержка своего МСП с их стороны в более-менее существенных объемах не представляется возможной.